***
Вынырнув из открывшейся воронки и стукнувшись ногами о землю, Генри и Эйприл первые несколько секунд отдыхивались и приходили в себя, ибо проделанное ими путешествие сквозь пространство имело весьма неприятные последствия, в основном мигрень, головокружение и лёгкую тошноту, а ещё им показалось, что в глаза ударил резкий свет, от чего возник спазм век. Тем не менее, справившись с этим и как следует проморгавшись, друзья выпрямили спины и внимательно осмотрели место, в котором оказались. Это был чей-то кабинет, явно им незнакомый, в нём они никогда до этого не бывали. Он был довольно просторный, но не слишком, а ещё уютный и красиво обустроенный. Чего в нём только не было: и скульптуры, и зеркала, и старинный шахматный стол, и настенные книжные шкафы, множество картин на узорчато-голубых обоях, персидский ковёр на полу, мягкая бархатная софа, мраморный камин, стенки которого лизали языки пламени, свисающая с потолка винтажная люстра, высокие окна, прикрытые тициановыми шторами, и наконец глянцево-коричневый письменный стол из бука, с таким же искусным, задвинутым в него стулом, чья высокая спинка была испещрена множеством сквозных узоров. Но ни это привлекло внимание двух ворвавшихся в данные владения гостей. Намного больше их заинтересовали несколько других присутствующих здесь персон, находящихся в противоположном конце помещения. Первым был долговязый паренёк с короткими окрашенными в красный цвет волосами, вторым — крупный мускулистый блондин в чёрном стёганом жилете, ну, а вблизи них обоих стоял поджарый тип со смуглой кожей и зализанными назад тёмными волосами, одетый в косуху, в котором Генри сразу же вспомнил того самого похитителя ребёнка... кстати о нём. Черноволосый мальчик семи лет лежал на вышеупомянутом глянцевом столе из бука, и что немного странно, был относительно спокоен, особо даже и не шевелился. Его распростёртые руки и ноги были туго привязаны верёвками к этому самому столу, а в рот был вставлен кляп. Как только светло-голубые глаза Генри встретились с изумрудно-зелёными (принадлежавшими Томми), первый уже было хотел ринуться к нему на помощь, как вдруг, на него и на Эйприл, единовременно обрушились грозные взгляды всех троих торчащих у стола парней, после чего, откуда-то сзади донёсся дерзкий девчачий голос: — О-у-у, кого я вижу, к нам пожаловал очкастый хоббит и его подружка с мочалкой на башке? Эйприл и Генри мигом оглянулись по сторонам, в попытке отыскать источник этого голоса, но, куда бы они ни глядели, их ждала неудача. Что ещё хуже, ни один ни второй, даже не заметили, как кто-то позади них резво провёл ладонью вверх по их затылкам и вздёрнул волосы, от чего парочка рефлекторно вздрогнула. После, обойдя незваных гостей сбоку, девчонка в серой толстовке подошла впритык к столу, где лежал связанный ребёнок, и облокотилась о краешек. — И как же вы, голубочки, узнали о нашем тайном убежище и нашли его? — ехидно спросила та, теребя кончик своей горчичного цвета косички. — А главное, как ухитрились сюда проникнуть? Переглянувшись с переполошённой от тревоги подругой, а затем, бросив взгляд на понтующуюся мерзавку и кучку её зубоскалившихся корешей, Генри пришёл к выводу, что быстро забрать у них ребёнка не получится. Для этого, нужно, как минимум обезвредить их всех разом, пусть и временно. — Да молвят тут о каком-то клубе мамкиных террористов. Хотел убедиться, кто в него входит, вот и выследил вас по запаху, и не ошибся, — загнул Митчел для отвода глаз, спрятал руки за спину, и начал собирать в ладонях побольше морозящей пыльцы. — А проник я в ваш петушатник легко и просто, даже не вспотел, — его острый язык отлично помогал тянуть время. — Да ты прям умничка! — просюсюкала Ребекка, пару раз хлопнув в ладоши и не забыв хихикнуть. — И что же ты намерен делать, да ещё в компании этой марамойки? — и кивнула в сторону Эйприл. Та возмущённо накуксилась, возможно даже готовилась что-то сказать в ответ, однако, то, что она услышала далее, побило все рекорды допустимого. — Не знаю, как он... — донеслось от белокурого качка Малькольма. — А вот я прекрасно знаю, чтобы я с ней сделал, — проведя ладонью в зоне паха, он похабно взглянул на Эйприл и с улыбкой отмочил: — Ну чо, шмыга, я вижу у тебя зачётный мешок между булок, давай-ка я засыплю туда своего картофана! Не прошло и секунды, как он, и все его дружки, включая Ребекку, взорвались от глумливого гогота. И если столь вопиющее оскорбление вогнало Эйприл в ступор, то в Генри оно пробудило неистовый гнев. Стиснув зубы и вытаращив глаза, криокинетик достаточно налюбовался на ржущих ублюдков, и понял, что сейчас самый подходящий момент, чтобы отплатить им за обиду подруги, а заодно спасти ребёнка. Скопив за спиной приличное количество крио-энергии, Генри резко вскинул руки и, в свете голубых искр, запустил во врагов сразу два порыва морозящего пара. Те были так увлечены безудержным хохотом, что совсем не заметили приближающейся опасности, даже не отшатнулись. Итог был предсказуем. Все четверо превратились в ледяные статуи, застыв в одном неподвижном положении. И лишь привязанный к столу мальчуган, всё ещё безмятежный и тихий, был никак не затронут льдом. — Скорее, пошли, — успешно нейтрализовав противников, Генри поторопил подругу и поспешил к Томми, дабы освободить. Эйприл, однако, не торопилась присоединяться. Со скепсисом глазея на замороженных врагов, она пребывала в замешательстве, ибо не могла поверить, что всё случилось так быстро и легко. Они с Генри, что, реально победили? Уже? Такого она уж точно не ожидала. Что до Митчела, то стремясь спасти ребёнка, он, казалось, вовсе не задумывался о вероятности какого-то подвоха. Стоя возле молчаливого пленника, ледяной маг шустро развязывал оплетающие его руки и ноги верёвки, и в конце, одним движением сорвал с его рта кляп. — Всё, дружище, не волнуйся, ты свободен! — с улыбкой оповестил он мальца и кивнул в сторону выхода. — Беги! Мальчик даже не сдвинулся с места. Хлопая зелёными очами, он безучастно смотрел на своего спасителя и молчал... просто молчал. Это крайне взволновало Генри и поставило в такое же сметённое состояние, что и Эйприл. Обменявшись с ней растерянным взглядом, криокинетик коснулся плеча пацанёнка и несильно потряс его. — Эй, малой, ты меня вообще слышишь?! — задал он ему вопрос, немного повысив голос. Томми вновь не ответил, а лишь продолжил молча смотреть на него пустым взглядом. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха... — раздался издалека чей-то скользкий смех, заставивший обоих подростков содрогнуться. — Он-то слышит, но вряд ли понимает, бездушной кукле это не дано... И прежде чем Эйприл с Генри, что-либо сообразили на этот счёт, случилось невероятное: лежащий на столе мальчонка стал испаряться прямо на глазах, а затем, всё пространство вокруг, со всем убранством, мебелью, горящим камином и четырьмя замороженными статуями, стало расплываться, потемнело и рассеялось. По новой ощутив мигрень с головокружением и тошнотой, два мага опустили головы, зажмурились и прижали ладони к вискам. И вскоре всё прекратилось.***
С тяжёлой одышкой, они распахнули глаза, приподняли взгляды и обнаружили, что находятся в каком-то маленьком плохо освещённом помещении, вроде прихожей, а уже дальше, за дверным проёмом, располагался тот самый уютный кабинет, в котором они находились минуту назад. — Какого чёрта? — задала Эйприл логичный вопрос. — Без понятия, — ответил ей Генри, осторожно войдя в знакомую локацию и остолбенев от шока. Перед ним и его подругой предстала старая картина, но с немного новыми элементами: на столе опять лежал тот самый черноволосый ребёнок, но теперь он не молчал, а из-за всех сил брыкался и норовил освободиться, но тщетно. Его руки и ноги связывали не простые верёвки, а рыжие, светящиеся магией путы, и то же касалось рта, заклеенного сверкающей лентой, из-под которого всё время рвался глухой крик о помощи. Что до четвёрки подонков, то первые три ничем не отличилась с прошлого раза, а вот их предводительница — совсем наоборот. На сей раз она была лишена своей серой фирменной толстовки, а вместо неё носила чёрную футболку с изображением черепа с распростёртыми крыльями летучей мыши, вокруг которого росли множество длинных кольев, шипов и игл, а под ними лежала разорванная цепь с кандалами. Кроме этого, охрово-карий и мятно-зелёный глаза песчаной ведьмы были воспалены так сильно, что белок почти полностью заливался кровью, кожа лица также казалась покрасневшей, а изо рта торчала палочка от красного леденца. — Ну что, хоббит, тебе спойлернуть или сам догадался? — промурлыкала Ребекка, водя языком по сладкой конфете. Стоя на месте, как вкопанный, Генри поначалу не мог взять в толк, что случилось, но в какой-то момент, в его ум прокралась мысль. — Иллюзия... — не совсем уверенно произнёс он. — Но, когда? — Как только вы появились здесь, — сообщила песчаная ведьма и ткнула пальцем в стоящего справа от неё долговязого парня с красной причёской. — Спасибо Эду, он в таких трюках собаку съел. — А намедни обманул наших безмозглых учителей, — дополнил Мигель. — Создал иллюзию нашего присутствия прямо под одной из их камер, а наше настоящее местонахождение, наоборот, скрыл невидимостью. От такой новости Эйприл ошарашенно попятилась, а Генри был готов провалиться под землю. Какого чёрта? Как? Выходит его победа над ними была ложью? Специально созданной химерой?.. Нет, чёрт побери, нет! — Что за чушь?! — запротестовал Митчел. — Мы проникли в вашу берлогу неожиданно, вы не могли всё спланировать так быстро, чтобы с порога наслать на нас чары. — Вообще-то могли, — с улыбкой заявил уже сам Эдвард. — Мы увидели, как воздух прорезала странная желтоватая рябь, наподобие портала, и сразу же сообразили, что нас вычислили, а стало быть, пора принимать гостей. Вот я и принял, зачаровав вас ровно в ту секунду, когда вы выпрыгнули из воронки. Нужно было лишь прицелиться и точно попасть по глазам, только и всего. Повторно нахмурившись, Генри начал понимать, что быстро забрать мальца и смыться у него с Эйприл не удастся. Всё оказалось куда сложнее, чем он ожидал. Это же поняла и сама стоящая за ним юная ведьма. Она хоть и молчала, но одного колкого взгляда уже было достаточно, чтобы понять немую фразу: "Я же говорила!". Налюбовавшись их смятением, Ребекка с усладой провещала: — Что ж, раз уж вы заглянули к нам на посиделки, то, пожалуйста, располагайтесь, будете почётными зрителями! — и, взглянув на смуглого юношу с прилизанными чёрными волосами, кивнула. Приняв команду, Мигель ухмыльнулся, щёлкнул пальцами, и в тот же миг, возникшие из пустоты ярко-рыжие путы, крепко оплелись вокруг туловища и рук двух ошеломлённых подростков, больно впившись им в кожу. — Генри! — воскликнула Эйприл, инстинктивно взывая к тому о помощи. — Я не могу пошевелиться, — пребывая в панике, она походу даже не брала в расчёт тот факт, что её друг ровно в таком же положении. — Чёрт... — рыча сквозь стиснутые зубы, Генри силился разорвать оковы, но, как и в случае с Эйприл, не говоря уже о Томми, у него ничего не выходило. Он угодил в ловушку, сам себя загнал в неё, а заодно и приволок с собой подругу. Тупой самонадеянный болван! Наблюдая за ним, Эйприл конечно хотела укорить того, с обвинением напомнить, что лучше бы они пришли сюда не одни, а взяли кого-то с собой, хорошо бы учителя, но... видя, как тяжко и горько тому приходится, решила не сыпать соль на рану. Она молча стояла на месте, без возможности расправить прижатые к телу руки, и выжидала того, что будет дальше. — Хе-хе-хе-хе-хе! — а дальше, звонкий смех Ребекки ещё сильнее сотряс нервы двум несостоявшимся героям. — Вот собственно и всё! — объявила та, щурясь и смотря на них исподлобья. — Или вы действительно решили, что справитесь со всеми нами? — и, обведя ладонью своих соратников, с гонором прибавила: — Что поборите Освобождённых? Генри поморщился, а Эйприл недоумевающе отозвалась: — Кого? — Мы — Освобождённые! — громко повторила Ребекка, расширяя покрасневшие глаза. — Освобождённые от всех оков и ограничений. Мы не часть глупой системы, которую нам впаривали с самого рождения. Мы предпочитаем жить по своим правилам, и думать своим мозгом, а не слепо повиноваться догмам каких-то старых допотопных пердунов. — Где-то я это уже слышал, — иронично усмехнулся Митчел. — Рада, что ты вспомнил, — блаженно улыбнулась песчаная ведьма. — Грегори непременно узнает о том, что его идеология обрела полноценную жизнь, и тогда, он вернётся и будет нами гордиться... — и в конце вожделенно облизнула леденец. С перекошенным от испанского стыда лицом, Генри переглянулся с подругой, что испытывала похожие чувства, и верно подметил: — Ты чё, реально запала на этого полоумного маньяка? — А чему ты удивляешься, Генри? — усмешливо вставила Эйприл. — Она психопатка, и он психопат, всё логично, им видать, судьбой уготовано быть вместе. — Много базаришь, соска недотраханная! — внезапно вспылив, Ребекка ринулась к оскорбившей её кумира девчонке и больно вцепилась пальцами в её губы. — Он не псих, он гений! Он наш пророк! — а затем, со всей дури пнула ей коленом под дых и звонко хлестнула тыльной стороной ладони по щеке. Девочка заглотнула ртом воздух и принялась тяжело кашлять и всхлипывать. Навряд ли ей в прошлом приходилось учувствовать в подобных драках, и сейчас она походу впервые с этим столкнулась. Видя стекающую с глаз подруги слезу и красный след на щеке, терпение Генри лопнуло. — Ах ты стерва! — выругался он, что есть мочи. — Клянусь, ты за это заплатишь! В качестве ответа, песчаная ведьма только противней рассмеялась. — Я бы конечно очень хотела продолжить нашу беседу, но, увы, меня и моих коллег ждут дела. — Какие ещё дела? — сплюнул Митчел, временами поглядывая на всхлипывающую Эйприл, неспособную даже взяться за ушибленное солнечное сплетение. — Не твоего ума дело! — внезапно встрял набычившийся Малькольм. — Стой и не двигайся, и сосалке своей скажи, — кивнул он на Эйприл и хрустнул костяшками кулаков. — Иначе оба разделите судьбу этого сопляка, — а в конце указал пальцем на прикреплённого к столу ребёнка. Ужаснувшись от услышанного, Генри исторг: — Что вы собираетесь с ним делать? Подойдя поближе к распростёртому на столе мальцу, что стал усиленнее трястись и мычать сквозь кляп, Ребекка спокойно изложила: — Вскоре мы освободим эту школу и пойдём ещё дальше. Учение Грегори должно распространится по всему миру, но, дабы никто не думал, что мы тут в игры играем, нам предстоит на наглядном примере доказать, сколь серьёзно мы настроены, — и потянула к нему руку. — И кое-кем, ради этого, придётся пожертвовать. Видя, как её мерзкие пальцы с заострёнными ногтями цвета шафрана тянуться к груди невинного ребёнка, Генри прилагал все возможные и невозможные усилия, дабы разорвать оковы и помешать злодеянию. Он не мог допустить этого! Только не сейчас! — Не смей его трогать! — меж тем проголосила Эйприл, еле-еле восстановив дыхание. — Может попробуешь мне помешать, курица? — грубо огрызнулась Ребекка, остановив руку в сантиметре от синей водолазки Томми. — Я сказала отпусти его! — повторила Эйприл и, без возможности использовать руки, набрала в лёгкие побольше воздуха, надула щёки, и изо всех сил подула в мерзавку потоком ураганного ветра. Воздушный порыв угодил точно в ведьму и отшвырнул в дальний угол кабинета, где стоял книжный шкаф. Сметя своим телом пару полок, и заодно повалив на голову несколько книг, Ребекка стряхнула их, чутка приподнялась, опершись рукой о пол, и только затем злостно прохрипела: — Ну всё, шутки кончились, — подобрав с пола случайно выплюнутый леденец и дав ему исчезнуть в малиновой дымке, она обратила взор на приспешников и гулко скомандовала: — Алё, братва, порвите-ка этой сучке всё, что ещё не порвано! — Чур я первый, — охотно приняв инициативу, Малькольм двинулся к русоволосой девушке, что утомлённо ссутулилась, потратив на ураганное дыхание немало магической энергии. — Ты, крошка, главное не волнуйся, я могу быть жёстким, а могу и нежным, — скабрёзно изрёк он и, видя, как та вспотела от усталости и стресса, выдал: — О, ты походу совсем не против. Смотрю, аж промокла, как собака под дождём. — Собака под дождём тебя родила! — раздалось совсем рядом, но не от Эйприл, а от стоящего рядом с ней Генри, всё ещё пытающегося освободиться от пут. — А ну назад в будку, ты, щенок грёбаный! — проорал он следом и, закрывающие его глаза линзы очков, покрылись ледяными узорами. Услышав это, Эда и Мигеля тут же пробило на ржачь, Эйприл же слегка удивилась подобному лексикону со стороны друга, а что до самого объекта насмешки, то переведя обозлённый взгляд к расхрабрившемуся шутнику, Малькольм покосился, поджал губу, и пробубнил: — Что ты сказал про мою маму? Осознав, что разорвать путы изнутри не получается, Генри решил схитрить и пойти другим путём, специально раззадорив оппонента. Благо, последний сам подал ему идею. — Я сказал, что твоя мамаша такая жирная, что создала Великий Каньон, когда нечаянно упала! — столь дерзкие провокации должны были непременно подействовать. — А ещё, когда она лежит на пляже, то все орут "Освободите Вилли"! Лицо Малькольма побагровело и вздулось от негодования. — Глиста вонючая, да я тебе ща скворечник распиздошу! — прорычал он и зажёг в ладони энергетический шар. — Ну валяй, боров, бросай! — выпятил Генри свою, переплетённую множеством магических нитей, грудь. — Или так и будешь стоять в сторонке и мять сисяндры своей мамаши? — и в конце язвительно усмехнулся. Наблюдавшая за этим Ребекка поначалу не совсем понимала, зачем Митчел нарывается, но тут, её осенило. Как только её сподвижник размахнулся, она рванула руку вперёд и воскликнула: — Нет, стой!!! — но было поздно. Ведомый яростью амбал уже запустил энерго-шар в хлипкого очкарика. По итогу, всё случилось именно так, как тот и планировал. Сверкающая синим светом сфера попала прямо в переплетение пут на груди ледяного мага и распылила их на мельчайшие искорки, при этом, лишь чутка задев его кожу, прожгя на светлом джемпере дырку. Но щиплющая боль не шла ни в какое сравнение с ощущением долгожданной свободы. — Вот спасибо, удружил, — расправив плечи и ушло подмигнув, криокинетик занёс руку и швырнул в изумлённого врага бело-голубой поток морозящей энергии. Малькольм рефлекторно отшатнулся, но избежать заморозки не смог. Он был превращён в неподвижную ледяную статую, и лишь зрачки его глаз, под полупрозрачной коркой льда суетно бегали по кругу. Став свидетелем этой картины, Эйприл воспряла духом и улыбнулась, и в этом от неё не отставал привязанный к столу ребёнок, чьи зелёные глаза счастливо заблестели, а уголки губ растянулись, хотя, из-за закрывающей его рот ткани, это было не сильно заметно. А вот другим присутствующим здесь лицам, было явно не до радости. Сжимая кулаки, они намеревались перейти к более активным действием, но в этом, их опередил Митчел. Без всяких предисловий, он обрушил на них ещё более мощную, пробирающую до костей, волну мороза. Эд и Мигель не ожидали столь стремительного нападения, и как и Малькольм, так же не успели быстро найти способ обороны, однако, на их удачу, с ними была предводительница, что уберегла парней от участи товарища. Выйдя вперёд, она встретила вражескую атаку стеной песка, от чего холод не смог прорваться дальше. Позже ведьма преобразовала песчаный заслон в огромный кулак, и вознамерилась ударить им по Генри, раздавив того в лепёшку. Но последний был к этому готов, и защитился с помощью снежного купола, которым закрылся, как огромным зонтиком. В результате исполинский кулак потрескался и осыпался на пол горстью песка, но долго там не пролежал. Уже через пару секунд, песок разделился на несколько узких песчаных змеек и пополз к своей хозяйке, впитавшись ей в ноги сквозь кроссовки. — А ты хорош, Митчел, — оценила того Ребекка, сверкая в глазах азартным огоньком. — Досадно, что все свои умения ты тратишь впустую. — Что за чушь ты несёшь? — выдавил Генри, сохраняя бдительность. Высунув язык, и в который раз соблазнительно облизнув свои пухлые губки, Ребекка прошелестела: — Нам бы очень помогли твои способности. Жаль, что ты выбрал сторону терпил и подпевал. Задумчиво хмыкнув, криокинетик качнул головой и выразился до боли конкретно: — Извини, чувиха, но команда терпил и подпевал мне более предпочтительна, нежели шайка безумных анархистов и отморозков. В ответ на это, предводительница банды выдохнула через нос и раздосадовано пожала плечами. — Ну и ладно, без тебя управимся. В любом случае наше движение уже не остановить! — и, дабы усилить эффект своих слов, она подняла руки и зажгла в них по довольно необычному подвиду файерболов, представляющих собой чёрные сферы, омываемые рыже-зелёными языками пламени. Видя смесь испуга и изумления на лицах своих врагов, Ребекка оскалилась и величаво подытожила: — Близится тот час, когда мы навсегда разгоним скуку в этой убогой шараге, и устроим такую вечеринку, что сам ад и небеса позавидуют! После чего крутанулась вокруг оси и поочерёдно швырнула огненные шары в двух непреклонных противников. Генри пришлось действовать стремительно! Уклонившись от предназначеного для него магического снаряда, он молниеносно подбежал к связанной Эйприл и повалился наземь вместе с ней, дав огненному шару пролететь мимо и врезаться в стену. Услышав раздавшийся где-то позади грохот от взрыва, а следом за ним и второй, ледяного мага обдало жаром, и он сразу же понял, что это огненные шары врезались в препятствие, и опасности от них уже не будет... Как бы не так. Прежде чем Митчел успел было спросить о самочувствии подруги, как неожиданно ощутил некое нарастающее низкочастотное гудение и чьё-то знакомое злорадное хихиканье. Понятия не имея в чём дело, он оглянулся через плечо и узрел, как в дальней стене, а также в одном из шкафов, куда очевидно угодили файерболы, вдруг открылись две воронки. За считанные секунды, они, будто чёрные дыры, стали с шумом всасывать в себя всё в радиусе полутора-двух метров, включая саму стену, шкафы, близстоящую мебель и даже древесные панели на полу. — Чёрт! — очумел Генри и, подхватив Эйприл, чудом успел отскочить назад, ровно за мгновение до того, как волна гравитационной сингулярности настигла их обоих. К счастью, этого не случилось, а вдоволь "наевшиеся" чёрные дыры, с постепенно затихающим гулом исчезли, оставив после себя лишь разрушения и огромные прогалины в стене. — Ха-ха-ха-ха-ха!!! — жаль только, что звонкий смех Ребекки не заглох вместе с ними. — Впечатляет, правда? Такому не научатся в нашей школе! — заявила она, слегка склонив голову набок. — Эту магическую способность моя семья хранит долгие века! Она переходит от отца к сыну, и от матери к дочери, и я не стала исключением! Игнорируя позёрство этой гадины, Митчел сжал в кулаке светящиеся оранжевым светом верёвки, что обвивали тело Эйприл, и пустил по ним крио-энергию. Те вспыхнули и моментально обратились в морозную пыль, после чего маг помог освобождённой подруге встать на ноги. — Ты как? — спросил он у неё. — Порядок, — тихо выдохнула девушка и подняла большой палец верх, хотя на самом деле, её состояние оставляло желать лучшего. Но каким-то образом, Ребекка умудрилась её услышать. — Обосрались вы, ребятки, ничто у вас уже не будет в порядке, — поглумилась она, сложив руки в боки. — После того, как мы прикончим этого мелкого засранца... — показала пальцем на Томми, — то сразу же займёмся и вами. Первая мысль, что резанула разум Генри, была о том, каким образом, эта тварь намерена убить кого-то, если в школе магии умереть невозможно... Но вторая, велящая не ждать ответа и быстрее выручить бедного паренька, полностью затмевала предыдущую. Установив с подругой точный зрительный контакт, Митчел кивнул в сторону подвергшегося смертельной опасности ребёнка и тихо шепнул: — Давай, Эйприл. Поняв того с полуслова, девушка ответила: — Вместе. После чего оба подростка резко развернулись вспять, вскинули руки, и атаковали Ребекку с её свитой; Эйприл наслала воздушную волну на последних, а Генри занялся лично лидером банды, метнув в неё ледяную струю. В отличие от прошлого раза, реакция школьных бунтарей их не подвела. Покуда Эдвард с Мигелем отбивались и переходили в наступление, паля в Эйприл всей "огневой" мощью своей магии, их предводительница сражалась непосредственно с Митчелом. Обменявшись несколькими похожими друг на друга атаками, вроде струй, сфер, и кольев, чьё различие было лишь в песчаной и ледяной структуре, оба противника скопили достаточно сил для решающего удара и задействовали их почти одновременно; Генри испустил целый шквал ледяной арктической энергии, а Ребекка — раскалённый поток песка, добытого, будто только из пустыни. Атаки встретились на полпути. Раздался шумный хлопок, перебиваемый шуршанием песка и завыванием полярного ветра. Натиск двух магических стихий возрастал с каждой секундой, но ни одна из них не могла побороть другую, ровно как и их обладатели, что стояли друг напротив друга и не собирались сдаваться. Но при всём при этом, если кому сейчас и было по-настоящему трудно, так это Эйприл, что противостояла сразу двум противникам, беспорядочно закидывая их разящими порывами ветра. Эд и Мигель умело парировали её атаки, в основном рассеивая, а ещё швыряли в ответ энергетические импульсы, схожие со сверкающими искрами арбалетными болтами. Вспотевшая девушка сражалась на пике своих сил. Вспоминая всё то, чему её учил Генри на тренировках, она метала высококонцентрированные порывы ветра и ловко уклонялась от встречных обжигающих энерго-стрел, некоторые из которых даже отражала обратно при помощи вспыхнувшего перед ладонью магического щитка. Но битва двух против одного не была равной, и в итоге, Эд с Мигелем взяли вверх. Покуда один отпрыгнул в сторону и, несколькими вращательными пассами, вновь связал противницу волшебными путами, второй быстро вскинул руку и швырнул в неё очередную энерго-стрелу, попав в предплечье. Ощутив, как кожу руки рассекла острая обжигающая боль, Эйприл сдавленно зашипела и накренилась, готовясь с минуты на минуту потерять равновесие и упасть наземь. — Пора позабавиться, мой цветочек, — пылко исполнил Мигель, проведя ладонью по гладким тёмными волосам и потопав к связанной им же девушке. — Давай, Миг, сорви ей целку! — в предвкушении подначивал его Эд, стоя у того за спиной. Видя приближение похотливого подонка, девушка испуганно задрожала и инстинктивно пожелала оказаться в другом месте — не здесь, не такой беспомощной и неподвижной. Связывающая мир магия услышала зов юной ведьмы и исполнила её желание. Глухо вздохнув, Эйприл осунулась, повесила голову и закрыла глаза, как при обмороке, но, что странно, осталась стоять на ногах. И ровно в этот же самый момент, позади Эда и отдаляющегося от него Мигеля (который в свою очередь приближался к "отключившейся" и связанной путами девчонки), появился её точный двойник. Возникнув в светло-пурпурном свечении, вторая Эйприл стала растерянно озираться, не имея представления о том, что произошло. Но, когда она узрела, как сухощавый мерзавец тянет к "другой" ней, свои загребущие лапы, а стоящий рядом красноволосый придурок, мерзко улюлюкает, ведьма собралась шарахнуть ветром сразу по обоим, и для этого взмахнула рукой... но ничего не вышло. Она попробовала снова. Опять впустую. Сделала третью попытку, но раз за разом, аэрокинез не срабатывал. Совсем уж пав духом, юная ведьма схватилась руками за голову, пытаясь сообразить, как выпутаться из сложившейся ситуации, и тут, заметив, что пятерня Мигеля уже коснулась груди её второй "я", что продолжала пребывать в отключке, девушка вдруг осознала в чём дело. Она только что спонтанно применила свою новую способность — астральную проекцию, отделив сознание от тела, и соответственно оставив свои чары в нём. Однако, что-то ей подсказывало, что бесплотным духом она не была. Магия иного рода позволяла ей контактировать с физическим миром, как ни в чём не бывало. На это указывало хотя бы то, что девушка случайно задела кончиком пальцев длинную ручку стоящего рядом со шкафом молотка для игры в крокет, внизу которого лежал весь остальной сопутствующий этой старинной английской игре инвентарь... И это подало Эйприл идею. Радуясь, что два урода так увлечены надругательством над её "настоящим" телом, и не замечают двойника за своими спинами, девушка схватила тот самый молоток, и со всей силы прописала первому из них прямо по затылку. Эдвард взвизгнул, схватился за затылок, и вырубившись, рухнул ничком на пол, где затих. Это не могло пройти не замечено для его приятеля. — Какого?.. — только и успел выплюнуть обернувшийся назад Мигель, как в туже секунду получил молотком в челюсть, и присоединился к распластавшемуся на полу дружку, выплёвывая зубы с кровью. Разобравшись с обоими врагами, Эйприл отбросила в сторону крикетный молоток, и вскоре обнаружила, что её спящее тело больше не обвязано магическими путами. Видимо чары перестали действовать, когда тот, кто их наложил, временно потерял сознание. Тогда, подойдя к себе самой, девушка сосредоточилась и пожелала вернуться в своё настоящее тело. Так и случилось. Вспыхнув теми же пурпурными цветами, астральная проекция исчезла, и спустя мгновение, осунувшаяся девушка раскрыла глаза, выпрямилась, заглотнула ртом побольше воздуха и только потом выдохнула. Всё, слава богу, прошло хорошо. Теперь же, отыскав взглядом привязанного к столу Томми (чьи путы, на удивление, не исчезли), она целенаправленно двинулась к нему, пока Генри был занят борьбой с главной виновницей всего происходящего. Кстати о ней... — Я знаю, как можно убивать в этих стенах! — задиристый голосок Ребекки был слышен даже за искрящимся скоплением льдинок и бури песка. — Я нашла лазейку... — расплылась она в ухмылке. — И уж поверь, я непременно ей воспользуюсь. — Сначала одолей меня! — откликнулся Генри, и с силой рванул руками вверх, тем самым заставив соединённые в беспрерывной борьбе потоки песка и льда взметнуться к потолку, причём ровно над местом, где находилась Ребекка и дуэт её валяющихся на полу приспешников. В результате столкновения с потолком, раздался грохот и треск, луч песка и льда порвался, и вниз посыпались камни. Один из них угодил прямо на башку неудачно подставившегося Эдварда, только что пришедшего в чувства после встречи с крикетным молотком, и из-за этого опять погрузившегося в сон. Лежащему рядом Мигелю повезло больше, камни его миновали, как и Эйприл, что отбежала в безопасное место. Самой же Ребекки, пришлось следовать примеру последней, отскакивая подальше от места крушения. Воспользовавшись её замешательством, Генри юрко подался в сторону зловредной чертовки, пригнулся, и метнул в неё замораживающий луч. Выставив перед собой ладонь, она начала образовывать песчаный щит, но не смогла завершить дело до конца. Мизерного размера заслон не выдержал удара крио-энергии и не смог в полной мере защитить свою хозяйку. Вскрикнув от обжигающего холода, Ребекка почти полностью покрылась ледяной коркой, и только её левая рука, четверть туловища, плечо и половина лица остались свободными. — Аххх... ты... червяк... — сдавленно прошепелявила ведьма, часть губ которой покрывал колючий лёд. — Сдохни! — брызнула она метафоричным ядом и, задрав единственную свободную руку, зажгла в ней небольшой огненный шар и бросила во врага. Митчелу даже не пришлось уворачиваться. Одним взмахом ладони (охваченной морозно-голубой дымкой) он потушил файербол, и следом, метнул в застывшую Ребекку ещё один замораживающий луч. Это стало финальным штрихом к её поражению. Песчаная ведьма пронзительно завизжала и тотчас умолкла, окончательно превратившись в ледяную статую. — Эйприл, ты где? — воскликнул Генри сразу после этого, осматриваясь по сторонам в надежде отыскать подругу. — Я здесь! — отозвалась девушка, стоя у стола с пленённом ребёнком, и безуспешно пытаясь распутать огненно-рыжие верёвки. — Эти путы заговорены более мощными чарами, чем те, что были использованы на нас, — сказала она. — Они остались даже после того, как их хозяин отключился. — Значит нужно приложить больше усилий, — здраво отметил Митчел и, подойдя к ней, принялся изучать взглядом пресловутые оковы. — Попробую рассеять их криокинезом, — потянув засветившуюся морозной дымкой ладонь к сверкающей верёвке, он пустил по ним замораживающую энергию, но, этого оказалось недостаточно. Магия пут ударила в ответ пучком искр и обожгла ладонь подростка. — Чёрт, — прошипел он и дыхнул на ожог охлаждающим дыханием. — Давай вместе, авось прокатит. — Ладно, попытка не пытка, — согласилась Эйприл и, посмотрев в изумрудно-зелёные глаза Томми, с улыбкой его обнадёжила: — Не волнуйся, малыш, скоро всё закончится и ты отправишься домой, — после чего, совместно с Генри, направила ладонь к скоплению ярко-оранжевых пут, которыми он был обмотан. — Я вроде знаю заклинание для сожжения разного рода оков. Читается насколько я помню: путы — не преграда, для пламени — отрада... — Огонь всех нас освободи и вреда не причини, — закончил за неё криокинетик, дав понять, что знает данное заклинание. — Отлично, тогда начнём, — приготовившись, ведьма и ведьмак приставили ладони к этим самым путам и синхронно принялась зачитывать заклинание:Путы — не преграда, для пламени — отрада. Огонь всех нас освободи и вреда не причини!
Стискивающие хрупкое тельце ребёнка нити стали мигать, подрагивать и вспыхивать, будто настоящий огонь, а юные спасители ещё раз повторили:Путы — не преграда, для пламени — отрада. Огонь всех нас освободи и вреда не причини!
Тем временем, кое-как очухавшись после поцелуя с молотком, лишённый нескольких зубов Мигель приподнял голову и увидел, что их план рушится прямо на глазах. Хрипя и кряхтя от боли, он упёрся коленом о пол, толкнул лежащего рядом Эдварда, которому досталось куда сильнее, и переместился в тускло-жёлтом полусвете на пять метров вдаль, за спины Генри и Эйприл. Каких либо понятий о чести, сей подросток конечно не имел, да и вообще, они разнились с его анархическим мировоззрением. Удар в спину был для него в порядке вещей, тем более сейчас. Сформировав в ладони лучистый сгусток термической энергии и, получив искреннее удовольствие от предстоящего подлого и низкого поступка, он занёс руку за плечо...Путы — не преграда, для пламени — отрада. Огонь всех нас освободи и вреда не причини!
Произнеся заклинание в третий и последний раз, Генри с Эйприл добились своего. Вспыхнув в огне, все проклятущие путы, включая широкий слой, что закрывал ребёнку рот, растаяли в виде струек чёрного дыма, а сам он обрёл долгожданную свободу... И в этот же момент случайно заметил, как похитивший его тип, что прямо сейчас стоял позади его спасителей, швырнул в ближайшего из них светящуюся янтарём сферу, а именно в Эйприл. — Осторожно! — судорожно воскликнул Томми. И это её спасло!.. Это и реакция Генри, что оказалась куда быстрее полёта термического шара. Без каких либо раздумий (хотя и времени на них бы не нашлось) он подался влево и сам подставился под удар, заслонил подругу своим туловищем. — А-а-а-а-а! — боль была воистину адской. Не в силах её терпеть, паренёк исторг мучительный вопль, подогнул колени, и опустился на пол. — Генри! — ужаснулась Эйприл, созерцая тяжелораненого друга, на чьей спине, сквозь прогоревший настежь джемпер, виднелся крупный тлеющий ожог. Она хотела ему помочь, думала подхватить и приподнять, но боялась ненароком нанести ещё больше вреда. Впрочем, переборов страх, она всё же отважилась и, присев на корточки, помогла ему немного привстать. А меж тем, угроза со стороны Мигеля ничуть не отступила. Его взгляд оставался решительным и коварным, а в руке вот-вот мог вспыхнуть новый термический шар.***
Тем временем, бой с гигантской огненной рептилией и не думал прекращаться. Убедившись, что поблизости нет учеников, у трёх магов наконец развязались руки и им уже было не нужно ограничиваться удержанием ящера на безопасном расстоянии. Разве что шестеро охранников (вернее пять с половиной) были всё ещё поблизости, и в меру своих сил пытались продолжить борьбу. Но, так как от них было мало толка, к тому же один из них сильно пострадал, лишившись ног, и лежал пластом на полу, то самое верное решение в данной ситуации, было спровадить их от греха подальше. — Ребят, здесь вы не поможете! — крикнул им Лео, покуда два его товарища швырялись в монстра сгустками энергии. — Лучше отведите Майкла в больничное крыло к остальным пострадавшим, а сами помогайте оставшимся в школе детям отправиться домой. Охранников это слегка задело. Им было немного досадно и обидно думать о том, что в данном сражении они оказались полностью бесполезны. Но, что не говори, это было правдой. Очевидно, что к борьбе с чудовищами они были совсем не подготовлены, только с человекоподобными существами. Не говоря ни слова, а лишь кивнув, все пятеро спешно удалились из зала, не забыв прихватить шестого — безногого собрата, дабы в ближайшее время доставить в медпункт для оказания медицинской помощи. Спровадив ненужный балласт, Лео тотчас возвратил взгляд к огненному монстру и пальнул в него молнией. Та прошибла его мощнейшим разрядом, но, всего лишь оттолкнула в сторону, опутала искрящейся сеткой электричества и чутка притормозила, не нанеся при этом никакого видимого ущерба. — А есть толк с ним биться? — утончил Эдмунд, пока зверюга рычала и фыркала. — Защита школы ведь и на него действует, так? — Сомневаюсь, — ответил Ричард. — Бессмертие распространяется только на учащихся школы и её работников. А что до гостей и чужаков, то лишь на тех, чьи помыслы светлы, а в сердце нет зла. По крайней мере такие установки были при воссоздании защитных чар школы. — Ладно, но как эта злющая мерзость вообще попала в нашу школу, если зло сюда в принципе проникнуть не может? — задался Лео логичным вопросом. — То, как именно проникла, вероятно следует спросить у наших бравых мятежников, а касательно её принадлежности ко злу... — сдержал ослепший ведьмак паузу. — Тут я не совсем уверен. Быть может она изначально не зло, а просто агрессивное, в меру своей хищной натуры, неразумное животное. Поэтому защита школы и не увидела в ней чистого зла. От такой близкой к правде гипотезы, директор недовольно процедил: — Надо будет на досуге поработать над выборочностью нашей защиты... И как раз в этот момент, когда последняя бегающая по чешуйчатой шкуре ящера электро-дуга погасла, тот грозно взревел, встал на дыбы, расправил раскалённые докрасна когти и ударил ими о землю. Пол под ногами тотчас пошатнулся, как при землетрясении, а после, из того места куда опустились лапы монстра, потекла жидкая лава, устремляясь к троице врагов. Учуяв приближение опасности, Ричард рефлекторно выставил на её пути энергетический заслон, от чего раскалённая жидкость притормозила и стала обходить троих магов стороной. Но, это была временная передышка. Когда помимо лавы, по заслону ударила только что выдохнутая ящером струя огня, тот не справился с таким натиском, задрожал и лопнул, точно мыльный пузырь, пропустив огонь и лаву дальше. Одна радость, что стоящий рядом Эдмунд не дремал; всего несколько неуловимых жестов, и в чешуйчатое чудище хлынула противоположная стихия воды, залив его с головой, и заодно потушив выдыхаемое им пламя. Раздалось шипение, всё вокруг заполонили клубы пара, а вот лава, к великому сожалению артефактора, никак не пострадала, а продолжила свой путь. Решив избежать встречи с ней, и пользуясь случаем отдалиться от скопления пара, за которым ничего не было видно (а главное — огромной рептилии!), тройка магов единовременно переместились в дальний конец зала, подальше от линии жидкого огня. — И что теперь? — недовольно сцедил Эдмунд, раздражённый в первую очередь не тем, что его колдовство сработало не должным образом, и скорее тем, что ему приходится советоваться с другими, словно расписываясь в собственном бессилии. — Как уничтожить эту тварь? — Не знаю, для начала найдём её слабое место, — логично предложил Ричард, на что артефактор закатил глаза. — Конечно, и как я сразу не сообразил, — сухо откомментировал тот. — Так, давайте без этого! — тут же вмешался Лео. — Не хватало нам ещё тут перегрызться. Наши отморозки этого и ждут, — первым заметив, что паровое облако рассеялось, а скрывающийся за ним ящер куда-то делся, мужчину пробрало нехорошее предчувствие. — Так, смотрите в оба, этот монстр может быть, где уг... — и тут же замолк, вспомнив о слепоте Терриана. — Э-э-э, без обид, приятель, запамятовал, — извинился он, поняв, что ляпнул лишнее. — Ничего страшного, — успокоил того Ричард, поправив чёрные очки. — Я ведь уже говорил, что прекрасно ориентируюсь и без глаз. — Да-да, пардон, — добавил Лео и стал внимательно озираться по сторонам, надеясь отыскать чешуйчатую гадину. Но, как оказалось, она нашла его раньше. Ощутив, что на щёку капнуло что-то горячее и вязкое, директор рефлекторно дёрнул ею, а после, поднял взгляд к потолку... И к своему ужасу обнаружил пару пялящихся на него гипнотически-ярких жёлтых глаза, а ещё разинутую пасть с клыками, откуда стекала обжигающая слюна. Цепляясь задними лапами за стропила потолка, огненный монстр точно играл со своей добычей, прежде, чем полакомиться ею. Заприметив замешательство Уайата, остальные тоже подняли взоры к потолку, и первым, кто как-то среагировал на это, был Эдмунд Сорб. — Твою же мать... — неэтично выразившись, он уже намеревался атаковать чудовище, но не успел. Ящер пулей спрыгнул с потолка и набросился на ошарашенного артефактора, повалив того наземь одним движением лапы. Павший, но не принявший поражения маг, призвал в руку острое копьё и, видя приближение монстра, подгадал момент, подался туловищем ему навстречу и вогнал оружие прямо в пасть. — Да! — радостно воскликнули Лео с Ричардом, увидев, как во всплеске лавовой крови, стальное копьё насквозь пронзило голову чудовища и вылезло из затылка. И вот, казалось бы долгожданная победа... но нет. Вместо того чтобы сдохнуть, багрово-красный ящер сомкнул челюсти и перекусил копьё своими клыками, после чего, подумать только, расплавил и проглотил ту её часть, что осталась в пасти. Не ожидая такого, артефактор начал инстинктивно ползти назад, но тяжёлая лапа ящера молниеносно его нагнала и легла на грудь. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! Эдмунд чуть не сорвал себе горло от нестерпимой боли. Вулканической температуры когти вкололись в его плоть и прижгли до выделения дыма. — Пошла прочь! — восполненный яростью, Лео подбежал к чудищу, и с размаху зарядил по нему самой огромной шаровой молнией, которую мог создать. Удар был такой силы, что прошиб заискрившегося синевой ящера, подобно несущемуся на полном ходу бронепоезду. На сей раз он и впрямь испытывал серьёзную боль от увечий. Но... даже в этой ситуации смог отыграться. Отлетая назад от столкновения с пылающей разрядами сферой, он сделал ловкий кувырок в полёте и стегнул своего противника длинным сужающимся хвостом. Ощутив, будто его огрела гигантская раскалённая плеть, Лео отбросило к ближайшей колонне, об которую он больно стукнулся спиной и вскоре сполз на пол. Единственным, кто остался один на один с неуязвимым пламенным монстром, был Терриан. Стоя на месте и "глядя" слепым взором на врага, он уже был готов обороняться, ибо с большой вероятностью предполагал, что тот нападёт первым... и не ошибся. Распахнув пасть, свирепый ящер выпустил столь сильный порыв пламени, что чуть было не расплавил им каменный пол под ногами. Ричард же, используя чары поглощения, выставил руки вперёд и впитал смертоносное пламя в ярко-голубые, кружащиеся спиралью диски. А затем, поглотив достаточно, он одним резким движением оборвал исходящий из пасти ящера поток пламени (словно бы срезал ленту), и решил применить свою уникальную технику усмирения. Сконцентрировав на хищнике всё своё внимание, слепой ведьмак начал плавно жестикулировать руками и внушать тому покорность, от чего, над рогатой головой последнего, засветилась ещё одна вращающаяся спираль небесно-голубого цвета. Кривые зрачки в его жёлтых глазах сначала сузились, а потом расширились. Он перестал рычать, замедлил движения, и даже, как показалось, стал буквально остывать, от чего притухло и горящее из её чешуек пламя. — Успокойся, мы не причиним тебе вреда, — мягко произнёс Ричард, продолжая вращать руками и поддерживать действие чар. — Ага, а лучше свали в пекло, из которого пришёл, — между тем кашлянул Эдмунд, пытаясь привстать. Лео так же, хоть и было больно, начал потихоньку приподниматься, при этом зорко следя за ситуацией. Всё шло вроде бы нормально. Ящер казался спокойным и пассивным, его глаза закрылись, а из пасти, вместо рыка, исходило еле слышное хрипение. Можно было даже подумать, что он засыпает. — Может дашь ему команду убраться восвояси? — порекомендовал Лео, хромой походкой подходя к другу. — Это так не работает, — отрезал Ричард. — Данными чарами я могу лишь усмирить его, подавить агрессию и волю, но не внушить какие-то определённые действия. Это не гипноз. — А, ясно, типа магический транквилизатор, — подметил для себя Эдмунд, капнув на грудь припрятанным в перстне целительным зельем, после чего присоединился к коллегам. Терриан, тем часом, не придумал ничего умнее, кроме как протянуть руку к подуспокоевшемуся монстру и подойти к нему на опасную близость. Видящие это Лео и Эдмунд конечно взволновались, но решили не встревать, так как верили, что тот знает, что делает. И не ошиблись. Подступив к зверю почти впритык, маг положил ладонь на его морду, где-то между двумя щелями узких ноздрей, и, дабы закрепить результат, вознамерился окончательно того усыпить. Для этого, он, через прикосновение, начал внедрять в того усмиряющие чары, от чего голубая спираль над головой ящера, словно светящийся нимб, вспыхнул ещё ярче, чем прежде. Ричард зажмурил слепые глаза и сосредоточился, отдавая всего себя этому процессу. Но вдруг... что-то пошло не так. На первой секунде, маг ментально ощутил, будто бы где-то неподалёку появился ещё один — точно такой же огненный зверь с аналогично-свирепой и хищной аурой, на второй, почувствовал проскочивший рядом электрический разряд (явно не принадлежавший Лео), ну и наконец на третьей, он понял, что умиротворение ящера, на морду которого он положил руку, как ветром сдуло. Голубая спираль над его головой погасла, веки на глазах распахнулись, багровая шкура вновь насытилась огнём, а глухой хрип вернулся к угрожающему раскатистому рыку. Лишь в самый последний момент, Терриан успел отдёрнуть руку и отбежать обратно к товарищам, в то время как рассвирепевший монстр разинул пасть, выгнул длинную шею, и изрыгнул на троицу новый поток пламени. Те не стали отбегать и придумать очередной способ ведения боя. Ричард и Эдмунд по старинке объединили усилия и сотворили впереди себя энергетический барьер, пробить который, огонь на первых порах был не в состоянии. Лео, по инерции, тоже приподнял руки, желая погрузить бешеную тварь в свой "желеобразный кокон", но перед этим, всё же не постеснялся спросить: — И что случилось? Почему не сработало? — Не знаю... — через силу ответил Ричард, поддерживая прочность барьера. — Что-то произошло, это трудно объяснить, но именно это пробудило в ящере прежнюю ярость. — Что-то пробудило? — заинтересованно вторил Эдмунд и оглянулся. — Мы тут не одни? Здесь притаился лазутчик, что оказывает своей зверюге поддержку со стороны? — Или того хуже, может и одни, а этот кто-то, делает свою работу дистанционно, находясь чёрт знает где, — предположил Лео самый худший из исходов. — Нет, — Ричард сразу же отверг данную гипотезу. — То о чём я говорил, мне ощутилось, как что-то, находящее неподалёку. В пределах этого зала. — Ну хоть это радует, — волнение директора чутка снизилось, а вот противостояние с ящером, напротив, возросло. Вдоволь надышавшись огнём, тот прижался к полу, затем резко подпрыгнул и, расправив когти, пустился на своих жертв, стремясь растерзать их на куски. Истратив множество магической энергии на барьер, уставшие маги могли не выдержать прямого столкновения с когтями монстра, но, всё же вытянули руки к нему навстречу и... им не пришлось ничего задействовать. А всё благодаря директору, что сохранил силы, ранее не используя их. Теперь же, одним чётким движением кисти, он окунул падающего ящера в желеобразный кокон, материализовавшийся над головами Ричарда и Эдмунда, и поймал в ловушку, пусть и недолговечную. Видя, как тот еле двигает конечностями, с трудом извивается, и силится сбросить с себя вязкую, сковывающую, удушающую массу, Лео утомлённо посетовал: — Вот бы его в таком виде и оставить. — Ага, а потом для надёжности заморозить и сделать новым экспонатом в нашем музее, — добавил Эдмунд, отдыхиваясь после продолжительного боя. — Жаль, что долго этот экспонат там не простоит, — выдохнул Уайат, удерживая монстра в его "желейной тюрьме" и прикидывая, что это продлится ещё не больше минуты. — Ладно, что теперь? Как нам покончить с этой гадиной? — Честно говоря, у меня пока нет каких-то заковыристых идей, так что давайте применим самый простой и незатейливый вариант, — предложил Терриан. — Это какой? — поинтересовался Лео. Ричард ответил прямо и доходчиво: — Скомбинируем все наши самые мощные боевые способности и так бабахнем по этой твари, чтоб мокрого места не осталось. — Дельная мысль, — согласился Эдмунд, готовясь исполнять сию задумку. Лео же, не удержавшись, кивнул, и уместно вставил: — Почему бы и нет. В конце концов, это будет интересный опыт, использовать свои чары на манер Зачарованных, — а затем, когда удерживать ящера в ловушке было уже невозможно, ведьмак расщепил кокон, и отшвырнул освобождённого монстра порывом телекинеза. Тот грохнулся в нескольких метрах от троицы магов, и закувыркался при падении, но потом быстро затормозил, благодаря вонзённым в пол когтям, оставивших на нём глубокие борозды. После, зверь пришёл в себя — ещё более злой, взбешённый и раздраконенный, чем раньше, из-под его лап потекла лава, из ноздрей хлынул дым, а во рту загорелся очередной, готовый выстрелить, очаг пламени. Однако теперь, черёд атаковать первым, перешёл к ведьмакам. Скопив между ладонями достаточное количество магической энергии, все трое одновременно размахнулись и в ярчайшей вспышке обрушили на ящера всю мощь своих чар: Лео испустил шквал небесно-голубых молний, Ричард — порыв искрящейся серебристо-белой энергии, а Эдмунд — поток спрессованного серого дыма с мелькающими всполохами синего света. Всё это разом нахлынуло на только что извергшего пламя ящера, слилось воедино и... взорвалось. Взрыв бы такой мощный, ослепительный и оглушительно-шумный, что ударно-огненная волна мгновенно разошлась по всему главному залу, сжигая всё на своём пути. Чтобы спастись, троим магам пришлось незамедлительно ретироваться к ближайшим колоннам и спрятаться за ними. К счастью, они успели. А поразивший колонны огонь, не только пошатнул их, немного оплавил, и оставил чёрные следы копоти и сажи. Спустя несколько мгновений, когда всеобъемлющая духота и жар поубавились, Ричард, Эдмунд и Лео вышли из своих укрытий, и с отлёгшим от сердца камнем, обнаружили, что ящер пропал, а вместо него, в центре зала, чей пол был залит засохшей лавой, горел обычный костёр с поднимающимися ввысь клубами дыма. — У-у-ф... — выдохнул умаявшийся Лео. — Ну слава Богу, — и стёр со лба пот. — Я уж начал думать, что эта зверюга неуязвима. — Ага, и я тоже... — как-то неуверенно произнёс Терриан, всё равно, на всякий случай, продолжая сканировать местность своим внутренним зрением. Эдмунда же, при относительном спокойствии, волновало другое. — Это конечно всё очень хорошо, но нам ещё необходимо узнать, кто стоит за её появлением. — А разве тут есть какие-то варианты? — изогнул Лео бровь. — Так-то да, но я имел в виду, узнать конкретно, — истолковал артифактор. — Имя там, фамилию, место проживания, ну и всё такое. — А, тогда ясно, — слова подчинённого сразу напомнили директору о том, с чего начались их сегодняшние злоключения, а вернее с кого. — Что ж, этим сейчас и займёмся. — Чем займёмся, позволь узнать? — задал Эдмунд прямой и неудобно логичный вопрос. — Твой план с кристаллами-камерами провалился, а все те, кого ты намеревался застать на месте преступления, наверняка уже разбежались по домам, воспользовавшись учинённой ими бойней. Тут и не поспоришь. Осознавая, что сам завёл себя в тупик, и его весьма заслуженно схватили за жабры, Лео раздосадовано повесил голову и виновато изрёк: — Ты прав, — взглянул он на Ричарда, в надежде найти понимание, но быстро отвёл понурый взгляд в сторону. — Я... я не знаю, что теперь делать. — За то я знаю! — как нельзя кстати откликнулся тот самый Ричард. — Всего-то и нужно, что расспросить обо всём нашего маленького затаившегося друга. Лео и Эдмунд застыли в недоумении. — Кого? — слетело с губ последнего. Вместо ответа, слепой ведьмак повёл руку в направлении ближайшей за ним колонны, и легонько взмахнул кистью. В тот же час, за ней сверкнуло чем-то золотым, а после, в этой же вспышке, перед завучем возник худой, взбаламученный паренёк лет пятнадцати, весь на нервах, с лохматой тёмной шевелюрой и немного испуганным лицом. — Ну привет, Нилан, — поприветствовал Ричард одного из своих многочисленных учеников и, хоть и не грубо, но ощутимо крепко, схватил того за плечо. — Отпусти! — воспротивился тот, шустро изворачиваясь и вырываясь. — Что ты себе позволяешь, старикан? — и не забыл огрызнуться. — Это ты, что себе позволяешь? — отчеканил Лео, вовсе не ожидая этой встречи. — И что вообще тут делаешь? — Дай угадаю, — свёл Эдмунд брови и выдвинул самую очевидную мысль: — Пришёл помогать своей зверушке, так? — и, бросив взгляд к директору, прибавил: — Вот мы, походу, и нашли того самого загадочного лазутчика, что пробудил в ящере ярость. — Никакой я не лазутчик! — непреклонно упорствовал подросток, но вырваться из цепкой хватки Терриана было нелегко. — Я не имею никакого отношения к случившемуся! — Тогда, что ты здесь забыл? — потребовал у него ответа директор. — Почему тайком следил за нами и прятался? — Я прятался не от вас, а от огненного ящера! Я не хотел превратиться в пепел! — обосновал тому юный ведьмак, хотя и не затронул ключевой факт, что всё равно бы остался жив. — Я ждал момента, когда вы с ним разберётесь, и только потом... — вдруг, ни с того ни с сего, серо-зелёные глаза мальчишки округлились, а лицо приняло ещё более очумевший и шокированный вид. — О, чёрт... — выцедил он, заворожённо уставившись на что-то непредвиденное и ужасное, позади троих учителей. Те сначала ничего не поняли, но позже, когда повеяло запахом гари, спины обдало жаром, и послышалось чьё-то затяжное рычание, старшие маги обернулись к якобы догорающему костерку, и... провались всё пропадом, они узрели того, чего и заклятому врагу не пожелать! Эта треклятая ящерица ожила, возродилась из вновь вспыхнувшего с новой силой костра, аки феникс. Она грозно рычала, выпускала из ноздрей дым, её жёлтые глаза зловеще сверкали, а багровую шкуру облизывали пылающие языки пламени. Реакция четырёх зрителей не заставила себя ждать. — Умоляю, скажите, что мне всё это мерещится, — негромко промолвил Лео, отрицательно мотая головой, и не желая верить своим глазам. — Хотел бы, да не хочу врать, — ответил тому Ричард и, ещё раз навёл свой закрытый чёрными очками слепой взор, на схваченного им подростка. — Ну, а ты? — вопрос был краток, но неумолим. — Повторяю ещё раз, я тут не причём! — не сдавался Нил, борясь за свою правоту, и осторожно поглядывая на охваченного адским пламенем зверя. — Я здесь только для того, чтобы передать информацию о... — Твоя информация подождёт! — пресёк того сероглазый учитель артефактории, и указал пальцем на выход. — Быстро улепётывай и прячься! — И побыстрее! — прибавил директор, отягощёно вздыхая. — А нам ещё предстоит поломать голову над тем, как убить эту проклятую игуану, — после чего повернулся к ней, а по его рукам поползли разряды тока. Нил уже хотел что-то рьяно высказать, но, Терриан укротил его порывы. — Не беспокойся, Нилан, позже всё расскажешь, а сейчас беги, всё будет хорошо, — заверил он мальчика, кивнув в сторону приоткрытых громадных дверей и отпустив руку с его плеча. Мягкий и добродетельный голос завуча оказался на паренька располагающее впечатление. Не став ему перечить, он убежал туда, куда велели, и затаился за дверьми. Вот только юный ведьмак не стал терпеливо выжидать победы учителей над бессмертным монстром. В мыслях, он начал вспоминать и анализировать всё, что связывало его с Ребеккой, включая вынашивание планов, её намерения, желания, попытки отыскать и изучить что-либо опасное или запретное. А уж образ огненного ящера точно что-то навеивал из прошлого, казался подсознательно знакомым. Надо было только вспомнить... хотя бы немного конкретики и деталей. Это бы несомненно помогло узнать секрет его уничтожения. Тем временем, трио могущественных магов, неумеренно уставших, но вынужденных продолжать бой, вернулись к этому. Ящер снова атаковал первым, но Лео отклонил приближающийся поток огня с помощью телекинеза, и, метнул молнию прямо ему промеж глаз. Огненный монстр лихорадочно заревел и затряс головой, и как раз в эту секунду, Эдмунд залил его тяжеленным потоком воды, а Ричард, поверх этого, использовал замораживающее дыхание. Всё это было необходимо, чтобы полностью затушить алое пламя, выделяемое из каждой чешуйки на его шкуре. Может хоть это поможет? Вдруг источник силы этого чудовища — его же пламя, и пока оно горит, он остаётся бессмертен? К несчастью, их домыслам предстояло потерпеть крах. Ведь на самом деле, источником силы и бессмертия данного существа, являлся небольшой, слегка мигающий, рыжевато-красный камень «Спессартин», что лежал за постаментом позолоченной скульптуры, в самом дальнем уголке главного зала, куда, как ни прискорбно, не подумал посмотреть никто из присутствующих там магов.***
Район «Хэйт-Эшбери» Дом Олдриджей Миссис Олдридж сдержала своё слово. Стол был накрыт, а обед подан. Причём какая-либо банальная и общепринятая гостеприимность, при которой гостей следовало просто накормить, без перегибов, отошла на второй план. Яства были поистине грандиозные, словно поданы для королевского стола. Тут и свиные рёбрышки, и запечённая красная рыба, и картофельное пюре с укропом и подливкой, и нарезные ломтики ростбифа, суджука, салями и сыра, потом два вида салата — яичный и овощной, чесночный хлебушек, и наконец напитки — фруктовые соки, кока-кола, и кое-что покрепче, например вино, ликёр и сидр. С подобным количеством трапезы, не то что двоим, но и троим, включая саму хозяйку, было явно не управиться. Вероятно наготовив всё это, Аманда ждала возвращения внука и дочери, дабы те присоединились к столу. Ну или, быть может, она так воодушевилась и обрадовалась, что Избранный поборол зло внутри себя и вернулся на праведный путь, что машинально сварганила всего и побольше. Лиза и Вайет мягко говоря офонарели от такого. Первая вовсе смутилась, посчитав, что не заслуживает подобных почестей, а ещё не могла взять в толк, как Аманда успела всё это приготовить? Она ведь просидела в гостиной вместе с Вайетом около получаса, ну, может минут сорок. А тут ей преподносят такие сногсшибательные блюда, будто готовились к этому ещё с самого утра, за несколько часов до их с Вайем визита. Сам Холливел тоже был крайне впечатлён, однако, в отличие от невесты догадывался, что здесь по любому замешана магия. Видимо эта, преклонного возраста, ведьма, тоже порой пренебрегает законами Старейшин и позволяет себе немного волшебства в личных целях. Как бы то ни было, находясь в зале, и сидя за широким обеденным столом, парень с девушкой неторопливо уплетали поданные им угощения, а Аманда, сидящая от них с противоположной стороны стола, бодро улыбалась и, походу, была не против продолжить диалог: — Ну как, вкусно? — Ещё бы! — невнятно пробубнил Вайет, обгладывая сочные рёбрышки. — Ничего вкуснее я, пожалуй, ещё не ел. — А как же твоя мама? — поинтересовалась женщина. — Она разве не умеет готовить? Проглотив пищу, бывший маг призадумался и осмотрелся по сторонам. — Так, её здесь точно нет? — с улыбкой шутканул он. — Отлично, тогда можно не волноваться, — после чего доступно всё пояснил: — Моя мама очень хорошо готовит, но, справедливости ради, в любом деле всегда найдётся рыба покрупнее, и сейчас это именно вы. Ну или, чего греха таить, за двадцать лет её стряпня мне попросту приелась. — Вайет... — пожурила того Лиза. — А чё, я ведь говорю правду, не обессудь, — улыбнулся юноша, запивая еду стаканом сидра. Все трое дружно посмеялись, ещё немного покушали, а после, глава дома нашла новую тему для беседы: — Я весьма удивлена тому, сколько внимания и любви ты подарила моему внуку Тому, — манерно разрезала она кусочек рыбки и аккуратно отправили себе в рот. — В наше время нечасто встретишь молодых девушек, любящих и заботящихся о детях, тем более чужих, а ты просто ангел во плоти. — Ну что вы, я всего лишь делала то, что мне казалось правильным, — скромно произнесла Лиза, налегая на пюре и салатик. — Кроме того, я просто люблю детей. — Это похвально, — кивнула миссис Олдридж. — Родители хорошо тебя воспитали. Эти слова вынудили девушку застопориться. Немного сбавив радостный настрой, она переглянулась со своим парнем, который всё понял и без слов, а после, серьёзным тоном ответила: — Нет, не воспитали. — Почему же? — удивилась Аманда. — Потому что моя мама умерла, когда я ещё была совсем маленькой, а отец... — замялась Лиза, ибо ей было невыносимо трудно отгонять горькие воспоминания. — В общем, несмотря на все ужасы моего детства, я могу сказать, что именно благодаря ему, я зареклась никогда не становиться похожей на отца. И когда у меня появится собственный ребёнок, то я одарю его всей родительской любовью, которой была сама лишена, — скушав помидорку, девушка продолжила: — И наверное не только своего. В почти любом встречном ребёнке, кто находится в беде, как Томми, при нашей первой с ним встрече, я вижу саму себя и хочу отдать все силы, дабы помочь ему. Порой, я могу даже с этим перегнуть палку, что не раз подмечал Вайет, но, что поделать, я такая, как есть. Выслушав её, Аманда ещё раз убедилась, как сильно влияет на будущую жизнь впечатления и переживания из детства. А уж какое влияние на формирование личности может оказать ужасный родитель. В её случае, конечно, нельзя сказать, что результат выдался однозначно негативным, всё же в любви к детям нет ничего дурного, а вот в навязчивых идеях, всё совсем не так. Видимо папаша этой девочки оставил на ней столь непреодолимый психологический барьер между отношениями двух поколений, что та инстинктивно хотела возместить сей пробел отчаянным рвением к заботе о ком-то, кто сам годился бы ей в сыновья или дочери. Чувство защищенности и нужности, которое ей так не хватало в детстве, она желала подарить кому-то ещё, если не своему, так чужому ребёнку. Это грело ей сердце и душу. — Всё ясно, Элизабет, теперь всё встаёт на свои места, — тихо промолвила ведьма, прожевав рыбу и немного приуныв; скорее всего невольно переняла печаль собеседницы. — У меня тоже на семейном фронте не всё так гладко. Как ты наверное помнишь, моя старшая дочь Клэрис была не из тех, кому нравились дети. Они вызывали у неё одно лишь раздражение... да и не только дети, — запила она сказанное бокалом ликёра, стараясь отогнать нахлынувшую меланхолию. — Она либо игнорировала, либо презирала всё то, в чём, по её мнению, не было какой-либо материальной или финансовой выгоды. Весь мир она делила на бесполезные вещи и полезные, ну, лично для неё. До сих пор не могу отделаться от мысли, что в её падении виновата я, её мать, не сумевшая уберечь дочь от греха. Лиза понимала о ком идёт речь, и не хотела лишний раз бередить прошлое этой женщины, продолжая затрагивать данную тему. Благодаря Вайету, она знала, что мать Томми, Клэрис, скончалась в следственном изоляторе при странных обстоятельствах, но, особо сильно по этому поводу разбираться не хотела. Как-никак, она всё ещё помнила о её злости и беспричинной ненависти к родному сыну. Простить такое было невозможно, только если её матери, больше никому. — Мне очень жаль, что вы потеряли дочь, миссис Олдридж, но, по крайней мере, Томми сейчас счастлив, ведь так? — этим вопросом девушка хотела положить конец столь неудобному разговору. Подумав о внуке, и решив, что нет никаких сомнений, что после переезда к нему, он словно бы расцвёл, женщина отбросила удручающие мысли об обезумевшей от злости дочери, и сказала: — Да. Теперь он счастлив. — Томми этого явно заслуживает, он хороший, добрый и милый мальчик, — утвердила Лиза, после глотка шампанского. — Ну, а ты прекрасная молодая девушка с чистой душой и отзывчивым сердцем, — искренность Аманды сочилась из каждого её слова. — Убеждена, ты станешь замечательной матерью своим будущим детям. — Хотела бы сама в это верить, — бирюзовые глаза Лизы томно прикрылись. В это же время, оставаясь на своей волне, Вайет спокойно наслаждался рёбрышками, пюре, и прочими закусками, стараясь не влезать в эти "бабьи" разговоры. Гораздо больше ему хотелось от души насытиться местной вкусняшкой. — Вайет, а ты готов стать отцом? — неожиданно прозвучало в адрес парня. У того чуть не вывалился изо рта кусок мяса. Не спеша отвечать, он, с набитым едой ртом взглянул на хозяйку дома, и понял, что помимо неё, на него пытливо таращится ещё и невеста. Что ж, походу эта извечная рубрика опять до него добралась. И хоть это и было ещё тем душниловом, сам Холливел, не сказать, что сильно раздражался, во всяком случае, не так как раньше. Просто не хотел это обсуждать с чужими для него людьми. С тех пор как к нему вернулась Лиза, Вайет всерьёз размышлял о перспективе создать нормальную цивилизованную семью, завести детей, и попросту прожить счастливую жизнь с любимыми, начисто забыв о существовании всякой там магии, демонах, борьбы добра со злом, и прочей уже никак не касающейся его белиберде. — Почему бы и нет, — пожал Вай плечами, решая до конца быть сегодня искренним. — Конечно, прямо сейчас я не особо настроен, но, если уж так сложится, что она забеременеет раньше планируемого, то, я всё равно буду бесконечно рад стать отцом наших с ней детей, — заявил он и, подавшись вбок, поцеловал любимую в щёку. У той сразу вспыхнул румянец, а на губах заиграла милая застенчивая улыбка. Миссис Олдридж недалеко от неё ушла и тоже заулыбалась. Она была по-настоящему рада, что эти двое всё-таки сошлись, и, быть может, у них ещё есть шанс на счастливое будущее. О самом же экс-Избранном можно было вовсе не говорить. В эту самую минуту, он чувствовал себя заново рождённым, без какой-либо привязки к магическому миру. Подавшись вбок, Вай обнял невесту и нежно коснулся её румяной щеки, а она в свою очередь, подвинулась к нему вплотную и положила голову на широкое плечо. Так хорошо, душевно и тепло, Вайету уже не было давно. Ощущения любви, мира и благодати, дарило ему не просто надежду, а твёрдую уверенность в том, что все невзгоды позади. Впереди — счастливая, полная радости и благополучия, жизнь. Так он и просидел с Лизой в обнимку ещё самую малость (которая для них растянулась на часы), пока... его взгляд случайно не заметил что-то, что начисто стёрло былое умиротворение, вынудило напрячься, вытаращить глаза, и ощутить, как охладевшие костяшки пальцем, нежно поглаживающих девичью щёку, побелели. Сбоку от стола, в дальнем конце помещения, куда смотрел только Холливел, стоял невесть откуда взявшийся тип, явно не друг и не родственник Олдриджей. Он был лыс, сухощав, уродлив и одет в какие-то лохмотья. Его волчьи глаза блестели, из нижней и верхней челюсти выпирали клыки, широкие ноздри заострённого носа сердито раздувались, кожа была грубой, бугристой, грязно-смуглой и шелушащейся, где-то даже со следами коросты, а изо лба торчали маленькие рожки в количестве четырёх штук. — УМРИ, ВЕДЬМА!!! — взревел демон, зажёг в когтистой лапе большущий огненный шар, и запустил в Аманду... а заодно и в сидящих прямо на его пути Вайета и Лизу.