Я - вершитель своей судьбы? (идёт редактирование текста)

ㅤ Этой встречи было не избежать. Своей зловещей неотвратимостью, она напоминала исходящий из жерла дремлющего вулкана дым, что рано или поздно обязательно пробудится и принёс с собой нечто непоправимое. С замершим сердцем, Ричард глядел на стоящего неподалёку от себя жуткого монстра, словно срисованного из самых страшных фильмов ужасов, и не мог поверить, что это... его сын. Его Грегори. В эту самую минуту, он очень пожалел, что вновь обрёл зрение. Ему так и хотелось снять волшебные линзы и отбросить их куда подальше, дабы не видеть сего ужасающего зрелища, из-за которого его душа кричала от боли и агонии. Старые раны вспыхнули внутри старого мага, напоминая о прошлом, с которым он был вынужден смириться и жить дальше. Вокруг стало так тихо, что казалось, будто бы замедлилось само время, причём только для того, чтобы дать им обоим возможность получше изучить и оценить друг друга перед неминуемой схваткой. Но, если бледный и худой, как сама смерть, молодой полудемон с блондинистыми локонами, явно наслаждался этим процессом, что ясно выделяла его хищная ухмылка и поблескивающий от ожидания левый глаз, то русоволосый мужчина с лёгкой сединой и густой щетиной на лице, держался невозмутимо и даже хладнокровно... по крайней мере старался сделать такой вид. И вот, когда секунды превратились в минуты, голос Терриана хрипло прозвучал в тягучей тишине: — Во что... во что ты себя превратил? Ответом послужил такой же приглушённый гортанный смешок, что вырвался из оскалившегося рта Кайдемуса, битком набитого острыми, как у акулы или пираньи, зубами. В то же время, гораздо более многословной, оказалась не кто иная, как Ребекка, решившая не молчать, при виде столь известного ей человека, с которым у неё остались собственные старые счёты. — А-а-а, профессор Терриан! — с коварной улыбкой поприветствовала его песчаная ведьма, сделав пару шагов вперёд. — Надо же, какая приятная животрепещущая встреча! Что же нас раньше не предупредили о своём визите? Мы бы как следует подготовились... — и отвела правую руку в сторону, начиная скапливать в ней кружащийся рой ржаво-красных песчинок. Заметив это, Ричард решил не тратить время на болтовню и пустые попытки до кого-то достучаться, а сказал всё кратко и по делу: — Убери это, Ребекка, не позорься, — его низкий тон был серьёзен и жёсток, как и взгляд, что разил своей пронзительностью даже через линзы. — Я здесь не для того, чтобы играть с тобой в игры. — Почему же так? — скорчила она недовольную физиономию. — А у меня сейчас как раз самое игривое настроение! — и, в сей же час, взмахнув обеими руками, наслала на бывшего учителя мощнейший поток раскалённого песка. Перехватив несущуюся к нему атаку, Терриан подчинил её своей воле, за считанные секунды преобразил песок в воду, потом в лёд, и обрушил получившуюся замораживающую массу на Ребекку. Всё это случилось так стремительно, что последняя не успела надёжно защититься. Волна льда окатила её с ног до головы и приморозила к земле, превратив в подобие статуи... правда, ненадолго. Уже в следующий миг, застывший силуэт ведьмы под блекло-голубой коркой льда вспыхнул пурпурно-рыжим свечением и заставил лёд сначала испустить пар, затем оплавиться, и в конце, спровоцировав выброс тепловой энергии, разлететься на куски. Освободившись от ледяного плена, Ребекка, взметнула руки вверх и исступлённо заверещала: — Я тебе так просто не дамся, старикашка! — и, не теряя времени, швырнула во врага огненный шар и сразу же исчезла в малиново-чёрных искрах, но только для того, чтобы появиться на верхнем ярусе постройки, и уже оттуда, задействовать новую атаку. Дабы отразить файербол, Ричарду много труда не понадобилось, но, когда он обернулся и поднял взгляд вверх, то узрел целый шквал летящих в него осколков острого стекла. За мгновение до того, как они воткнулись бы в него, словно в подушечку для иголок, маг воспользовался методом противницы, и тоже исчез, переместившись на тот самый верхний ярус, причём прямо к ней за спину. Ребекка явно не ожидала, что бывший учитель решит подступить к ней так близко и, создав в руке стеклянный клинок, которым не так давно обезглавила двух старых знакомых, резко повернулась вспять и, с боевым кличем подалась к врагу, намереваясь нанести колющий удар. Это было не лучшей идеей. Терриан уклонился от лезвия, схватив взбесившуюся деваху за руку, которой она удерживала клинок, и заломил в области кисти, а затем, отточенным движением своей второй руки, он коснулся её лба двумя пальцами и тем самым завершил эту совершенно лишнюю стычку. Издав глухой вздох, Ребекка закатила глаза и без признаков сознания опустилась на пол, погрузившись в глубокий сон. — Неплохо, папуля, — донеслось где-то поблизости. Взглянув налево, Ричард вновь увидел стоящего в пяти метрах от себя жуткого тощего парня, от чего сразу захотелось отвести взгляд. Он ничего ему не ответил, не смог найти подходящих слов. А вот у того, с этим было куда легче. — Как мне нравится видеть тебя в деле, когда ты ни с кем не любезничаешь, — откомментировал Кайдемус. — Впрочем, о чём это я... — и коварно ухмыльнулся. — Здесь не было и толики твоей былой силы. Если бы ты по-настоящему не сдерживался, то убил бы эту сучку, ещё до того, как она разинула свою крикливую пасть. До сего момента молчащий, Терриан свёл брови и дал ответ: — Я больше не убиваю людей, — его тон был спокоен, но твёрд. — Я давно отринул то, кем был раньше. — Надо же, какая досада, — зловещая усмешка полудемона стала ещё шире. — А что же в моём случае? — пригнул он голову и исподлобья зыркнул на отца побагровевшим глазом. — Я ведь уже, не совсем человек... — и в конце, обнажив забор акульих зубов, он высунул длинный чёрный склизкий язык, и со звоном расправил острые ножеподобные когти на пальцах. — Меня убивать можно? Стараясь сохранить хладнокровие, Ричард вновь не спешил с ответом, будучи погружённым в смятение. Но спустя энное время, он всё же проговорил: — Грегори... неужели всё должно закончится так? Я не верю... — запнулся он. — Не верю, что в тебе нет ни капли чего-то доброго. Оно есть во мне, было в твоей матери, значит и у тебя должно быть. Услышав это, Кайдемус лишь гортанно рассмеялся, не открывая рта. — Видимо вышла генетическая осечка, — и легкомысленно пожал плечами. — Или звёзды не так сошлись, кто его знает. — Грегори... — с пустой надеждой обратился Ричард к своему сыну. — Послушай, я... — Грегори нынче в отпуске — бессрочном! — саданул полудемон, грубо перебив отца. — Я давно перерос ту стадию, когда отзывался на эту мирскую навязанную мне кличку. Теперь я ношу иное, более подобающее имя, что дал себе сам. — Я не знаю, какое имя ты себе придумал, и знать не хочу, — отрезал Терриан. — Для меня ты всегда будешь Грегори... — вздохнул он. — Моим сыном, которого я страшно подвёл, — и понуро опустил взгляд. — Я превратил твоё детство в сущий кошмар, и теперь пожинаю плоды. С неким снисхождением хмыкнув, Кайдемус выразился весьма конструктивно: — Не нужно самобичевания, отец, — сложил он руки на груди. — Я уже не злюсь на тебя из-за приюта, это слишком мелочно и по-детски. Напротив, именно благодаря данному стечению обстоятельств, я нашёл путь к совершенству! — Совершенству? — вторил ему Терриан. — Ещё бы! — бодро воскликнул полудемон. — Не отправь ты меня в ту клоаку, где каждый чёртов день, меня прижимали и дрючили на чём свет стоит, даже придумали весёлую игру под названием "Нажрись, присунь и вмажь Грегу", то наверняка я бы вырос в типичного зауныльного безликого болванчика, вроде тех, что сейчас бродят по земле в количества восьми миллиардов штук. Но разве это интересно? Хе-хе-хе... — просмеялся он. — Моё беззащитное и полное горечи детство, как раз и помогло мне познать глубинную правду нашего сурового мирка и приступить к тому, что я называю самоидентификацией. Доселе я был практически никем. Ещё не созревшей личинкой, что только выбиралась из скорлупы. Я не ощущал себя подлинным собой, а всего-лишь прототипом — исходным кодом. Но с течением времени я набирался опыта, получал необходимые силы и знания, буквально собирал себя по кусочку, и в итоге стал тем, кем всегда себя и видел! Мой путь к совершенству окончен! Я наконец обрёл своё истинное "я"! С отвращением разглядывая его изуродованную внешность, вплоть до ожогов на лице, мертвенно-бледной кожи, кроваво-красного глаза, острых зубов, и конечно длинных когтей на костлявых пальцах, Ричард выдохнул через нос и спросил: — Ты всегда видел себя чудовищем? — Но-но-но, попрошу, что за вопиющий лукизм! — иронично пожурил того Кайдемус. — Не забывай, на вкус и цвет — фломастеры разные. А мой внешний облик меня почти полностью устраивает. Разве что, признаю, вот это, не очень красиво, — указал он на прожжённую до хрящей правую половину лица. — Впрочем, все мы не идеальны, всегда найдутся какие-то изъяны. Чувствуя себя донельзя паршиво, помрачневший мужчина задал ещё один интересующий его вопрос: — Откуда у тебя эта новая сила? — вспомнил он слова почившего провидца Яотинга. — И как она связана с Крисом Холливелом? — А ты, я вижу, любопытный малый, — тихо усмехнулся собеседник. — Скажем так, то, что перестало быть ему нужным, покинуло его и перешло ко мне. Ну а я, парень не брезгливый. Подобрал и принял со всем теплом и обожанием. В общем, мы нашли друг друга, — и в конце заботливо обхватил себя руками и обнял, при этом, нарочито мило улыбаясь. Хоть Терриан и не знал тонкостей, но, всё было предельно ясно. То зло, что вышло из Криса, являло собой нечто наподобие отходов жизнедеятельности тёмной магии, а конкретно скверны, которой он был инфицирован. Чем дольше парень пребывал в проклятом состоянии, тем больше эту скверну подпитывала и усиливала его собственная магия, принадлежавшая, на минуточку, семье Зачарованных. И когда Лео с Бьянкой спасли Криса, очистив его организм, просто так исчезнуть эта дрянь не могла, так как уже обрела некое подобие физической формы. Говоря проще, закон сохранения энергии во всей красе. Но как эта мерзость сумела найти Грегори?.. Об этом лучше и не думать, уже не имеет значения. — И что же дальше? — данный вопрос так и лежал на поверхности. — Что планируешь делать? — Дай-ка подумать... — почесал Кайдемус свой вытянутый костлявый подбородок. — Да, собственно, то же, что и раньше! Моя страсть — это вызов обществу! Создание перформансов во всех самых сочных красках и деталях! — и с задорной улыбкой развёл руки в обе стороны. — Я подарю всем радость самовыражения и безграничное веселье! — То есть анархию, хаос и безумие? — выцедил Ричард. — И ещё щепотку резни с геноцидом, так, местами, — глумливо прибавил Кайдемус, став плавно передвигаться вбок, при этом не сводя с отца пристального взора. — А вообще, смотря на тебя в нынешнем виде, в мою голову начали прокрадываться кое-какие новые идейки... — облизнул он тонкие губы. — К примеру, я бы всё отдал за то, чтобы поглазеть на тебя настоящего. Того, кем ты был когда-то, до моего рождения. Вознегодовав от услышанного, Терриан тем не менее сдержал эмоции, оставшись верным своему бесстрастному настрою. — Этого не будет никогда, — заявил он. — Настоящий "я" перед тобой. — Нет, — отрицательно покачал полудемон головой. — Передо мной жалкая бледная самопародия, что потеряла внутренний стержень. Ты раб собственного зашоренного моралью разума. Далеко за доказательствами ходить не нужно. Несмотря на весь масштаб того, что я совершил, ты упёрто отвергаешь реальность, впустую пытаясь обратить меня на свою якобы правильную сторону, но, почему? — его ухмылка превратилась в жуткий широкий оскал. — Ты взаправду такой наивный глупец, раз полагаешь, что всё можно исправить силой любви? Открою секрет, папулечка, нет, так не бывает! Уже слишком-слишком поздно. Как бы тот не изводил отца, как бы не провоцировал, Ричард держал себя в руках и молчал, позволяя буре безутешных чувств бушевать только внутри, но не снаружи. Смотря на чудовищное создание перед собой, его мучила сама мысль о том, что он позволил всему этому случится. Что из-за его опрометчивой ошибки, когда он положился на авось, сдав новорождённого сына в приют, и даже не удосужился проверить, насколько он соответствует необходимым нормам для безопасной жизни, на свет и появилось такое воплощение зла, принесшее в мир одну лишь боль, страдания и смерть. А между тем, тот, о ком он сейчас думал, продолжал ходить из стороны в сторону и разглагольствовать: — А вот если бы, скажем, ты отбросил всё это напускное слюнтяйство, и стал думать и действовать так, как прежде, когда без колебаний врывался в бой и разил насмерть всех в поле зрения, вот тогда, я стал бы самым гордым сыном на свете. Может даже согласился бы пойти с тобой на рыбалку. Последовавшая за этим чудесным предложением безмолвная тишина стала для Терриана итоговым катарсисом. Была ли тут замешана магия, или же исключительно его собственный психологический дисбаланс, но сейчас, он словно покинул наш мир, и появился на краю некого обрыва с бездонной ямой, откуда исходили порывы холода, эманации скверны и так знакомый ему из прошлого запах чужой крови. Всё это было прямым, бескомпромиссным, но честным ответом на любые чаяния безутешного отца касательно своего падшего во тьму сына. Просвета не было. Никакого. — Пойти на рыбалку с сыном, это предел моих мечтаний, — со слабой безрадостной улыбкой произнёс Ричард, вновь вернувшись в реальность. — Жаль только, что им суждено остаться лишь мечтами, — горько добавил он. — От чего же так? — склонил полудемон голову набок. — Потому что моего сына давно уже нет, — ответил старый маг. — Остался только безумный кровожадный убийца. Снова растянувшись в ухмылке, его оппонент, чисто ради издёвки, совершил лёгкий поклон и с удовольствием представился: — Кайдемус, к вашим услугам! — после чего выпрямился и размял плечи. — Ну что, старичок, будем переходить к экшону или как? — позвенел он когтями у лица. — А то я уже, порядком, притомился. Зная, что должен исполнить долг и полностью забыть о любых межличностных связях, которые в данном случае потеряли всякий вес или смысл, Ричард нацелил на врага пристальный взор и сказал: — Ты действительно этого хочешь? — Я этого жажду! — алчуще изрёк Кайдемус. — Только, пожалуйста, не заставляй меня разочаровываться в тебе ещё больше. Используй хотя бы треть от своей былой силы... — и, как бы между делом, сплюнул на землю, подчеркивая свой беспечный и полный неуважения настрой. — Я предпочитаю качественный замес, где можно вдоволь повеселиться, а не маяться хернёй и подыхать от скуки. — Веселье я тебе обеспечу, — кивнул тому Ричард. — Хватит с лихвой. И, вслед за сказанным, он без предупреждения метнул в полудемона огромный файербол, пылающий голубым газовым огнём. Кайдемус высоко подпрыгнул, дав горящей сфере пролететь мимо, и в тот же час, паря в воздухе, приказал двум щупальцам вырваться из плеч и атаковать противника. Видя приближение длинных остроконечных отростков, Терриан ловко извернулся, удачно встав точно между ними, и, материализовав в руке сверкающий серебряными искрами энергетический меч, одним взмахом их разрубил, затем вскинул свободную руку вперёд, применил телекинетический захват, и в конце запустил недавно созданным оружием во врага. Кайдемус никак не среагировал на свои отсечённые "конечности", даже боли особо не почувствовал, а вот, чтобы воспротивиться чарам телекинеза, ему пришлось поднапрячься. Вышло наполовину удачно. Он не был парализован, но всё же замедлен в движениях, из-за чего, не смог правильно отбить брошенный в него энерго-клинок, что увенчалось ожогами и глубоким порезом на ладони из которой полилась чёрная кровь. Вглядевшись в эту рану, полудемон сдавил пальцы пострадавшей пятерни в кулак, и, будто смакуя собственную боль, прошелестел: — Неплохо для старичка... — и, снова раскрыв ладонь, продемонстрировал отцу отсутствие какого-либо увечья. — Но, всё равно, этого мало! Распаляясь от азарта перед новым сражением, Кайдемус прямо глазах противника увеличился в росте на три головы, значительно прибавил в мускулатуре, поднялся ввысь на своих длинных четырёхметровых щупальцах, тянущихся из-за спины, и, отрастив ещё с десяток из самых разных участков тела, напустил их всех разом в намеченную цель. Скрестив руки, Терриан встретил извивающиеся орудия смерти посредством силового поля в форме купола. И если раньше, щупальца Кайдемуса с лёгкостью пробивали любые защитные чары, то сейчас, им в кои-то веки пришлось столкнуться с достойным соперником. Точно чёрная многоголовая гидра, полчище щупальцев, хаотично ползали и облепляли переливающуюся серебром поверхность магического барьера, стараясь найти в ней брешь или любое другое слабое место. Впрочем, давать на это много времени врагу, Ричард не собирался. Всего один лёгкий жест его кисти, и энергетический купол вспыхнул огнём, что опалил демонические щупальца и заставил их с громким шипением отпрянуть назад, вернувшись в тело хозяина. Всё ещё находящийся высоко в воздухе, Кайдемус истошно взревел во всё глотку, выставив напоказ три ряда острейших зубов, затем расправил руки и угрожающе согнул когтистые пальцы, промеж которых загорелось собственное чёрно-рыжее пламя. В одночасье, земля под ногами старшего мага воспламенилась аналогичным видом демонического огня, чьи языки буквально захлестнули собой то обычное пламя, что горело вокруг силового поля, и впитали его энергию в себя, увеличивая собственную мощность, что, в результате, увенчалось победой. Защитный барьер пал, и из демонического пламени выросло множество жутких скелетоподобных лап и клешней, так и норовящих схватить свою жертву. На пределе своих выработанных рефлексов, Ричард отпрыгнул от адского огня, но одна из монструозных лап, всё же успела поймать мага за лодыжку и здорово её прижарила. Сдавленно вскрикнув от острой боли, ведьмак вновь призвал в руку энерго-клинок и отсёк злополучную лапу, освободившись от обжигающей хватки... но, из-за этого скоротечного мгновения отвлёкся, и не заметил, как в него, с обратной стороны, полетел файербол в виде объятого пламенем черепа. Издав не слишком громкий, но всё же мучительный стон, мужчина грохнулся наземь с дымящимся от попадания сгустка огня, ожогом на плече, и принялся корчиться, стискивая зубы. Что до его противника, то опустившись вниз на своих щупальцах, он с гордой осанкой стал подступать к раненому отцу, пренебрежительно кривя рот и попутно говоря: — И это всё? Это то, как ты решил меня развлечь? Хе! Какое разочарование... — и, создав новый огненный череп, снова его бросил в недобитого ведьмака. Набравшись решимости, Ричард мгновенно исчез, дав файерболу угодить в пол, и позже возник сбоку от Кайдемуса, где напал на того при помощи уже знакомого сверкающего переливающимся серебром меча. Полоснув по нему острыми, как бритва, когтями, от чего посыпались искры, полудемон отвёл вражеское оружие в сторону, и сразу атаковал в ответ, желая одним взмахом распотрошить противника. Будучи мастером фехтования, Ричард легко уходил от его выпадов, отражал их, и снова уверенно наступал, от чего оппоненту приходилось самому переключаться в режим глухой обороны. Безусловно, в ближнем бою старый маг имел весомое преимущество, что Кайдемус понимал, и, в определённый момент, отпрыгнув на отдалённую дистанцию, задействовал для сражения целую дюжину вырвавшихся из своего тела чёрных щупальцев. С каплями пота на лице, вымотавшийся Ричард продолжил бой несмотря на усталость. Уворачиваясь или же просто исчезая посредством телепортации, а потом снова появляясь, маг срубал одну щупальцу за другой, а когда те отрастали заново и одновременно атаковали сразу пятью или шестью штуками, ведьмак закрывался от них уже проверенным силовым полем. Разумеется, долго так продолжаться не могло. Скопив в себе предостаточно магической энергии, Терриан отбился от очередной склизкой щупальце, что вот-вот могла воткнуться в его плоть, перенёсся на пять метров вправо, и, уже оттуда, выпустил из ладоней мощнейший луч серебристо-сияющей энергии. Не лыком шитый Кайдемус, решил встретить атаку отца в лоб, и для этого, встряхнув руками, отправил навстречу чёрно-рыжий шквал огня. Когда же два магического потока наконец соприкоснулись, то, ожидаемо, случился взрыв и колоссальный выброс энергии. Дабы не попасть под ударную волну, оба противника испарились в клубах надвигающегося дыма, а потом снова возвратились на места... по крайней мере один из них — бледнокожий полудемон с горящим красным глазом и растущими из тела чёрными щупальцами. Оказавшись в клубах ещё не рассеянного дыма, Кайдемус с осторожностью блуждал по помещению, держа ухо в остро, озираясь по сторонам, но при этом не переставая ухмыляться. — Отдам тебе должное, Ричи! — специально назвал он отца по имени, причём в фамильярной форме, дабы в очередной раз выказать своё к нему отношение. — Ты сумел меня развлечь, — после чего, внимательно сосредоточившись на своих ментальных ощущениях, подытожил: — Что-то в тебе осталось от прежней жизни, хоть и мало... недостаточно, чтобы меня одолеть! — и в конце, увенчал мысль резким разворотом вспять и ударом своей клешни. Стоящий за ним Терриан заблокировал когти, выставив плашмя энерго-клинок, и, без всякой магии нанёс врагу удар ногой в торс, а затем кулаком в лицо, от чего тот слегка "поплыл". Далее, зайдя к нему за спину, он обхватил парня вокруг шеи и взял на удушающий, собираясь вот-вот положить ему на лоб свою засветившуюся белым свечением ладонь. Таким образом, он хотел наложить заклятье угасания, которое до этого применил на Ребекке, но на сей раз, в куда более мощном объёме. Как ни странно, но Кайдемус не шибко сопротивлялся. Удары под дых и в лицо, конечно заставили его растеряться, но не до такой степени, чтобы быть в нокауте. В итоге Терриан выполнил задуманное и дотронулся до лба противника... от чего чуть было не испустил дух от собственного пронзительного крика. Не зная, как так получилось, но в момент касания, всё то зло, тьма, кровожадность, и в первую очередь безумие, которыми был переполнен Кайдемус, единым порывом проникли в мозг мужчины, что оказалось в десять раз больнее, чем любой физический урон. Ричард в полной мере ощутил, что происходит в голове сына, и это чуть его не убило. Тогда же, воспользовавшись удачным моментом, полудемон с лёгкостью оттолкнул от себя отца, напустил на него одно из своих щупальцев, дав ему обмотаться вокруг его туловища и крепко сдавить рёбра, после чего высоко поднял вверх и отшвырнул к ближайшей бетонной стене. Видя, как тот шмякнулся об неё и скатился на пол, Кайдемус втянул в себя щупальце и серьёзным голосом законстатировал: — Нет, всё ещё не ты, — досадливо помотал он головой. — Прогресс конечно чувствуется, но, это не треть от твоих былых навыков, а всего-навсего четверть. Ты даже не подумал, чем чревато влезать в голову такого как я. Вот если бы заранее обеспокоился этим, то наложил бы на себя соответствующие защитные чары, но нет. Ты просчитался. С таким, какой ты есть сейчас, я мог бы справиться за то время, пока съедаю свою любимую мороженку. А это меня не устраивает. Мне нужен настоящий ты... — его ледяной голос опустился к пронизывающему полушёпоту. — Мне нужен убийца Сэтсудан! Ну же, пробуди его! Услышав своё старое демоническое прозвище, Ричарда охватил трепет. Холодное дуновение из прошлого. Его сердцебиение участилось, дыхание, наоборот, замедлилось, а боль в спине, голове, плече и лодыжке отошли на второй плане. Гораздо хуже дела обстояли в его душевном равновесии. Мужчина осознавал, что безумный монстр прав... он попросту не мог вернуться к тому уровню боевого мастерства, которым владел прежде. Не только потому, что это сложно сделать в одночасье, спустя шестнадцать лет простоя, но и потому, что это сведёт на нет, все его достижения на пути света. Ричард не хотел снова пасть во тьму и стать олицетворением смерти и крови невинных... Но, был ли у него выбор? Только посредством превращения обратно в Сэтсудана, он будет в силе одолеть стоящее перед ним чудовище. Нынешних сил, на это, у него явно не хватает. Кайдемус же, в это время, сделал шаг ближе к распластавшемуся на полу отцу, и принялся взывать к его второму "я": — Ну же, Сэтсудан, вставай и сражайся, не принижай своё достоинство. Ты же великий воин, а тебе ходили легенды. Поднимись и покажи свою мощь... — чуть ли не приказал он ему. — Или прими смерть, иного не дано. "Иного не дано, иного не дано, иного не дано..." — пронеслось зловещим эхом в голове мужчины. Вдоволь пропитавшись злобой и яростью, чего раньше не мог себе позволить, Ричард сжал кулаки, напрягся, и его внутренние резервы возобновили свою работу, как при втором открывшемся дыхании. Всё ещё лежащий навзничь, он, казалось, не шевелился, но затем... с такой молниеносной скоростью оттолкнулся от пола, и, с мерцающим клинком в руке налетел на Кайдемуса, чего тот совсем не заметил. Размашистый удар мечом с разворота прошёлся точно по переносице полудемона, от чего тот пулей отлетел назад и сам врезался в стену, как недавно это случилось с его отцом. Но пробыл он там не слишком долго. Как только Ричард приземлился на землю после успешной атаки и уже твёрдо стоял на ногах, то увидел, как вмявшаяся в потрескавшуюся стену тварь буквально "стекает" с неё в виде чёрной субстанции, а затем поднимается вверх, возвращая себе прежний около-человеческий облик... Разве что ещё более покорёженный, чем раньше, в частности, из-за почти полностью рассечённой по горизонтали головы в области разбитой и обожжённой переносице, куда был нанесён удар клинка. — Вот это да! — восторженно пропел Кайдемус, игнорируя полученное ранение, по большому счёту несовместимое с жизнью. — Вот это мне уже по нраву... — и, дотянувшись до лица, с хрустом вправил сломанный нос, залечил ожог, а также провёл пальцем по всему глубокому разрезу, заставив его бесследно затянуться. — Я не то что взмаха меча, даже движения тела не увидел. Это воистину убийственная скорость, как раз под стать могучему Сэтсудану! — Хватит болтовни! — отрезал Терриан, сощурив ледяной взгляд. — Пусть за нас говорит наше оружие! — и, на вытянутой руке, направил в его сторону энергетический клинок. С ликованием и неким возбуждением рассмеявшись, полудемон, казалось, был на пике своего счастья. — Как же это круто! — облизнулся он, со звоном перебирая стальными когтями и готовясь к финальному раунду. — Ты радуешь меня всё больше и больше. Именно такого учителя мне и не хватало в Школе Магии. Всем нутром принуждая себя дойти в этом деле до конца, Ричард молча встал в боевую стойку, готовясь нападать, и для этого снабжая энерго-клинок в своих руках большим количеством волшебной энергии, от чего тот ярче замерцал. А ведь будь при нём его настоящий магический меч, которым он владел шестнадцать лет назад, то шансов на победу у него бы значительно прибавилось. Никакая регенерация не смогла бы заживить рану, нанесённую этим оружием. Но и без него, маг был настроен на победу. Вечно самоисцеляться его враг не сможет. В какой-то момент он выдохнется, израсходует магическую энергию и... погибнет. И таким образом будет остановлен. Тем временем, сверкая красным глазом и выгибая спину, словно тигр перед броском, Кайдемус подначивал своего отца: — Ну давай! — трансформировал он свою правую руку в большущую чёрную двухстороннюю секиру, по лезвию которой поползли язычки пламени. — Нападай! Поруби меня на куски! Выпусти наружу свою истинную натуру! Не желая медлить и чего-то ждать, переполненный холодной яростью маг, крепче сомкнул пальцы на рукоятке спрессованного из серебристо-белых огоньков, клинка, и в прыжке оторвался от пола, со свистом пронесясь по воздуху, оставляя за собой теневой след. Безумно хохочущий полудемон, поступил аналогично, с рвением пустившись навстречу противнику и замахнувшись огненной секирой. Когда же они оба встретились на полпути, то первым атаковавшим, стал именно Кайдемус. И пусть пылающий топор уже был в паре дюймов от горла Терриана, его скорость не смогла сравниться с навыками последнего. Задействовав для последующего приёма энергию всех мышц, мужчина резко изогнулся, уйдя из зоны поражения, перекувыркнулся прямо в воздухе, исчез, и снова возник, но за спиной врага, которому и вонзил меч промеж лопаток. Но на этом не остановившись, он оперативно сотворил второй энерго-меч, и всадил монстру в бок, а в конце, закрепил результат сильным ударом ноги, что сопровождался порывом энергетической волны. После всей этой череды атак, Кайдемус не успел и отреагировать, как его, проткнутого насквозь с двух сторон, отшвырнуло вдаль, где на расстоянии десяти шагов, его вновь ожидал только что переместившийся туда отец, встретивший подлетающего сына вскинутой рукой и телекинетическим захватом. Так и не упав наземь, а замерев в воздухе, раненый полудемон с топором вместо руки безудержно вопил жутким нечеловеческим рёвом, полным боли и безумной ярости. Ощущая, как магическая энергия двух клинков медленно расщепляет его демоническую плоть, он понял, что не может задействовать регенерацию, покуда те всё ещё в него воткнуты. Вместо этого, из него повыскакивало обилие извивающихся щупальцев и острых штырей, что отдалились от его тела и, подобно чёрных стрелам, стали вслепую обстреливать всё вокруг, лишь бы куда попасть. Но Терриана этим было не пронять. Пустив мощную энергетическую волну навстречу импровизированным стрелам, и, наряду с этим, повторно использовав телекинез, ведьмак заставил зависшего в воздухе Кайдемуса ринуться к своим же отражённым орудиям и, идущей вслед за ними разрушительной волне. В результате, получив колоссальный по степени удар, от которого вышибло дух и распылилось целое облако искр, полудемона опять отправило в полёт через всю территорию постройки, в конце которой, он впечатался в стену и проломил насквозь своим телом, вылетев с обратной стороны. Сокрушённо кряхтя и вздыхая, тощий монстр медленно потянул руку вверх, из последних сил призывая в неё пламя, но уже в следующий миг, ранее пробитая им стена, из которой он вылетел, засветилась знакомым серебристым мерцанием, раскололась на множество кусков — от крупных, до маленьких, взмыла ввысь в виде огромного каменистого роя, и грузно обрушилась на валяющегося на полу полудемона, придавив собой. Однако Терриан резонно понимал, что это не конец. Переместившись к груде серых бетонных обломков, он лёгким движением кисти смахнул с неё часть камней, и сразу запрокинул вторую руку, зажигая новую пылающую газовым огнём сферу для броска. — Профессор Терриан? — внезапно прозвучал высокий тонкий голос. — Это вы? Услышанное словно вывело мага из боевого ража, и тот остановился. Не зная, почудилось ему или нет, но, ещё раз проведя ладонью по воздуху, он заставил последние бетонные обломки откатиться в сторону... и открыть для взора самую душераздирающую для него картину. На грязном полу, усыпанным мелким щебнем, лежал худой невысокий мальчишка — напуганный, скрюченный и на вид избитый. У него были густые пшенично-светлые волосы, оловянно-серые глаза, немного нездоровая кожа, высокие скулы и провалы в щеках. Его чёрная рваная толстовка была изодрана и покрыта слоем пыли, на лице и руках виднелись ссадины и кровоподтёки, а тонкие белёсые губы дрожали от страха. — Пожалуйста, помогите мне... — тихо пролепетал Грегори, сжавшись в позу эмбриона и жалобно смотря на отца. Вид перепуганного сына поверг Ричарда в шок. В глубине души он прекрасно осознавал, что это наверняка ложь, что монстр прикидывается тем, кем больше не является, но... ничего не мог с собой поделать. Облик раннего Грегори, до того, как его обезобразила тьма, так озадачил и поверг мужчину в смятение, что ни о каком продолжении боя не могло быть и речи. Минуту назад он дрался с чудовищем из преисподней, но сейчас... перед ним лежал хрупкий пятнадцатилетний парнишка — его сын, которому он не мог причинить вред. — Грегори... — тихо шепнул Терриан, сглотнув комок в горле и погасив в руке голубой файербол. — Ты... ты в порядке? — Я не знаю, — шмыгнул тот носом, чуть приподнимаясь туловищем и упираясь локтем о пол. — Я не помню, как тут оказался. — Не помнишь? — не понял маг. Грегори мотнул головой, а с его левого глаза потекли слезы. — Я был в школе, прогуливался по коридору, и вдруг меня кто-то ударил сзади по голове, — взялся он за затылок, почесал его и осмотрелся по сторонам. — Потом всё почернело, наступило забытье, и только сейчас я очнулся. Где я? Что со мной? Терриан погрузился в ещё большее замешательство. Вопросы так и лезли на язык. — Ты действительно ничего не помнишь? — ослабевшим тоном озвучил он один их них, а позже перешёл к уточнениям: — Как напал на одноклассников, на Мелинду, на меня, и сбежал в Подземный мир? — Нет... — ответил подросток, невинно хлопая ресницами. — И что значит, напал? Как это сбежал в Подземный мир? На кой чёрт мне всё это делать? Терриан по-прежнему отдавал себе отчёт о том, что всё это может быть обманом, но, тем не менее, беспутно цеплялся за малюсенькие ниточки надежды, говорящие ему о том, что его сын подвергся какому-то проклятью, из-за чего творил злодеяния не по собственной воле. Нечто похожее, к слову, и случилось с Крисом, когда его заколдовала Аддила. — Грегори... — сдавленно произнёс ведьмак, выдыхая через нос и пытаясь унять в голове бурю противоречий. — Пойдём со мной, нам нужно многое разузнать и во всём разобраться, — и протянул ему руку. — А куда мы пойдём? — спросил тот. — В безопасное место, — ответил Ричард, вспоминая своё старое тайное жилище. — Я не знаю, кто виновен во всём этом кошмаре, но обещаю, что разберусь с этим и обязательно тебе помогу. Смотря на протянутую ему ладонь, Грегори немного помолчал, вытянул собственную руку вперёд и, перед тем, как дотронуться до отцовской, задал ответный вопрос: — Да, но... кто поможет тебе? — и лишь затем, крепко сомкнул холодные как лёд пальцы на пятерне Терриана. — Чт... — только и успел обронить последний, как его разом пробрал лютый мороз, а также жгучая боль в брюшной полости. Опустив взгляд, ведьмак узрел то, что напрашивалось само собой — чёрное щупальце, что тянулось из прикрытого толстовкой плеча Грегори, и впивалось в бок живота. — Тебе и впрямь требуется помощь, — злорадно прорычал последний, оттягивая уголки рта и обнажая знакомый оскал из острых зубов. — Ты в ней нуждаешься, старый сентиментальный дурак! Услышав то, чего так боялся, и снова подняв и направив взор вперёд, мужчина лицезрел не сына, а то самое чудовище из ночных кошмаров — жуткое, худющее, бледное как смерть, изуродованное ожогами, с наполовину лысой головой, когтями на костлявых пальцах, акульими зубами, и пылающим кроваво-красным огнём левым глазом, на который падала блондинистая чёлка. Чувствуя, как стало тяжело дышать, Терриан открыл рот, но не смог свободно втянуть воздух, только едва уловимую струйку. Его лёгкие будто окаменели. Сил хватило лишь на то, чтобы потянуться рукой к воспользовавшемуся его слабостью лжецу, но до него самого не достал. В этот момент маг понял, что не только лёгкие, но и всё его тело с конечностями, также оцепенели. Итогом для потерпевшего фиаско Ричарда, стало его беспомощное падение на пол. Кайдемус же, наблюдая за страданиями отца, издал тихий, но коварный, ухмыльчивый смех. Выдернув щупальце из его живота, и, показав крохотную измазанную кровью воронку на кончике, что густо усеивалась узкими, как иглы, роговыми зубчиками, как у пиявок или миног, он дал явный намёк на то, что именно из этого отверстия был впрыснут яд, парализовавший ведьмака. — И вот мы снова здесь... — экспрессивно провещал полудемон, шагая туда-сюда, и поглядывая на павшего противника. — Вернулись к тому, на чём-то закончилась наша прошлая встреча. Ты лежишь неподвижно, дыхания едва хватает для выживания, а перед глазами очередная постыдная неудача! Иронично, не правда ли? Ричард был не в силах ответить, да и не хотел в общем-то. Что ещё, после всё этого, он мог сказать? А вот его сын, вопреки всему, был готов чесать языком за милую душу: — Пожалуй, отвечу на вопрос, что так и напрашивается... Да, я могу менять облик! В том числе и на свой старый человеческий, но ненадолго, так как он очень дисгармонирует с моим нынешним естеством, поэтому я предпочитаю не растрачивать магическую энергию на подобные косметические излишества. В конце концов, я и так красавчик! — и, блаженно улыбнувшись, провёл ладонями себе по щекам, после чего нахмурил брови, а его елейный тон стал более серьёзным: — Однако, даже этого мимолётного маскарада вполне хватило, чтобы надурить такого наивного простака, как ты. Или же... всё куда заковыристее, не так ли? — подойдя к отцу, он больно наступил ногой на кровоточащую рану сбоку от его живота. Тот сомкнул глаза и глухо завыл от нестерпимой боли, но из-за частичного паралича, исторгнуть полноценный громкий крик не смог. Наслаждаясь этим, Кайдемус отвёл ногу с раны, но не из жалости, а чтобы отец смог нормально его услышать, не отвлекаясь на боль, и только после этого продолжил ранее начатую мысль: — Ты ведь в действительности мне не верил! Ты знал, что я притворяюсь, но, тебе было не под силу унять свой любвеобильный родительский зуд! Ты хотел хотя бы на несколько минут ощутить радость и надежду на то, что всё совершённое мной, было не моей виной, что меня кто-то заколдовал, завладел телом и разумом, а сам я вовсе не такой плохой... — сморщился он от отвращения. — И ради этих жалких сопливых мгновений, ты упустил шанс уничтожить меня! Ты попросту подыгрывал моему вранью, зная, что ни к чему хорошему это дело не приведёт. Ты загнал меня в угол и практически одолел, но твоё малодушие не позволило нанести последний удар, только потому, что я принял личину Грегори Грайса? — изнемогая от презрения к лежащему перед ним человеку, полудемон укоризненно поцокал ртом и заключил: — Нет, ты всё ещё не Сэтсудан, хоть и приблизился к этому. Ты по-прежнему жалок и ничтожен. Мне тошно смотреть, в какую блевоту ты превратился. Не в силах сдвинуться с места, разве что слегка шевелить пальцами рук и губами, Терриан что-то невнятно прошепелявил, что даже Кайдемус не мог разобрать. Это, на удивление, его заинтересовало, от чего он снизошёл до подачек и, подняв руку, приказал половине просочившегося в тело отца яда, выйти наружу из всё той же раны. — Ну, валяй, говори, — выдавил полудемон сквозь зубы. — Что такого ты хочешь мне сказать? Ощутив послабление, но не такое, при котором можно было бы легко встать и продолжить бой, Ричард откашлялся, отдышался, и лишь затем, оторвав голову от земли, немного её приподнял, взглянул на сына, и тихо пробормотал: — Я всё равно люблю тебя, сынок... — сделал он ещё один вздох. — И всегда буду. Это признание вызвало в Кайдемусе смешанные чувства. В основном злость и раздражение, но сдобренное малой частицей чего-то другого, что он никак не мог понять и распознать. — Всегда? — вопросительно повторил за ним полудемон. — Ты так в этом убеждён? — Да... — подтвердил его отец. — Убеждён. Всем нутром отторгая эту ересь, Кайдемус негодующе прорычал, и, не придумал ничего другого, как преобразить свою руку в длинную щупальце, которую направил на отца, дав ей обмотаться вокруг его тела, а затем приблизил к себе почти вплотную. После этого, лицо жестокого душегуба залила чёрная смолистая жижа и деформировала в ужасающую черепообразную морду, от вида которой стыла кровь в жилах. Вместо носа зияли две узкие щели, из скул выпирали заострённые желваки, лысая чёрная голова усеивалась вздутыми сосудами и впалыми бороздами, единственный левый глаз в форме кривого полумесяца горел багрецом (в отличие от прогалины на месте правого), нижняя челюсть чудовищной пасти расходилась на три отдельных половины, каждая из которых могла похвастаться таким же количеством рядов острейших зубов, и конечно, из его зловонной глотки высовывался длинный и склизкий, чёрный язык с бурой сеткой капилляров. — Ну как, папашенька, я тебе всё ещё нравлюсь? — прогремел он жутким демоническим басом. — До сих пор любишь своего сынка? При взгляде на это адское страшилище, бедный Ричард испытывал столь всеобъемлющую душевную муку, что непонятно, как у него вообще хватало сил, чтобы выдержать всё это. Но, он смог. Он ни разу не отвёл очей от Грегори, и прямо глядел в его, с позволения сказать, новое "лицо". А спустя немного времени, он согласно кивнул, тем самым дав ответ. Упрямство отца, ещё сильнее раззадорило полудемона. Этот старик или сошёл с ума на почве своей к нему привязанности, или... да чёрт его знает, что или. Провались оно всё в пекло! Поднеся мага впритык к своей жуткой демонической морде, Кайдемус не стал медлить и перешёл к главному: — Хорошо, быть по сему. Но, обещаю, пройдет совсем немного времени, как я докажу тебе обратное. Я наглядно продемонстрирую, насколько шатки и ошибочны твои, так называемые, убеждения, — бросив эти слова ему в лицо, монстр аккуратно провёл острым когтем по его горлу, оставляя еле заметный тонкий порез. — Я мог бы прикончить тебя уже сейчас, дабы твоя нынешняя унылая ипостась, больше не срамила славу Сэтсудана, но, тогда, всё то, через что мы прошли, пройдёт впустую. А нам ведь надлежит всё завершить красиво и поэтично. Нашей истории необходима интрига, саспенс и финал с мощным панчлайном! Так что нет, папаша, ещё не время умирать. Сперва я доведу тебя до отчаяния и заставлю ненавидеть свою убогую слабость. Ты горько пожалеешь о выборе, что однажды сделал, когда стал рабом собственных химер. И уж тогда, я без сомнения пробужу в тебе истинного воина, что отринет всю эту приторную высоконравственную чушь о добре и зле, и ты наконец станешь самим собой. Окончив тираду, Кайдемус повёл рукой-щупальцем вверх, удлиняя её на шесть-семь метров, и вместе с тем, отдаляя от себя сомкнутого в её удушливых кольцах отца. — Не пытайся меня снова разыскать и застать врасплох, поверь, ничего не выйдет, я об этом позабочусь, — дав ему дельный совет, полудемон сдержал многозначительную паузу и добавил: — А когда настанет час, я пришлю тебе весточку с точным временем и местом. Тогда, мы снова встретимся, и всё наконец разрешится раз и навсегда. Ты уж, будь добр, подготовься к этому как следует. Ну а я, пока что займусь кое-чем другим... Завершающим штрихом, бледнолицый монстр резко развернулся и запустил оплетённого щупальцем ведьмака на далёкое расстояние, в самую глубь недостроенного сооружения. Дождавшись, когда тот упадёт, что было слышно по глухому стуку о зацементированный пол, Кайдемус еле удержался, чтобы не снести телекинезом здешние своды, и не похоронить под ними отца. Но, помня, что сам дал ему обещание о следующей встрече, он унял внутренние позывы, переместился к валяющейся неподалёку Ребекке, что всё ещё пребывала в отключке и видела десятый сон, подобрал её (не слишком-то охотно) и вместе с ней исчез, телепортировавшись в неизвестном направлении.

***

Минуло около трёх часов, прежде чем частичный паралич прекратил своё действие. Однако Ричард не спешил вставать. Лёжа в ничем не освещённом помещении, где даже не успели сделать проёмы для оконных рам, он глядел в тёмный потолок и размышлял о том, действительно ли человек властен над своей волей и судьбой? Кто распоряжается его жизнью? Он сам, или некое незримое наивысшее существо, подобное парящей над миром длани Господней, что пишет историю так, как ей заблагорассудится. Стоит ли ей перечить, если всё предопределено? Или же надо просто плыть по течению, надеясь, что демиург сжалится, и в конечном счёте подарит заслуженный хэппи-энд? Ответа на данный вопрос Терриан не знал, но, что-то в глубине души ему подсказывало, что правда может быть посередине. Что все беды и невзгоды происходят неспроста и не стоит отчаиваться. Даже если и есть какой-то высший промысел, это ещё не значит, что он несгибаем и незыблем. Возможно, такие как Ричард способны своими действиями повлиять на будущее. Как говорится, произведение живёт отдельно от автора, и тот, наблюдая за своими персонажами, может подстраиваться под них и менять сюжет, даже если изначально хотел совсем иного. Поэтому, невзирая на постигшие его неудачи, старый маг твёрдо для себя решил, что не потратит впустую отпущенное ему время и не будет сдаваться. Да, он вновь и вновь претерпевал поражение с сыном, словно так и было суждено, но, покуда он жив, то бороться никогда не поздно. Впереди не только последняя встреча с Грегори, но и куда большая по масштабам угроза в лице неведомого зла, ключом к которому является Вайет. Об этом Ричард ничуть не забыл, и всё ещё планировал докопаться до сути. Но, прежде, ему в самом деле было необходимо подготовиться к предстоящему сражению. И для этого, вернуть себе то, от чего когда-то отказался и спрятал, полностью завязав с прошлым. Ему был нужен его старый меч — зачарованный хельхеймскими холодами клинок Сэтсудана! Лишь с ним Терриан окончательно положит конец злодеяниям Кайдемуса, перестав топтаться на месте. И пусть этим он перечеркнёт свои принципы, но, только так он остановит зло. Жизни сотен, а то и тысяч невинных, намного важнее, чем обеты одного человека... и даже чем его родительская любовь. Прихрамывая и опираясь о колено, ведьмак поднялся с пола и исчез в спиралевидном золотом свечении, отправившись залечивать раны. ㅤ