***
Тем временем, битва за власть и не думала утихать; на нижних этажах горело пламя, трясся потолок, раздавались крики, брань, и лязг железа. Никто из бойцов, несмотря на множественные потери с обеих сторон, не собирался отступать или сдаваться. Они должны были дойти до конца — или победа, или смерть. И если Хэнкузов — облачённых в кожано-клёпаные доспехи, не стесняющие движений, за которыми чернело стянутое малиново-красным поясом кимоно, теперь насчитывалось не больше тридцати, то Гаалов, (напротив, как уже говорилось, экипированных в куда более тяжёлую броню — а именно в кольчугу и пластинчатые полукирасы), и того меньше — всего пара десяток. Однако, они не трепетали. Гордые и воинственные, демоны холодов изначально были в меньшинстве, ещё когда только замышляли бросить вызов паршивым недокровососам и победить их не численностью, а своей силой и мощью. Одним из них был Аллa̓н — молодой, крепкий, синеглазый и широкоплечий парень, с черными, завязанными в длинную сплетённую косичку, волосами, тоненькими усами переходящими в бородку, и холодно-голубыми, как и у всех прочих Гаалов, глазами, спрятанными, правда, за линзами зеркальных очков. Вместе со своими товарищами, он находился на первом этаже бара и вёл непрерывную борьбу с противниками. Но так шло не всё время, в какой-то момент, обе стороны поумерили пыл и заняли оборонительные позиции, спрятавшись за опорными колонами, опрокинутыми столами и прочими предметами быта, при этом продолжая понемногу обмениваться друг с другом огненными и энергетическими шарами. Но потом, восстановив силы, всё вернулось к тому, как было прежде; Гаалы выскочили из укрытия и первыми пошли в наступление, мгновенно рассыпавшись кто на кого. В таком помещении, как этот бар, опасно было применять разрушительные атаки, вроде ударных и взрывных волн, имелся существенный риск обвалить к чертям собачьим всё сооружение, и похоронить под его облаками не только врагов, но и самих себя. Посему, Гаалы решили всё сделать по старинке — в рукопашную. — Мочи желторотых ублюдков! — прокричал Аллан и запустил в ближайшего Хэнкуза энерго-шар, сопроводив ещё и броском кинжала. Худосочный красноглазый хмырь ловко увернулся от сверкающей сферы и даже умудрился отбить летящий в него кинжал своим собственным загнутым в серп энерго-клинком — спрессованным из пурпурно-красных искр. — Гаалская мразь, отправляйся в седьмое пекло! — выругался тот и набросился на синеглазого врага. Призвав боевой исписанный руническими символами топор «Айбалта», с лезвием в форме полумесяца, и длинным металлическим древком, юноша с разбегу скрестил его с оружием недруга. Раздался звон, и желторотый демон не осилил свирепого напора молодого Гаала. После нескольких размашистых ударов, его череп был раскрошен, как арбуз упавший на брусчатку, а тело оплавилось, загорелось и обратилось в прах. Впрочем, не все были столь неуязвимы. Одна из Хэнкузов — поджарая женщина с распущенными тёмными дредами, по ходу самая свирепая, орудующая сразу двумя энерго-кинжалами, резво пускала кровь собратьям Аллана, вонзая искрящиеся пурпурным огнём клинки в незащищённые места их брони: в горло, в подмышки и даже в пах. Она уворачивалась от каждой атаки, будь то магическая или оружейная, кружилась и перекатывалась, рассекая одну артерию, на чьём-то горле, за другой. Эта вертлявая и скользкая ловкачка была подобна художнику, что писал кровью, а вместо кисточек у неё были кинжалы. А в какой-то момент, после убийства пяти врагов, она учуяла за спиной опасность, мигом развернулась, и швырнула в занёсшего над ней меч Гаала, ярко-пылающий огненный шар. Рефлекторно призвав щит, демон защитился, но от столкновения со снарядом, отлетел назад и впечатался спиной о стену. Поёжившись, он уже собирался вскочить на ноги, но потерял драгоценные секунды. Ранее атаковавшая его воительница стремительно налетела на поверженного воина, и загрызла, вскрыв тому горло своими острыми клыками. Впрочем, сразу после этого, черёд погибать пришёл и для неё. Мимо пробегающий Гаал, оперативно сориентировался и, метнув в ничего не подозревающую бестию замораживающую сферу, превратил её в ледяную статую, после чего одним махом разбил на сотню окровавленных ледышек. Спустя минуту-другую ожесточённой битвы, количество воюющих между собой демонов стало ещё меньше, но, на это походу вообще никто не обращал внимания, в том числе Аллан. Выпустив кишки очередному кровососу и стряхнув с топора кровь, он узрел, что его немногочисленные товарищи сгоняют оставшихся Хэнкузов в кучу, насылая на них мощный шквал ледяного ветра, что вырывался из их вытянутых ладоней. Дюжина Хэнкузов пытались сопротивляться, силилась превозмочь силу урагана, но, выходило не ахти. Морозный ветер сковывал их движения, обжигал, слепил и пробирал в самые кости. Они кидались огненными шарами и энерго-кинжалами чуть ли не наугад, и результат был соответствующим — большая часть их магических снарядов, либо развеивалась от силы ветра, либо отскакивала обратно. И тогда Гаалы поняли, что врагов пора добивать. Не прекращая испускать стужу из одной руки, они отвели вторую назад, и зажгли по большущему энергетическому шару... Как вдруг раздался грохот, треск, стены с полом содрогнулась, и часть потолка второго этажа внезапно обвалилась и рухнула прямо на них всех — на десятку Гаалов и дюжину Хэнкузов, после чего всё заполонили густые клубы дыма. Став свидетелем того, как корчащихся от боли соплеменников и врагов, придавило грудой обломков, Аллан уже начал думать, чтобы расчищать завал, но попавшая в глаза пыль, даже через очки, вынудила его ненадолго притормозить, снять их, и протереть пальцами слипнувшиеся глаза. — Эй, жопа поросая!!! — раздался грубый голос сверху. — Я здесь! Окончив тереть глаза, Аллан взметнул помутнённый взгляд к разрушенному потолку и узрел своего нового врага. Там, у края огромной сквозной дыры, на него глядел здоровенный упырь с жутким оскалом, шрамами по всему лицу, красными глазами, лысой головой в татуировках, из которой торчали собранные в хвост светлые волосы, и мечом в руках, напоминающим «Фальшион». На вид, он казался ещё более матёрым и свирепым, чем та погибшая тёлка с дредами. Мигом нацепив очки обратно, Гаалский воин крепче сжал рукоятку лунного топора, стиснул в зубах свою же тёмную косичку, (ибо та помогала ему при случае мужественно переносить боль) и, повертев оружием, приготовился к бою. Здоровенный Хэнкуз тоже зря времени не терял и, спрыгнув с дыры второго этажа, приземлился на первый... Но, вместо того, чтобы напасть, внезапно начал конструктивный диалог: — Ну и что же будет дальше? Аллан несколько озадачился, однако предосторожности не растерял. — Ты о чём? — невнятно прожевал он, всё ещё удерживая в зубах свою косичку. Одарив взглядом вяло выбирающихся из-под завала демонов, как своих, так и вражеских, тот снова вернул внимание к сопернику. — Я о выживании! — заявил Хэнкуз. — О том, чтобы наши кланы продолжили своё существование, а не истребили друг друга подчистую. А ведь к этому всё и идёт. Всмотревшись на успешно вылезших из-под груды камней Гаалов и Хэнкузов, чьё состояние оставляло желать лучшего, Аллан сощурился и произнёс, предварительно выплюнув косу: — И что ты предлагаешь? — Бой — один на один! Ты и я! — ответил около-вампир, облокотив меч о плечо. — Клан победителя продвинется в иерархии дальше, а проигравшие останутся здесь... — обвёл он рукой разрушенное помещение, — навсегда позабыв о притязаниях на власть. — Я не имею права решать такие вопросы, — сказал демон холодов. — Я не предводитель войска Гаалов, а простой солдат. — Неужели? — ухмыльнулся блондинистый Хэнкуз. — А дрался ты лучше любого командира или предводителя. К тому времени, десятка ушибленных Гаалов и дюжина таких же разбитых Хэнкузов, выстроилась в одну, не очень-то ровную линию и, ссутулившись, стали озираться друг на друга, не зная, как поступить. Продолжить драться? И ради чего? Добиться того, чтобы из них всех живым остался лишь кто-то один, и то, если не умрёт от ран? Нет, это глупо и бессмысленно. И с этим, в той или иной степени, согласились почти все, но тем, кто осмелился это озвучить, стал один из Гаалов. — Наш предводитель Лотар — мёртв! — воскликнул тот, сделав шаг вперёд. — А Номад не имел никаких прав на это звание. — Именно! — поддакнул ему стоящий рядом собрат. — Он просто самовыдвинулся, ни с кем не согласовал, и у нас не было времени это оспорить. Кроме того, не факт, что он ещё жив, сражаясь с той зубастой тварью. — И вообще, Аллан ничем не уступает ему, как воин, — поставил точку последний из Гаалов, чем изрядно ошеломил боевого товарища. — Пусть решает сам, как поступить, мы не против. Аллан и не предполагал, что на него будет возложена такая ответственность. Что именно его умения и мастерство, решат судьбу его клана и всей династии. Простояв некоторое время в неподвижном положении, и крепче сжав пальцами рукоятку лунного топора, он по итогу взглянул на своего главного противника и решился: — Я готов! — и по новой заложил промеж зубов свою косичку. Блондинистый Хэнкуз довольно хмыкнул, взглянул на дюжину клыкастых сородичей и доходчиво до них донёс: — Выиграю я, и мы в шоколаде, а проиграю... — пожал он плечами, — вы все приклонитесь Гаалам, уяснили? Первые несколько секунд в строю упырей стояла тягостная и нерешительная тишина. Немногие из них горели желанием кланяться своим врагам, даже в случае поражения их вождя. И всё же перспектива умереть была ещё хуже, так что гордость отошла на второй план. Ничего не ответив, они молча кивнули в знак согласия и повиновения. — Вот и отлично, — изрёк главный Хэнкуз и навёл на вооружённого топором врага пронзительный взгляд. — Начнём! — и сразу же, без лишних слов, кинулся атаковать врага. Готовый выложиться по полной, Аллан побежал тому навстречу и, остановившись на расстоянии трёх шагов, заблокировал удар противника своим топором. Клинки со звоном встретились, полетели искры, а затем начался смертоносный танец. С замершим от волнения сердцем, зрители наблюдали за дуэлью и молились всем известным им древним тёмным божествам, дабы те снизошли до них, и помогли в этой битве только одному из двух бойцов. Меж тем, сами воины никому не молились, а верили лишь в себя. Они всецело отдавали себя этому сражения, не жалели сил, и хотели как можно скорее одержать столь важную для них победу... Однако спустя энное время, один из них допустил ошибку. Парировав колющий выпад, Аллан сделал широкий замах с разворота, но потратил на это слишком много времени. Его противник, использую природную скорость и ловкость, совершил отскок аж на полтора метра, и тут же, без промедления, словно конькобежец, сделал плавный рывок вперёд, и стремительно подсёк Аллана по голени. Стальные поножи к счастью защитили его ногу, но не полностью. Кровь брызнула из прорези, как из прорвавшейся от давления трубы, от чего Аллан болезненно шикнул, упал на одно колено и накрыл рану ладонью, дабы заморозить её и перекрыть кровотечение. При взгляде на это, зрители из числа Гаалов напряглись пуще прежнего. Им явно было чего опасаться. А вот распалившемуся Хэнкузу, незавидное положение врага было только на руку. Подскочив к нему с горделивой улыбкой, он ударил недруга ногой в лицо, дал тому упасть навзничь и случайно выронить топор, затем круто размахнулся и повёл острие фальшиона к своей цели. Не успев отыскать ранее потерянный топор, юный Гаал использовал единственное доступное ему сейчас оружие — самого себя. Вскинув руки, он поймал меч промеж своих захлопнувшихся ладоней, и пустил по его лезвию энергию крио-чар. И это подействовало. Морозный блекло-голубой налёт стал ползти по стальному клинку, и чтобы его впоследствии раскрошить на мелкие осколки, потребовался один точный удар кулаком. Лишившись оружия, Хэнкуз рассвирепел, отбросил рукоять, и зажёг в ладони сгусток пламени, но прежде чем успел им воспользоваться, Аллан опередил его в этом же приёме и бросил в возвышающегося над ним врага энергетический шар. — ААААААА!!! — взревел красноглазый демон, грохнувшись наземь с дымящимся ожогом на пол груди. Черёд дрожать от беспокойства плавно перешёл к Хэнкузам. Аллан же, игнорируя боль в ноге, не собирался останавливаться. Поднявшись, он перенёс топор в руку с помощью аппортации и, хромая, поплёлся к главному упырю дабы завершить бой. Подойдя достаточно близко, парень бросил в него оружие, но Хэнкуз, быстро расплылся в воздухе и спустя секунду возник за спиной, а сам топор вонзился в пустой пол. Демон холодов рефлекторно вздрогнул, и вслед за этим, мощные руки врага обхватили его вокруг шеи и принялись со всей силой удушать. Закряхтев от нехватки воздуха, а также почувствовав резкое и нетерпимое жжение, словно его горло обожгло раскалённой цепью, Гаал стал сопротивляться, вырываться из мёртвой хватки и бить локтем назад. Это доставляло противнику немало дискомфорта, и тогда, пошире раскрыв пасть и сверкнув своими клыки, он вогнал их в шею парня, больно укусив. В эту минуту молодого Гаала обожгла запредельная боль. Он будто бы промчался по всем кругам ада. И лишь чёрная коса в его зубах помогла парню заглушить вырвавшийся изо рта вопль и, сосредоточившись, додумать до того, чтобы вцепиться в источающие жар руки своего пленителя, и пустить по ним противоположную силу холода. С вырвавшимся облаком шипящего пара, двое раненых врагов отпрянули друг от друга на безопасное расстояние и стали тяжело отдыхиваться. Секунды напряженной тишины растянулись на часы, и это могли подтвердить все наблюдавшие за тяжёлым боем зрители. Они воочию подмечали, как каждый из двух утомившихся воинов, параноидально следят за любым мимолётным и самым незначительным движением другого, ведь для кого-то из них, оно могло стать роковым. Простояв в относительном спокойствии ещё самую малость, Аллан медленно приложил охлаждающую ладонь к рваной ране на своей шее, и неожиданно, задал врагу вопрос: — Как твоё имя? — Сантос, — выцедил тот, хмурясь и стискивая окровавленные клыки. — Это был славный бой, Сантос, — сказал молодой Гаал, и в знак уважения легонько кивнул. — А я Аллан. В качестве ответа, полусогнутый Сантос грузно выкашлялся, а после, нахально отмочил: — Нахер иди... Аллан! — и сплюнул на пол. — Не пройдёт и минуты, как я сдеру с тебя кожу, разолью кровь по сосудам, и буду попивать её перед сном каждый вечер, — образовав в руке искрящийся пурпурной энергией клинок, он вновь направил острие на Аллана. Ну а тот, в свой черёд, притянув лунный топор, крепче сомкнул пальцы на его древке, и приготовился встретить свою судьбу. Мимолётная тишина... нет, это уже были никакие ни секунды, ни минуты, и даже ни часы. Сейчас, для болельщиков со стороны Гаалов и Хэнкузов прошла целая вечность, которой, тем не менее, было суждено оборваться. Стартовав с места без предупреждения, Сантос послал свой меч вперёд, а Аллан, обратным взмахом топора отбил атаку противника, после чего напал сам. Хэнкуз же ловко изогнул руку и, боковой стороной ладони, нанёс точный удар по сжимающим рукоятку топора пальцам оппонента, вынудив их разжаться и выронить оружие. Действуя чётко и последовательно, Сантос ударил Аллана прямо по лицу, разбив при этом зеркальные очки, и, воспользовавшись его замешательством, подступил к нему почти впритык и направил мерцающее острие энерго-клинка прямо в живот. Это мгновение могло бы стать для молодого Гаала фатальным, если бы не выработанные годами рефлексы с реакцией. Отстранившись немного в бок, он позволил клинку пройти левее своего туловища, после чего резко повёл рукой вверх и прижал вытянувшуюся руку врага к своей подмышке, и так сильно заломил, чуть не вывихнув ей кисть. Причём это было только на первое, а в качестве добавки, Аллан хорошенько заехал ему обратным хуком по лицу, в ответ за разбитые очки. От боли, около-вампир натужно фыркнул, его клыки выросли в длине, а сверкающий меч в пойманной в ловушку правой руке, мигом испарился. Ввиду отсутствия иных идей, он попытался ударить недруга левой, но и на этот раз, его кулак был перехвачен и больно сжат. Чувствуя недюжинную силу молодого Гаала, и понимая, что так просто не вырваться из его хватки, Сантос внезапно вспомнил, что зрение последнего сейчас лишено защиты — то бишь очков. Выпучив красные глаза, а вместе с ними раскрыв на своём лбу — третий, демон вознамерился подвергнуть противника гипнозу. Но Аллан знал, что означает раскрытие третьего ока Хэнкузов, и более того, оказался находчив. Быстро отпустив левую руку кровососа, он зажмурился, вслепую обмакнул пальцы о свою же вытекающую из раны на шее синюю кровь, и плеснул ею в самое уязвимое для всех Хэнкузов место — его третий глаз, а следом, для надёжности, пнул ногой в торс. Истошно завизжав, словно бы того облили жидким азотом, Сантос попятился назад, прижал руки к своему лбу и стал прыгать, вертеться, брыкаться, и несомненно орать... орать ровно до той поры, пока молодой Гаал не приблизился к нему, и одним взмахом своего вернувшегося топора, в который вложил всю свою волю и надежду, не срубил ему голову. Десятка Гаалов взорвалась от ликования и счастья, в то время как отчуждённым и помрачневшим Хэнкузам, не верящим в происходящее, пришлось сокрушённо взирать на то, как отсечённая голова их вождя шлёпается на пол, катится вдаль, к огромной пробоины, где раньше находился вход в бар и... замирает, когда на неё наступает чья-то обутая в чёрный кроссовок нога. — Вот это движуха, я аж залюбовался! — послышался пресыщенный холодный голос и пара хлопков в ладоши. — Кстати, я болел за тебя, голубоглазка, поздравляю, — вслед за чем раздался мерзкий хруст. Уставший до изнеможения победитель обернулся на звук и содрогнулся, причём, в унисон со всеми остальными Гаалами и Хэнкузами. Им, и что ещё хуже, ему, довелось встретить того, кого совсем не хотелось. Ведь он прекрасно запомнил этого худющего, как скелет, монстра, с наполовину обгоревшим лицом, и хищно поблескивающим в полумраке глазом, что прямо сейчас, в эту минуту, вдавливал свою ногу в расколовшуюся башку мертвеца и ждал, когда она синхронно загорится вместе с валяющимся в сторонке обезглавленным телом. Когда же это случилось, и тощее чудовище размазало кучку дымящегося пепла под своей ногой, то расхохоталось так, что по спине Аллана пошли мурашки, чего явно не наблюдалось в схватке с тем же Сантосом. Но, что ещё сильнее давило на психику, так это внешний вид этого существа — полностью заляпанный чем-то синим и липким, сродни Гаалской крови. — Как ты выжил? — прохрипел воин, сквозь одышку. — Что с Номадом и ребятами? — с горечью вылетело из его рта, хотя он и так знал ответ. Ухватившись за его смятение, Кайдемус поднёс запятнанные кровью когтистые пальцы к своему рту, облизал их, и с наслаждением промолвил: — Ничего такого, — улыбнулся он. — Ну, разве что они слегка так мозгами пораскинули, мда... — и не забыл подмигнуть единственным иссиня-белым глазом. Гаалы переполошились, стали переглядываться и шептаться. А Аллана так и вовсе, захлестнула столь невиданная ярость, что придала ему сил и даровала второе дыхание. Позабыв о наблюдающих за ним в стороне оставшихся Хэнкузов, (взбудораженных не меньше, чем он сам) он мигом переключился на более крупную рыбу в лице тощего мерзавца и, покрыв лезвие своего топора коркой магического льда, понёсся с ним на него. Не прекращая улыбаться, Грегори ловко пригнулся и изящно отплыл в сторону, словно неуловимая морская волна. Выпятив клешню и выпустив удлинившиеся на тридцать сантиметров блестящие когти, он быстро зашёл к врагу за спину и полоснул ими по его лопаткам. К счастью, панцирь кирасы принял на себя большую часть от урона его когтей, однако, те всё равно прорезали металл и чутка задели плоть. Зашипев от щиплющей боли, и пожалев что забыл заложить в рот свою косичку, Аллан рывком повернулся вспять и размашистой атакой топора вознамерился срубить подонку голову, так же как Сантосу. Но, подставив под удар свою клешню, Кайдемус заблокировал несущееся к нему оружие и, намертво сжал её чёрно-стальными когтями. — Какая ярость!.. Какой пыл! — восторженно откомментировал Кайдемус. — А ты мне нравишься, — и, шевельнув пальцами, оттолкнул противника порывом телекинеза. Скользя назад, Аллан упёрся о пол подошвами ног и притормозил, после чего бросил на врага пристальный взгляд своих морозно-голубых очей. — Ну давай, — подстрекал того полудемон. — Попробуй ещё разок, авось не промахнёшься, хе-хе-хе... — и нагло рассмеялся, звеня тонкими когтями-лезвиями у своего ужасного лица. Поддавшись гневу, Аллан взревел что есть мочи, метнул в бледную образину сразу два энергетических шара, и без промедления понёсся вслед. Чёрная смола, сошедшая с рукава толстовки Грегори, моментально залила его ладонь, после чего он выставил её вперёд и трансформировал в широкий, плоский, округлый, и переливающийся чёрной жижей щит. Ударившись о него, энерго-сферы сразу же потухли, а когда за ними последовал топор, Грегу пришлось встряхнуть выросшим из кисти заслоном и отбить вражеское оружие... и из-за этого, случайно пропустить непредвиденную третью атаку, в виде могучего заросшего льдом кулака Гаала. Аллан с такой силой впечатал Кайдемусу в нижнюю челюсть, что чуть не разбил в труху, а затем, схватив ублюдка за грудки, смачно бахнул ему головой в нос и отбросил далеко в сторону. Под радостные взгляды Гаалов и Хэнкузов, (которым, несмотря на враждебность друг к другу, удалось сойтись взаимной неприязнью к этому чудовищу) Грегори отлетел на несколько метров и, стукнувшись позвоночником об накренённый дверной косяк, служащий когда-то входом в подсобку, упал рядом с угроханной барной стойкой, а его рука-щит вернулась к нормальному виду. Добившись того, что смог нанести уродцу хотя бы какой-то маломальский урон, Аллан отдышался, собрался с силами, и, под одобрительные взгляды соратников и старых недругов, пустился добивать их общего врага, пока был шанс. — Хе-хе-ха-ха-ха-ха-ха! А ты могёшь! — насмешливо донеслось от распластавшегося под барной стойкой полудемона. — Ну прям тот ещё драчун! — и уже в следующую секунду, оттуда выскочили четыре острых чёрных колья и вонзились в подвесной барный козырёк. Узрев смертельно опасные орудия, Аллан инстинктивно остановился, не дойдя до них пяти шагов. Колья же, меж тем, опустились и вросли обратно, туда, откуда появились. А вскоре, показался и сам их чудовищный обладатель. Поднявшись при помощи выросшей из спины щупальцы, Кайдемус демонстративно полез в покрытую копотью столешницу и, как ни странно, вынул оттуда уцелевшую бутылку с алкоголем, а именно текилу, после чего с лихой улыбкой отчеканил: — Отдам тебе должное, крепыш, махаться ты умеешь, особенно на фоне своих дохлых братюнь, — с хрустом вправив себе расшатанную челюсть и сломанную переносицу, сочащуюся чёрной кровью, Грег поднёс бутылку ко рту, нарочно откусил стеклянное горлышко своими акульими зубами, выплюнул осколки и глумливо отчебучил: — Никто из них даже не смог меня оцарапать, но чтобы выпотрошить их, мне понадобилось всего несколько минут, — а затем, залпом навернул всю бутылку, вылив содержимое себе в глотку. — Знатное пойло, гуыыыэааа... — отрыгнул он в конце, разбив пустую бутылку о пол. Это стало последней каплей для Аллана. Прямо сейчас, он вовсе позабыл о каких-то там разборках с Хэнкузами, и был нацелен только на уничтожение стоящей рядом ошибки природы. — Сгинь в аду, сучий выродок! — воскликнул демон, и ещё более решительно помчался к врагу. А тот, походу, лишь этого и ждал. Выпятив когтистую лапу, он зажёг в ней жуткий огненный череп с клыкастой пастью, и запустил в приближающегося глупца. Заметив вспышку, Аллан мигом приставил ладонь ко рту и выдохнул мощный поток морозного пара, в летящую к нему навстречу адскую сферу. Пламенный череп тотчас заледенел, и когда врезался в свою цель, то не нанёс ей никакого вреда, а только рассыпался в горсть ледышек. Но одной такой атакой Грегори не ограничился. Перекрёстным движением рук, он рассёк воздух и послал в Гаала крестовидную огненную волну. Вместо того чтобы отражать атаку, Аллан на сей раз высоко подпрыгнул, совершил боковое сальто, и тем самым ловко увернулся от пламени, дав ему пролететь мимо и угодить в дальнюю стену бара, подпалив прикреплённые к ней деревянные балки. А затем, спикировав в опасной близости с Кайдемусом, он ещё раз крутанулся, и вознамерился разрубить того пополам с разворота. Но всё сложилось опять не по плану. Последний отразил атаку Гаала встречным ударом своих когтей, а позже напал сам, взмахнул второй клешнёй. Аллан уклонился, ударил сам, тот отбил, потом всё повторилось ещё три раза... и вдруг, в самый непредсказуемый момент, рука Грегори опять заросла чёрной тиной, сузилась, и превратилась в один сплошной и длинный острый штырь, что в неуловимом манёвре ринулся вперёд и пробил молодому Гаалу его кирасу, вонзившись в левую часть груди, чуть ниже ключицы. Аллан на мгновение исторг стон боли, но тут же стиснул зубы, не позволяя себе проявлять такую низкую слабость перед врагом. А наблюдавшие за этим зрители, затаили дыхание... они не верили, и не хотели верить в то, что такого сильного воина, как Аллан, сразит какая-то поганая тварь, от которой за километр несло стужей и мертвечиной. Сам ж Кайдемус не обращал никакого внимания на мнение толпы. Довольно ухмыляясь, он приподнял вонзённую в Аллана конечность, и таким образом поднял и его самого, что вылилось в ещё больший приток болезненных ощущений для последнего. — И всё же сегодня не твой день, мой маленький драчун, — с фальшивой досадой поцокал Грег ртом, смотря на свою оторванную от земли жертву. — Но не переживай, ты уже доказал, что стоишь больше своих никудышных братков. Сейчас ты умрёшь в качестве настоящей личности, а не никчёмного куска мяса, как они. — Пошёл ты... — упёрто прошипел Аллан и, даже будучи подвешенным на штыре, запрокинул свою сжимающую топор руку, в отчаянной попытке вонзить его в голову безумца. — Я-то пойду, — елейно выговорил Кайдемус. — А вот ты, останешься здесь навсегда. Его белый глаз вспыхнул красным, зубы оскалились, а когтистая клешня превратилась в огромный чёрный тесак, которым он в мгновение ока отсёк руку синеглазого демона по самое плечо. Теперь уже никакая гордость не могла заставить парня молчать. Острая боль поразила его и обуяла агонией. Ощущая, как из плеча плещется кровь, слыша, как то, что раньше было частью его тела, с глухим шлепком падает на пол, а вместе с ней ударяется о землю и любимый топор, демон холодов впал в панику и заорал во всё горло. — Д-а-а-а... — блаженно протянул Кайдемус, округлив пульсирующий от возбуждения красный глаз. — Какая чудная музыка, прямо пир для ушей! — и, преобразовав тесак обратно в костлявую пятерню с когтями, воткнул их Аллану в живот, пробив кирасу. Брызнувшая синяя кровь новым слоем окропила одежду полудемона, а заодно, изо рта обречённого вновь вырвался мучительный вопль. — Ну всё, давай, покедушки, — попрощавшись с ним, Грег поднял парня над головой и швырнул вдаль помещения, туда, где всё ещё горело пламя, от ранее попавшей туда волны крестовидного огня. Рассчитывая, что тот сгинет в пламени, или же сдохнет от серьёзных ран и кровопотери, Грегори забил на него, вернул острому штырю на правой руке привычный облик, и сразу же перевёл пытливый взгляд к оставшейся массе демонов. — М-м-м-м... смурфячья кровь, — вожделенно слизав с когтей синюю кровь, он адресовал своё послание глядящим на него зевакам. — А она оказывается, то ещё лакомство. Прям мятное смузи с ментолом, хе-хе-хе, — и, как обычно, едко отсмеявшись, неторопливо пошагал ко всё той же барной стойке, попутно добавляя: — Впрочем, мне больше импонируют горячительные напитки, — и его красный глаз снова побелел. Провожаемый встревоженными взорами Гаалов и Хэнкузов, подросток прошёлся рукой по полкам и стеллажам, и даже заглянул за разбившуюся дверцу серванта, где всё же смог отыскать ещё одну целёхонькую бутылку — на сей раз вино «кьянти». Откупорил пробку, он осушил половину содержимого ровно за один присест, а после, от души выдохнул перегаром: — У-у-ух, умеют же итальяшки мутить свою брагу, — сладко прошептал полудемон и, протянув сжимающую бутыль руку в сторону оставшейся горстки воинов, учтиво предложил: — Будете? В ответ донеслось лишь затяжное молчание. Демоны были не только насторожены, но и смятены от непредсказуемого поведения этого парня. Он же, тем временем, так и не получив какого-либо отклика, с пофигизмом изрёк: — Ну и ладно, мне больше достанется, — и, качнув бутылкой, сымитировал жест, будто с кем-то чокается. — Ваше здоровье! — допив вино, полудемон бросил пустую бутылку через плечо и уселся на небольшую подгоревшую табуретку. — Что ж, вопросик на засыпку, — облизнул он губы, положил ногу на ногу, и обратился к недоумевающим демонам, а точнее к Хэнкузам: — Вот вы, упырьки, скажите-ка, а не доводилось ли вам намедни вкушать мясца одного упитанного бармена в самом расцвете сил? Вышеупомянутые около-вампиры задумчиво переглянулись, и один из них вскоре ответил: — Нет! Хозяин этого заведения трусливо смылся, ещё до того, как мы его захватили! — О-о-о, выходит наша хрюшка умеет быстро бегать! — с умилительной улыбкой произнёс Грегори. — Что ж, вот и хорошо, — потёр он ладони. — По крайней мере у меня ещё есть шанс найти его и отдать должок, — и, встав с табурета, вышел из-за барной стойки, начав болтать с ещё большим задором: — А теперь, бравые друзья-вояки, вернёмся к куда более важной и насущной теме. Вы, как я погляжу, уже успели отдохнуть, да? Расслабились, экшн-боевичок позырили. А не пора ли вновь взяться за оружие и покромсать друг друга на части, а?! После короткой, но неуверенной паузы, Гаалы навели на Хэнкузов многозначительные взоры и сурово нахмурились. — В этом нет необходимости, — сказал один из них. — Ведь так? — данный вопрос был точно адресован вражескому клану. С ноющим сердцем, неохотой и явной досадой, им всё же пришлось смириться с поражением, как бы горько это не звучало. — Да, — уступчиво произнёс самый первый в строю красноглазый демон, предварительно обменявшись понимающим взглядом со своими собратьями. И это вызвало у Кайдемуса приступ сильнейшего гнева. — Что?! — недовольно прыснул он и поморщился, от чего ещё больше изуродовал своё и без того безобразное лицо. — Наш вождь Сантос наказал нам отступить в случае его поражения, — заявил один из Хэнкузов. — Его победил воин Гаалов, а значит... мы проиграли, — и прискорбно повесил голову. — А я убил этого самого воина, и теперь, требую продолжить битву! — разгорячённо исторгнул Грег. — Вперёд, давайте, хреначтесь, я жду... — и его глаз опять насытился багрецом. Хэнкузы возмущённо насупились и пошли в оборону. — Ты никто для нас и не смеешь нам приказывать! — сказал один. А другой, стоящий поблизости, его поддержал: — К тому же, мы и без того понимаем, что наш род чрезмерно поредел из-за этой чёртовой войны. Нам ни к чему больше терять братьев и сестёр, достаточно. — Согласны! — внезапно подал голос один из Гаалов, обращаясь к пораженцам. — Ступайте прочь и не попадайтесь нам больше на глаза. А этот бар... — смерил он взглядом помещение, — со всеми его удобствами, отныне будет принадлежать нам, как только мы его, разумеется, восстановим. Хэнкузы приуныли. Да, глубоко внутри, у них всё ещё горело желание начхать на какие-то там наказы дохлого вождя, и неожиданно напасть на напыщенных врагов. Но, осознавая свои шансы, и что ещё важнее, понимая, что своими действиями могут положить конец всему клану, они в который раз смирившись с неудачей, и уже собрались покинуть насиженное ими местечко. Первый в строю демон — один из двух, что чаще говорил от имени остальных, выправил плечи, гордо выпрямился и уже начал расплываться в воздухе... но так и не исчез. Обескуражено похлопав глазами и сильнее сконцентрировавшись, он снова попытался переместиться, однако и эта попытка окончилась неудачей. Не имея понятия о том, с чего вдруг потерял дар телепортации, обескураженный солдат обернулся к своим сородичам, дабы найти ответ у них, и... совершил ошибку, повернувшись спиной к врагу. Сорвавшийся с когтистой руки Кайдемуса огненный череп врезался ему под лопатки и испепелил дотла, лишь на мгновение, дав тому перед смертью, вскрикнуть от боли. Лицезрев это, Хэнкузы импульсивно содрогнулись, а компанию им в этом составили и бывшие соперники — Гаалы, что тоже суетливо передёрнулись! Со знобящим чувством нарастающего страха и опасности, оба враждующих клана синхронно устремили красные и синие глаза на того, кто был повинен в случившемся. Кайдемус же в свою очередь был на пике экзальтации. От его зловещего, полыхающего алью глаза, исходила столь лютая стужа, что даже Гаалам — привыкшим обитать в холоде, вдруг стало зябко... Какая-то нелепость и абсурд, но, это было так. — Нет, нет, нет, нет... — со звенящим хрипом вылетело из зубастой пасти тощего монстра. — Вы, ребята, никуда не пойдёте, — отрицательно потряс он приподнятым пальцем влево-право. — Вы же не думали, что я заранее не подготовился к нашей встрече? Галлы и Хэнкузы сделали шаг назад и напряглись пуще прежнего. — Пока вы мяли друг другу бока в своей глупой межклановой войнушке, я успел вырезать всех синеглазых голубков, осмелившихся помериться со мной силами, а затем, обошёл каждый уголок этого бара и зачаровал его собственными защитными заклинаниями! — рьяно продолжал Кайдемус, а по его мертвецки-бледной коже лица, уже начали проступать тёмные кровеносные сосуды. — Вы уже никуда отсюда не денетесь. Вы заперты здесь со мной до самого конца, хе-хе-ха-ха-ха... — вложив в свой тихий, леденящий душу хохот, столько угрозы, что не каждый человек смог бы его перенести без инфаркта, он заключил: — А теперь, нам пора немного позабавиться! Чутка пригнувшись и встряхнув руками, душегубец вновь задействовал своё самое смертоносное оружие. Из его плеч проросла новая пара остроконечных щупалец и устремилась к ближайшим попавшимся на пути бедолагам, из числа Гаалов и Хэнкузов. Угодив им в животы, щупальцы пронзили демонов насквозь, во всплеске крови выскочили из их спин, подняли бедняг высоко в воздух, и, поползя вверх по позвоночнику, воткнулись в их затылки и вылезли прямо изо рта, вместе с кровью, рвотой и мучительно-кряхтящим стоном. Под оторопевшие рожи остальных своих будущих жертв, расступившихся в разные стороны, Грегори ещё немного подержал несчастных в висящем положении, и с чувством полного удовлетворения, скорее даже утоления голода, послал им всем прощальные слова: — Вы очень меня огорчили, братюни. Вот честно, я и представить не мог, что демоны бывают такими... унылыми. Вслед за чем, он применил пирокинез, и пустил по щупальцам огонь. Пламя в одночасье охватило всю длину извилистых отростков, и тем самым поразило и насаженных на них страдальцев. Изжарившись, как рыбы на крючке, один из них потрескался и взорвался на ледяные осколки, а второй попросту сгорел и осыпался на пол горстью пепла. Оцепеневшие Гаалы и Хэнкузы сглотнули комы и горле и с дрожью уставились на стоящую перед ними машину смерти. В их головах быть может и возникла мысль противостоять ему, броситься в бой и попытаться уничтожить... Но что-то им подсказывало, что дальше попыток дело не пойдёт. — Пора зажечь эту вечеринку... — с выдохом вылетело из уст Грегори, смакуя витающий вокруг аромат чужого страха. — Веселье наступает сейчас!!! — громогласно изрыгнув и сверкнув в глазу кроваво-красным огнём, он учинил то, что не мог ни один из присутствующих здесь враждующих кланов... Настоящую, жестокую и кровавую бойню. Из его плеч вырвалась ещё одна пара щупалец, и вместе с двумя старыми, налетела на скучковавшуюся группу, в самое их скопление. Те мгновенно разбежалась кто куда, словно стая тараканов, но одного не слишком прыткого Гаала, смерть к сожалению не миновала. Щупальца вонзилась прямо в макушку его головы, пробурила себе путь через всё туловище, и в конце, вырвалась прямо у него между ног, из зоны паха. Бедный доходяга завизжал так, что казалось вот-вот отрыгнёт свои гланды вместе с лёгкими. Но вскоре его мучения окончились, когда точным росчерком другой щупальцы, чьи грани сузились и обрели острые лезвие, он не был рассечён надвое и не рассыпался в морозную пыль. Но не все демоны бежали наутёк. Некоторые из них, те, что видимо потерял инстинкт самосохранения, из-за стресса и паники, решили напасть на маячащее перед глазами исчадье ада. Ну или потому что бежать им всё равно было некуда, так же как и невозможно телепортироваться. Они оказались заточены в ловушке с кровожадным чудовищем. Сформировав в руках по энерго-клинку и ледяной булаве, взвинченные демоны из числа Хэнкузов и Гаалов, вдвоём, словно союзники, с бешеным рёвом понеслись к Кайдемусу и разом его атаковали. Охваченный страстью и перевозбуждением, тому ничего не стоило обнажить когти и парировать их удары своими встречными, а затем, покончить с противниками весьма изобретательным способом. Когда один из них собрался заколоть полудемона своим клинком, а второй лупануть ему по башке булавой, Грег ловко отступил назад и перехватил вооружённую руку никчёмного кровососа, притом, лишь для того, чтобы с помощью телекинетического импульса заставить её податься ещё дальше и пырнуть мерцающий кинжал в брюхо незадачливого напарника. Раненый Гаал охнул от шока и выкатил глаза, но уже в следующую секунду, его жизнь оборвалась вместе с жизнью Хэнкуза, когда блеснувшие когти Кайдемуса, одновременно вскрыли им горла, и, более того, схватив за чуб волос, резким рывком оторвали их головы от шей вместе с хребтом. Головы и тела трупов ожидаемо сгорели и рассыпались в морозную пыль, и в это же мгновение, позади безжалостного убийцы подкралась новая угроза в лице другого синеглазого Гаала. Замахнувшись заросшей магическим льдом саблей, он вознамерился нанести тому удар вдоль спины, но... создалось впечатление, что даже затылок полулысого парня обладал собственным зрением. Из-под опущенного капюшона его толстовки выскочила очередная, но маленькая щупальца и, скрутив меч, остановила его прямо в движении. Далее, вошедший в кураж подросток развернулся, и глубоко всадил свои когти врагу точно под подбородок. А после, когда демон начал захлёбываться кровью, Грег пошёл ещё дальше, и вогнал в его расчекрыженную шею всю ладонь целиком, не забыв там немножко пошурудить, и вырвать язык из вспоротой глотки. — Ух, пошла жара!!! — свирепым рёвом вылетело из пасти Кайдемуса, на чей плотоядный взор попалась очередная пробегающая мимо мясная тушка. — Как же я проголодался! Ну давайте, поросятки... — выбросив ранее оторванный язык на пол, прямо к рассыпавшимся останкам его владельца, он стукнул себя ладонью по груди и облизнулся. — Посмотрим, сможете ли вы спастись от этого волка! Преобразовав руки в длиннейшие (в два его роста) слегка согнутые полумесяцем клинки, сродни боевым косам, полудемон скрестил их на груди, а затем резко развёл в стороны, и начал размашисто ими вертеть и кружиться, разрезая всё на своём пути. Тем несчастным, кто не успел пригнуться или как-то скрыться от этих убийственных орудий, напоминающих вертящиеся лопасти винта вертолёта, было несдобровать. Все они были разрублены, расчленены и нашинкованы. Красная и синяя кровь лились ручьями, кости трещали и ломались, а кишки вываливались наружу, смешиваясь в одну сплошную мерзкую гущу. И походу, лишь это и приносило здешнему мяснику искреннее счастье, которого он никогда до этого в полной мере не испытывал. В результате, после все учинённой им мясорубки, в живых осталась лишь дюжина демонов — пять со стороны Гаалов, и семь от Хэнкузов. Осознавая всю бедственность своего печального положения, демоны предприняли последнюю попытку спастись от этого чудовища. Отступив как можно дальше и запрокинув руки, воины зажгли по огненному и энергетическому шару, и единовременно запустили их в одну единственную цель. Чтобы защититься, Кайдемусу пришлось выставить перед собой руки-косы и трансформировать их в два, соединённых вместе чёрных заслона, размером с целую стену. Попавшие в него магические сферы, не нанесли преграде никакого вреда, а когда поверх них начался ещё и обстрел энерго-клинками и сгустками крио-энергии, полудемон снова перешёл к агрессивной обороне. Задействовав чары пиромана, он заставил растущее из его рук ограждение полыхнуть огнём, и на мгновение ослепить противников обжигающе-яркой вспышкой. Те рефлекторно отшатнулись, закрыли лица руками, и уже в следующем мгновении, горящая стена извергла из себя волну пламени, что прошлась по всем двенадцати демонам и, опалив их огнём, в придачу, ещё и силой оттолкнула. Покрытые ожогами, все они пали наземь и, шипя от боли, хотели было привстать, но... смерть, в лице бледного худощавого монстра, уже готовилась пресечь их жалкие поползновения. Приказав широкой, растущей из его рук чёрной стене, растаять прямо на глазах, и затем преобразоваться в стандартные когтистые руки, Кайдемус высоко поднялся над полом, благодаря третьей по счёту паре щупалец, проросшей из его спины, и зорко вгляделся на валяющихся внизу жертв, что были у него, как на ладони. Исподлобья смотря на них, и чувствуя, насколько они слабы и беспомощны, Грегори овладела ещё большая эйфория, чем раньше. Наконец-то... наконец он полностью освободился от всех мирских оков. Теперь он волен делать всё, что захочет, и никто не сможет этому помешать. — Пробил час, друзья мои! — возвестил он, сверкнув красным глазом и продолжив в этом же эпохальном тоне: — Ничто уже не будет как раньше! Наступает заря новой эры! Эры подлинной свободы! Абсолютного и бескомпромиссного раскрепощения! Любая власть будет низвергнута, а законы отойдут в прошлое! А вы... — обведя их торчащим из костлявого пальца когтем, Грег звучно подытожил: — Вы, убогие отребья, сами того не осознавая, стали первыми, кто узнал об этом. Узрели зарождение великой эпохи! Так возрадуйтесь же! — коварно сощурил он глаз. — Возрадуйтесь и умрите, с осознанием сей благой вести! И это действительно стало их концом. Ещё выше поднявшись над полом и пошире растянувшись в зловещем оскале, Кайдемус задействовал полный потенциал своего новообретённого могущества. Почти из каждого участка его тела, прикрытого тёмной одеждой, повылезали щупальцы... множество щупалец. Десять, двенадцать, или даже пятнадцать! Острые, склизкие, чёрные, извилистые и невероятно длинные, при этом будто обладающие собственным разумом, они устремились к валяющимся на полу демонам и исполнили все больные фантазии их безумного хозяина. И без того многострадальных воинов, ожидала страшная, унизительная и бесславная смерть. Точно принадлежавшие мини-Кракену, щупальцы обвили и скрутили мёртвой хваткой каждого из них. Удерживая за ноги, руки, головы или туловища, они принялись с шумом валять бедняг по полу, вышибать дух при каждом ударе об угол и стены, с треском ломать им кости, дробить черепа, удушать, разрывать тела надвое и, пролезая в их рты, вылезать откуда-то ещё, тем самым пронзая насквозь и сминая всмятку все внутренние органы. Созерцая учинённое им зверское побоище, Кайдемус пребывал на седьмом небе от счастья. Вопли и мучительные стоны поверженных воинов ласкали его слух и будоражили кровь. Наглядно демонстрировали насколько выше он поднялся в сравнении с этими ничтожными букашками, не заслуживающими того, чтобы зваться демонами. И всё же Грег чувствовал, что ему этого мало. Одно дело убить сверхъестественное существо, к тому же обитателя подземелья, но совсем другое — прикончить кого-то добренького, светлого, а ещё лучше невинного... простого человечка, на свою беду, вышедшего из дома не в то время. И тут, пока полудемон обдумывал свои будущие подвиги, позволяя щупальцам работать автономно, кто-то особо вертлявый и проворный, изловчился избежать их смертельных объятий и, высоко подпрыгнув, долетел прямо до нависшего под потолком психа и, ухватившись за его спину, вонзил туда мерцающий красными искрами клинок. Взревев от неожиданной боли, Грегори стал суетно вертеться и ворочаться, силясь сбросить со спины приставшего наездника, но тот держался уверенно и решил повторно нанести удар. Обнажив клыки, Хэнкуз укусил злейшего врага прямо в шею... и эта ошибка подвела его к гибели. — АААААААААААА!!! — заорал он во всю изувеченную глотку, пострадавшую из-за того, что вместо вражеской крови, туда угодила особо едкая чёрная кислота. Но это только полбеды. Вскоре, язык около-вампира расщепился, размякшие клыки отпали, а его рот и горло, окончательно превратились в пузырящийся, дымящийся, и обмазанный чем-то чёрным, кусок разъевшегося мяса. Повопив и покорчившись ещё несколько мгновений, еле живой Хэнкуз понял, что его жизненные силы на исходе. Отцепившись от спины врага, он грохнулся на пол бара, где и сгинул в пожравшем его облаке огня. Что же касается Кайдемуса, то для того, чтобы заживить свою единственную рану, ему потребовалось совсем немного усилий. Какая-то секунда, и чёрная слизь залила её, после чего отступила, и на прикрытой толстовкой спине парня не осталось ни следа былого увечья. Далее, он прошёлся взглядом по комнате, и увидел, что из двадцати замученных им демонов, в живых остались всего четыре: два Хэнкуза и два Гаала. Вяло волочась на залитом кровью полу, где также виднелись останки их погибших собратьев и сестёр, в виде тающих ледышек и дымящегося пепла, последняя троица кое-как держалась за жизнь. У одного были начисто вырваны ноги и рассечена ключица, у другого зияла в животе кровавая дыра, а рука висела на ниточке, у третьего... вернее третьей — девушки-Хэнкуз, были сломаны рёбра, и наконец у четвёртой, совсем уж юной, которая ещё легко отделалась, левое ухо было разорвано на клочки и вывихнуты плечи. Гордясь проделанной работой, Грегори втянул в себя все пятнадцать чёрных щупалец и опустился на пол, при этом, не отводя пристального взгляда с раненых. Пройдясь мимо них и слушая, как те болезненно хрипят, постанывают и охают, полудемон испытал новый приток наслаждения и понял, что не стоит останавливаться. Нужно продолжать и продолжать. В этом-то весь смысл. Всё ради себя и своего удовольствия. — А-яй-яй-яй, — поцокав языком, Грег встал возле безногого Гаала и начал глумиться: — Дружище, а что случилось? Тебе нездоровится? — пригнулся он и протянул ему свою когтистую пятерню. — Может, тебе нужна рука помощи? Чувствуя, что с минуты на минуту испустит дух, Гаал из последних сил плюнул в раскрытую ладонь мерзавца и орнул: — Будь ты проклят!!! Проигнорировав сам плевок, Кайдемус с циничной улыбкой отчеканил: — Похоже что тут больше подойдёт рука смерти, — и метнул в того огненным черепом из этой же ладони. Попав в демона, файербол изжарил его, и дал уйти в мир иной под рвущий горло крик. Справившись с одним Гаалом, Грегори уже нашёл следующего, что ничком лежал неподалёку и со скоростью улитки пытался отползти назад. — Нет! — взмолился искалеченный демон холодов, дрожа при приближении жестокого изверга. — Умоляю, не надо... пожалуйста... — восполненный страхом, он так жалобно лепетал, что никто бы и не подумал, что этот соплежуй не так давно являлся стойким воином. Это же подметил для себя и сам Кайдемус, от чего, желание его убить лишь усилилось. — Да ладно, брателло, не очкуй, больно не будет, — гладенько изрёк он и, подойдя к жалкому трусу достаточно близко, снова превратил свою руку в длинный острый штырь, и отточенным движением вонзил его тому прямо в открытый рот. — Ну, или нет, хрен его знает, — усмехнулся подросток, выдёргивая штырь. Вылупив глаза и издав сдавленный вздох, Гаал изрыгнул поток синей крови и скончался, рассыпавшись в морозную пыль. И не думая прекращать ухмыляться, Кайдемус наметил двух последних жертв. Чуть выпятив нормализовавшуюся руку и начав лязгать своими блестящими когтями, словно бы те были реально металлическими, он пошагал к паре темноволосых воительниц, что, по чудесному совпадению лежали рядом, и, как всегда, проёрничал: — О-у-у, здравствуйте, миледи, — и даже пригладил волосы и совершил поклон, что было вдвойне оскорбительней. — И как вас зовут? Прерывисто дыша и держась рукой за больное ухо, младшая из демониц с причёской каре, которой на вид не было и шестнадцати, готовилась от страха провалиться сквозь землю, в то время как вторая — та что постарше, с узкой блондинистой прядью на длинной чёлке, пока ещё держалась относительно уверенно. — Тесса, кхе... — тихо представилась последняя, кашлянув кровью. — Приятно познакомиться, — нарочито вежливо подыгрывав, убийца скользнул взглядом к её спутнице, на которой, даже лёгкие кожаные доспехи смотрелись очень громоздкими и нелепыми. — А это кто? Твоя маленькая дублёрша? — Это моя младшая сестра, Юна, — ответила за неё всё та же Тесса. Вдохнув исходящий от её сестрёнки ярко выраженный страх, Грег облизнул тонкие губы и вполголоса проговорил: — И как же вас угораздило оказаться в таком положении? Неужто ли дома не сиделось? — Мы и сидели, — просипела на сей раз уже Юна, видно найдя в себе силу духа. — Мы были дома. — Дома? — скептично хмыкнул Грегори и ещё раз обвёл взглядом помещение. — А с каких пор забегаловка старины Барни, вдруг стала вашим домом? — С тех пор, как он забросил её и сбежал! — сообщила Тесса, взяв за руку свою перепуганную сестру. — Наш клан долго кочевал по просторам Подземного мира и наконец нашёл себе пристанище... — и тихо, со скорбью, прибавила: — А потом пришли Гаалы. — Негодяи, — мнимо их осудив, полудемон пошире распылался в улыбке. — Выходит, вы просто бродяги, ищущие дом и кров? И как же вы до такого дошли? — Это было осознанное решение, — ответила демоница после недолгой паузы. — Мы частенько воевали во множестве битв и сражений за вознаграждения, один раз даже помогли кое-кому сокрушить самого Избранного. Но, что-то пошло не так, наниматель сдох, и мы, впустую потеряв множество братьев и сестёр, остались с носом, и после этого решили больше ни на кого не работать, а просто жить для себя, — понуро приспустила она веки глаза. — Жить в новой обители, которую мы отыщем. — Ой, как это мило, ну, я надеюсь, вы её себе ещё найдёте, — а затем, прекрасно осознавая, какую кощунственную чушь сморозил, сразу поспешил добавить: — А, не, уже не найдёте, вы же все передохли. После такого, Юна ещё больше заробела, а её сестра, наоборот, взъелась и хмуро свела брови. — Только наша группировка, но не род, — выдавила она, глядя маньяку в лицо. — Хэнкузы ещё живы, они где-то обитают, и рано или поздно обязательно найдут свой новым дом. — Очень хорошо, — мягко произнёс Кайдемус и провёл пальцами над обеими девушками. — Вот вы им в этом и поможете. Телекинетические чары вмиг подняли их и довольно быстро поставили на ноги. И если Юна это восприняла легко, её раны были не критичны, то Тессе, с травмой рёбер, досталось куда хуже. Боль в грудной клетке сразу дала о себе знать, от чего темноволосая демоница громко ойкнула, схватилась за больное место и только благодаря поддержке сестры, еле удержалась, чтобы не упасть. Но даже невзирая на всё это, последнее высказывание Кайдемуса, ей несколько заинтриговало. — Что это значит? — обратилась она к нему, тяжко выдыхая. — В каком смысле поможем? — В том смысле, что вы можете идти, я снял с бара защитные чары, — с ложной добротой заявил бессердечный душегубец и протянул ладонь в сторону выхода, то бишь дыры на полстены от взрыва. — Ну же, ступайте, не стесняйтесь, я вас не трону, — вкрадчиво продолжил он. — Как только перешагнёте порог, сразу же можете перемещаться. И когда это случится, пообещайте, что найдёте своих сородичей и расскажете им всё об увиденном. Или ещё лучше... — поднял он когтистый палец вверх и будто бы расцвёл. — Поведайте об этом вообще всем кого встретите, сделайте мне рекламу. Пускай каждое демоническое отродье знает, кто такой Кайдемус, и на что он способен. Слава обо мне и моих деяниях должна разойтись по всей преисподней, как лесной пожар. Пусть бесы и черти внемлют словам о том, что вскоре, власть и закон уйдут в небытие, и наступит свобода, вернётся хаос — естественнейший из всех мировых порядков, — и, изогнув шею, от чего показалось, что она реально стала длиннее и вытянулась, безумный монстр полушёпотом закончил: — И я готов его вам подарить безвозмездно. В который раз убедившись, что перед ней сумасшедший и полностью слетевший с катушек психопат, Тесса оторвала от своего малиново-красного пояса небольшой клочок и приложила к кровоточащему ошмётку уха своей младшей сестры. Той всё ещё было больно от ран, но, первобытный страх перед зубастым чудищем, страшил гораздо сильнее. Причём не только её одну, но и Тессу, в том числе. Тем не менее, промолчав, обе около-вампирши развернулась к выходу и стали осторожно отдаляться от изведшего весь их клан палача, при этом держа ухо в остро и оглядываясь краем глаза через плечо. Не только видя, но и чувствуя на своей спине его тяжёлый, пронизывающий ледяными иглами взгляд, сердцебиение девушек участилось, поднялось давление, а тревога, смешанная со страхом и усталостью, заломила им кости, особенно Юне. Наконец добравшись до огромной пробоине в стене, Тесса протянула руку вперёд и провела ей по воздуху у границ бара, дабы проверить, что защита и впрямь снята. Удостоверившись в этом, и, на мгновение ощутив облегчение, она кивнула сестре и вместе с ней пересекла порог бара, выйдя наружу и вступив на пыльную каменистую землю. Они уже собирались совместно телепортироваться как можно дальше и... Нет... не успели... не теперь, когда потеряли бдительность. Одна из них, а именно Юна, издала хриплый вздох, вздрогнула, и её побелевшее лицо застыло в трансе... очень похожем на тот, что ощутила и Тесса, увидев, как вокруг хрупкой шеи её младшей сестры сжались чьи-то тонкие, белые, костлявые пальцы с острыми когтями. И эти когти, могли принадлежать лишь одному существу, тому, кто в данный момент находился вдалеке — во мраке полуразрушенного бара и, вытянув свою эластичную правую руку более чем на десять метров, ухватился за шею очередной жертве со стороны затылка. Видя неописуемый страх в заслезившихся глазах сестрёнки, Тесса замешкалась и, не зная как, собралась ей помочь, но тщетно. Как только первая спонтанно потянула к ней руки, костлявые пальцы помешали сёстрам соприкоснуться. Сильнее сомкнувшись на горле девчушки, тем самым жёстко надавив на кадык (и нанеся ей ещё больше боли), чёртова клешня рывком потянула завопившую пленницу назад к своему хозяину, под его зловещий хохот. — Нет!!! — протестующе воскликнула Тесса, к своему глубочайшему горю наблюдая, как зубастая мразь приказала своей руке сократиться до нормальных размеров, а после, подняла Юну вверх, над своим плечом. — И снова привет, — шепнул ей Грегори в содранное в кровь ухо, после чего прислонил туда губы и обдал горячим влажным дыханием, а затем ещё и облизнул скользким чёрным языком. От страха вкупе с отвращением, Юна скорчилась, стала отводить лицо в сторону и жалобно лепетать: — Не надо... — всхлипнула она. — Тесса, помоги! От гнева, старшая воительница позабыла о больных рёбрах, и всю силу своей воли сконцентрировала на высвобождении сестры. — Отпусти её, ублюдок! Ты же сказал, что не тронешь нас! — злостно саданула та и, обнажив клыки, зажгла в одной руке файербол, а в другой энерго-клинок, после чего, со всех ног помчалась к грёбаному психу. Но стоило ей промчаться пару метров, как она одночасье замерла, магические орудия в её руках погасли, а её шею сдавили незримые тиски и медленно потащили куда-то вверх. Чувствуя, как перекрылся кислород, удушенная телекинезом демоница больно закряхтела, схватилась за горло, а перед её глазами всё поплыло. И лишь спустя несколько мучительных мгновений, сквозь всю эту губительную призму, ей удалось разглядеть поганую ухмылку безобразного изверга, только что окончившего изгаляться над её бедной сестрой. — Концепция изменилась, плюшечка моя! — с издёвкой бросил он ей в ответ, щуря поблескивающий багрецом глаз и сгибая когти второй, вытянутой в её сторону руки, дабы поддерживать воздействие своих чар. — Я просто смекнул, что для того, чтобы доставить кому-то послание, вполне хватит и одного гонца, — и, вновь повернувшись к приподнятой над плечом девчонке, полудемон отогнул один из скрюченных на её шее пальцев, тем самым обнажив острый, словно хирургический нож, коготь, и, сладострастно измолвил: — Вот я и не удержался, — и как всегда мерзко улыбнулся, не забыв аккуратно провести когтем у его горлышка. Беспомощная и беззащитная, Юна тихо похныкивала и даже не пыталась сопротивляться, в то время как Тесса, также зависшая в воздухе, но по иным причинам, судорожно колыхалась из стороны в сторону, трясла ногами, норовя сбросить с себя телекинетический захват. Но нет... не выходило. Всё было впустую. Этот зверь был сильнее. Он, чёрт побери, просто был сильнее. Подобная безысходность вызвала у некогда матёрой воительницы несвойственный ей приступ нервного срыва и истерии. — Не смей, слышишь! — в глубоком отчаянии, и со слезами на глазах, прокричала она. — Не убивай, молю тебя, не делай этого! Запечатлев каждую слетевшую с её щеки слезинку, Кайдемус неоднозначно покосил лицо, растянулся в кривой ухмылке и, леденящим кровь высоким хрипом, отозвался: — Ты молишь? Молишь меня? — его свирепый глаз вспыхнул багровым огнём, а изо рта опять донёсся хищный хрип. — Как это странно, — помотал он головой и немного поморщился. — Я в полном замешательстве. Я ведь попал в Подземный мир, да? — и оглянулся через плечо. — Или в церковно-приходскую школу? Видя, как трепещет побелевшая от страха сестрёнка, Тесса тоже не далеко от неё ушла, ибо её тарабанящее сердце просто выпрыгивало из груди, не говоря уже о нехватки воздуха. — О чём ты? — прошепелявила она, не понимая к чему тот клонит. Помедлив с ответом, дабы растянуть удовольствие, Грегори оскалил зубы и томно проговорил: — А я, сарделька моя, о том, что кое-кому пора напомнить, что делает демона демоном! И совершил то, чего так страстно жаждал. Повыше задрав правую руку и подняв завопившую Юну прямо над головой, он резко разжал пальцы и отпустил пленницу, позволяя ей упасть. Но... ровно за мгновение до того, как та приземлилась на пол, полудемон размахнулся, блеснул когтями, и со свистом вогнал их в спину бедняжке, пронзив её тело насквозь. Услышав где-то вдалеке надрывный вопль, и смутно заметив всплеск чьей-то крови, ошарашенная Тесса погрузилась в беспамятство. Случившее никак не могло увязаться с её представлением о реальности... о том, что может быть, а что невозможно, и гибель сестры явно склонялись к последнему. Но тут, сковавшие её чары телекинеза неожиданно спали, и вывели демоницу из прострации. Свалившись наземь и как следует откашлявшись, она встала на колени, прислонила ладонь к посиневшему горлу, довольно быстро набрала в грудь воздуха и снова бросила содрогающийся взгляд к своей задыхающейся от крика сестре, из груди которой, торчали заляпанные тягучей кровью острые когти. Вот теперь всё и впрямь стало очевидно. Ужас действительности окатил воительницу расы Хэнкуз волной обжигающего мороза, и не оставил ей ни малейшей надежды на избавление и чудесное спасение. Юна была обречена. Всё конечно. — Н-е-е-е-е-е-е-т!!! — вырвавшийся из уст Тессы крик абсолютного отчаяния, эхом разлетелся по всей пещере и вышел даже за её пределы. А затем всё пришло к ожидаемому исходу. Недолго попридержав смертельно раненую девчушку в подвешенном состоянии, ухмыляющийся Кайдемус решил расправиться с жертвой как можно эффектнее. Для этого, ту самую пятерню, которой он пробил ей спину, высунув с обратной стороны её туловища, полудемон резко воспламенил и тем самым подверг несчастную оказаться в самом очаге возгорания. И лишь в последние секунды жизни, перед тем, как языки пламени стали омывать её плоть, Юна взглянула на охваченную горем сестру, и из её покрытых кровью губ слабо слетело: — Тесса... А затем, тихий голосок юной девушке перерос в неудержимый предсмертный вопль. Сломленной и разбитой, Тессе пришлось пасть на колени и своими глазами лицезреть, как адское пламя заживо пожирает её младшую сестру, как её кожа плавиться, сходит с костей, надувается волдырями и вскоре, от неё остаётся лишь один обугленный скелет, который и сам немногим погодя рассыпается в прах. Проклиная весь ад и небеса, демоница ударила кулаком по полу, повесила голову, сжала глаза, стиснула клыки, и ненавистно сцедила сквозь слёзы: — Зачем? Зачем тебе всё это? Почему... — и, взметнув голову вперёд, зыркнула на сестроубийцу и гулко проорала: — Почему ты это делаешь?! Стоя в сторонке, Грегори цинично посмеивался и лязгал своими окровавленными когтями. — Почему?.. Да потому что я могу, тупая ты овца! — выдал он без каких либо утаек и злорадно оскалился. — А в данном случае, я просто хотел проверить свою новую силу на практике, и вы мне в этом очень помогли, премного благодарен. Добавить было нечего. Услышанного оказалось достаточно, чтобы прилив чистой ненависти и злости, помутили рассудок Тессы и ввергли её в слепую неистовую ярость. Красные глаза демоницы раскалились до пурпурного сияния, вены на лбу вспухли, клыки во рту сильно отрасли, и даже само лицо приняло совсем нечеловеческие очертания. — СГИНЬ В АДУ, ТВАРЬ!!! — с высоким рёвом прогромыхала она и, не думая ровным счётом ни о чём, даже не призывая оружие, снова понеслась к слетевшему с катушек отморозку, дабы прикончить его собственными руками и клыками. Стоило ли ожидать очередной бой? Нет... на этот раз, нет. Снисходительно глядя на подбегающую к нему пустоголовую шавку, Кайдемус решил больше не тратить время впустую, уже и так изрядно навеселился. Одно движение левого плеча, и оттуда уже выскочила новая чёрная щупальца, что налетела на Тессу, оплела вокруг туловища и тесно сжала её и без того сломанные рёбра. Попав в объятья монстра, Тесса испытала такую боль, что её глаза чуть было не вылезли из орбит, а сама она едва не потеряла сознание. Лишь сдавленно сопела и старалась хоть как-то продохнуть. Ну, а её пленитель, насмотревшись вдоволь на физические и психологические страдания своей жертвы, подвёл всё к окончательному итогу. — Я знаю, как ты меня ненавидишь, я это чувствую, — ровно и спокойно проговаривал Грегори. — И это хорошо, приятное ощущение, пожалуй, самое настоящее и искреннее из всех, что мне дано понять, хе-хе-хе-хе... — тихо просмелся он. — Но сейчас, сладкая моя, твои жалкие потуги бессмысленны. Коль хочешь отомстить мне, поднакопи силёнок, найди своих сородичей, объединись с ними, расскажи им о случившемся, и настрой их всех против меня. Сделай так, чтобы смерть твоей маленькой никчёмной сестрёнки не осталась безнаказанной. Проклинай моё имя днями и ночами, молись всем Богам и Дьяволам о моей смерти, и наконец найди меня, когда настанет час. А пока... — нарочно сдержав паузу, полудемон указал пальцем на обхваченную щупальцем девушку и завершил: — Сайонара, крошка! — и ткнул этим же пальцем в воздух, наслав на Тессу порыв телекинетической волны. Попав в неё ровно за секунду до того, как сжимающая её тело щупальца распустила свои кольца, волна угодила воительнице прямо в центр груди и, вышибив дух, отбросила далеко назад, за границу полуразрушенного бара. Наконец-таки оставшись наедине с остатками некогда уютного и весёлого местечка, Кайдемус в последний раз его осмотрел и раздосадовано промолвил: — Эх, без Барни здесь в любом случае всё не то, — вздохнул он. — Какой бы хрен не занял его место, тут уже никогда не будет прежнего колорита и атмосферы, даже если сделать ремонт и загнать сюда уйму новых быдланов. Что ж... — приподнял полудемон руку и выпятил коготь. — Пусть это дорогое многим сердцу заведение уйдёт в свете своей славы! — и, крутанувшись на месте, обвёл когтем круг. Тотчас вокруг него полыхнуло кольцо огня и стало стремительно расширяться, поджигая и превращая в пепел всё на своём пути. И это был отнюдь не обычный огонь — а воистину адский и неконтролируемый. Стены, пол, столбы, лестница, опрокинутые столики, стулья, и даже святая всех святых — барная стойка, всё это поглотило ненасытное пламя. И когда все три этажа накренившегося здания заполонил пожар, находящийся в самом его эпицентре Кайдемус сверкнул напоследок багрецом в глазу, ухмыльнулся, и исчез в вихре густой текучей тьмы. Спустя же энное время, последние несущие столбы и балки рухнули, своды с крышей пали за ними вслед, разрушая при падении этаж за этажом, и вскоре, от бара «Адский котёл» остались одни догорающие руины и воспоминания.***
Лишь темнота и ничего больше. Покой и безмятежность. После всех страданий и мучений такой исход был бы весьма гуманным. Уж лучше так, чем ежедневно корить себя за то, что не смог предотвратить и кого не спас. — Тесса... — прозвучал вдалеке чей-то жалобный голос. Рука... своя, а вроде бы и нет, будто управляемая кем-то иным, потянулась вверх. — Тесса, спаси... — донеслось следом. Рука потянулась ещё выше, и стала протискиваться сквозь непреодолимое марево из густой, холодной и беспросветной тьмы. Но вдруг, помимо царившей повсюду стужи, в нос ударила отвратительная вонь, словно бы трупная, а пальцы тянувшейся вверх руки, коснулись чего-то вязкого и липкого... — Пожалуйста... Тесса взметнула взгляд ввысь, всмотрелась в тёмную пустоту и... узрела совсем не то, на что надеялась. Над ней, в чёрном пустующем пространстве зависло нечто ужасающее. Мерзкое, худющее, бледное, покрытое ожогами, скелетоподобное существо с забором острых зубов, когтями на костлявых пальцев, и наконец, множеством длинных чёрных щупалец, растущих из каждого участка его тела. Сверкая багрецом в единственном целом глазу, он одной рукой держал за голову окровавленный труп юной темноволосой девочки, на чьём туловище зияла сквозная дыра, а второй, шевелил её нижней челюстью, делая вид, будто она говорит. И именно продырявленной груди сего трупа случайно коснулись вытянутые пальцы Тессы. — Привет тебе из ада, сестрёнка... — тоненьким голосом просюсюкал Кайдемус, а после, откинув труп в сторону, оскалился и перешёл на жуткий звероподобный рык: — Айда ко мне, порезвимся!!! — и потянул к ней свою страшную заляпанную кровью лапищу. — ААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!! Рвущий горло крик Тессы разразил окружающую её мрачную бездну яркой вспышкой, а затем... затем, откуда-то ещё послышался иной голос: — Эй... эй, вставай уже! — и сопроводился хлёсткой пощёчиной. Ощутив горячую боль на щеке, Тесса проснулась, распахнула глаза, и только теперь поняла, что лежит на земле и смотрит вверх на взаимно пялящегося на неё парня... весьма знакомого, очень похожего на... Проклятье!!! Воительница мигом отползла назад и попыталась встать, но ноющее тело вкупе с болью в рёбрах помешали этому. И тогда, снова бросив взгляд к парню, она тщательней осмотрела его морозно-голубые глаза, тонкие усы переходящие в бородку, мраморный налёт на коже, длинную косичку чёрных волос... и конечно заросшее льдом правое плечо без руки. Перед ней, покрытый кровоподтёками и ссадинами, даже ещё и ссутулившись, стоял не кто иной, как переживший битву Аллан, с полным комплектом ранений и травм, большая часть из которых были залиты слоем льда, судя по всему, лечебным. — Не горячись, милашка, наш бой давно окончен, — спокойно произнёс он, держась единственной рукой за низ живота, где содержание льда было почти таким же, как и на обрубке правого плеча. Не шибко доверяя этому внезапно воскресшему Гаалу, который по-прежнему оставался её клановым врагом, она всё же не постеснялась спросить: — Как ты выжил? Я же видела, как тот подонок вспорол тебе брюхо. — Вспорол-то, может и вспорол, но... — недоговорив, Аллан отвёл руки от живота и вытащил из-за пазухи небольшую порванную брошюрку в толстой тёмно-бордовой обложке. — Так и знал, что рано или поздно, пособие по зельеварению мне поможет, — иронично высказал он, а после, добавил: — Ну и то, что её обложка сшита из драконьей кожи, тоже хорошо. — Серьёзно? Какая-то книжечка спасла тебя от когтей того монстра? — здраво подметила около-вампирша. — Уже не говоря об огне, куда он тебя закинул. — Ну, почти, — скинул Гаал её на землю, ибо восстановлению проколотая книжка не подлежала. — Она ослабила урон, да и доспехи поспособствовали, — и, проведя ладонью по заросшему льдом обрубку на плече, добавил: — А вот, чтобы спастись от огня и остановить кровотечение на плече, мне помогли крио-чары. — Ясно, — вздохнула Тесса, и не могла не согласиться, что в этой битве, её врагу досталось куда хуже, чем ей. Позже, она опять попыталась встать, но треклятая боль в который раз подвела её. — Чёрт... — сцедила она сквозь зубы. — Помочь? — протянул ей Аллан всё ту же единственную руку. — Не надо, сама справлюсь, — отказалась демоница, и хотела было снова испытать себя, но... нет, не вышло. И тогда, ничего не сказав, она, так и быть, приняла помощь былого неприятеля и, взявшись за его руку, встала на ноги. Отряхнувшись и ещё маленько продышавшись, она взглянула на пепелище, что осталось от трёхэтажного трактира, и, стараясь не думать о погибшей сестре, задала очень весомый вопрос: — Что это был за монстр? Откуда он вылез и как овладел такой силой? — Не имею ни малейшего понятия, — честно ответил ей Аллан. — Но он самое страшное из всего, что мне довелось когда-либо встретить. Даже тот билислайлак Кроу, что вывел нас из нашей старой общины, и близко не сравнился бы с этим чудовищем. Если уж кто настоящее зло во плоти, так это он. — Да, определённо... — тихо согласилась девушка, думая о том, как его побороть, и можно ли вообще. И тут, между размышлениями, её посетила интересная мысль. — Слушай, а может это был тот самый... — Кто, тот самый? — не понял Аллан. — Ну, та самая таинственная тень о которой говорил Грэс! — напомнила ему Тесса. — Ты же присутствовал тогда, в тронном зале, когда началась война? Вдруг Кайдемус и был тем, кто убил Негзула. — Убил того, кто завладел мощью Избранного, а заодно и Кроу с Аддилой? — усомнился Гаал. — Не думаю, — и мотнул головой. — Этот хмырь конечно силён, но не настолько. Да и почему он тогда власть к рукам не прибрал, пока был шанс. — А ты разве не слышал? Власть ему не нужна, он, наоборот, против неё! Против любых законов и контроля. Он явный приверженец анархизма, безвластия и беспредела, и я совсем не удивлюсь, если окажется, что весь творящийся в Подземном мире хаос, его работа. Уловив в её словах звено правды, Аллан действительно вспомнил о чём-то подобном, пока раненым валялся вдалеке и пытался выжить, а заодно выслушивал речи того психованного выродка. — Да, тут ты права, — уступил демон холодов. — Однако, я повторяю, что не уверен насчёт того, что именно он был тем, кто убил Негзула. Что ж, сказать что-либо наверняка на сей счёт, было и вправду нельзя. Тесса не видела Негзула в действии, и не могла дать точной оценке его способностям, зато, могла многое сказать о Кайдемусе. Эти его щупальца, метаморфозы, регенерация, телекинез, метание огня, — всё это было развито на высшем уровне, а он сам, походу, даже не имел слабых мест, по крайней мере видимых. В общем, не зная как ответить, Тесса озвучила первое, что пришло на ум, и кстати довольно объективно: — Правду мы походу ещё долго не узнаем. А тот, в свою очередь, подхватил её фразу и ловко завернул: — Насчёт смерти последнего, да, но с остальным вполне управимся. — То есть? — поинтересовалась демоница. Однорукий парень выпрямился и всё подробно истолковал: — Походу нам придётся выполнить просьбу нашего общего знакомого. У тебя же остались соплеменники из рода Хэнкузов? Найди их и поведай всё как есть, а я поступлю так же. Не все Гаалы полегли сегодня, а только один отряд. — У меня ситуация сложнее, — меланхолично ответила воительница. — Если я кого и смогу отыскать, то только сородичей, но никак не соплеменников. У нас с ними лишь общая кровь, и ни в каких дружеских отношениях я с ними не состою. Они могут меня тупо послать к чертям, или того хуже. А все те, кто были мне по-настоящему родными, погибли, включая... мою сестру, — повесила она голову и прикрыла глаза. — Я сочувствую твоему горю, но сейчас нет времени распускать нюни, — заверил её бывший враг, сжимая кулак, и говоря твёрдо и уверенно. — Пока тощий хмырь жив, ни мне, ни тебе не будет покоя. Так давай приложим все силы, чтобы отомстить, — создавалось впечатление, что даже потеря руки не сломила его воинский дух и решительность. — Лично я намерен отправиться к собратьям и выработать с ними план, как этого гада прикончить. Он, если помнишь, не неуязвим, просто до него очень трудно добраться. Что-нибудь придумаем. И если ты желаешь почтить память сестры и своего племени, то сделаешь то же самое, несмотря ни на что. Тессе было невероятно больно вспоминать о случившемся. Образ истекающей кровью Юны не оставлял её в покое ни на минуту. Она винила себя в этом, считала себя ни на что негодной слабачкой, неспособной справиться с врагом. Но, преодолев стресс, и взяв себя в руки, воительница вспомнила, что не просто так является демоном. Она обязана отплатить этому выблюдку его же монетой. Она заставит его ответить за содеянное. В итоге, собравшись с силами, Тесса сказала: — Да, ты прав, — и сдунула упавшую на лицо узенькую прядку светлых волос. — Я в любом случае попробую поговорить с другими кланами, а если ничего не выйдет, то всё сделаю сама. Я найду способ поквитаться. — Одобряю, — кивнул ей Гаал. — Удачи тебе в этом. — И тебе, — ответила она. На этом, однорукий силуэт Аллана блеснул блекло-голубым свечением и вскоре исчез. Что до Тессы, то в последний раз поглядев на место захоронения всех её братьев, сестёр, друзей и подруг, она утомлённо выдохнула носом и расплылась в воздухе, перед этим на мгновение сверкнув рубиново-красными глазами. ㅤ