***
Для Мигеля это было неподражаемое и самое притягательное зрелище. Видеть, как враг страдает и корчится от боли, ну что может быть лучше? Особенно после того, что он устроил, вломившись со всей лахудрой в его тайное убежище, где он обитал со своими корешами. Улыбаясь во всю ширь, смуглый паренёк снова зажёг в руке тепловую сферу, но перед броском, решил ещё немного покуражиться над Генри. — Ой, ну вы только поглядите, какие мы самоотверженные. Где ж твой белый конь, о, благородный рыцарь? — желчь так и сочилась из его уст. — Вот поэтому, таким как вы, суждено терпеть поражение, — а это уже было обращено не только ему, но и Эйприл, что бережно удерживала Генри от падения на пол. — Вы никчёмны и слабы, как и вся ваша мораль, — и только затем, с размаху, запустил в него горящий шар. Рефлекторно закрыв его и себя рукой, застращённая Эйприл мысленно попыталась призвать воздушный барьер, хотя и понимала что вряд ли успеет. Слишком много стресса и мало концентрации. Уже готовая ощутить невыносимую боль, она зажмурилась... и осознала, что всё в порядке, только слегка повеяло жаром. Но почему? Раскрыв веки и приподняв взгляд, она увидела, как зависший в пяти сантиметрах от её лица оранжево-жёлтый шар был охвачен переливающимся изумрудно-зелёным сиянием, не позволяющим ему прорваться дальше. — Никчёмен здесь только ты! — твёрдо отчеканил приподнявшийся со стола Томми и, поведя вперёд ранее вытянутую руку, отразил оружие врага в него самого. Со вспыхнувшим от соприкосновения с грудью мага, облаком дыма, последний издал истошный вопль и грохнулся наземь, где принялся корчиться и извиваться, как раненая змея, а ещё рычать, кряхтеть и даже браниться самыми непристойными выражениями. Лицезрев это, Эйприл перевела изумлённый взор к спасшему её и Генри мальчишке, и весьма лаконичной похвалой оценила его заслуги: — Молодцом, — и вдобавок кивнула. — Мечтал это сделать с того момента, как он схватил меня и приволок сюда, — ответил Томми, спрыгивая со стола. — Немудрено, он ещё легко отделался, — сказала юная ведьма. — Ты кстати, как? Всё в норме? — Ага, — брякнул мальчик и потёр ладонями собственные плечи. — Правда эти светящиеся верёвки, которыми меня обмотали, такие болючие. — Ну, это ничего, главное, что ты цел, — потрепав ему густую чёрную шевелюру, Эйприл так же снизошла и до похвалы: — А ты кстати молодец, смело держался. Тебя как зовут? — Томми. — Приятно познакомиться, а я Эйприл, — представилась она и перевела взгляд к согнувшемуся от травм другу. — А это... — и тут же прервалась на полуслове, вспомнив, что последнему сейчас не помешает помощь. — Блин, Генри, прости, совсем про тебя забыла, ты как? — проверещала она впопыхах, мягко коснувшись пальцами его спины, не задев место ожога. — Жить буду, — тихо шепнул Митчел, заводя руку за спину и охлаждая рану с помощью крио-чар. Это помогло, пусть и немного. — Я тоже очень рад познакомиться, но, давай это всё отложим, нам нужно убираться, — он и впрямь уже хотел покинуть помещение, но тут, его глаза засекли ворочающегося на полу Мигеля, раздираемого дикой болью. Не желая слышать доносимую от него ругань, маг выбросил руку вперёд и метнул в него сгусток крио-энергии, заставив замолчать и превратив в уже третью по счёту ледяную скульптуру. — Так-то лучше, — сказал он и поправил съехавшие на нос очки. — Спасибо огромное, — поблагодарила его Эйприл, и снова перевела внимание к ребёнку. — Ну что, пойдём? — Да, я уже домой хочу, — признался Томми, что было отнюдь не удивительно. — И я не меньше, — ответив взаимностью, Эйприл подхватила Генри под плечо и потопала вместе с ним вперёд, помогая тому передвигаться. Томми же пошёл следом. Ясное дело, всей троице не терпелось по-быстрому отсюда переместиться, но, увы, чары телепортация пока что были никому из них недоступны. Поэтому пришлось ковылять к выходу на своих двоих. — Далеко ли собрались? — гаркнул противный скользкий голос. Судьба, видать, сегодня была к ним не слишком благосклонна. Не успели юные маги добраться до заветной двери, как прямо перед ним пролетела искрящаяся алым светом энерго-стрела, и угодила им под ноги, спровоцировав небольшой взрыв. Ребята отшатнулись, обернулись, и раздражённо нахмурились, увидев того, о ком совсем позабыли, будучи занятыми остальными врагами. Перед ними стоял хромой, ссутулившийся, и держащийся за ушибленную голову долговязый парень с красными волосами, по имени Эдвард. — Тебе что, мало? — выпалила Эйприл, по-прежнему удерживая Генри. — Хочешь ещё получить? — А он и получит! — добавил Томми, выйдя немного вперёд. — Я всё расскажу учителям, всё до последнего! В ответ, Эд скривился в ухмылке. — Попробуй, маленький ушлёпок, но сначала перешагни порог этой двери, — и махнул рукой в сторону выхода. — Уж поверь, тебе это вряд ли удастся, — а затем окинул взглядом двух его спутников. — Как и твоим всратым спасителям! Они горько пожалеют, что связались с нами. Продолжать трепаться с этим придурком, ни у кого желания не было, в том числе у самого Генри. Перестав опираться о подругу, он нашёл в себе силы выпрямиться, расправить плечи, и, превозмогая боль в спине, смело промолвить: — Совсем уже с катушек съехал, да? Ты в меньшинстве, и если что и сможешь нам сделать, то только продолжишь ездить по ушам. Пожалуйста, избавь нас от этого и уходи. Но какими бы убедительными не были доводы ледяного мага, его оппонент оставался непреклонен. — Не получится, коротышка, — отрицательно помотал он головой. — Зачем мне уходить, ведь победа уже в моих руках. Она наступила ровно в ту минуту, когда ты сюда явился! — Что-то непохоже, — иронично хмыкнул Митчел. — Да ну? — сощурил Эд карий взгляд. — А может, подумаешь ещё раз... Генри набычился и, уже хотел опять кинуться в драку, но рука Эйприл его остановила. — Генри, не слушай его, идём, — сказала она и повела за собой к двери. Тот к счастью не упирался, и молча послушался. Но Эд и не думал сдаваться. Смотря на отдаляющуюся компанию, он ещё ехидней ухмыльнулся и бросил им вслед: — Насколько вы уверены, что происходящее с вами сейчас — реально? Это возымело самый действенный эффект. Прервав шаг и замерев вместе с Эйприл и Томми, Генри оглянулся через плечо и, со смятённым выражением лица обронил: — Что? Поймав их всех в психологическую ловушку, довольный Эдвард продолжил темнить: — То самое! Я ведь уже один раз погрузил вас в иллюзию, помните? Что же мне мешало сделать это во второй раз? Насколько вы убеждены, что прямо сейчас не стоите посреди этой комнаты, как сраные лунатики, а Мигель с Ребеккой ржут над вами, пока я дёргая за ниточки вашего никчёмного мозга! Побледневший от безысходности Генри не знал, о чём и думать. Он прекрасно помнил о недавнем инциденте, включая то, что совершенно не заметил, когда перешёл из реального мира в иллюзорный. И действительно... вдруг это повторилось снова? И тогда выходит, что вся их борьба бесполезна. Томми до сих пор не спасён, а он с Эйприл остался в дураках. Так бы юный криокинетик и простоял на месте в подвешенном состоянии, если бы не внезапно прозвучавший голос: — Нет, это не иллюзия! Как Генри так и Томми, не говоря об Эде, синхронно устремили лица на звук, и узрели Эйприл, стоящую возле книжного шкафа и держащую в руке одну из книг. — И с чего такой вывод? — поинтересовался сподвижник Ребекки. Раскрыв книгу на самой последней странице, девушка ответила вопросом на вопрос: — Скажи, сколько страниц в данной книге? Эд немного замешкался, впрочем, как и другие. Не зная, что сказать, он лишь смутился и начал что-то лепетать. — Не знаешь? — снова подала голос Эйприл, не дождавшись какого-либо внятного отклика. — Ну ладно, а чем заканчивается эта книга? Кто в ней главный герой, какое у него имя, и выживает ли он в развязке? И опять, ответом послужило аналогичное растерянное бормотание. Эд походу так и не понял, к чему все эти вопросы. Хорошо, что сама Эйприл это прекрасно понимала. — Что и требовалось доказать! — уверенно заявила та, закрыв книгу и вложив её обратно на полку. — Если бы всё вокруг было иллюзией, то ты бы несомненно знал обо всех её аспектах, которые сам же сотворил. Ну, или, как минимум, ты бы совсем не заморачивался, а все страницы книг сделал пустыми, или же заполнил их всякой околесицей и набором букв. Генри и Томми поражённо переглянулись. Столь точный дедуктивный метод Эйприл их неслабо впечатлил и обрадовал. Эдвард же, на первых порах недовольно нахохлиться, но затем, не открывая рот, тихонько просмелся, после чего признался: — Что ж, поздравляю, детка, ты меня раскусила, — трижды похлопал он в ладоши. — Это и впрямь не иллюзия. На то, чтобы её создать, нужна масса магической энергии, а повторить такое два раза подряд без перерыва, я пока не могу. Но это уже и не нужно. Я сделал всё, что от меня требовалось. — И что же ты сделал? — выцедила ведьма. Эду не понадобилось много времени, чтобы дать ответ: — Смог задержать вас своим блефом! В тот же миг, яркая вспышка осветила полуразрушенный кабинет, заставив Генри, Эйприл и Томми, единовременно зажмуриться. Когда же юные волшебники вновь раскрыли веки, то к своему ужасу осознали, что оказались в оцеплении целой банды. Их было не меньше десяти человек. Каждый со злобной гримасой, таким же взглядом, а ещё с ухмылкой или оскалом. Притом, если некоторые были вооружены выкидными ножами и боевыми кинжалами, другие держали в ладони энергетические шары разных цветов и оттенков. А что касается Эдварда, то заложив руки за спину, он устремил победоносный взгляд к Генри и с привычной ему улыбкой заключил: — Ну и кто тут в меньшинстве, а? На Эйприл, Генри и Томми разом нахлынула паника. Словно кролики, попавшие в логово стаи волков, они начали нервно переглядываться, покуда, из-за отсутствия иных идей, резко не двинулись к выходу, в надежде пройти напролом. Не вышло. Перекрывший им дорогу подросток, стоявший впритык к двери, выставил руку и отшвырнул троицу порывом телекинетической волны. Пролетев несколько метров, каждый из них шлёпнулся о пол и заскулил от боли, особенно Томми, что всё ещё оставался семилетним ребёнком. И разумеется, какой-либо жалости к нему, не говоря об остальных, Эдвард не испытывал. Напротив, он был очень рад и доволен. — Знаете в чём ваш главный промах, тупицы? — крикнул он всем троим, продолжая потешаться: — Вам не хватает прозорливости! Избавившись от части врагов, вы должны были убедиться, что и остальные полностью обезврежены, даже самый последний. Вдруг он просто притворяется вырубленным, а на деле, тайно призывает подмогу с помощью особой магической связи, — и, засучив рукав, показал знак на внутренней части предплечья левой руки, напоминающий уже знакомый череп с крыльями, шипами, кольями, и сброшенными вниз оковами, но вытатуированный в пунцово-красных тонах. — Окажись наш Саб-Зиро-младший немного осмотрительней, он бы заморозил меня, как и всех остальных, и тогда, ничего бы этого не случилось, — в заключение, маг развёл руки по сторонам и выдал: — Но, что поделать, дерьмо случается. Потихоньку приподнявшись, первое о чём подумали Эйприл с Генри, что эти уроды не просто организовали свою банду, но даже спёрли идею у другого книжного и киношного колдуна с похожей на меткой на руке, что связывала их друг с другом. — Ребята, вы такие вторичные, — откомментировала Эйприл. — Ничего своего придумать не можете, только тырите у других, в данном случае у Пожирателей смерти из Гарри Поттера. — Хех! — усмехнулся Эд, опуская рукав обратно. — Как говориться, всё до нас уже было в Симпсонах, так что не надо мне тут упрёков в плагиате. Да и вообще, о чём бишь я... — задумчиво изогнул он бровь и глянул на соратников. — Хватайте этих шавок и вяжите! Пусть посидят и посмотрят, что будет дальше. А я пока возвращу в строй наших друзей, — после чего пошёл к ледяным скульптурам, первой из которых, была Ребекка Свонсон. Услышав отданную им команду, десять членов банды немедленно ринулись её выполнять. К сожалению, у тройки их противников не было и шанса, чтобы противостоять этой толпе. Генри конечно попробовал отбиться, даже успел поднять засветившуюся руку, но уже в следующее мгновение её жёстко заломили. Нахлынув на ребят, подобно неостановимой морской волне, отморозки их скрутили, вновь наложили сковывающие чары (в виде осточертевших пут, которыми обвязали их руки и ноги), и отволокли в сторону, посадив на заранее подготовленные стулья... точнее, только двоих из них. Третьего — Томми, опять посадили туда на тот самый стол, к которому он был недавно привязан. И дабы никто из несостоявшихся героев не вздумал рыпаться, их пленители остались стоять рядом и жёстко вдавили руки в их плечи и голову, дабы удержать на месте. На всё это, ушло, порядком, около минуты. За это время Эд успел разморозить, как Малькольма с Мигелем, так и саму Ребекку. А всё что требовалось, пара жестов руками и прочтения нужного заклинания. Покрывающая их ледяная корка осыпалась сотней маленьких осколков, и освобождённые маги вмиг ощутили прилив жизненной энергией. И конечно же, как следует продышавшись и растерев свою переохлаждённую кожу, предводительница Освобождённых гневно зыркнула на подчинённого в лице Эда, и негодующе процедила: — Почему так долго? Я чуть не околела! — Извини, подруга, надо было сперва разобраться с этими гандо... Но не успел он договорить фразу, как выпучил глаза и глухо захрипел из-за нехватки кислорода. Всему виной, была залитая толстым песчаным слоем пятерня Ребекки, что обхватила худую шею Эда и сильно сдавила, точно тисками. — В следующий раз правильней расставляй приоритеты, ты меня понял? — пригрозила тому ведьма и резко отцепили с его горла свою песчаную клешню. — Да... понял, — прокашлял Эд, потом продышался, и отступил, угрюмо опустив голову. Перечить лидеру он опасался, ведь если, что и было пострашнее её магических способностей, так это её жестокость и больная фантазия. Ничего больше не говоря, парень пошёл размораживать двух других корешей. Касаемо Ребекки, то переведя плотоядный взгляд на опостылевших геройчиков, она вожделенно облизнулась и заговорила: — Знаете, поначалу я хотела выпилить только этого личинуса, дабы вся наша конформистская верхушка поняла с кем связалась, но похоже одного трупа на сегодня будет мало. Не имея ни малейшего представления о том, как и почему на свете появляются подобные выродки, Генри дал выход накопленную гневу: — Ты больная шиза! Зачем тебе всё это?! Просмеявшись сквозь зубы, ведьма подошла к пареньку поближе, сузила разноцветные глаза и елейно изрекла: — Чтобы развеять скуку, — а затем играючи ткнула ему пальцем в нос. Тот поморщился и отвёл лицо в сторону, а сама Ребекка, демонстративно развернувшись, пошагала к Томми. — Если ты хоть пальцем к нему прико... — только и успел послать ей вслед Митчел, как получил кулаком в лицо от стоящего рядом мордоворота. Его очки треснули, из оправы посыпалось стёкла, а из разбитого носа брызнула кровь. Оглушённый, он больше не говорил, а лишь с замерцавшими перед глазами искрами повесил голову, а из его ноздрей продолжили течь тонкие ручейки крови. — Сволочи! Будьте вы прокляты! — надрывно закричала Эйприл и попробовала вырваться, но жёсткая рука парня в тёмно-зелёной бандане закрыла ей рот. Девушка не смирились с этим, и от всей души укусила подлеца за кожу ладони, причём до крови. Тому это явно не понравилось. — Маленькая тварь! — чертыхнулся он и со всей силы шмякнул девушку по затылку. Между тем, вдоволь насмотревшись на мучения своих несчастливых спасителей, а так же на приближающуюся к нему злодейку, Томми понял, что дело дрянь. Скукожившись, он попытался освободиться, но, вполне ожидаемо, ничего не вышло. Всё что оставалось, это выразить свой протест криком: — Уходи! Пошла прочь! — И не подумаю, — сказала песчаная ведьма, остановившись в шаге от ребёнка. — Твоя смерть послужит примером для остальных! Пусть знают, что даже хвалёная защита этой вшивой школы, падёт перед Освобождёнными! — и, приподняв руку, поманила к себе пальцем одного из соратников. Из выстроенной толпы вышел светловатый парень с длинной чёлкой, и мигом подскочил к предводительнице. Та, даже не взглянув на него, отдала новый приказ: — Бери камеру и готовься снимать, а я пока приоденусь, — взмахом всё той же приподнятой руки, она превратила свою яркую и пёструю одежду в совершенно противоположную — в полностью закрытую и длинную, тёмно-бордовую рясу, похожую на монашескую. Далее, натянув на голову капюшон, она закрыла лицо тканевой маской и, опустив на разноцветные глаза чёрные тонированные очки, полностью замаскировала свою внешность. Даже не забыла натянуть на руки перчатки, дабы скрыть узнаваемый маникюр. Охваченный страхом за жизнь ребёнка, и наблюдавший за этим со стороны, Генри прокричал: — Если ты мнишь себя такой крутой, тогда чего боишься мордой светить?! Сделай всё в открытую, чтоб все видели, кто ты и что ты! Взглянув на парня так, словно бы увидела ползающего по столу таракана, Ребекка нахмурилась и ответила в присущей ей гнусной манере: — Мнения чмырей никто не спрашивал! — и, вернув взгляд к челкастому стороннику, только что вытащившему видеокамеру из выдвижного ящичка письменного стола, с елейной улыбкой поинтересовалась: — Ну что, Скот, как я выгляжу? — Как типичный оккультный фанатик, — смело ответил тот. — Это ясно, я имею в виду, меня не узнать? — Ну... — задумался Скот. — Только если по голосу. — Ну, это мы подправив на монтаже, — не стала заморачиваться ведьма, задавая последний вопрос: — Итак, для съёмки всё готово? — Не совсем! — вмешался Митчел, и, без возможности пошевелить руками и задействовать криокинез, направил на неугомонную стерву один лишь свой пристальный взгляд и применил магию преобразования. На тёмно-бордовой рясе Ребекки тотчас появились множество повторяющихся, вышитых изображений скалящегося чихуахуа, тканевая маска на лице обернулась намордником, а через плечо протянулась красная лента, схожая с той, что носят выпускники, разве что надпись на ней гласило совсем иное: «Осторожно, бешеная шавка!» — Вот так намного лучше! — с удовольствием объявил наложитель чар. — Куда правдивее! Все собравшиеся члены банды еле сдерживали смех, закрыв рты ладонями, но даже это вызвало в их лидере безудержную ярость. Резко развернувшись к унизившему её магу, Ребекка выпучила глаза, и размашистым движением запустила в Генри спрессованный шар из песка. Оказавшись чуть менее твёрдым, чем настоящий камень, этот шар больно ударил юноше прямо в грудь и вызвал кратковременную остановку дыхания вкупе с приступом кашля. — Ещё одна шутка, остряк, и я заполню этим песком твои потроха, — пригрозила ему ведьма и сразу же вернула своему наряду прежний облик, избавившись от нелепых собачьих морд, оскорбительной ленты и намордника. Ну а далее, немного остыв, она вновь обратилась к оператору: — Ну, теперь-то всё действительно готово? — Агась, — охотно ответил тот, приставляя к глазу визир видеокамеры. — Славно, начнёшь, когда я подам сигнал, — чувствуя, что её замысел вот-вот свершится, Ребекка обратила внимание на брыкающегося ребёнка и, как показалось, была настроена ещё серьёзней, чем раньше. — Ничего личного, малыш, — сказала она ему. — Просто воля случая, тебе не повезло стать тем, кто сегодня отдаст свою жизнь во имя продвижения нашей великой идеи. Хотя... — сдержав паузу, ведьма злобно улыбнулась под своей чёрной маской и только потом окончила мысль: — Может и повезло. Это ведь великая честь, умереть за правое дело, не так ли? — Что тут правого? — пропищал напуганный ребёнок, чьи глаза стали заметно слезиться. — За что мне умирать? — его дыхание участилось. — Ты что, совсем с ума сошла? — Если считать борьбу с диктатурой и агитацию свободы — безумием, то да, я ещё та психичка! — пылко отчеканила Ребекка и потянула руку к своей жертве. Связанной этой поганой нитью, Томми знал, что не может защитить себя магией, посему, вспомнив, что парой минут назад сделала Эйприл, тоже предпринял попытку укусить мерзкую деваху за руку. Но та оказалась проворней и успела отдёрнуть ладонь ровно за секунду до того, как её бы цапнули детские зубы. — Никак не угомонишься? — сердито процедила ведьма. — Ну хорошо, тогда будет по-плохому! — и резко бросила руку вперёд, вцепившись в хрупкое плечо мальчонки и пустив по его телу багрово-тёмный свет, что распространился по коже в виде паутинной сети, а затем вернулся к хозяйке, просочившись в её пальцы. Последнего неминуемо пробрал озноб, жуткая мигрень, сонливость и небывалая слабость во всём теле. Что именно это было, Томми разумеется не знал, но наложенные на него тёмные чары, заставили ребёнка потерять волю к всякой сопротивляемости. В итоге он тихо вздохнул и повесил голову, не в силах что-то сказать, или даже пошевелиться. Только вяло сидеть на столе, связанный волшебными нитями и ждать своей участи. — Так-то лучше, — удовлетворённо шепнула песчаная ведьма, схватив несчастного за воротник водолазки и потащив за собой по полу в противоположную сторону кабинета. — Эй, Бренда, где ты там? — окликнула она кого-то на ходу. Из толпы тут же выбежала одетая в спортивку темнокожая девушка с пушистой, но завязанной в хвост чёрной шевелюрой, и встала возле своей "начальницы". — Я тута! — отозвалась она. — Соси у верблюда! Хе-хе-хе!!! — передразнила её Ребекка, после чего заржала, в чём её поддержали остальные приспешники, кроме самой Бренды, ощутившей себя посмешищем, а так же Генри и Эйприл, не понявшие столь идиотского юмора. Когда же смех затих, песчаная ведьма вернулась к делу: — А вообще, забацай-ка портал вот здесь, — провела она ладонью по наиболее пустующей стене в помещении. — Пусть ведёт на прибрежье какого-нибудь солнечного островка, лучше необитаемого, чтоб без лишних зрителей. Бренда ещё не совсем отошла от былой издёвки, и потому с обидой отстранилась, однако, страх перед разукрашенной сумасбродкой перевесил остальные чувства. Послушавшись приказа, она нарисовала в воздухе круг, поведя рукой по часовой стрелке, и применила нужные чары. Воздух расплылся, пошёл рябью, а затем, в определенной точке образовался маленький светящийся диск, что за считанные секунды разросся в диаметре до целого метра, превратившись в относительной небольшой портал, схожий с округлым окошком. И там, как того и желала Ребекка, можно было легко увидеть голубое небо и светло-бежевый песчаный берег с ракушками и камушками, что омывала кристально-чистая океанская вода, освещённая лучами дневного солнца. — Какой прекрасный вид, правда? — обратилась она к трём обречённым на смерть врагам, обводя всех пытливым взглядом, включая даже Томми, которого всё ещё держала за воротник. — Наверное, если где и стоит умирать, то только там. Не желая вести диалог с этой бестией, Генри мрачно насупился и выдавил: — Пошла к чёрту, психованная сука! На сей раз не проявив агрессии, Ребекка снисходительно усмехнулась, и, взглянув на вооружённого камерой кореша, ещё раз подала команду: — Валяй, Скоти, твоё время пришло! Тот повторно приставил визир к глазу и с задором объявил: — Камера, мотор! — после чего незамедлительно нажал на кнопку, начав съёмку. Встав вразвалку посреди кадра, Ребекка снова ухмыльнулась под своей чёрной маской, указала пальцем прямо в камеру и экспрессивно заговорила: — Недоброго вам времени суток, мои глубоко неуважаемые господа конформисты! С вами, как всегда, мы — Освобождённые! — и сделала низкий и необычайно театральный реверанс с поклоном. — Сегодня вам представится высочайшая честь, увидеть своими глазами принесение в жертву этого милого отрока, во имя продвижения нашей великой цели, — прогладила она ладонью густые волосы Томми, а затем с ядовитой усмешкой прибавила: — Ну или считайте это компенсацией за ваше упрямство! А мы ведь вас предупреждали! Мы требовали, чтобы вы прекратили нас подавлять и вводить в заблуждение! Мы просто хотели справедливости, хотели, чтобы нас услышали, чтобы наше желание познавать магию не пресекали, аргументируя это какими-то моральными принципами и дурацкими запретами на личную выгоду. Мы всего лишь стремились обучиться волшебству в школе волшебства, разве это преступление? Но нет, вы, так называемые учителя, лишили нас этой возможности, нарочно утаивая большую часть знаний, и скармливая незначительную чепуху, с которой мы никогда не достигнем высот и не станем полноценно могущественными магами. И всё же мы были терпеливы, мы множество раз отправляли вам послания, что не смиримся с подобным; сначала действовали мирно, но вскоре пришлось применить насилие, дабы вбить вам в голову, что с нашим мнением стоить считаться. Однако, до сей поры мы не переходили ту грань, за которой наши деяния стали бы необратимыми, но теперь, у нас не остаётся выбора. Мы прибегнем к крайним мерам и убьём этого мелкого высириша, а после него и этих двоих ушлёпков, — камера тут же последовала за указанием пальца "таинственного монаха в бордовой рясе" и переместилась к Генри и Эйприл. — А ежели вы думаете, что это невозможно, и защита школы их убережёт, то вынуждена вас разочаровать, мы её перехитрили! — полная эмоций и выразительности интонация спесивой девчонки становилась всё распалённей и порывистей. — И дабы отбросить всяческие сомнения, сначала проведём эксперимент. Эй, крепыш... — взглянула она на Малькольма. — Сюды! — и щёлкнула пальцами. Майка, джинсы и стёганый жилет здоровяка вмиг преобразились в аналогичную, как и у Ребекки, тёмно-бордовую рясу с маской и очками. Низко опустив на голову капюшон, дабы скрыть свою личность от камеры, Малькольм вышел из общего строя своих соратников и подошёл поближе к предводительнице, попав вместе с ней в самый центр кадра видеосъёмки. — Валяй, — с удовольствием кивнула Ребекка. — Докажи этим старым маразматикам, что мы не шутим. Малькольм сделал пару шагов в направлении близстоящего серванта и распахнул его, явив взору всех присутствующих позолоченную клетку с маленькой чирикающей канарейкой. Вынув клетку оттуда, верзила открыл дверцу и вытащил жёлтую птичку, держа её в своей могучей лапище. Та испуганно пищала, трепеталась, словно бы знала, что затеял этот изверг, но всё равно не могла себя спасти от печального удела. К несчастью, так оно и случилось. Без намёка на жалость, накаченный подросток садистки оскалился за своей чёрной маской и крепко сомкнул пальцы в кулак, до хруста сдавив хрупкое тельце бедной канарейке. Та запищала его громче и пронзительней, из её клювика хлынула кровь, глаза вздулись, а лапки вытянулись и задрожали. Узревших это зверство Генри и Эйприл, прошибло такой волной ярости и гнева, что те, чудом не взорвались, а их голоса взлетели до самых верхних нот: — Сволочь! — Мразь! — Что б тебя также расплющило! Ребекка не могла не отреагировать на это: — А-я-яй... — укоризненно поцокала она ртом, и снова вернула взгляд в камеру. — Какие, однако, нехорошие выражения льются из уст ваших кристально-чистых и непорочных подопечных. Плохо же вы их воспитываете, есть к чему стремиться, — и затем посмотрела на стоящего подле неё высокогабаритного соратника. — Ну что, наш подопытный друг уже готов? — Готов, как спечённый тост, — сказал Малькольм и ещё сильнее сжал кулак, выдавив из птицы последние кишки и раздробив кости в труху. Но, несмотря на все эти несовместимые с жизнью увечья, канарейка была по-прежнему жива. Из её клюва доносились еле уловимые звуки, а торчащие из-под кулака сломанные лапки ещё подрагивали. — Тогда вперёд, бросай, — качнула Ребекка головой в сторону портала. Бугай в рясе не стал медлить и швырнул туда комок окровавленных перьев, что остался от некогда прекрасного создания, но, всё ещё неестественно живого. Вот только стоило ему пролететь сквозь границу портала и упасть на тёплый песочек пляжа, как стучащее сердечко перекошенной и окровавленной канарейки тотчас остановилось. Птица была мертва, а её измученное тельце вскоре унесли прибрежные волны океана. — Как видите, даже в вашей безупречной защите от смерти есть брешь, — засвидетельствовала Ребекка, вернув взгляд в камеру. — Вы этого явно не предусмотрели, не так ли? Что ж, теперь пожинайте плоды своей беспечности, — и, вытянув вперёд ту руку, которой удерживала Томми за шиворот, передала его Малькольму. — Настал его черёд! — Давно пора, — счастливо заулыбался плечистый амбал, хватая ребёнка, как лёгкую пушинку, от чего ноги последнего свободно заболтались в воздухе. Но прежде, чем тот вознамерился свернуть ему голову, прямо на камеру, песчаная ведьма притормозила своего цепного пса: — Не, это как-то слишком скучно. Мы же не хотим разочаровать нашу публику, — и помахала рукой в камеру. — Давай что-нибудь пооригинальнее. Скажем, хмм... — задумалась она, растягивая паузу. — А что если разделить нашего милашку пополам, причём сделать это с помощью этого же самого портала, когда он закроется. — Гениально! — воодушевился Малькольм. — А что скажете вы? — обратилась Ребекка к остальной своей своре. Те закивали и начали одобрительно откликаться. Ни Генри, ни Эйприл, что скукоженно сидели под их натиском, не могли понять, откуда у них столько ненависти, сколько неуёмной жестокости и жажды насилия? Неужто ли они такие сами по себе, как Грегори? Или же за их поведением стоит нечто иное. Что-то, что поспособствовало усилению данного безумия. — Рада, что оценили, а теперь завершающий штрих, — заострила ведьма внимание на двух схваченных в плен врагах. — Что думаете вы, о моей затее? Связанные волшебной нитью юные маги уже по многу раз прокляли себя за собственную глупость, особенно Генри. Не будь он так подвластен эмоциям, то давно бы ушёл из этого места, но теперь, вынужден смотреть, как эти ублюдки отнимут жизнь ребёнка, а потом, и их тоже. Неужели нет спасения? Никакого?.. Боже. — Пожалуйста, не надо! — внезапно взмолился Митчел, чему удивилась даже Эйприл, не говоря о всех остальных. — Я прошу не за себя, а за Томми! — обращал он свои мольбы непосредственно Ребекке. — Ты борешься за свободу, но здесь её нет, есть только беспредел и вседозволенность! Умоляю, найди в себе хотя бы частичку чего-то человеческого. Не убивай его, в этом нет никакой нужды. — Ошибаешься, мой милый хоббит, — промолвила она. — Во-первых, даже не пытайся пробудить во мне так называемую человечность, как это видят тебе подобные. Я уже давно переросла нормы вашей популистской морали. А во-вторых, нужда в этом есть, и называется она — моё желание! А беспредел это или вседозволенность, не имеет никакого значения. Свобода есть свобода, во всех её светлых и тёмных тонах. Я хочу прикончить эту мелкую хлипкую тлю, и ничто не должно стать на пути моих желаний! — резко переместив взгляд к Малькольму, ведьма отдала приказ: — Давай, зрители ждут! — Не-е-е-е-е-т!!! — завизжал Генри, вкладывая в этот крик весь свой отчаянный протест. Эйприл же, напротив, сохраняла молчание, но по её полному грусти и безнадёжности лицу, дрожащим губам и выступившим на ресницах слезам, можно было понять, что состояние девушки ничем не лучше, чем у друга.***
— Эй, хватит с тебя, не из крана пьёшь! — побрюзжал Эдмунд, выхватив целительный перстень из рук Лео, как раз в тот момент, когда тот уже второй раз к нему приложился. — Да ладно, тебе что, жалко? — зароптал директор. — Просто хотел закрепить лечение, а то в висках ещё немного болит, — и почесал себя выше уха. — Жалко у пчёлки! — передразнил того артефактор, снова надев перстень на палец. — А такое быстродействующее зелье готовится в течении двух суток из множества труднодоступных компонентов. Вот найди их всех, принеси мне, и тогда я, быть может, приготовлю ещё одно и отдам тебе... половину, — добавил он после недолгой паузы. — А другую заберу себе, в качестве пошлины, за работу. — Ну да, ну да, кто о чём, а наш старина Эдмунд только о своей выгоде, — с улыбкой прокомментировал Терриан, упираясь руками о свою чёрную трость с золотыми узорами. — Ни принеси нам Нил твой перстень, мы бы долго ещё отлёживались, — добавил он, кивнув на стоящего рядом паренька. — Недолго, — оспорил Сорб, бросив на того укоризненный взгляд. — Прежде всего, ему надлежало помочь мне испить моё же зелье, а не выхватывать его у меня без спора, подобно вору. Ну ничего, неделя задержек после моих уроков заставят его думать головой. Нил нахмурился, должно быть хотел что-то ответить, наверняка дерзкое, но, в последний момент совладал с собой. Да и к тому же, он чувствовал себя под защитой более старшего учительского состава, и не ошибся. — Вот уж точно нет! — с отрицанием помотал Ричард головой. — Ни о каком наказании не может быть и речи. Вы согласны, господин директор? — и обратился к Лео. — Определённо, — решительно подтвердил тот, с вызовом глядя на сварливого преподавателя артефактории. Не побоявшись вконец испортить с коллегой отношения, Терриан вновь впрягся за павшего в его немилость студента: — Этот молодой человек сегодня сделал то, чего не смогли мы — победил напавшего на школу огненного монстра! — и положил ладонь на плечо ученика. — Да не просто монстра, а редкого волшебного зверя, из расы Йосо’кемоно, слышал о таком? — Что-то где-то слышал, — сухо выцедил сероглазый маг, чья кислая физиономия стала ещё противней чем раньше. Не обращая на это внимания, Ричард продолжал: — Уж не знаю, как он узнал о способе его уничтожения, если даже я с этим прогадал, попытавшись разрубить спессартин, но... — Да потому и знает, что сам его сюда и привёл! — перебил того Эдмунд, неумолимо стоя на своём. — Неужели непонятно? После такого, терпение юноши не выдержало. — Это неправда! Я вам уже говорил, что не имею отношения к появлению этого ящера! — Тогда откуда ты узнал то, чего не знал даже наш мудрый профессор Терриан? — выдавил Сорб, сделав особо-неучтивый акцент в последних словах. — Неужто ли просто угадал, что тот камень надо закинуть монстру в пасть? — Не в пасть, а в огонь! Я швырнул этот камень в пламя, которое ящер собирался выдохнуть! — взвинчено протараторил Нил, превращаясь в один сплошной комок нервов. Мало того, что вместо спасения невинного пацанёнка, ему приходится стоять здесь и дожидаться, когда "доблестные" учителя наконец оправятся от бойни, так ещё и вынужден выслушивать обвинения в свой адрес и оправдываться. — В отличие от других Йосо’кемоно, сердце данного экземпляра было особенным! Если раньше чудовище гибло при уничтожении камня от любой посторонней руки, то теперь этот камень зачаровали так, чтобы его могла уничтожить только магия самого ящера, и никого другого. Ну что, теперь ясно? — Относительно, — упрямо изрёк артефактор, оттянув уголок рта и сложив руки на груди. — Только не ясно откуда ты выведал данную информацию? От такого вопроса, во рту парня будто пересохло, и он не смог дать внятный ответ. Колеблясь и пряча взгляд от зловредного учителя, Нил прекрасно осознавал, что если сейчас раскроет всю свою связанную с Ребеккой подноготную, то свалит себе на голову целую уйму новых проблем, и даже завуч с директором его не защитят. Они-то ещё сами не знают, что за прошлым терактом, когда случился взрыв, стоял именно он. Суммировав всё это, Мёрфи с основанием решил, что проще будет уйти от ответа, и попытаться донести куда более важную новость: — Послушайте, в данный момент это не так уж важно, я позже всё объясню! А сейчас нам нужно поторо... Но как назло, нечто непредвиденное не позволило парню завершить мысль. И этим чем-то, было облачко золотых искр, что вспыхнуло между четвёрки собеседников, затем погасло, и оставило вместо себя до боли известного Лиама Спанджена. Даже после пребывания в больничном крыле, где, по логике, должен был неустанно помогать школьному лекарю в его работе, он, как оказалось, даже не вспотел, а его причёска ничуть не взлохматилась. Британка по-прежнему оставалось идеально аккуратной и зализанной, в ушах торчали золотые серьги-шурупы, глаза закрывали сиреневые очки, ногти на пальцах блестели от глянцевого лака, а поверх лиловой рубашки накидывалась фирменная чёрная мантия, пестрящая всевозможными принтами разных цветов и оттенков. Оглядевшись по сторонам, сложив руки в боки и улыбнувшись, сия жертва современной моды с экспрессией заговорила: — Ну чё, смотрю мы победили, так? Не очень-то обрадовавшись возвращению этого лощёного павлина, все собравшиеся, включая Нила, отвели от него взгляд, ощущая нечто среднее между неловкостью и отвращением, особенно Лео. И лишь Ричард, оставшись самым невозмутимым, тихонько ответил: — Не мы, а он, — и слегка хлопнул Нила по плечу. — Серьёзно? Вот этот пистон? — не поверил Лиам, ткнув в того пальцем. — Да ладно, не загоняйте, хе-хе-хе... — и посмеялся, раздражая всех своим надменным голосом. Несмотря на это, Лео пересилил себя, и задал действующему на нервы пустозвону неотложный вопрос: — Как там дети? — Какие дети? Директор свёл брови и строго выговорил: — Те, что пострадали от огня ящера, помогал их доставлять в больничное крыло! Простояв в растерянности, Лиам не взял в толк, о чём его допытывают, но спустя время, до него наконец дошло. — А-а-а, вы об этих... — на расслабоне протянул он. — Ну, с ними всё в порядке. Лежат себе на койках и чилят, их там санитары охаживают. Если Эдмунд и Терриан ещё относительно спокойно реагировали на паясничанье этого придурка, то Лео был на пределе. Нил же в это время опять попытался встрять в разговор учителей и поведать о похищении ребёнка, но в который раз потерпел фиаско. — Впрочем ладно, вернёмся к главному! — отмахнулся Спанджен. — Не так уж важно, кто нанёс последний удар. В победе над зверем есть заслуга каждого из нас. И я надеюсь, господин директор... — обратился он напрямую к Лео, — вы не забудете отметить это в моём личном деле? — Что же я там должен отметить? — брезгливо отозвался директор. — Как что? — изумился Лиам и, изящно вращнув рукой, положил ладонь себе на грудь. — Мою причастность в победе над чудовищем! Все тут же в недоумении переглянулись (кроме Ричарда) и исказили лица, даже Нил, очумевший от такой чрезмерной наглости и высокомерия. — Твою причастность? — смутился Эдмунд, поджав губы и изогнув бровь. Подхватив его слова, Лео колко сыронизировал: — Твоя причастность в победе над ним, такая же, как у Франции над Германией, во Второй Мировой. Подобная недооценка собственных заслуг возмутило наследника благороднейшей династии Спандженов до глубины души. — Это интересно с чего бы? — накуксился он. — Я вообще-то очистил для вас поле боя, доставив больных в лазарет! Не сделай я этого, вы бы отвлекались на раненных, вместо того чтобы драться с монстром. Без моей своевременной помощи, вы бы точно продули, — и завершающим штрихом, гордо задрал нос и сложил руки на груди. Спорить с этим зазнавшимся кретином можно было ещё долгое время, уж Лео с Эдмундом это понимали. Но, именно Ричард, первым, решил вставить свои пять копеек: — Лиам, ты бы лучше свою помощь оказал в той стези, на которую нанялся работать. А медработников у нас и без тебя предостаточно. Поморщив задранный нос, Лиам это так просто не оставил. — Только не надо мне тут указывать, как посту... — Довольно!!! — резкий возглас оборвал словесную перепалку магов и, вынудил всю четвёрку повернуться туда, откуда сей крик донёсся; ясное дело, от раздражённого Нила Мёрфи, которому надоело выслушивать весь этот бред. — Пока вы все впустую треплетесь, я уже битый час пытаюсь до вас довести важную информацию! — Какую же? — спросил Лео, немного озадачившись. И ответ, его, без сомнения, поразил: — Один из соратников Ребекки похитил младшекурсника, когда тот в компании других детей покидал большой зал через порталы! — Что??? — в один голос возопили три учителя, в то время как Лиам равнодушно молчал. — Почему ты не сказал этого раньше? — потребовал ответа директор. — Я пытался! — встав в оборону, Нил дал своим эмоциям полную свободу. — Ещё тогда, когда вы впервые подумали, будто уничтожили ящера, но профессор Сорб не позволил мне договорить, отложил всё на потом, мол, подождёт, забыли? — То есть это я виноват? — возмутился Эдмунд. — Мы все виноваты! — урезонил того Лео, после чего вернул вдумчивый взгляд к ученику, и со всей серьёзностью произнёс: — Говори конкретней, что произошло! — А я уже всё сказал, ребёнка похитил один из корешей Ребекки — лидера банды, что в последние дни терроризировала школу! — повторил тот для не особо внимательных. — Не знаю, зачем он им нужен, но явно не для добрых дел. Никакая волшебная защита не сбережёт этого малыша, если Ребекка захочет его убить, она найдёт способ, я уверен. И если ещё не поздно, если парочка опередивших меня ребят сумела помешать этой шизофреничке, и хотя бы потянуть время, то у нас ещё есть шанс. Мигель наверняка повёл мелкого в своё логово, больше ему его девать некуда. Как и следовало ожидать, далее посыпался целый град вопросов: — Что за парочка ребят? — первый вылетел из уст Ричарда. — И где тогда их логово? — второй от Лео. — И откуда ты так много знаешь обо всём этом? — ну а третий и самый каверзный, конечно от Эдмунда. Чувствуя, что ещё чуть-чуть и его прижмут к стенке, Нил тем не менее, выкрутился: — Я следил за Ребеккой и всё выведал! Сделал то же, что и с вами, когда таился здесь за одной из колонн. Хорошо хоть, у этих отморозков нет своего профессора Терриана, который бы меня обнаружил и поймал, — начав с последнего вопроса, юный маг вернулся к первому: — Касательно горе-героев, то одного вроде зовут Генри Митчел, он ещё сын Зачарованной, а вот имя его подружки я не помню, — а затем перешёл к самому главному: — Логово их находится на семидесятом этаже, в конце северного коридора, рядом с проходом в астрономическую башню. Дверь туда замаскирована под часть стены, её совсем не видно, но если знать пароль, она покажется. В этот самый момент Лео округлил глаза и напрягся, словно услышал нечто страшное. — Ты сказал, на семидесятом этаже, рядом с проходом в астрономическую башню? — приглушённо вопросил он. — Ну да, а что? — столь бурная реакция директора несколько смутила Нила. Хоть Лео и пытался отвадить негативные мысли и сбавить нарастающую тревогу, но, это было слишком для него. Мужчина никак не мог предвидеть что кто-то посторонний проникнет в старый кабинет бывшего директора школы — Гидеона и сломает все наложенные туда защитные чары. А ведь он не просто опечатал вход, но и скрыл его магией незримости, дабы навсегда избавить школу от следов пребывания этого детоубийцы. Как же Ребекка могла прознать о существовании данного кабинета и попасть туда? Чёрт... всё пекло все вопросы, сейчас на кону жизнь невинного ребёнка. Развернувшись к стоящему рядом учительскому составу, Уайат немедля обозначил план действий: — Быстро переносимся туда, врываемся в кабинет и обезвреживаем всех кого увидим, но в первую очередь Ребекку Свонсон. — Нам что, придётся драться? — забеспокоился Спанджен, до этого не принимающий участие в диалоге. Уж кто-кто, а на этот вопрос мог ответить с наслаждением только сам директор школы: — Да, Лиам, придётся! — и положительно качнул головой. — Как эксперт в боевой магии, ты должен быть впереди остальных в этом деле! Или ты боишься банду подростков? Спанджен начал потерянно озираться, в надежде поймать хоть чей-то сочувствующий взгляд, но увы. Никто и не думал его в чём-то поддерживать. В результате парень утратил всю свою показную блистательность и спесь, а его лицо осунулось, став жалким и робким. — Нет... с чего бы? — пробормотал он, запинаясь и смотря себе под ноги. — Просто это как-то неожиданно. Я ведь ещё не оправился после помощи тем пострадавшим детям, а тут сразу в бой. При виде сего жалкого зрелища, не только у старших магов, но и у Нилана перекосило лицо. Он уже хотел было напомнить, что никто из присутствующих тоже не отдохнули после долгого боя с ящером, но ничего, не жалуются. Но, сбавив гордость, юноша решил не устраивать полемику с этим трусом, а вместо этого напомнил учителям, что в предстоящей встрече, их будут ожидать не только враги: — Вы это, Генри с его девчонкой не щемите, хорошо? — предупредил он их на всякий случай. — Они-то ни в чём не виновны, напротив, первыми пошли спасать пацана. Отойдя от перипетий с Лиамом, Лео и Ричард одобрительно кивнули. Последний даже дал ответ: — Разумеется, мы это учтём. А вот Эдмунд такой краткостью не ограничился: — Ага, ты сам в этом наглядно убедишься, когда пойдёшь с нами. — В смысле? — не понял Мёрфи. Идти туда, в логово бывших корешей, которых он только что заложил, было явно не в его планах. Лео этого конечно же не знал, но тоже посчитал, что присутствие Нила совсем необязательно. — Действительно, зачем это нужно? — обратился он артефактору. — Затем, чтобы выяснить, правда ли всё то, что он нам тут наговорил, например, про замаскированную под стену дверь с паролем, — логично пояснил преподаватель. — Как только придём туда, пусть назовёт этот пароль. — Я мог бы назвать его и сейчас, — возразил Нил, понимая, что вляпался по уши. — Или вы запомнить не сможете? — После боя с ящером голова побаливает, могу и забыть. Да и откуда мне знать, что ты не солжёшь, — растянувшись в хитрой улыбке, Эдмунд заключил: — А теперь вперёд, нам ведь стоит поторапливаться, не так ли? — последний вопрос он адресовал не только ученику, но всем своим коллегам, плавно переместив на них взгляд. Лео с Ричардом поначалу не знали, какое принять решение. Подвергать опасности ещё одного ребёнка, было крайне неразумно, но, логично прикинув, что ему совсем не обязательно учувствовать в самом "штурме", а только помочь им открыть проход, маги пришли к выводу, что здесь стоит уступить требованию Эдмунда. И к тому же, им и впрямь пора прекращать спор и торопиться. — Ладно, — дал добро директор, смотря на встревоженного ученика. — Как прибудем, назовёшь пароль, и если дверь покажется, можешь смело уходить. За неимением других вариантов, Нилу пришлось согласиться. Понадеявшись, что бывшие кореша его не спалят, он молча кивнул, не сказав ни слова. Лео же, обернувшись ко всем своим сотрудникам, отдал финальное указание: — Телепортируемся на семидесятый этаж, неподалёку от входа в астрономическую башню. Встретимся там, — после чего подошёл к Нилу, положил руку на его плечо, и в сопровождении голубого света, перенёсся с ним куда следовало. Так же поступили и остальные. Ричард сверкнул золотой спиралью и отправился вслед за другом, а потом настал черёд Эдмунда и Лиама. И если первый, всё сделал без отлагательств (исчез в серовато-синей дымке), то второй отнюдь не стремился отправляться и помогать товарищам. Постояв на месте пару мгновений, он бросил взгляд к выходу из большого зала, нерешительно помялся и, кто бы сомневался, ослушался веления директора, надумав умчаться восвояси... но не тут-то было. Стоило Спанджену сделать шаг в сторону, как позади него неожиданно вспыхнули уже знакомые клубы серо-синего дыма из которых вылезла рука Эдмунда Сорба, и одним ловким движением, поймала уносящего ноги парня за край его откинутого назад капюшона от мантии. — Ну нет!!! Да ну ёб твою мать, нет!!! Но никакие вопли и истошное нытьё не уберегло его от неизбежного. Эдмунд рывком потянул сопротивляющегося труса к себе, и вместе с ним испарился в родной сине-серой дымке, переместившись к месту предстоящей потасовки.