Я - вершитель своей судьбы? (идёт редактирование текста)

ㅤ Подземный мир Путь был долгим. Сам по себе, некромант Мортус уже бы давно телепортировался в нужное место, но, взять с собой многотысячное войско, ему было не под силу. Поэтому и пришлось вести армию мертвецов почти через весь Подземный мир, попутно неся смерть всему живому, что встало на пути, и тем самым пополняя её ряды. И вот, изничтожив достаточно демонического населения, и собрав под своё командование целый легион живых мертвецов, чьё количество насчитывало около пяти тысяч боевых единиц, Мортус в конечном счёте добрался до места назначения — до логова своего повелителя. В отличие от монументальных и величественных замков, жилище Грэса казалось довольно-таки скромным. Всего-то одна чёрная пирамида из известняка и щебня, высотой, не превышающей десяти метров. Неужели в ней должна была поместиться целая армия из пяти тысяч солдат? Зачем надо было вести их сюда? Ответ крылся не за горами. Мелкие камушки, из которых состояла пирамида, вдруг зашевелились, и в самом низу разошлись надвое, образовав нечто вроде дверного проёма, из которого вскоре вышла до боли знакомая фигура, облачённая в тёмно-эбонитовый плащ-пальто старинной модели «Инвернесс». У сего демона был длинный нос, впалые щёки и вытянутый подбородок. Маслянистая кожа с охристым оттенком и мелким налётом акне, так и вызывала омерзение. Не менее сальные чёрные лохмы падали на плечи, и такие же чёрные водянистые глаза напоминали две чернильные лужицы. — О, кого я вижу, мой достопочтенный друг Мортус... — поприветствовал его Грэс и обвёл чёрным взглядом стоящие позади орды мертвецов. — Да ни один, а с компанией. — Господин Грэс, — с учтивостью отозвался некромант, сделав небольшой поклон. — Численность моей армии достигла зенита. В вашем распоряжении пять тысяч воинов. — Точнее сказать, пять тысяч безмозглых разлагающихся трупов, — поправил его демон и, заложив руки за спину, прошёл мимо более высокого, чем он, но сгорбленного лича, и стал медленной поступью обходить ряды зомби, тщательно осматривая каждого. — Впрочем, о чём я... — улыбнулся он. — Когда я заключал с тобой союз, я уже знал, что ключевую роль в моей будущей победе сыграет количество полученного материала, а не его качество. И, как показала практика, я не ошибся, — подойдя к одному из многочисленных зомбарей с приоткрытой челюстью из которой вытекала зловонная гниль, Грэс поморщил нос и добавил: — Материал вышел то что надо. Как раз для одноразового использования. Игнорируя его комментарии, Мортус повернулся вспять, дабы они не стояли друг к другу спинами, и задал первостепенный по важности вопрос: — Вы разобрались с тем, остались ли у нас ещё цели для устранения? — Ты, как всегда, предпочитаешь сразу переходить к делу, да? — покосился на него Грэс и расплылся в скользкой усмешке. — Тебе бы в кои-то веки остыть и расслабиться. Куда спешить? — К этому я и спешу! — могильным тоном подчеркнул Мортус, крепче сжимая в костлявых пальцах свой чёрный посох. — Я не могу расслабиться последние две тысячи лет! Каждое мгновение для меня — адская мука. И вы сами прекрасно это знаете, иначе бы не заключили со мной взаимовыгодную сделку. Замечая, как его некогда хладнокровный союзник, позволяет себе показывать эмоции, Грэс тихо усмехнулся сквозь сомкнутые губы. — Да, ты прав, пардон, — не очень-то искреннее извинился он и, выйдя от строя живых мертвецов, неторопливо подошёл к личу, продолжая диалог: — Что же касается твоего вопроса насчёт устранения врагов, отвечу — да, кое-кто ещё остался. Некромант понуро опустил голову и хрипнул: — И кто же? — Забраги. Это ответ весьма озадачил владыку смерти. Уж кого, а идти против этих древних демонов в его планах не было. — Забраги всегда жили обособленно от других жителей Подземного мира, а их лидер никогда не претендовал на высшую власть, — попытался он вразумить своего нанимателя. — Так уж ли обязательно нападать на тех, кто не составит вам конкуренцию. Эти потуги воспрепятствовать порученной работе, несколько смутили Грэса. Даже ухмылка слетела с его лица. — Ты прям ручаешься за них? — неистово бросил он в него. — Говоришь со стопроцентной уверенностью, что они, якобы, не представляют опасности, но, мне в это слабо верится. Я не для того так долго терпел и выжидал, готовил почву для гражданской войны, избавлялся от соперников чужими руками, чтобы в итоге, взобравшись по лестницы пылающего хаоса, совершить столь глупую недальновидную ошибку. Все, кто хоть как-то, даже гипотетически, имеет достаточно сил, чтобы в будущем претендовать на власть, должны исчезнуть! — и дабы усилить эффект сказанного, демон зажёг в руке огненный шар с вращающимися чёрными кольцами и запустил в одного из зомбаков, мгновенно того испепелив. Не слишком впечатлившись планами этого спесивого параноика, Мортус дал ему свою оценку: — И чего вы этим добьётесь? Кем вы собираетесь править, если уничтожите абсолютно всех? Камнями, пеплом, или же моими живыми мертвецами? — и кивнул в сторону войска зомбарей. — Не впадай в крайности, мой друг, — сказал Грэс, твёрдо стоя на своём. — На данный момент в Подземном мире проведена демилитаризация. Уничтожены лишь самые военизированные группировки и кланы, оставшаяся масса демонов, кто не участвовал в войне, не представляют никакой опасности. Они самые, что ни на есть, тихие и домашние, не готовые к тому, что бороться за власть, за себя и свои амбиции. Так что мне будет кем править. — Непременно, — согласился с ним владыка смерти, но лишь отчасти. — Вы будете управлять царством слабаков и трусов. Среди слабейших, вы безусловно станете сильнейшим, но, неужели вы хотите этого? Править жалкими немощными червями, неспособными на минимальную борьбу. И кроме того, сколь долгой будет ваша власть, когда про это прознают силы света? Или вы собираетесь единолично противостоять цепным псам Старейшин, если они их на вас натравят, дабы раз и навсегда сокрушить Подземный мир. Все эти нападки и попытки принизить его предстоящую победу и величие, изрядно задели черноглазого демона, что и вылилось в его раздражённом басе: — Вот для этого, дружок, мне и нужна, твоя армия. А что до жалких червей, то... мне всё равно! — небрежно отмахнулся он от давящей на него правды. — Отныне я буду сильнейшим в мире демонов, и плевать, кто о чём будет думать и с чем сравнивать. В конце концов, именно таких, шибко умных, я и порешаю, дабы глаза не мозолили. — Но сделаете это, вы, как я полагаю, моими руками? — с основанием прикинул некромант. — Конечно твоими! — подтвердил Грэс и погладил одной рукой пальцы второй, чьи окрашенные ногти блестели от чёрного лака, а на одном из них красовался солидный перстень из чёрного оникса. — Мои мне ещё пригодятся, — добавил он. Это Мортусу не понравилось от слова совсем. Если раньше он только подозревал, что его используют, то сейчас, ему было ясно, что этот долговязый урод над ним чуть ли не насмехается. — Иными словами, Забраги не последние в вашем списке? — хрипло процедил он. — После них, вы продолжите меня эксплуатировать? — Не тебя, дружище, а твоих тупых, но многочисленных рабов, — мнимо успокоил того Грэс. — Они мне ещё послужат... — Это невозможно! — но его оппонент не унимался. — С моей смертью, чары спадут, и армия нежити обратится в прах. И кроме того, вы не сможете управлять ими, даже если те каким-то чудом останутся. Только некромант способен на это. — В таком случае нам придется решить эту проблему, — заявил демон, сохраняя холодный настрой. — Найти лазейки из столь безвыходной ситуации. — Нет никакой лазейки! — упрямо отрезал Мортус. — А если и есть, находить его, как иголку в стоге сена, я не собираюсь. Мы заключили чёткое соглашение, Грэс! — потеряв былую учтивость, тон некроманта стал куда более дерзок и груб. — Я помогаю тебе расправиться с соперниками по трону, а ты уничтожаешь эту проклятую филактерию и, наконец, даруешь мне покой! — Не гони коней, — небрежно осадил его Грэс. — В нашем уговоре не было уточнений, что соперники по трону обязательно закончатся при окончании гражданской войны. Я сказал, что ты поможешь мне добиться власти и уничтожишь моих врагов, а они, отнюдь, не ограничиваются исключительно прямыми конкурентами. Я, и только я решаю, когда твоя работа будет полностью исполнена, это ясно? Всё то, что некроманту следовало услышать, он услышал, и, по итогу, отринув последние остатки "преданности", грозно шагнул к демону, а его пустые глазницы вспыхнули красным. — Мне кажется ты немного забылся, демон... — нарочно прервался он, дав немой приказ первой шеренге зомбаков за спиной Грэса навести на того мечи и копья, что те и сделали. — Лишь один из нас двоих во власти смерти и наверняка этого страшится, а другой, хочет умереть, но не может. Так ответь же мне, мой господин... — пренебрежительно выдавил он, — с чего вдруг, я и дальше буду тебе повиноваться? Почему бы мне не прикончить тебя прямо сейчас? — и, помимо армии войска нежити, некромант направил на демона собственное оружие в виде посоха, чья увенчанная рогатым черепом верхушка загорелась изумрудно-матовым свечением. Однако, какой бы смертельно опасной не была для него текущая ситуация, Грэс не показал ни капли страха. — В твоих прогнивших мозгах несомненно остались извилины, Мортус, вот только, их недостаточно, чтобы понять, что если кто-то не хочет жить и стремится к смерти, значит нужно бить в эту слабую точку! — и, всунув руку за пазуху своего пальто, вытащил оттуда чёрный, угловатый, объятый зеленоватыми вкраплениями камень, внешне похожий на серпентинит. — Узнаёшь? Узрев эту вещицу, Мортус отшатнулся. Хоть его "лицо" мало могло демонстрировать эмоции и мимику, ибо являлось обтянутым полуразложившейся кожей черепом, но, несмотря на это, можно было со стопроцентной уверенностью говорить, что лич испытывает целый океан чувств, где, конечно же, преобладали гнев и ненависть. — Ещё бы, — сухо сцедил он. Уловив в этом кратком, но многозначительном ответе, то, за что стоит ухватиться, Грэс так и поступил. — На свою беду, ты не можешь притрагиваться к своему когда-то извлечённому сердцу, а вот я могу, — вкрадчиво промолвил демон. — Более того, я могу гораздо больше, — и, пошире оттянув в сторону уголок рта, продолжил: — Я заранее предполагал, что наш временной союз будет шатким и дойдёт до подобных курьёзов. И поэтому, я наложил на себя и на твоё сердечко особые связующие чары, которые непременно подействуют, если ты совершишь нечто опрометчивое. Например, если я пострадаю от твоих рук, или же от рук подконтрольных тебе зомби. При таком раскладе, филактерия в сей же час сгинет в самых далёких и неизведанных регионов нашей Вселенной! — приподнял он повыше чёрно-зелёный минерал и постучал по нему указательным пальцем. — Куда она отправится, в какой иной мир и измерение, не будет знать никто, даже я сам. Но она по-прежнему останется целой и невредимой, и потому, увы, ты продолжишь своё презренное существование. Ты конечно можешь попробовать поискать своё сердце, обыскав целую Вселенную, но, навряд ли достигнешь своей цели в ближайшие пару миллионов лет. Оно может оказаться хоть на дне Тихого Океана, хоть на кольцах Сатурна, в ядре Плутона, или же вовсе в девятом кругу ада, вмёрзнутое в озеро Коцит. Выбор бесконечен. В итоге ты обречёшь себя на вечную мучительную жизнь, которую так желаешь оборвать. И теперь, узнав всё это, ты всё ещё планируешь мне чем-то угрожать? Проведя первые несколько мгновений в замешательстве, некромант проанализировал вышесказанное и, к своему глубочайшему сожалению понял, что этот гад его вновь переиграл и завёл в тупик. Это было невероятно унизительно и позорно, но... иного, видимо, не дано. — Нет, — уступчиво обронил лич и отошёл назад, а его красные глаза погасли. Вслед за этим, полчища зомби так же опустили оружие и выстроились обратно в ровную шеренгу. — Хороший мальчик, понятливый, — довольно позлорадствовал Грэс, видя эту картину. — Будь уверен, когда время придёт, я непременно выполню обещание, — и повертел серпентинитом в своей ладони. — Сотворённая из твоего сердца филактерия очень мощная, и простым оружием её не сокрушить, но, я знаю способ. — Какой же? — чисто ради любопытства спросил некромант, так как, по большому счёту, ему уже было всё равно. Он понимал, что этот мерзавец навряд ли в ближайшее время выполнят своего обещания. Ему это невыгодно. Оставалась одна только надежда... жалкая призрачная химера. Тем часом, Грэс сложил руки на груди и, с уверенностью на лице, дал ответ: — Святой клинок. — Святой? — растерялся лич. — Но к нему же... — Не могут прикасаться силы зла, — закончил за него Грэс. — Да, мне это известно. К счастью, я нашёл выход из этой ситуации, — и щёлкнул пальцем. Немногим погодя, из темноты дверного проёма чёрной пирамиды вышла ссутулившаяся фигура зашуганного и тощего паренька с лохматыми соломенно-светлыми волосами, одетого в некогда белую, а теперь посеревшую, местами рваную, и грязную тунику, тянущуюся до босых ног. — Мой маленький друг Николас не так давно числился в команде хранителей... — повёл Грэс ладонью в сторону бедняги. — А сейчас, после долгих и усердных процедур, он всей душой и сердцем служит мне, не так ли? — и в конце, угрожающе на него зыркнул. Под весом его пронизывающего взгляда, пленённый хранитель, очевидно давно потерявший какую-либо волю, ожидаемо подчинился и совершил поклон, не забыв тихо пролепетать: — Да, господин Грэс. — Прекрасно, — улыбнулся последний. — А теперь, если не сложно, дотронься святым клинком до этой штуковины, — и вытянул вперёд чёрно-зелёный камень. — Докажем мистеру скептику, что мы его не обманываем. Николас осторожно подступил к хозяину и выполнил приказ. Приподняв руку, он, во вспышке белого света, призвал в неё блестящий платиновый кинжал с тройным лезвием в форме трехлучевой звезды, после чего приложил кончиком острия к серпентиниту. В сей же час окаменевшее сердце задымилось, а её бывший владелец издал глухой стон, выронил посох и упал на колени, где принялся тяжело дышать. Боль от удушья его не волновала, так как и без этого он постоянно испытывал мучения, но, впервые за пару тысяч лет, он ощутил дуновение смерти. Даже понадеялся, что вот сейчас, с последним вздохом, его муки окончатся и он провалится в небытие. Но этого не случилось. Грэс не сжалился над ним. — Достаточно, — подал демон команду, и стоящий подле него слуга, послушался, отведя клинок от филактерии. — Ну что, убедился, что я не блефую? — обратился первый к некроманту, сразу после этого. Чувствуя, что всё ещё жив, ощущая, как каждая клеточка тела съёживается и вопит от боли, Мортус поднялся с колен, выпрямился, и телекинезом притянул себе в руку ранее выроненный посох. — Да, убедился, — хмуро сцедил он. Услышав то, что хотел, Грэс небрежно махнул рукой, и сломленный хранитель всё понял и без слов. Повернувшись вспять, он зашёл обратно в дверной проход чёрной пирамиды, где и скрылся, словно бы растворившись в тьме. Наблюдавшему за ним некроманту, только и оставалось обдумать увиденное и прокомментировать: — Как ты пленил его? И как заставил повиноваться? Если этот хранитель владеет святым клинком, то он точно не из их рядового состава. — Верно подметил, — кивнул Грэс. — Он из элитного подразделения хранителей, который, как я понял, недавно сформировали Старейшины. Видимо защитой подопечных, их обязанности уже не ограничиваются. — То есть эти хранители стали воинами? — Именно, — подтвердил демон. — Времена пацифизма прошли. Отныне Старейшины возлагают на своих подручных куда больше ответственности, в том числе и в борьбе с демонами. Впрочем, это просто слова. Как бы этих никчёмных доходяг не вооружали их святейшества, это не помешало мне поймать одного из них, вытянуть нужную информацию, а потом сломить настолько, что он навсегда потерял волю к сопротивлению. Всё это плохо укладывалось в голове некроманта, от чего у него возникали новые вопросы: — А с чего вдруг Старейшинам понадобились такие кардинальные перемены? Им магов и ведьм в качестве боевой силы не хватает? — В том-то и дело, что хватает, но... — сдержал зачинщик войны паузу, — походу между ними возникла непреодолимая контра. По этой причине начальство светлых сил намерено возлагать надежды только на своё самое близкое окружение, так сказать, наименее мирское. Узнав предостаточно, и, дойдя, по итогу, до той точки, когда говорить со своим эксплуататором было уже не о чем, Мортус тихо изрёк: — Что мне делать сейчас? — Ничего, отдыхай, — сказал ему Грэс. — Ну или... что-то вроде этого, если отдых тебе вообще доступен, — окинул он того оценивающим взором. Проигнорировав данный вопрос, Мортус обвёл посохом войско нежити за своей спиной и сам решил кое-что уточнить: — А как же они? — Я полагаю им-то точно, не нужен отдых и комфорт, в общепринятом понимании этих слов? — резонно предположил демон. — Ты же можешь их, так сказать, на время отключить? — Да, — кратко ответил некромант. — Они будут спать, ровно до тех пор, пока я вновь их не пробужу. — Отлично, тогда я трудился не зря, сооружая эти своды! — и, вытянув руку вверх, согнул пальцы, загоревшиеся сине-сиреневым светом. Сразу после этого, позади чёрной пирамиды засверкали такие же синевато-сиреневые очертания чего-то громадного и вытянутого вдаль. И вот, по истечению пяти секунд, свет погас, а на ранее голой каменистой земле образовался гигантский трапеционный ангар из металла, способный уместить в себя не меньше дюжины пассажирских самолётов. — Скажи своим дурно пахнущим увальням, что двери открыты, пусть располагаются, — горделиво провещал Грэс, указывая пальцем на вход в ангар, чьи огромные и широкие ворота из чугуна с громким грохотом отворились. Не став ничего говорить, Мортус взмахнул посохом и послал слугам телепатический приказ. Выстроившись в привычный строй, те сразу поковыляли к месту назначения, и стали неспешно заходить внутрь. Что до их главаря, то дождавшись, когда последний живой мертвец пересечёт порог ангара, на что ушло около десяти минут, он развернулся, и неспешно пошагал куда-то в сторону. — Ты куда? — поинтересовался Грэс, смотря ему вслед, и всё тем же телекинезом закрывая ворота ангара. — Отдыхать, — нехотя отозвался некромант, не оборачиваясь к собеседнику и продолжая от него отдаляться. — Ты же сам сказал, что я могу. — Ну конечно можешь, — приторно улыбнулся демон. — Всего тебе хорошего, как будешь нужен, я свистну, — и тихонько усмехнулся. — У нас ещё целое море работы, — вслед за чем, не тратя время на лишнюю болтовню, зашёл обратно в пирамиду, чей проход моментально зарос чёрным щебнем и известняком. А находящийся за ней гигантский ангар, битком заполненный армией спящих зомби, сразу же исчез, став невидимым, как и было задумано наложителем данных чар изначально.

***

Отдалившись от логова Грэса на приличное расстояние, могущественный некромант с посохом в руке продолжил невозмутимо идти вперёд, блуждая по подземным пустошам. Но куда он шёл? Этого не знал никто. Возможно даже он сам. В принципе, ему было всё равно, куда держать путь. Ведь ничто на свете не могло скрасить его будни. Лич не мог заснуть, не чувствовал ни вкуса еды, ни благоухания цветов, ни дуновения утреннего бриза, и вообще не имел никаких базовых человеческих потребностей. Ему были доступны лишь страдания и боль от бесконечно разлагающегося тела, к которым он уже привык, однако, привыкание не прибавило ему счастья в жизни. Только законсервировало его удручённое и бессмысленное существование. Так или иначе, бесцельно пройдя пару километров, Мортус вдруг остановился, выпрямил ранее ссутулившуюся спину и, хриплым, глубоким тоном, произнёс куда-то в пустоту: — Я знаю, что ты здесь. Ты следил за мной ещё с обители Тифлингов. Покажись, кто бы ты ни был. После сказанного, некромант повернул взгляд влево и увидел стоящего в пяти шагах от себя неизвестного человека, одетого в чёрное кимоно, на манер японского ниндзя, но с редкими металлически элементами, вроде наручей, бляхи на ремне, и пластины на лбу. Лицо же его было не видать за плотной тканевой маской, а различимыми оставались только серо-зелёные глаза миндалевидной формы. — И кто же ты, позволь узнать... — бесстрастно поинтересовался Мортус, глядя на незнакомца. Тот, первое время молчал, но затем, из его прикрытых маской уст, послышался ответ: — Нижайше извиняюсь, но пока что я вынужден сохранить инкогнито, — и, заложив руки за спину, навострил шаг куда-то в сторону, попутно говоря: — Скажу лишь, что лично тебе, я зла не желаю. — Действительно? — со скепсисом хмыкнул некромант. На что его новоявленный собеседник ответил: — Хочешь верь, хочешь нет, но, единственный, против кого я что-то имею, это твой нынешний босс, — сбавив шаг после признания, он бросил на лича цепкий взгляд и добавил: — Я слышал ваш с ним разговор, и теперь мне ясно, что ты всего лишь жертва обстоятельств, вынужденная повиноваться коварному демону. — Звучит слишком благородно от... — недоговорил Мортус и втянул воздух в своё грушевидное отверстие вместо носа. — Демона? — с сомнением и неким удивлением предположил он. — В тебе ещё что-то замешано, только не могу понять что. — Это не важно, — отмахнулся незнакомец, и продолжил спокойно излагать: — Знай вот что, пусть всё идёт своим чередом. Я бы конечно мог попросить тебя уже сейчас довериться мне и начать содействовать напрямую, но, понимая, как нелепо это звучит со стороны, я воздержусь. Поэтому, просто сделай вид, что нашей встречи и разговора не было. Мнительно поглядывая на сего неоднозначного собеседника, лич резонно подметил: — Интересно, как к этому отнесётся Грэс, когда узнает. — Если ты ему об этом не расскажешь, то не узнает, — парировал тот. — В конце концов, ему ты тоже, я уверен, не шибко желаешь в чём-то помогать, особенно после того, как он тебя в очередной раз опрокинул. Вспомнив сегодняшний разговор с Грэсом, некромант мысленно согласился со словами незнакомца, ибо более мерзкого, лживого и скользкого гада, чем его нынешний "союзник" просто трудно вообразить. И снабжать его полезной информацией он точно не собирался, ибо это никак не повлияет на приближение его заветной цели. Однако, была одна вещь, которую Мортус никак не мог осмыслить, и потому прямо спросил: — А зачем ты мне всё это говоришь? Ты мог проигнорировать мой призыв и просто уйти. Ничего бы не изменилось. — Кое-что бы изменилось, — оспорил загадочный незнакомец. — При следующем моём появлении ты бы не знал меня, и потому не смог бы довериться, прямо как сейчас. Но вскоре, когда случится то, что случится, у тебя не останется никаких сомнений в том, кто друг, а кто враг. До встречи, — закончив на этом, таинственный адепт магии засверкал серебристым светом и исчез, оставив смятённого некроманта один на один со своими мыслями. Тот ещё некоторое время простоял на месте, пытаясь вникнуть в суть сказанного, а затем, всё тщательно проанализировав и сделав определённые выводы, он решил последовать примеру своего нового знакомого и, покрывшись чёрно-сиреневым дымом с зеленоватыми всполохами, исчез из виду, отправившись в неведомое место.

***

Обитель Фениксов Никто из сестёр Зачарованных даже не предполагал, что мать Бьянки столь оперативно доложит руководству своего клана о предложенном ею компромиссе. Но, именно так и произошло. Всего каких-то три дня, и Линн снова объявилась в доме Холливелов, передав хозяевам, что настоятельница храма фениксов готова их принять, если те и впрямь выполнят то, что обещали. Услышав это, Пайпер сразу позвонила Фиби и Пейдж, и сказала пулей мчаться в особняк. Те, на счастье, были ничем особо важным не заняты, и потому послушались старшую сестру, прибыв к ней в кратчайшие сроки. Дождавшись их, Линн не стала медлить, и сразу открыла портал, ведущий в обитель Фениксов. Ведьмы прошли через него и оказались в протяжённом коридоре в стиле типичного средневекового замка: всё вокруг было сделано из камня, как вымощенный ими пол, так и увешенные факелами стены с закруглёнными у потолка арками. Рассмотрев сие убранство, каждая из Зачарованных хотела было что-то по этому поводу сказать, но, первой, выступила Пейдж: — Мда, славненько тут у вас, — уперла она руки в боки и ещё раз окинула взглядом полумрачный коридор. — Прям снимай новый сезон Игры Престолов. — Давайте без комментариев, — нахмурилась светловолосая женщина и повела рукой в даль тоннеля. — В самом конце коридора нас ждут старшие сёстры и настоятельница храма. Следуйте за мной! — после чего пошагала туда. Три сестры не стали спорить и выполнили указание, пойдя за ведьмой-феникс. Впереди шла Пайпер, за ней Фиби, и в конце Пейдж. Вот только долго в тишине они не прошли. Средняя сестра казалась сильно встревоженной. Она подозрительно оглядывалась по сторонам, и в какой-то момент, ускорив шаг, приблизилась к старшей сестре, стукнула пальцем по плечу и шёпотом к ней обратилась: — Пайпер, код красный, код красный... — А чего не лилово-малиновый? — сыронизировала последняя. — Пайпер, это не шутки, — настояла Фиби. — Меня не покидает чувство, что мы делаем что-то неправильное. — Например, что? — уточнила Пайпер. — Хотя бы то, что идём снимать проклятие с какого-то магического артефакта, предназначения которого нам неизвестно, — ответила Фиби. — Не сделаем ли мы по итогу хуже? Помнишь инцидент с Экскалибуром, когда он вскружил тебе голову? — Это когда Пайпер стала одержимой властью, что он ей дал? — вставила Пейдж, услышав их разговор. — Да, было дело, и что с этого? — насупилась старшая Зачарованная. — Будто никто из вас ни разу не попадал в подобную ситуацию, когда магия выходит из-под контроля. — Ну так в этом и вся суть! — выделила эмпатка. — Сколько раз мы это проходили. Может, стоит подстраховаться, чем сразу лезть на рожон и ловить последствия. — Мне кажется об этом стоило думать до того, как мы все попёрлись в логово фениксов, — резонно отметила Пайпер. — Сейчас мы уже здесь, деваться некуда. Да и потом... я сомневаюсь, что Линн нас обманывает, — сказала она совсем уж тихо, оглянувшись к сестрам. — Так же как мы хотим обезопасить Криса, она того же хочет и для Бьянки. — Она-то может и хочет, я не спорю, но... — запнулась Фиби, формулируя мысль. — Защита наших детей не приуменьшает опасность того, что мы планируем сделать. Между тем, с лихвой наслушавшись их шушуканья, Линн обернулась и, не сбавляя шага, подала голос: — Эй, о чём вы там судачите? Зачарованные сразу прекратили дискутировать и восстановили прежнюю дистанцию друг за другом. — Да мы так, о своём, — негромко ответила Пайпер, явно не желая вдаваться в подробности их спора. Вот только касалось это лишь её. А у идущей вслед за ней Фиби, оставался вопрос, который она хотела обсудить: — Линн... — обратилась она ней. — Скажите, а что собой представляет та самая родовая реликвия, о которой вы говорили? — Для вас это так важно? — нехотя выронила ведьма-феникс. — В принципе, да, важно! — решительно утвердила средняя Зачарованная. — Если мы будем снимать проклятье с какого-то волшебного предмета, то не помешало бы знать, что это за предмет. Линн не слишком-то хотела откровенничать, но, раз уж они все пошли на взаимовыгодную сделку, то ладно, пусть будет так. — Это меч, — сказала она. — Меч негасимого пламени фениксов. Когда-то он пылал, освещая наш путь и символизируя боевое величие. Данный ответ пробудил в сёстрах немалый интерес и интригу, в то время как Пейдж, вовсе, посчитала данное открытие весьма ироничным. — Оу, сходство с Экскалибуром так и напрашивается, — хмыкнула она, косясь на Пайпер. — Ну-ка цыц! — заткнула её последняя, и уже сама, задала ведущей их обитательнице здешних стен, наводящий вопрос: — Я полагаю этот меч — могущественное магическое оружие, не так ли? И его чары кто-то заблокировал? — Да, один из очень сильных демонов, примерно тысячу лет тому назад, — выложила Линн во всех подробностях. — С тех пор наша реликвия и боевой символ всего клана, не более чем старая ржавая железяка. Не в силах промолчать о том, что так и лезло на язык, Пейдж оставила комментарий: — Выходит, не такой уж ваш меч и негасимый... Вместо ответа, Линн испепеляюще зыркнула на полухранительницу, и этого хватило, чтобы та вновь умолкла. Что до Пайпер, то ей нашлось о чём ещё спросить: — Хорошо, как я понимаю, если мы снимем проклятье с вашего меча, то он вновь оберёт магию и... загорится, да? — предположила ведьма, специально сделав упор на первое, о чём все могли подумать, когда шла речь о пламенном мече. — В этом вся его суть? Вы просто хотите, чтобы ваша старинная игрушка вновь заработала? Как и в случае с Пейдж, Линн бросила на старшую Зачарованную негодующий взгляд, и сухо процедила: — Я сделаю вид, что не слышала, как ты назвала нашу великую древнюю реликвию, игрушкой... Та сразу поняла, что действительно, отнеслась к чувствам собеседнице не слишком уважительно, и потому извинилась: — Да, пардон, я это так, по глупости ляпнула. Как и до этого, Линн ничего не сказала, а лишь продолжила путь по каменному коридору, освещённому факелами. Оставалось совсем немного, так как вдали замаячила громоздкая дверь. Но, прежде чем все четверо спутников туда дошли, Пайпер, на всякий случай, опять обернулась к Фиби и тихо проговорила: — Ну что, тебе всё понятно? Ничего такого прям страшного не случится. Этот меч — просто реликвия и символ огня фениксов. Наш мир они им явно сжигать не будут. Звучало это конечно весьма правдоподобно, но, Фиби всё равно не покидало тревожное чувство, что всё не так однозначно. — Надеюсь на это, — только и смогла ответить она, косо поглядывая на идущую впереди всех Линн, и на приближающую к ним широкую гранитную дверь, расписанную в множестве декоративных узоров. Достигнув их, Линн взялась за металлический кнокер в форме кольца у дверной ручки, и постучалась им о саму дверь. Не прошло и пяти секунд, как раздались шаги, и громоздкая дверь с грохотом приоткрылась. Оттуда выглянула рослая черноволосая женщина, облачённая в оранжево-красную тунику с багровым плащом, обвела карим взглядом пришедших гостей, и только после этого, обратилась к Линн: — У нас всё готово к церемонии, а что насчёт них? — Они тоже готовы, Адриана, — ответила мать Бьянки и, оглянувшись на сестёр, переспросила: — Не так ли? Те самую малость поколебались, но затем, зная, зачем и для чего сюда пришли, всё же решились. — Да, мы готовы, — ответила за всех Пайпер, после немного согласования. Двери тотчас распахнулись и троица ведьм, с позволения Линн и Адрианы, вошли внутрь, оглядев окружающее их просторное помещение. Оно было округлым, в готическом стиле, потолок подпирали ребристые колонны, а вместо окон в стенах, крепились красно-рыжие витражи в виде феникса, через который едва проходил солнечный свет. От того церемониальный зал и пребывал в полумраке. Впрочем, в самом его центре, на пятиугольном возвышении в виде амвона со ступенями, находился большущий каменный алтарь, опоясанный множеством горящих свечей, что так же прибавляли света в комнате. Вдоволь насмотревшись на сие зловещее место, теперь уже у всех троих Зачарованных, а не только у Фиби, заиграла чуйка, предостерегающая их об опасности. — Слушайте, я конечно всё понимаю, вы не светлые ведьмы, но... и не тёмные же, так? — недоверчиво сощурилась Пейдж. — А у меня такое впечатление, что мы попали в замок Дракулы. — Если здесь полумрак, это вовсе не значит, что мы злые! — утвердила Линн. — С тем же успехом, предъявляй Бэтмену с его пещерой, что он злой. В ответ на это, Пейдж почесала себе за затылком и пробормотала: — Ну да, тут не поспоришь... — Оставим пустую болтовню, Зачарованные! — внезапно встряла в их разговор другая представительница клана, что мгновение назад вышедшая из тени — самая старая из всех, лет под девяносто, не меньше, но всё ещё остающаяся не только в трезвом уме и памяти, но и, судя по всему, с крепким здоровьем. Она была довольно высокая и широкоплечая для старушки, имела волевые янтарно-карие глаза, высохшую морщинистую кожу и седые распущенные волосы, длиной до низа спины. Одевалась же она в чёрно-малиновую рясу с багровым плащом, вдобавок, украшенную по краям серебряной тесьмой, а также, с её шеи свисал золотой амулет в виде расправившего крылья феникса. — Я — Гурвелиам, настоятельница храма и старейшина клана! — представилась старуха, говоря прямо и по делу. — И раз уж все мы достигли компромисса, предложенного нашей сестрой Линн... — навела она на неё свою старческую ладонь с виднеющимися пигментными пятнами, — то давайте поскорее сделаем то, ради чего сегодня собрались. Никаких недопониманий между нашим кланом и вашей семьёй у нас не останется. Вперёд! Несмотря на преклонный возраст, старая ведьма-феникс с лёгкостью стала подниматься по ступеням амвона, да ещё и с гордо поднятой головой. Линн кивнула в её сторону, давая понять Зачарованным, чтобы те за ней следовали. Те так и поступили, решив лишний раз не вступать с кем-либо в полемику. Ну а за ними, как водится, пошли Линн с Адрианой. Взобравшись на вершину, взгляд Пайпер, Фиби и Пейдж сразу же упал на водружённый на него каменный алтарь, на чьей гладкой поверхности, накрытой багрово-красной тканью, лежал очень старый, ржавый, испещрённый коррозией кусок вытянутого металла, лишь отдалённо напоминающего форму меча, да ещё и имеющий характерный затхлый запах. — Какая прелестная железячка, — прокомментировала Пейдж в своей излюбленной манере. Стоящая с обратной стороны алтаря Гурвелиам никак не отреагировала на очередное неуважительное высказывание об их священной реликвии, а вместо этого, выдала конструктивную информацию: — Это только сейчас она железячка, но вскоре, благодаря вам, она вновь станет тем, чем была когда-то в прошлом. Нашим главным оружием и символом боевой доблести. Пожалуйста, не откладывайте, и приступайте к снятию проклятья немедленно. Чувствуя, как груз ответственности давит на неё и не даёт покоя, Пайпер поняла, что не может оставить всё на самотёк, иначе это будет мучить её ещё долгое время. Переглянувшись со стоящими от неё по правую и левую руку сёстрами, она вернула пристальный взор к настоятельнице храма и сказала: — Прежде чем мы это сделаем, я хочу задать один вопрос: как вы воспользуетесь силой данного оружия, если оно, по вашим же словам, настолько могущественное? Гурвелиам нахмурилась, взглянула на стоящих позади себя Линн с Адрианой, которым также не пришлось по душе услышанное требование, и, шепеляво выговорила: — Вы всерьёз полагаете, миссис Холливел, что мы обязаны отчитываться перед чужаками? — Вовсе не обязаны, — ответила ей Пайпер. — Ровно, как и я, с моими сёстрами, вам тоже ничего не должна, однако делаю это. — Вы делаете это, не ради нас, а ради себя! — заострила старуха внимание на последнем слове. — Не вы ли хотели спокойствия для своей семьи, в частности для сына с его новообретённой любовью в лице... — поморщила она нос, — той, кто отринула наши идеалы и традиции. По нашим законам, Бьянка повинна заключению и наказанию, но, мы согласились пойти на компромисс, дабы они были вместе, что же вас сейчас не устраивает в нашей сделке? — Жизненный опыт, — заявила старшая Зачарованная. — На моём веку крайне редко бывало так, чтобы всё кончалось хорошо и гладко, когда мы по незнанию влезали в чуждую для нас магию, особенно, если она представляет собой настоящее оружие. Казалось бы, обе фракции зашли в тупик. Если раньше все были настроены более-менее мирно, с течением времени, всё стало казаться слишком неоднозначным и противоречивым. Попросту опасным... Но, одна из сторон всё же попыталась найти точку соприкосновения. — Миссис Холливел... — вновь заговорила Гурвелиам, после недолгого молчания. — У вас ведь тоже есть своя семейная реликвия? Она называется Книга Таинств, я права? Сразу же посчитав, что за этим вопросом кроется какой-то подвох, Пайпер дала краткий и крайне сухой ответ: — Да. — Скажите, а как пользуетесь ей вы? Какова основная задача данной реликвии? Как и прошлый раз, ответ старшей Зачарованной был лаконичен: — Защита нашей семьи и всех невинных. — В таком случае, мы мало чем отличаемся, — развела старейшина клана руками, и продолжила размеренно излагать: — Не буду лукавить, спасением невинных наш клан не занимается, если за это конечно не платят, а вот собственной защитой, несомненно, — качнула она головой. — Если на вас нападает грозный демон, вы найдёте помощь в книге, дабы иметь под рукой нужное заклинание. Того же хотим и мы. С этим мечом мы обретём гораздо более надёжную защиту, чем прежде, и ни один демон или иной враг, не посмеет на нас напасть. Итак... мы друг друга поняли? Как ни странно, но, риторические способности сей престарелой ведьмы принесли свои плоды. Она говорила настолько убедительно, что Зачарованным пришлось ей поверить. Немного помявшись и, в который раз переглянувшись с сёстрами, в частности с Фиби, что и натолкнула её на скепсис в данном вопросе, Пайпер всё же сдалась. Счастье их детей было для неё важнее, чем какие-то гипотетические опасения. В общем, решив не тянуть резину, она дала добро: — Хорошо, мы согласны. Гурвелиам улыбнулась. — Тогда начинайте, — и, вместе с Линн и Адрианой сделала предусмотрительный шаг назад. Касаемо сестёр, то те подошли ещё ближе к алтарю, положили ладони на покрытую коррозией железяку, и, после того как Пайпер вытащила из кармана бумажку с выписанным из Книги Таинств заклинанием, стали его синхронно зачитывать:

Сила Трёх сильнее, проклятию конец! Пусть сия реликвия очистится, как святой венец!

Высокий тёмный потолок храма вспыхнул голубым сиянием и озарил всё пространство под собой множеством ярких лучей. Так же, вместе с ними, по воздуху прошла невидимая волна вибрации, что сотрясла стены и пол, и неслабо так взбудоражила всех присутствующих в зале. Зачарованные по-прежнему держали ладони на ржавом куске металла, однако тот пока что никак не видоизменялся, словно заклинание не возымело действия... но лишь на первых порах. Спустя ещё полминуты, ведьмы ощутили, что ранее холодная на ощупь железка потеплела, а красно-бурый налёт ржавчины стал едва заметно сокращаться. — У вас получается! — возопила Гурвелиам, узрев сие чудо. — Ну чтобы сработало наверняка, нужно повторить! Ну же, давайте ещё раз! — с огоньком в глазах скомандовала она, подняв кулаки и сжав их. Пайпер, Фиби и Пейдж не особо разделяли рвение этой старухи к раздаче приказов, но, если уж они начали это дело, то его следовало закончить. Вжимая ладони в пресловутый кусок металла на алтаре, они ещё раз громогласно повторили заклинание:

Сила Трёх сильнее, проклятию конец! Пусть сия реликвия очистится, как святой венец!

Свечение в потолке разгорелось пуще прежнего, охватив лазурным сиянием весь церемониальный зал, и вызвав там не просто вибрацию, а настоящее землетрясение. И пусть обитатели храма устояли на ногах, как и их сегодняшние гостьи, но, только этим дело не окончилось. Металл ещё больше очистился от грязного налёта ржавчины и принял куда более ясные очертания меча и, вместе с этим, разогрелся до того, что обжёг прислонённые к нему ладони Зачарованных. Ойкнув, Пайпер и Пейдж разом отдёрнули руки и отпрянули назад, а вот Фиби пришлось несколько хуже. В эту самую секунду, её вдруг посетило видение! Закатив глаза и издав затяжной вздох, она узрела невероятную картину: Некто огромный и мощный, облачённый в зловещие чёрные доспехи и кромешный плащ с капюшоном, несётся вперёд в гущу бесчисленных врагов, и с помощью своего пылающего кроваво-красным огнём меча, разит всех насмерть. Но, в какой-то момент, на его пути встречается смельчак, что даёт ему отпор, задействовав собственный сверкающий аметистовым сиянием меч. Ростом он был почти вровень со своим грозным противником, и менее широкоплечим, а его длинные тёмными волосы стягивались в хвост. Но, самое примечательное, что рознило его с врагом, это белый развевающийся плащ с высоким воротником и алой подкладкой. И вот они схлестнулись в битве — столь яростной и всеобъемлющей, что Фиби толком не могла их разглядеть, а только запечатлеть яркие вспышки, звон ударов мечей друг от друга и всполохи могущественной магии, от которой выгорала земля и рушились скалы. И, в конечном итоге, победителем из этой схватке вышел только один — высокий, мускулистый, одетый в белый плащ мужчина с тёмными завязанными в длинный хвост волосами. А у его ног лежал сражённый соперник, всем своим видом олицетворяющий зло и тьму. Подняв могучую руку, воин света притянул в неё пылающий меч врага и, игнорируя жгучую боль от прикосновения к оружию сил зла, закрыл свои зоркие глаза цвета индиго, и стал зачитывать заклинание. В тот же час антрацитово-тёмное лезвие клинка, что жадно облизывали языки красного пламени, заполонила небесно-голубая пелена света, от чего огонь потух, а из меча донёсся жуткий рёв и вопль, словно бы тот был живым существом, чувствующим боль и злобу. Спустя же ещё пару мгновений, когда светящаяся пелена погасла, воин разжал обгоревшую ладонь и дал вражескому оружию упасть наземь, где оно принялось ржаветь и увядать прямо на глазах, постепенно превращаясь в то, что в далёком будущем будет лежать на алтаре в храме ведьм-фениксов. — Вот и всё, Агварес, — напоследок произнёс великий воин, смотря сверху вниз на павшего Хозяина зла. — Никогда более, ты и твой меч, не принесёте никому боли и страданий... — НЕТ!!! — на выдохе воскликнула прозревшая Фиби, только что выйди из транса и отцепив обожжённую руку от раскалившегося металла. — НЕ НАДО!!! — добавила она, попытавшись прервать действие заклинания Силы Трёх, но... было уже поздно. Лазурное свечение с потолка погасло, как и утихло землетрясение. Зал вновь погрузился в полумрак, освещаемый лёгким светом из настенного витража, парой дюжин свечей, что опоясывали амвон, и... кое-чем ещё, чего раньше не было. То, что сейчас лежало на алтаре, уже не походило на старый ржавый кусок железа, отныне оно представляло собой настоящий меч. Эфес был чёрный, а того же цвета загнутая гарда имела замысловатый вид из нескольких аналогично изогнутых остроконечных линий, что брали своё начало из самого центра крестовины, на которой крепилась вытянутая пятиугольная пластина с непонятным символом. Что до острого клинка, то он был антрацитово-тёмным, с ровно вычерченными вдоль лезвия жёлобами, что и горели огненно-рыжим светом, освещая верхушку алтаря. Три сестры Зачарованных стояли на месте и с тревогой переглядывались. Пайпер и Пейдж сразу поняли, что Фиби посетило видение, так как были не понаслышке знакомы с внешними проявлениями данного дара, однако, что точно она увидела, они не знали, но, догадывались. Мрачное и раздосадованное выражение её лица всё говорило за себя. А вот Гурвелиам, напротив, всем видом источала тихий безмятежный восторг и удовлетворение. — Благодарим за оказанную помощь, Зачарованные, — вкрадчиво прошелестела она, не забывая улыбнуться. — Ваша Силы Трёх и впрямь творит чудеса. Не шибко радуясь этой похвале, ведьмы окинули настоятельницу храма предосудительным взглядом, в то время как Фиби, решила не молчать и выложить всё начистую: — Вы нас обманули... — Что? — улыбка старухи вмиг сползла с её морщинистого лица. — У меня только что было видение! — сказала Фиби и указала пальцем на чёрный меч с горящими полосами на клинке. — Этот меч проклял вовсе не демон, а как раз наоборот! Меч когда-то принадлежал Агваресу — Хозяину всего зла, жившему более тысячи лет назад. Тому самому, которого одолел великий светлый маг Аргзинус Уэйтт. И, судя по тому, что я увидела, именно он наложил сковывающие чары на оружие Хозяина, чтобы им никто и никогда не смог воспользоваться. От услышанного, настоятельница храма пришла в негодование. Она нахмурилась и стиснула губы. И то же самое можно было сказать о двух её младших соплеменниц, приняв слова Зачарованной за прямое оскорбление. — Не знаю, что за чушь ты несёшь, но это наш меч! — решительно заявила Линн, ударив себя кулаком в грудь. — Меч клана ведьм-фениксов! — Он служил нам тысячелетие назад, и ни о каком Агваресе, мы и знать не знаем! — дополнила Адриана. — Зато я знаю, что только что видела, и не стану это повторять, как попугай! — сурово обозначила средняя Зачарованная. — Этот меч — творение тёмных сил! И только что, благодаря вам, мы вернули его в строй. Достаточно наслушавшись спонтанных перипетий, Гурвелиам сузила глаза и неторопливо, но доходчиво изрекла: — Я не знаю, что конкретно ты видела: видение, иллюзию, или наваждение, меня это не волнует. Разубеждать тебя я в любом случае не собираюсь, но спрошу одно: а дальше-то что? Даже если, предположим, всё именно так, как ты увидела, то, что вы трое собираетесь в связи с этим предпринять? Уж надеюсь, не попытаетесь забрать или уничтожить нашу реликвию? — последнее сказанное ей предложение было перенасыщено угрозой, что сёстры непременно уловили. Для них стало ясно, что ситуация патовая. Либо идти домой, и оставлять всё как есть, либо же вступать в прямую конфронтацию с фениксами и начинать войну. Иного не дано. Воинственный вид Линн и Адрианы, не говоря уже о самой Гурвелиам, давал на это стопроцентную гарантию. Сложив все за и против, Пайпер пришла к очевидному выводу, что сейчас не самое подходящее время для войны. Взглянув сначала на Пейдж, а потом на Фиби, что первой предупреждала о своём плохом предчувствии, она с отягощением вздохнула, ибо в который раз поняла, что оплошала... Но, что поделать, всё было сделано ради детей. Только ради них. — Я искренне надеюсь... — строго произнесла старшая Зачарованная, наведя на старейшину клана проникновенный взгляд, — что силой данного оружия, вы воспользуетесь разумно. — Несомненно, миссис Холливел, — в той же манере ответила Гурвелиам. — Уходим! — саданула Пайпер и, вместе с сёстрами, что были с ней полностью солидарны, повернулась к настоятельнице храма спиной и стала спускаться по ступеням амвона. — В добрый путь, Зачарованные, — бросила им вслед старуха, причём с нескрываемым сарказмом. — И не волнуйтесь, вашему милому сыну и его избраннице больше ничего не угрожает. Плата за это была только что вами внесена. Оставалось совсем чуть-чуть, прежде чем раздраконенная Пайпер дала бы волю своему гневу, подорвав на месте эту старую перечницу. К счастью, Фиби и Пейдж её вовремя остановили, и по-быстрому покинули здешние стены, исчезнув в небесно-голубом мерцании. Когда же они действительно ушли, и представители клана ведьм-фениксов остались наедине друг с другом, то первой, кто решила хоть как-то прокомментировать случившееся, была Линн: — Великая мать... — обратилась она к настоятельнице, подойдя к ней поближе. — Простите, что тревожу, но, насколько мне известно, видения Фиби Холливел никогда не были ложными. И то, что она увидела, кажется, весьма странноваты... — Оставь свои мысли при себе, Линн! — грубо оборвав её на полуслове, Гурвелиам свела седые брови, задрала нос, и выразилась донельзя претенциозно: — То, что сейчас произошло, и та сила, которую мы себе вернули, выше твоего понимания. А теперь оставьте меня, — адресовала она это обеим своим воспитанницам. — Я хочу побыть одна... — и в конце повернулась к алтарю. Адриана и Линн, конечно, смутились от такого поведения своей наставницы, но, слишком большого внимания этому не придали. Ещё будет время, когда они смогут обсудить причастность так называемого Агвареса к их священной реликвии, но, видимо, не сейчас. Исполнив приказ, они удалились из церемониального зала, закрыв за собой двери. Что до Гурвелиам, то с томящей радостью в глазах, словно этого мгновения она ждала всю жизнь, старая женщина вплотную приблизилась к алтарю, улеглась на него туловищем, и с нежной заботой обняла лежащий на его гладкой поверхности меч. — Наконец-то... — прошептала она, смотря на то, как язычки пламени, словно вода, плавно перетекают из одного длинного жёлоба на антрацитовом клинке, в другой, при этом, меняя цвет с рыжего на тёмно-красный. — То, чего мы ждали тысячу лет, свершилось. Мы больше не будем прозябать в тени, довольствуясь ролью простых наёмников, — приложив руку к лезвию и поводив по нему пальцами, старуха любяще продолжила: — Наше величие, наша воинская слава и мощь воспылает с новой силой, подобно возрождённому фениксу! О, спасибо вам, Зачарованные... — ухмыльнулась она. — Вы вернули нам то, что когда-то нас и породило. Великий Кеос снова жив! — в завершении, крепко обхватив рукоятку меча, Гурвелиам выпрямилась, расправила плечи, подняла оружие ввысь на вытянутой руке, и исчезла в вихре багрово-красного, как кровь, пламени. ㅤ