«Вот я тебя и нашёл, моя прелесть»
Зрачки в карих глазах Мелинды резко расширились. — Что за чёрт? — прошептала она и обернулась. Вокруг всё, как обычно, ни намёка на опасность. Мало того, учащиеся, что проходили мимо Мелинды, совершенно не обращали внимания на подвергнутую вандализму дверцу её шкафа. Это было очень странно. Ведь после увиденного, местные сплетницы уже бы со всех ног неслись по школе и распускали слухи о тайном поклоннике Мелинды. Ещё немного понаблюдав за шастающими туда-сюда парнями и девчонками, ведьма решилась проверить, не сошла ли она с ума. — Эй, извини... — окликнула она проходящего поблизости темноволосого мальчика лет тринадцати. Прервав шаг, он взглянул на Мелинду, и отозвался: — Да? Мелинда засмущалась. Всё-таки обращаться к кому-либо из обычных людей, с таким идиотским вопросом, как минимум неловко. Ещё подумает о ней, как о какой-то чокнутой. Впрочем, была не была. — Извини, что отвлекаю, но ты ничего необычного на моём шкафчике, не видишь? Озадаченно постояв на месте, паренёк перевёл покосившийся взгляд на шкафчик. — Да нет вроде бы, — пожал он плечами. — Шкафчик, как шкафчик. Я бы даже сказал весьма ухоженный и чистый, не то, что мой обшарпанный... А что я должен был там увидеть, кстати? Вот теперь, Мелинда убедилась, что выцарапанное послание, видит только она одна. Притом, это ничуть не убавило её опасений, ведь словосочетание "моя прелесть" в последний раз звучало только от одного знакомого ей человека. Вот теперь уж точно, стоило волноваться. Но и избавиться от посторонних, тоже, не помешало бы. — Э-э-э... да нет, наверное, ничего, — шатко отозвалась ведьма. — Мне просто показалось, будто дверцу перекрасили. В любом случае, спасибо за оказанное внимание, до свидания. Ничего так особо и не поняв, мальчик поводил глазами, и развернувшись, пошёл своей дорогой. "Да уж, хорошее я впечатление о себе оставила..." — не без повода подумала Мелинда, и сама не зная зачем, возможно ради любопытства, прикоснулась к дверце злополучного шкафа. Поступок оказался не напрасным. Выцарапанные слова неожиданно исчезли, а дверце открылось само по себе. Внутри, помимо принадлежавших хозяйке вещей, также лежал тетрадный листок с неразборчивой надписью. Выходит, этот худосочный псих решил запугать её своими угрозами? Вот уж дудки. Ведь напади он на неё сейчас, ему вряд ли удастся даже прикоснуться к ней. Не теперь, когда на шее ведьмы висит защитный куло... Что? Заложив руку под белую кофту, Мелинда нащупала брошку в форме трилистника... и тут же осознала, что тот расколот надвое. — "Каким образом?" — с дрожью прозвучало в её голове. Если кулон разломан, стало быть, сегодняшним днём, ему уже приходилось иметь дело с демонами, и в этой схватке он проиграл. Но как? И кто был настолько сильным, что смог незаметно разрушить сию магическую защиту? В этот момент, снова прозвенел очередной звонок. Все дети и подростки, что пришли во вторую смену, разошлись по классам, а те, кто от первой, с охотой поскакали домой, оставив Мелинду стоять в коридоре одну-одинёшеньку. Простояв возле раскрытого шкафчика, она закинула за ухо упавшие на лицо пряди волос, и затаив дыхание, решилась; протянув руку, эмпатка прикоснулась к листку бумаги и, вынув его из шкафа, мысленно прочитала содержащуюся там надпись:«Приятного полёта»
Мелинда не успела ничего и сообразить, как перед её глазами всё закружилось и перевернулось вверх дном. Ну, а дальше, нечто невидимое поддёрнуло девушку за живот, коловращение красок ещё больше вскружило ей голову, и... она исчезла, провалившись сквозь пол.***
Подземный мир Мелинда появилась, также внезапно, как и до этого исчезла. Воздух покрылся рябью, и из раскрывшейся расщелины, выпала ошарашенная полухранительница, камнем рухнув на твёрдую каменную землю. Голова всё ещё раскалывалась. Столь неожиданный телепортационный прыжок, явно выбил девушку из колеи. Придя в себя только спустя секунд десять, она кое-как поднялась на ноги и осмотрелась. Судя по местности, и сжатому воздуху из-за которого дышалось менее комфортно, Мел находилось в одной из мрачных пещер Подземного мира, чей пол и потолок испещряли сталактиты, сталагмиты и множественные другие минеральные образования. Ввиду полной изоляции, можно было подумать, что заполненная тьмой пещера не оставляла надежды для её обитателей хоть что-то разглядеть. Но это оказалось не так. На земле текли тонкие ручейки жидкой огненно-рыжей лавы. Они были раскалены настолько сильно, что их яркости хватило для минимального освещения скалистого грота. Впрочем, глазеть на местное убранство ей долго не пришлось. Спустя ещё самую малость, чары эмпатии дали о себе знать, и ведьма, рефлекторно вцепившись пальцами за висок, проморгалась от перенапряжения. Ведь то, что она ощутила: боль, страдание, одиночество и жажда крови — всё это могло означать только одно — он приближается. Обернувшись вправо, Мел вгляделась в чёрную пустоту пещеры и увидела, как оттуда, выходит некто со светлой шевелюрой, выделяющейся на фоне всестороннего мрака. — Здравствуй, крошка, — скрипучим тоном послышалось от него. — Я надеюсь, ты обо мне не позабыла? Ожидая того что будет, Мелинда сжала кулаки, и тщательней всмотрелась во врага. По-прежнему щуплый и сутулый, как при их последней встрече, этот ненормальный одевался в свою ненаглядную чёрную толстовку и тёмно-серые штаны. Однако, некоторые различия всё же присутствовали: возросшая маниакальность, ещё больший блеск в глазах, и улыбка — куда гаже и лукавей, чем когда-либо до этого. Расправив плечи, дочь Зачарованной, твёрдо ответила: — Очень бы хотела, но, к сожалению нет. — Премного благодарен, — распелся Грегори, медленно подступая к ней. — Слушай, а у тебя часом с собой мороженки нет? — играючи повернул он голову вбок. — А то сладкого захотелось, — и затем облизнулся. — Всегда, знаешь ли любил весёлую бурёнку. — Приятно знать, что хоть что-то ты в своей жизни любил, — откомментировала эмпатка, бдительно наблюдая за этим психом. — И не только это, — сообщил тот. — Ещё я люблю конфетки кис-кис, — остановившись в пяти шагах от своей цели, Грайс пронизывающе зыркнул на неё, и полушёпотом изрёк: — Ну же, не будь жадиной, поделись со мной своим кис-кис. Стоявшая наготове Мелинда, только поморщилась от отвращения, и бросила: — И как ты дошёл до такой жизни? Состроив увеселительную физиономию, Грег покружился на месте. — Ну, подруга, этот вопрос можешь задать самой себе, — сказал ведьмак, окончив вращение. — Это ведь по твоей милости, я оказался здесь. Но не беда... — оскалил он зубы. — Мне выпала удача пригласить тебя сюда же и вдоволь насладиться твоей компанией. Как видишь, всё прошло успешно. Заколдованный листочек мне в этом очень помог. Выругав саму себя за то что не подумала, и опрометчиво прикоснулась к неизвестному, да ещё и явно подброшенному ей в личный шкаф предмету, Мелинда нахмурилась и процедила: — Пригласить? А я думала, что в гости по своей воле ходят. — У-у-у... — прогудел Грегори и выгнул шею. — Стало быть, попроси я тебя прийти ко мне по доброй воле, ты бы это сделала? — Размечтался, — брезгливо плюнула ведьма. — Да я лучше к чёрту лысому приду, чем к тебе. Услышав столь непочтительный ответ, Грайс совершил три неспешных шага вперёд, а из его тонких плотно сомкнутых губ, просочился тихий гортанный смешок. — Знаешь, для девчонки ты довольно отважная, — сказал он это гораздо серьёзней, без всякого сюсюканья, но при этом не снимая с лица ухмылки. — Похоже, именно эта черта меня в тебе и привлекла. Ещё тогда, когда ты помешала мне украсть жезл Аргзинуса Уэйтта. Ты бросила мне вызов, и забыть этого я так и не смог. И тем более потом, когда ты прилюдно унизила меня перед сбродом ничтожных червяков — моих дорогих одноклассников, — шмыгнул он носом, как при насморке. — Радар Старейшин в мире смертных всё ещё активен, и как я уже говорил, из-за тебя, я теперь вынужден кочевать в этой помойной яме, без возможности выхода. В отличие от Вайета, терпение Мелинды было более прочным. Пропуская мимо ушей гнетущий тембр малолетнего маньяка, она безбоязненно заявила: — Ты сам себя сюда загнал, Грегори. Никто не виновен в твоём нынешнем положении, кроме тебя самого. — Возможно ты и права, — покладисто кивнул ведьмак. — Но даже в таких паршивых обстоятельствах всегда можно найти плюс, если постараться. И я свой уже нашёл! — в доказательство сказанного, Грег выправил ладонь и зажёг над ней огненный шар. Вот только он был далеко не обычный, как все прочие. Вместо горящей сферы, в руке парня пылал человеческий череп, объятый красно-оранжевыми языками пламени. Вспышка пламени несколько всполошила Мелинду, и та непроизвольно отступила. Она нутром чувствовала, что продемонстрированный ей вид огненных чар, по-настоящему тёмный и исконно демонический. Не став выжидать не весь чего, полухранительница высказала: — И ради этих трюков ты так низко пал? Ради этого ты предал всех, кого только можно, даже Терриана, который верил в тебя до последнего? — её грудь сердито вздымалась, а тембр был переполнен нотками отчаяния. — Чёрт тебя возьми, Грег, что тобой движет? Откуда в тебе столько злобы? Огненный череп над ладонью парня потух, а холодная усмешка на лице сошла на нет, что было большой редкостью. Глядя на девушку исподлобья, он, казалось бы превозмогал массу усилий, дабы снова не заулыбаться. Из-за этого, мимика лица нервно подёргивалась. — Хочешь поговорить открыто и без прелюдий? Хочешь узнать меня поближе?.. Ну хорошо, так и быть, — проговорил Грайс, своим наиболее обыкновенным мальчишечьим голосом, чему его собеседница знатно удивилась, ведь ранее ничего подобного она от него ни разу не слышала. — Начнём с того, что чтобы я кого-то предал, для начала нужно, чтобы этот кто-то мне изначально доверял. Но вразрез твоим наивным представлениям, в моей жизни никогда не было места для подобной душевности. Никто со мной не считался, не надеялся на меня, и уже тем более, не любил. Разве что Терриан. Он и вправду относился ко мне с добротой, но правда в том, что к тому времени, это уже не имело для меня никакого значения. — Почему? — не утихала Мелинда. — Да потому что, милая, слишком поздно менять посевы, — ровным будничным тоном отвечал Грегори, не отводя с девушки цепкого взора. — Ещё до поступления в школу магии, я усвоил, что жизнь — штука жестокая. И всё, что стоит ожидать от неё — это боль и страдания. В какой-то мере, боль — это то единственное, что я мог чувствовать, и со временем, я к ней даже пристрастился. Принял её, как данность. Она для меня стала неотъемлемой, повседневной, рутинной частью моей жизни, где нет места радужным цветам, взаимному доверию, дружбе, любви, и так называемому счастью в привычном для большинства обывателей понимании. От услышанного, Мелинда казалось оцепенела. Ей было физически тяжело принимать полученную информацию, однако, в ущерб своей психики, она это делала, и даже просила добавки. — Что подтолкнуло тебя к этому? — Моя ранняя жизнь, детство... вернее его отсутствие, — негромко вымолвил Грайс. — И что было в нём? — ведьма предположила самое худшее. — Тебя обижали? Избивали? — Избивали? — ехидная ухмылка снова изуродовала худое лицо белокурого паренька. — Если бы только это, то всё могло сложиться иначе. Но нет... меня не просто колотили. Всё то время, что я провёл в приюте, стало основоположником моих идей и принципов. Взять хотя бы моих драгоценных родителей. Кем бы они ни были, они меня бросили. Выкинули словно ненужную вещь, как обузу или мусор. Это самый первый ключевой фактор, который так и кричит, что миру наплевать на тебя, и на всех окружающих. Но это было только началом. Истинная природа нашего мирка открылась мне немногим позже, когда я только начал осознавать себя. Примерно к трём-четырём годам. О-о-о-у... — протянул он, и стал медленно наворачивать круги по земле. — Это было просто неподражаемо. Слышала о белой вороне? Я видать был белее любой из них. Все обращались со мной, как с куском дерьма, включая сверстников и воспитателей. Меня били, унижали и истязали, каждый божий день... Если конечно не считать за истязания, любовные утехи нашего приютского директора, у которого я всегда был фаворитом. Самым безотказным. Впервые за всё время, Мелинда прониклась сочувствием к этому парню. Нет, со слов Терриана, она знала, что Грегори провёл детство в приюте, но... она не думала, что тот пережил подобное. — А знаешь, почему, я не мог сопротивляться? — меж тем, Грег вальяжно продолжал: — Всему виной моя врожденная мышечная дистрофия, или ты думала, что я такой худой, потому что мало кушаю? — усмехнулся ведьмак, и позже вернулся к речи: — Ввиду такого порока, я был катастрофически слаб по сравнению с остальными сверстниками, и как бы не пытался, не мог им противостоять и дать сдачи. Я был пустым местом для всех, существом недостойным сопереживания. Не то что другие славненькие детишки, с их откормленными щёчками, что в припрыжку бегали по тротуару, за решётками моего окна, где я был пленником. О да... — прошипел он сквозь зубы. — В глазах общественности, эти поросята были куда лучше меня — хилого, никому не нужного уродца. И как я уже сказал, со временем, я свыкся с таким положением вещей. Будучи изгоем, я чувствовал себя самим собой, таким, какой я есть, можно сказать, я считал себя уникальным, и потому не стремился что-то менять. Постоянные побои, издевательства и одиночество стали для меня чем-то родным и естественным. Я уже не боялся быть побитым, напротив, вкус боли только будоражил меня и возбуждал. Смотря в серые глаза безумца, полухранительница тихо промолвила: — Так значит, ты не только садист, но ещё и мазохист? — Называй это, как хочешь, но если тебя интересует, люблю ли я боль, то да — люблю, — прямо ответил Грегори, ни на секундочку не изменившись в лице. — Причиняя её себе или другим, я ощущаю наслаждение и некую отдачу. Ведьма просто не могло удержать в голове, наваливавшуюся на неё информацию. Для восприятия это было слишком мерзко и ужасно... И в какой-то мере, нелогично. — Подожди, но ведь ты же ведьмак! — воскликнула она. — Почему ты не защитил себя при помощи магии? — Непременно, так бы и сделал, обладай я этими чарами с самого рождения, но увы, судьба распорядилась иначе, — парировал Грегори. — Магия во мне, внезапно проснулась только в восьмилетнем возрасте. Я не знаю, спала ли она до этого, или кто-то случайно меня ею наделил, но факт в том, что через пару дней, после обретения сил, по мою душу явилась представительница Школы Магии, и не дала мне совершить задуманного. — Задуманного? — не поняла Мелинда, при этом отчасти догадываясь, что ничего хорошего тут нет. Собеседник, оправдал её ожидания, и поведал, всё как на духу: — Через неделю, после обретения магической силы, в актовом зале приюта должен был состояться концерт. Приезжала какая-то делегация во главе с важной шишкой из мэрии. В том зале, должны были собраться абсолютно все дети, все воспитатели и прочие работники приюта, включая визитёров. Я не мог упустить такого шанса. При помощи телекинеза, я собирался забаррикадировать двери, и задействовав пирокинез, устроить пожар. Все те, кто был жесток со мной, обязаны были поплатиться и сгореть в огне, познав истинную природу боли, которую, благодаря им, познал и я... Но этого не случилось, — раздосадованно произнёс пирокинетик. — Меня забрали в школу, за два дня до концерта, и моя месть, так и не свершилась. Но опять же, плюс был в том, что подобная неудача, послужила для меня очередным уроком жизни. — Каким ещё уроком? — терпение юной ведьмы кончалось. С каждой секундой обстановка накалялась. — Таким, что никакой справедливости не существует! — объявил Грайс, всё больше нагнетая мрачности в свою риторику. — Я хотел праведного возмездия, но мир не позволил наказать тех, кто этого заслужил. И тогда я усвоил, что он лишён добродетели, что он хаотичен, случаен и беспорядочен. И все кто его населяет по своей природе: злы, ненасытны и жестоки, но закон и общественный порядок мешают их истинному проявлению. И это чёрт побери, меня бесит! — звучно выругался пирокинетик, добавив к голосу больше эмоций. — Каждый вправе делать то, что хочет. А запрещать что-то, кому-то, только из-за иллюзорной морали... — при последнем слове, его аж передёрнуло, и из уст донёсся сдавленный рык. — Это, по мне, наивысшая из всех зол. Форменное глумление над природой бытия, над человеческой свободой и естеством. И такие люди, как Ричард Терриан прививают своим воспитанникам ложные надежды и фантазии, не имеющие никакой связи с реальностью. Я же познал подлинный мир таким, каков он есть, и теперь меня не подкупить приторной любовью или фальшивой дружбой. Я не собираюсь быть шестерёнкой в гигантском нелепом механизме. Я свободен. Я сам по себе. Я даже не испытываю былой злости к обитателям моего старого приюта. Ведь они всего-навсего выполняли роль, которую заложила в них матушка природа. Так что у меня нет смысла на них гневаться, уж тем более сейчас, когда я превзошёл их всех, и мне это безумно нравится! Как бы Мелинда не пыталась пожалеть этого парня, но перечить голосу рассудка, не имела права. Он сумасшедший психопат до мозга костей, и каким бы печальным не было его детство, это ничуть не преуменьшает степень вины его поступков. Посему, она готовилась вступить в смертельную схватку, если потребуется. Сам Грегори, как следует отсмеявшись, утёр взмокшие глаза и сбавил голосок. — Послушать только, я стою и изливаю душу девчонке, которую собираюсь убить, ну и дела... — тихо подметил он. — Похоже, я становлюсь сентиментальным, — и, дабы ещё больше обескуражить противницу, ведьмак молниеносно дёрнул рукой и без предупреждения метнул в неё огненный череп. Мелинда к счастью вовремя среагировала, и при помощи телекинеза отразила файербол, дав ему врезаться и взорваться, об одну из стен пещеры. — Грегори, постой! — прокричала эмпатка и вскинула обе руки вверх, плашмя раскрыв ладони. — Ты ведь не хочешь этого! Грегори хмыкнул. — А мне почему-то кажется, что всё-таки хочу, — и зажгя второй объятый пламенем череп, кинул его туда же, куда и первый. Пользуясь опробованной тактикой, ведьма перенаправила атаку в другую сторону. — Если всё то, что ты мне рассказал, правда, то мне очень жаль! — не сдавалась она, пытаясь достучаться до врага. — Жизнь тебя и вправду не пощадила, но ты должен понять, что не все люди такие, как в том приюте. Я уже не говорю о Терриане, но разве, хоть один из других учителей или учеников школы магии, пытались тебя обидеть наравне с приютскими? Вместо ответа, Грег скривил рот, и ловким движением руки, направил на Мелинду поток телекинеза. Та, должно быть ожидала очередного броска огненного черепа, и потому, невидимая атака, застала девушку врасплох. Повалившись на скалистую землю и оцарапав ладони о мелкие бугорки и камушки, она стиснула зубы и через плечо, навела суровый взор на своего преследователя. Грег в свою очередь, встретил её взгляд своим, и отчётливо выразился: — Ты видимо совсем отчаялась, решив растопить моё сердце приятными словечками, — монотонно выдавил он. — Я ведь ясно дал понять, что после пережитого в приюте, моё мировоззрение полностью сформировалось, и ничто на свете этого не изменит, — сдержал маг паузу, а чуть позже, со смешинкой, прибавил: — И знаешь... особо-то никто и не старался мне помочь. Для всех них, я по-прежнему был белой вороной, только на этот раз, я не таился в тёмных углах, а вёл себя открыто. Если помнишь нашу первую встречу, то тогда я ни для кого не представлял опасности, а просто вставлял комментарии на текущую тему разговора, или я не человек, и не заслуживаю такой привилегии? Хе! — усмехнулся пирокинетик. — Полагаю, что нет. Ведь все мои милые одноклассники только и делали, что затыкали мне рот всякий раз, когда я делился с ними своими мыслями. И так на протяжении семи лет учёбы. Все меня сторонились, а при упоминании моего имени, обкладывали дерьмом. Ну, как считаешь, помогла ли мне моим суждениям, такого рода смена дислокации? Частичка правды всё же присутствовала в словах Грегори. Но полностью согласиться с ним Мелинда не имела права. — Твои комментарии были наполнены цинизмом и пренебрежением к окружающим, — сказала она, упираясь ладонью о землю, и поднимаясь на ноги. — Ты нарочно провоцировал всех на конфликт. Мало кому из людей такое поведения придётся по душе. — В таком случае, мы зашли в тупик, моя прелесть, — елейно выговорил ведьмак, смакуя каждую вылетевшую из уст фразу. — И вообще, пора приступать к настоящему веселью, — щелчок пальцев, и между ними, в красном проблеске, образовалась длинная, серебряная, расписанная узорами палка, с острым наконечником в виде пики, и вставленным туда рубином. Мел поначалу не поняла, что это такое, но чуть позже, фрагмент из памяти, показал ей картину прошлого. — Это же... — пролепетала она, — та самая штука, с помощью которой Негзул хотел украсть силу у Вайета. Ловко покрутив в руке волшебным скипетром, Грегори подтвердил догадку ведьмы. — Верно — это поглотитель магической силы. Личное изобретение Негзула — ныне почившего вожака одного из демонических кланов. Ты же не думала, что я прохлаждался в этом мрачном клоповнике? — говорил пирокинетик донельзя расслабленно, но из-за этого, градус напряжения и опаски только повышался. — Во время скитаний, я нашёл заброшенный храм, принадлежавший кому-то, кто, судя по эмблемам, очень любил красных скорпионов. Картиночки хватило, чтобы я догадался, кому принадлежит сие сооружение. Как-никак, Негзул весьма популярная персона. Я о нём слышал ещё со времён учёбы в школе магии. — И многое ты о нём узнал? — специально спросила Мелинда, дабы оттянуть время. — Например, о его гибели? — Представь — да! — качнул огненный маг головой. — Я многого наслушался, покуда слонялся в поисках различных артефактов. Мне стало известно, что Негзула прикончил твой всемогущий брательник и распустил всю его группу поддержки. Каков мерзавец, — поцокал он языком. — Впрочем, оно уже и неважно, ведь я отыскал, что хотел, — приподняв скипетр, Грайс заговорил с непритворным вожделением: — Как видишь, даже во всеми забытых руинах, остаются знания, что пригодятся будущему поколению. Я это знал, и оказался вознаграждён. Я нашёл и прочитал хранящие в кабинете Негзула, рукописи. Все его труды, весь опыт и наследство. И теперь, я готов воспользоваться полученным могуществом, чтобы возвеличилось своё имя, а слово понести в массы... Жаль, что ты до этого не доживёшь, — окончив тираду и, взмахнув скипетром по направлению Мелинды, Грегори тотчас выстрелил из него слепящим, красновато-белым лучом энергии. Применив левитацию, девушка резво подпрыгнула и "отплыла" от места попадания луча, где образовался маленький дымящийся кратер. А как только приземлилась обратно, то все её мизерные надежды на спасение душевнобольного парня, окончательно сгинули. Тьма окутывала каждую клеточку его организма. Не зная, что ещё можно сказать, она извергла из себя первое, что пришло на ум: — Какое ещё слово в массы? Что за чушь ты несёшь?! Вонзив острый наконечник скипетра в землю, Грегори равнодушно промолвил: — А оно тебя так сильно волнует? Или не терпится поговорить перед смертью? Собравшись с мыслями, Мелинда однозначно для себя решила, что переубеждать этого шизика не получится. — Да, ты прав, не волнует, — утомлённо вздохнула она. — Я больше не собираюсь тратить время на пустые попытки тебя вразумить. Я тебя остановлю, любой ценой. В ответ на это, Грайс с подстреканием сморозил: — Только целочку не порви, ладно? Всё. Это был финал их взаимоотношений. — "Либо он, либо я," — подумала ведьма, и нацелив взгляд на туловище врага, встряхнула руками, тем самым, задействуя чары молекулярного ускорения. Тело парня, который даже не сопротивлялся, мгновенно охватила расплывчатая рябь, после чего, из-под чёрной толстовки пошёл дымом, а следом, полыхнул огонь. Выпучив глаза, и чувствуя, как жар вместе с пламенем распространяется по телу, Грег провопил: — Не-е-е-ет, пожалуйста, остановись, мне больно! — и в быстром темпе, начал теребить себя руками, пытаясь сбить с груди пламя. А затем, всё прекратилось. Напуганное лицо светловолосого ведьмака, приобрело полное спокойствие. Растянувшись в удовлетворительной до мерзости улыбке, он провёл второй, свободной от скипетра ладонью по груди, и пляшущий огонь в одночасье потух, притом, не оставив на теле парня ни ожога, и ни малейшего следа своего былого пребывания. Мелинда интуитивно отступила назад, и растерянно уставилась на целого и невредимого противника. Что могло послужить этому? Ведь её сила достаточно мощна, чтобы разогреть плоть до воспламенения, и следовательно, убить, или же серьёзно ранить. В позапрошлый раз, она легко обожгла ему ноги, когда подпалила ботинки... Но почему теперь, её сила оказалась бесполезна? Уловив её озадаченность, Грегори прищурил серые глаза и тихо произнёс: — Неожиданно, правда? — а далее, вынув из-за пазухи небольшую стеклянную колбочку, наполовину наполненную красноватой жидкостью, маг осушил её одним глотком и, разжав пальцы, позволил колбе упасть на землю и разбиться. — На заметку — очень полезное зелье! — сказал он, будто насмехаясь. — Лучшей защиты от ведьмовских чар, и не придумать. Спасибо рецепту Негзулу. Старик был явно спец в зельеварении. — Что за зелье? — откликнулась Мелинда, готовясь в любой момент обороняться. — Сладенькое такое. По вкусу напоминает ягодный смузи, — отколол Грег, а позднее, разжевал всё до мелочей: — Видишь ли, я учусь на своих ошибках. Я прекрасно помню обе наших прошлых встречи, и потому заранее подготовился к этой, дабы не допустить повторения тех ситуаций. Так что вникай: приготовленное мною зелье полностью защищает испившего его, от любых ведьмовских фокусов, на последующий час. Но конечно без главного ингредиента — свеженькой крови одной из ведьм, у меня бы ничего не вышло, — скользкий голос парня, так и сочился чем-то ядовитым. — Как же мне повезло, что по ночам, когда радар Старейшин чутка ослаблен, из дома выходит целая куча добровольщиц, и радует меня своей глупостью. Лицо Мелинды побелело. Она испытала шок. Неужели новая жертва? Он в действительно убил ещё одну невинную? — Как же ты мог? — обречённо просипела девушка, ибо на крик, не хватило сил. — Да что ты за чудовище? Судя по флегматичной физиономии последнего, тот ни на каплю не раскаивался. — Ты зачем на меня наговариваешь? — протестовал он. — Для приготовления зелья мне было необходимо всего лишь сто грамм ведьмовской кровушки, которые я влил в котёл с кипящим отваром. Убивать же самих ведьм отнюдь не обязательно. На долю секунды Мел будто бы ухватилась за спасательный луч надежды. Быть может, Грег и вправду ограничился только небольшим количеством крови и всё не настолько ужа... — Но для полной гарантии, я выпотрошил суку и закинул её вырванное сердце, в свой кипящий котелок, хе-хе-хе! — издевательски рассмеявшись прямо в лицо противнице, Грегори обрезал этот луч полностью и безвозвратно. — Ублюдок!!! — взвизгнув, что есть мочи, разгорячившаяся ведьма с такой силой встряхнула руками, что кисти, чуть не отсоединились от суставов. Она обязалась раз и навсегда избавить мир от этого подонка. Отправить его мерзкую, искорёженную безумием и тьмой душу, прямиком в преисподнюю. Но, как ни печально, её стремления, оказались тщетны. Языки пламени опутали тело Грега на короткое мгновение, и тут же погасли, не оставив после себя и дымка. — Чем ещё меня удивишь? — пирокинетик надменно ухмылялся, ощущая неуязвимость и недосягаемость. Не реагируя на провокацию, насупившаяся Мелинда испробовала иную стратегию и задействовав молекулярную иммобилизацию, заморозила время... Но опять же, не вышло ровным счётом ничего. Её вооружённый скипетром противник, как стоял на месте, зловредно улыбаясь и иногда шевеля пальцами, так и продолжил этим заниматься. — И снова не судьба, — выдохнул он с некой притворной грустью, и следом актировал своё недавно приобретённое орудие. Бело-красный луч, вырвался из наконечника скипетра и полетел к намеченной цели. Полухранительница, в который раз ловко уклонилась, отпрыгнув в сторону при помощи левитации... И не ожидая манёвра с двойной атакой, она не успела отразить несущийся вдогонку лучу огненный череп. Сгусток огня попал девушке в левое плечо, а вместе с ним, задел голубой школьный рюкзак, продетый через это самое плечо. Рефлекторно схватившись за глубокий ожог, что тлел под прожжённой насквозь тканью кофты, девушка закусила губу от боли, упала наземь, и как можно быстрее сняла с себя пылающий рюкзак, отбросив его догорать, куда подальше. Грегори же, торжественной походкой стал приближаться к побеждённой ведьме, при этом, охотно разглагольствуя: — Будь здесь Терриан, он бы непременно спас тебя, — позлорадствовал он. — Какая жалость, что его нет поблизости. С этим Мелинда не могла, не согласиться. Ожог на плече, будто бы до сих пор горел, и причинял девушке неимоверную боль. Из-за этого, она не могла продолжать драться, а просто лежала в полусогнутом положении. И всё что ей оставалось, так это задрав взгляд кверху, взирать на блондинистого парня, нависшего над ней, словно сама смерть. Разумеется, молить о пощаде, Мел не планировала, а вот высказать укоры, легко себе позволила: — И вот так, ты хочешь себя возвеличить? Тоже мне крутой парень, — с неприязнью сцедила ведьма. — С этим зельем, считай, ты победил безоружного. А может, попробуешь сразиться со мной на равных, без вспомогательных штучек? Или кишка тонка, трус ты несчастный! Видать боишься оплошать в третий раз, не так ли? Знаешь же, что без зелья, тебе меня не одолеть! Безмятежно взирая на остервеневшую ведьму, Грайс тихо просмеялся не открывая рта, и только затем пофигистично сболтнул: — Насрать, как-то... И следом же, без какой-либо любезности, он с размаху заехал девушке ногой, прямо по лицу, разбив в кровь губу, и от удара, лишив сознания. Упав ничком, и уткнувшись щекой о каменную землю, Мелинда больше не издала ни малейшего звука. Убедившись, что заклятый враг полностью беззащитен, Грегори направил острую пику скипетра ему прямо в голову, и чувствуя, что вот-вот наступит момент триумфа, сладко прошептал: — Ну вот и конец, моя прелесть, — его поблескивающие глаза, ярко загорелись. — До встречи в аду! Алый рубин, что крепился посреди острого наконечника скипетра засветился, и это означало только одно: спустя считанные секунды, из наконечника вылетит красновато-белый луч энергии. Он насмерть поразит свою жертву, и при этом извлечёт из неё всю магическую силу, после чего, передаст украденное своему владельцу. Как вдруг... — Что за??? — прорычал Грайс, почувствовав жжение в той самой удерживающей скипетр руке, а вместе с тем, и полную её парализацию. Попытавшись разобраться в чём тут дело, пирокинетик увидел, что его кисть туго оплела верёвка кнута, а затем, поведя взгляд туда, откуда она тянулась, обнаружил и виновника происшествия — молодого парня с взъерошенными рыжевато-русыми волосами и лёгким пучком бородки на подбородке. Вся его одежда, состоящая из коричневой куртки, песочно-светлых брюк и чёрной майки были изодраны и измазюканы в пыли, и это не говоря о синяках на лице и кровоподтёках. Но судя по воинствующему виду, Джер был настроен решительно. — Слишком много на себя берёшь, щегол! — возвестил он, и сформировав собственный огненный шар, метнул его в обездвиженного ведьмака. Связанный кнутом, тот, не успел что-либо предпринять, и получил файерболом прямо поддых, после чего свалился на землю, и без притворства захрипел от боли. Воспользовавшись временным тайм-аутом, Джер шустро подбежал к Мелинде, присел на корточки, и достав из кармана куртки склянку с прозрачной жидкостью, приподнял девушке голову и влил содержимое склянки ей в рот. Спустя пять секунд, ожог на её плече и кровь на губе исчезли, будто их и не было, хотя ткань кофты, так и осталась прожженна. Но волноваться за одежду было бы лишним, так что в скором времени, Мелинда очнулась, и открыв карие глаза, узрела своего спасителя. — Ты кто? — ослаблено спросила она. — Всё потом, — в темпе оповестил её Джеред, сворачивая кнут и пряча за пояс. — Вставай, я доставлю тебя домой, — попытавшись поднять девушку с земли, он уже обхватил её под спину и колени... И внезапно, природные демонические сенсоры дали от себе знать. Юрко подхватив Мелинду, парень совершил резкий прыжок в длину, а вражеский огненный череп, вместо него, угодил в землю. — Я не знаю, кто ты, рыжик, но сегодня определённо не твой день, — с угрозой донеслось от Грегори, только что пришедшего в чувства, и прижимающего руку к опаленному животу. Джеред же, поставив Мелинду на ноги, и при этом загородив собственным телом, навёл грозный взгляд на агрессора и бросил в ответ: — Позволь оспорить! Не воспринимая незнакомца всерьёз, Грайс отвёл взор с него, и переместил к выглядывающей из-под его плеча Мелинде. — А я не знал, моя шалунья, что у тебя есть свой собственный доблестный рыцарь? — скривился он в ухмылке, и крепче сжал скипетр. — Я-то думал, тебе меня с головой хватает... Ведьмочка уже хотела выйти вперёд, и ответить, как подобает, но Джер притормозил её позывы, преградив путь с помощью руки. В другой ситуации, Мелинду бы это не остановило, но знание того, что сейчас Грегори неуязвимым к её чарам, поспособствовали смирению юной полухранительницы. Ей действительно оставалось надеяться, только на парня, которого видела впервые в жизни. Что касается последнего, то, неизменно сверля взглядом белобрысого отморозка, он с презрением выпалил: — Довольно болтовни, если хочешь убить её, рискни, и начни с меня! Отвратительная ухмылка в который раз обезобразила худое лицо Грегори. Но, сей факт, явно его не смущал, скорее наоборот. — О, поверь, дружочек, я рискну, — выразительно процедил он. — И заставляю тебя пожелать, что твоя мамаша когда-то аборт не сделала! — и в тот же час, используя скипетр, он выстрелил во врага бело-красным лучом энергии. — Берегись! — в испуге прокричала Мелинда, переживая за своего незнакомого спасителя. Но тот, совершенно без опаски, в мгновение ока, вынул из кобуры слегка изогнутую, хромированную трубку, и направив навстречу надвигающемуся лучу, нажал на кнопку. Вспышка ярко-синего света озарила добрую половину пещеры. Грегори, как и Мелинда такого вовсе не ожидали. Из изогнутого дугой цилиндрика, испускался энергетический луч, почти аналогичный тому, что исходил из скипетра Негзула, но другого цвета. И как только два магических потока встретились на полпути, то во центре их соприкосновения образовалась ещё более яркая, излучающая фиолетовую плазму сфера. Руки обоих соперников завибрировали из-за перенапряжения, будто бы по ним пустили электрический ток. Никто их них, не знал, что делать дальше, ибо сила двух магических орудий, казались эквивалентными. В конце концов, когда пылающая сиренью сфера, разрослась до диаметра в три метра, то Джер нашёл выход из ситуации, и нарочно наклонил свой луч к земле, что по инерции сделал и Грегори. В результате, из-за того, что сфера коснулась земли, произошёл столь мощный взрыв и выброс плазменной энергии, что ударная волна несколько раз обошла просторы пещеры, и смела со своего пути всю присутствующую в ней троицу. Отлетев в разные стороны, Мелинда, Грегори и Джеред — поочерёдно попадали наземь, и наконец наступило затишье.