***
Заседание суда То, что Вайет три дня назад выиграл судебное заседание против Изубы Майера, вовсе не значило, что его работа адвоката на этом закончилась. Вскоре Норман предоставил ему новое дело, ознакомившись с которым, Холливел без проблем согласился и за отведённое время предпринял всё, что понадобиться ему для победы. С завязанными в хвост золотисто-русыми волосами, маг сидел около своего подзащитного, коим являлся сорокалетний полноватый мужчина с широко посаженными глазами и редкими тёмными волосами по имени Роберт Мартинсон — учитель средней школы Сан-Франциско. Он практически бесшумно сидел за столиком, сомкнув руки, и, наблюдая за происходящим в суде, всем сердцем надеялся на оправдательный вердикт. Рядом с судейским столом располагался невысокий пьедестал, за которым сидела бледноватая девочка четырнадцати лет, одетая в светлую блузку и синюю юбку. Её длинные тёмно-каштановые волосы, завязанные в косу, спадали с правого плеча на грудь, и их кончик школьница время от времени теребила пальцами. Возможно, эти действия были вызваны тревогой и волнением. Наверное, впервые приходилось выступать в качестве потерпевшей перед большим количеством публики. Около пьедестала стоял немного поседевший мужчина с густыми усами, который на сегодняшнем слушании являлся заменой предыдущему заместителю прокурора Гарольду Шлейгеру, ушедшему на больничный по причине тяжёлой стадии бронхита. — Слово предоставляется обвинению! Мистер Сандерс, пожалуйста... — объявил судья, тем самым начав процесс. Чарльз Сандерс поправил фисташковый галстук и обратился к потерпевшей. Притом сделал он это спокойно и заботливо, прямо по-отечески. — Итак, Эмили, сейчас я попрошу тебя рассказать в подробностях обо всём, что произошло между тобой и мистером Мартинсоном. По-прежнему сидящий на своём месте Вайет посмотрел на клиента, которого был обязан защищать, а затем вновь на девочку и зама прокурора. Чтобы не проиграть дела, ведьмак должен был вникнуть во всё происходящее с головой и не отвлекаться ни на что лишнее. Эмили сглотнула комок в горле и, прикрыв глаза, заговорила: — В тот день я и мои подруги после уроков собиралась пойти в боулинг и немножко развеяться после занятий. Но когда они закончились, мистер Мартинсон попросил меня остаться. — И что за этим последовало? — дополнил зам прокурора свой вопрос. Девочка помолчала около пяти секунд и снова приступила к изложению: — Я ему сказала, что у меня есть дела, и я хочу уйти, но он ответил, что всё я и так успею, если по быстрому присяду к нему за стол и кое с чем помогу... — со страхом выговаривая каждое слово, Эмили стыдливо опускала взгляд. Она старалась, таким образом, не встречаться глазами ни с кем из присутствующих в зале суда. Это заметил и Вайет, внимательно наблюдавший за каждым её новым словом и действием. — Я растерялась, но всё же сделала, как он сказал, и он... Он просунул ладонь в разрез моей блузки, — завыла она, пустив слезу. По залу пронеслись звуки возмущения. Вайет тоже был недоволен, но не подал вида, он повернулся к Роберту, но увидел лишь спокойного мужчину, который дышал через нос и молчал, словно его здесь вообще нет. В отличие от остального народа, парень злился не на него, а на девчонку, плетущую мастерски срепетированную речь. Адвокат был уверен в невиновности Мартинсона, так как тщательно изучил его дело и этой маленькой лгуньи — Эмили Хьюз, с которой ему предстояло провести длинную беседу. Тем временем заплаканная восьмиклассница продолжила в таком же ноющем отрывистом тоне: — Я ужасно испугалась, но решила, что если промолчу, то он меня отпустит, но он не отпускал. Он положил свою вторую руку на мою ногу, а потом... Стал медленно продвигать её вверх, прямо под юбку, дотрагиваясь пальцами до трусиков. Шум в зале перерос в громкий гул всеобщего осуждения. Все, кто находился внутри помещения, уже тряслись на своих стульях, еле сдерживая желание напасть на осуждённого, что Вайет заметил и подвинулся поближе к Роберту, чтобы иметь возможность защитить, если понадобится. Эмили уже заканчивала: — Я сопротивлялась, просила его остановиться, но он не слушал, и продолжал елозить своей рукой... Там... — произнесла она полушёпотом указывания пальцем себе между ног. — Он попросил, чтобы я в деталях рассказала ему о своих ощущениях и потом записала их на листке и передала ему. Но я отказалась и закричала, а он разозлился, вынул руку, сказал, что займётся мной в другой раз и велел убираться. Выслушав всё до конца, Сандерс, который явно был настроен против осуждённого, пристально вгляделся в его лицо, а затем в лицо адвоката. Нахмурившись, он произнёс крайне серьёзным тоном, будто бы обращаясь одновременно и к Эмили, и к Вайету: — Он повторил свою попытку? — Со мной нет, — кратко ответила та. — А с кем-нибудь из твоих друзей? — Да, — прошептала она. Сдержав паузу, зам прокурора ещё раз устремил презрительный взгляд на Холливела и проговорил, сжимая от злости зубы: — И когда ты ушла из школы, встретилась со своими четырьмя друзьями, рассказала им о случившемся, то все они сообщили, что он проделывал то же самое и с ними! Не правда ли!? Закрыв лицо ладонями, девочка тихо ответила: — Да. — У меня больше нет вопросов, Ваша честь, — заключил обвинитель. Достав из кармана коричневого пиджака носовой платок, Чарльз протёр вспотевший лоб и направился обратно на своё место, неподалёку от Вайета и Мартинсона. Как только он сел за свой столик, судья перевёл взгляд из-под толстых очков и обратился к адвокату: — Слово предоставляется защите, начинайте, мистер Холливел. — Спасибо, Ваша честь, — ответил Вайет и, подобрав со стола нужные документы, встал и положил руку на плечо Роберта, дав ему понять, что всё схвачено и не стоит волноваться. Пухлый мужчина не произнёс ни слова, а лишь одобрительно качнул головой. Вайет подошёл к сидящей за пьедесталом заплаканной девочке и уже собрался начать, как вдруг заметил среди присутствующих в зале суда никого иного как Зика. Одетый в чёрный костюм с бордовой рубашкой без галстука, он сидел первым в ряду и подмигивал вышедшему адвокату. "Как странно, когда процесс только начался, я его и не заметил" — подумал маг, хотя тут же вспомнил, что сам решил не обращать внимания ни на что, кроме слов потерпевшей. Наверное, по этой причине он и не увидел, как Зик вошёл в зал. Кивнув Зикфриду, Избранный обратился к девочке: — Уважаемая мисс Хьюз, скажите, пожалуйста, не было ли у вас проблем с дисциплиной или учёбой на уроках химии? — Нет, — тихо промямлила она. — Нет? Как странно... — удивился Вайет, и стал потихоньку шагать по полу, наворачивая круги. — Но разве мистер Мартинсон не оставил тебя после уроков, чтобы обсудить твоё грубое поведение и не особо блестящие успехи в преподаваемом им предмете? Ведь он намеревался поставить тебе плохую оценку в аттестат? — спросил ведьмак и, подойдя к потерпевшей поближе, обратился к ней ещё раз, пристально глядя ей в глаза: — Разве не по этой причине он оставил тебя после уроков в этот самый день? Эмили из тихой истерики быстро перешла в куда более бодрое состояние и, широко открыв заплаканные глаза, ответила: — Нет... Я уже говорила, как всё было! Хитро улыбнувшись, адвокат постучал пальцами по находящейся у него в руке папке: — Говорила? А может всё-таки не совсем всё? Школьница замялась и сразу не смогла подобрать слов, чтобы ответить. Этим Вайет и воспользовался, выждав лишнюю минутку, он снова приступил к допросу: — Скажи мне, пожалуйста, другие учителя тебя после школы не оставляли? — Ну, было пару раз, а что тут такого? — проговорила она, не понимая, к чему ведёт адвокат. А Вайет, снова улыбнувшись, добавил: — Им, вероятно, тоже не нравилось твоё поведение? Но не успела Эмили что-то сказать, как со стороны обвинения послышался низкий голос зама прокурора: — Протестую, Ваша честь, вопрос адвоката не по существу! Вайет немедля развернулся в его сторону и резко отозвался: — Он определяет мотив, мистер Сандерс! Судья ударил молотком по подставке, издав громкий стук, и разрешил спор оппонентов: — Я позволю вам, мистер Холливел... — вежливо протянул председатель суда, взглянув на Вайета, а затем обратился к девочке: — Эмили, прошу тебя, ответь на вопрос нашего адвоката. Но та не спешила отвечать, а только молчала и водила глазами то направо, то налево, словно пытаясь найти подсказку. В итоге, ничего не найдя, девочка заволновалась пуще прежнего и пренебрежительно выговорила: — Я откуда знаю, чего им не нравилось во мне, спросите у них, если оно вам надо. В зале снова поднялся шум, однако на этот раз чувствовалось, что присутствующие возмущались по поводу невразумительного ответа девчонки. "Оно и на руку", — подумал Холливел и вернулся к расспросу: — Настолько мне известно, Эмили, кроме остальных уроков, ты хорошо отличилась в рисовании, это правда? — а затем, повернувшись лицом к залу, вынул из папки тетрадный листик внутри прозрачного файла, так, чтобы девочка ничего не заметила. Та действительно не смогла разглядеть, что делает повёрнутый к ней спиной адвокат, и неуверенно промолвила: — Возможно... Ведьмак повернулся лицом к потерпевшей и, держа нужную ему бумагу с внутренней стороны папки, не дал Эмили возможности её разглядеть. — Тогда, я думаю, ни для кого из твоего класса не секрет, что ты иногда рисуешь шаржи на нелюбимых учителей, например, мистера Мартинсона, чтобы над ним "поугарать", правда? Хьюз заёрзала по стулу, словно пытаясь сесть как можно удобнее, и помотав головой, отрезала: — Нет... — Да ну? — ухмыльнулся ведьмак и, подойдя к собеседнице ближе, заявил: — А не ты ли называла его в кругу своей друзей «жирным свином»? Эмили испуганно вытаращила глаза и, кто бы удивился, повторила: — Нет! В зале послышалось хихиканье и перешёптывание, что явно являлось реакцией на слова Холливела. Зам прокурора и другой темноволосый мужчина в сланцево-сером пиджаке и чёрном галстуке, сидящий за деревянной оградой, где сидели наблюдающие за процессом люди, синхронно сдвигали брови и прожигали дыры в ненавистном адвокатишке. Тут же уловил на себе чужой взор и, посмотрев откуда он исходит, Холливел быстро определил, что этот мужчина являлся отцом Эмили — Диллианом Хьюзом, которого Вайет сразу узнал, так как накануне навестил семью потерпевшей. "Скоро он многое узнает о своей дочурке," — подумал ведьмак и, положив папку на свой стол, направился к судье, держа в руке тетрадный листик в файле. — Ваша честь, прошу приобщить к делу новый документ защиты, — сказал маг и передал лист старику в чёрной мантии. Сандерс сразу же поднялся и в возмущении заверещал: — Возражаю, Ваша честь, у нас было достаточно времени для предъявления суду документов. Но как бы то ни было, судья сегодня оказался в хорошем расположении духа. Взяв бумагу Вайета и осмотрев её содержимое, он промолвил: — Так и быть, я принимаю это, мистер Холливел, но на будущее советую вам представлять нужные документы вовремя или не предоставлять их вовсе, — сообщил судья и отдал бумагу адвокату. Вайет крепко сжал в ладони тетрадный листок и снова обратился к девочке: — Извини, Эмили, я сегодня не выспался, и глаза меня подвели... Он не просто жирный свин, он — тупой и мерзкий жирный свин! — произнёс ведьмак, постучав пальцем по надписям на листке, а затем по рисунку, на котором изображалась отвратительно жирная версия лица Роберта Мартинсона, куда более толстая, чем оригинал, с вытекающими слюнями из губастого приоткрытого рта и свиным пяточком вместо носа. Показав девочке рисунок, Вайет повысил голос и спросил: — Это твоё творчество, не так ли!? — Да, — промямлила Эмили. — Ты рисовала это на уроке мистера Мартинсона? — настойчиво повторил Вайет. — Это просто шутка, — пролепетала она трясущимся голосом. Подойдя поближе, адвокат пристально вгляделся ей в глаза и сердито произнёс: — Тогда почему же ты мне соврала, когда я впервые спросил тебя о жирном свине? Ты что, забыла, что находишься в суде? — Я... — начала она говорить, но так и не смогла и просто замолчала, вновь опустив голову. — Всё понятно, — кивнул Вайет и, отойдя от школьницы, выставил руку вперёд, демонстрируя листок всем присутствующим, от присяжных до простых наблюдателей, и даже стороне обвинения. И наряду с вышеперечисленным, полухранитель цитировал содержание записи под самим рисунком: — «Роби Марти — тупой и мерзкий жирный свин, который из-за своего жира не способен удовлетворить жену, отчего и ведёт себя со школьниками, как старый закомплексованный мудак». Конечно же, услышанное повергло всех в шок, и о тишине в зале можно было забыть. Перешёптывание среди публики продлилось несколько следующих минут. — Ты настрочила это о мистере Мартинсоне? — жёстко спросил Вай, повернувшись лицом к Эмили и протянув ей листок. Вдавившись в сиденье стула, Хьюз попыталась отдалиться от адвоката с его неприятными вопросами, сдвинув стул назад. — Это просто шутка, что вы пристали? От такого неслыханного оправдания на парня нахлынул гнев и, не сдержавшись, он заговорил холодным угрожающим тоном: — Шутка? Это ты называешь шуткой?! Ты хоть понимаешь разницу между шуткой и оскорблением? Да будет тебе известно, я сам не так давно окончил школу, и за юмор подобного жанра, в кругу моих друзей таким шутникам обычно чистили хлебальник! — Что он себе позволяет!? — послышалось со стороны обвинения, точнее, эту фразу выкрикнул отец Эмили. К нему добавился и зам прокурора, который обратился к судье: — Протестую, Ваша честь! Адвокат давит на потерпевшую! После такого председатель суда уже не мог пропустить давления Вайета мимо ушей и, ударив молотком, объявил: — Мистер Холливел, вам первое от меня замечание. Оставьте свой уличный жаргон за пределами наших стен и видите себя, как подобает представителю юриспруденции. Услышав нарекания в свой адрес, Вайет на секунду возжелал сжать кулак и передушить разом всех троих – судью, Сандерса и папашу этой сучки. Однако, вовремя отбросив дурные мысли, он успокоился и, сымитировав вежливую улыбку, повернулся к очкастому седому старику в судейской мантии. — Прошу прощения, Ваша честь, этого больше не повторится. Я могу продолжить? — Конечно, — мягко произнёс судья. Получив позволение, Вайет поправил воротник чёрного пиджака и вернулся к потерпевшей, взглянув ей в лицо, чему та, конечно, не обрадовалась. — Эмили, для успеха нашей дальнейшей беседы я советую отвечать честно и прямо, не надо усложнять жизнь ни себе, ни мне, просто скажи правду... Около недели назад, ты пригласила на ночёвку своих друзей, пока дома не было родителей, это так? Эмили помолчала первые пять секунд, но затем с выдохом ответила: — Да. — Ну вот мы и подошли к главному, — заложив руки за спину, Холливел вновь стал ходить туда-сюда, время от времени поглядывая на собеседницу, — скажи, пожалуйста, тебе известная игра под названием "Бутылочка"? Девочка от неожиданности смущённо опустила взгляд и ничего не ответила, а Сандерс с отцом, только и делали, что хмурились и сдавливали зубы, считая подобные вопросы крайне неуместными и возмутительными. Не обращая на них внимания и настроив себя на спокойный лад, Вайет заговорил требовательно и хладнокровно, обращаясь к притихшей школьнице: — Ты находишься в суде под присягой. Семейное счастье, репутация, карьера, а, может, и жизнь этого человека сейчас находится под угрозой! — заявил полухранитель, указав пальцем на Роберта Мартинсона, и тут же продолжил: — Это не шутки, Эмили, всё очень серьёзно... Но ты не стесняйся, не надо... Ни я, ни господин судья тебе не школьные дружки, которые поржут и разбегутся. Отвечай – вы с друзьями когда-нибудь играли в бутылочку? С покрасневшим от стыда лицом, девочка взглянула на отца, а затем отвернулась и пролепетала: — Да. — Я думаю не стоить уточнять, что данная игра зачастую носит сексуальный характер? Став окончательно похожей на спелый помидор, девочка схватилась за голову, но промолчала. — Не вынуждай меня повторять, — процедил Вайет, помотав головой. Дёрнув себя за волосы, Хьюз сорвалась и прямолинейно выразилась: — Один раз поиграли и всё! Что в этом такого, это не преступление! На что ведьмак качнул плечами и спокойно пояснил: — Ты права, в самой игре нет ничего страшного для подростка, признаюсь, я сам чем-то подобным промышлял, когда мне было четырнадцать. Однако кое-что случилось именно из-за неё и привело нас к создавшейся ситуации. Вспомни Эмили, вспомни... Ведь именно в ту ночь, когда ты собрала друзей у себя дома, ты рассказала им историю о мистере Мартинсоне? — Да, — еле слышно, проговорила девочка, у которой, по-видимому, закружилась голова. — Тогда всё складывается, — торжественно объявил адвокат и, подойдя поближе к запутанному подростку, прищурил глаза и произнёс: — Чтобы ты не думала, что я блефую, я скажу, что не поленился и заранее встретился с каждым из твоих друзей, а именно с Коди, Барбарой, Нилом и Трикси. И ты отлично знаешь, что они могли мне рассказать. Может, ты сама расскажешь и смягчишь своё и без того тяжкое положение? — предложил он, но тут судебный зал огласил мужской голос. — Хватит! С меня довольно! — возмущённо рявкнул зам прокурора и, встав со своего места, громко ударил ладонью по столу и указал пальцем на Вайета. — Это не расспрос пострадавшей девочки, а допрос террориста! Если у адвоката есть другие свидетели, пусть их представит, но закончит это издевательство над ребёнком! Парень нахмурился и, повернувшись лицом к оппоненту, ответил ему в аналогичном тоне: — Хочешь послушать всех четверых детей, я их вызову! Только сядь на место и не мешай мне выполнять мою работу! — Тихо! — скомандовал судья, целых пять раз ударив молотком по подставке, тем самым прервал вернув в зал подобающую атмосферу, — Давайте соблюдать порядок, — поправив очки и сложив ладони, старик обратился к адвокату: — Мистер Холливел, перефразируйте ваш вопрос, а лучше сразу скажите всё то, к чему вы ведёте разговор. — Ну, хорошо, — согласился Вайет и, глубоко вздохнув, опустошённо посмотрел на Эмили. — Ты шантажировала своих друзей, не так ли? Та сразу перешла в режим "невинной овечки" и, выставив ладони напротив лица, затрясла головой и принялась оправдываться: — Нет, всё было не так... Однако Вай на это внимания не обратил, и перешёл в бескомпромиссное наступление. — Ты вынудила их лгать! Говорить всем, что мистер Мартинсон приставал к ним и к тебе! — Но это, правда, было! — умоляюще простонала она с новым ручьём слёз. Но мага этим было не разжалобить. — Не надо мне врать! Считаешь, я не знаю, чем вы занимались в свой комнате, и, что более важно, думаешь, я не знаю о видеозаписи? Глаза Эмили вылупились, как ни разу до этого. — Чего? — ошарашено вымолвила она. — Того... — самодовольно покивав головой, Вайет достал из кармана брюк небольшую ярко-красную флешку и, вытянув руку вверх, показал её судье, а потом всем присутствующим в зале, после чего начал громко излагать: — Перед вами карта флеш-памяти с хранящейся в ней видеозаписью со скрытой видеокамеры, на которую запечатлена ночёвка всей нашей озорной пятерки. Об этом видео я узнал, разговорив друзей Эмили. Позже, когда навестил её родителей в их доме, — взглянул он на отца Эмили, — я нашёл эту флешку, о которой мне рассказали, у неё в комнате между полками книжного шкафа. Ты, кстати, училась бы прятать получше, — усмехнулся он, обращаясь к напуганному подростку. — Сволочь! — послышался неистовый возглас Диллиана Хьюза, резкого вскочившего со своего места. — Так вот ты куда ходил, когда попросился в туалет! Как ты посмел рыться в спальне моей дочери, мерзавец! Это воровство! Вайет не обратил должного внимания на эти оскорбления (хоть и с трудом) и, глядя только вверх на судью, чётко проговорил: — Ваша честь, можете судить меня прямо здесь, если хотите! Но в оправдание скажу, что это был единственный способ доказать свою правоту. И извините за то, что я опять не предоставил улику защиты вовремя. Это было необходимо, чтобы застать Эмили Хьюз врасплох и вывести её на чистую воду. А что касается кражи, то я готов ответить за это, но только после процесса, а сейчас позвольте мне его завершить. Судья смотрел на парня не слишком одобрительно и уже хотел его обвинить в превышении полномочий, однако уловил поблескивающий взгляд со стороны наблюдающих за процессом. Тёмно-карие, пристально смотрящие глаза принадлежали молодому человеку, выделяющемуся из общей толпы, благодаря длинным и гладким зачёсанным назад волосам того же цвета, что и глаза. Зик с ухмылкой смотрел на старика и в нужный момент кивнул ему, будто подав знак. Председатель суда понял, кем именно является этот парень и особенно то, чем он известен в узком кругу юридических лиц. Покряхтев секунду другую, судья неубедительно улыбнулся и, посмотрев на Вайета, произнёс: — Всё хорошо, мистер Холливел, я одобряю ваше решение касаемо тайного изъятия улики. В конце концов, вы ведь вернёте карту памяти обратно их владельцам, правда? — Ну, разумеется, — мягко ответил Вайет. — Тогда всё в порядке. Продолжайте, — промолвил судья, чем поверг стороны обвинения в возмущение от небеспочвенных подозрений в покрывательстве адвоката. Убедившись, что всё более и менее нормализовалось, Вайет вернулся к Эмили и в последний раз стал её допрашивать: — Мы подошли к финалу этой заварушки, Эмили, сейчас всё решится. Я надеюсь, мне не придётся вставлять флешку в чей-нибудь ноутбук, чтобы доказать свои слова. Мне кажется, всем и так понятно, что с этой бутылочкой вы там не чаи гоняли, — тише, и от того гораздо более угрожающе, проговорил ведьмак, подойдя к девочке почти впритык, и сверля ледяными глазами, от чего последняя зажмурилась от страха. Но это на Вайета никак не повлияло, и он продолжил вести речь в таком же ехидно-въедливом тоне: — А уж то, как на это отреагировали бы родители твоих друзей, узнав о таком, думаю гадать не нужно... Взять, например, матушку Нила Андерсона — Аманду Андерсон, она же известная консервативная чиновница, известная своей борьбой за нравственные устои. Или же отец Барбары Вуд — Вилмор Вуд, который и вовсе местный священник, какой тут ожидать реакции. Родители Коди и Трикси не настолько известны народу, но и они, я думаю, тоже были бы не в восторге, узнав о вашей позорной ночёвке. Впрочем, именно на это ты и рассчитывала, правда? У Хьюз, казалось, повысилась температура, лицо покраснело, но не от прежнего стыда, а от нахлынувшего страха и волнения. Всё, что она смогла сделать, это помотать головой и сдавленно выдавить: — Нет... Вошедший во вкус Вайет не умолкал и всё продолжал и продолжал говорить, причём с каждым разом угрожающий негромкий тон постепенно повышался, становясь низком и громким криком: — Чушь! Иначе, зачем тебе потребовалось скрыто снимать своих друзей? Вот оно — всё здесь! — прокричал он, чуть было не впихнув ей флешку в лицо.— Записав всё на камеру, ты пригрозила друзьям, что покажешь видео их родителям, а также всей школе, и только в случаи повиновения скроешь факт об их пикантных играх. Ты приказала им клеветать на мистера Мартинсона! — Отстаньте, — пискнула она, уже вся в слезах и соплях, но Вайета, этим было не разжалобить. — Поздно, милая! Теперь уже ты никуда не денешься от правды! — прошипел он, стукнув по пьедесталу кулаком. — Ты придумала весь этот бред про него и себя, чтобы подгадить учителю, потому что он оставлял тебя после уроков, грозил плохой оценкой в аттестате и не давал тебе спуску за твои шалости! Тупой и мерзкий жирный свин, которого ты ненавидела и уже давно вынашивала план мести! Ради этого, ты даже пошла на шантаж своих друзей, вот как в действительности всё было! НУ ЖЕ, ОТВЕЧАЙ МНЕ!!! — издав звериный рёв, парень ещё раз ударил по пьедесталу. Эмили в очередной раз всплакнула и, находясь на грани истерики, заявила: — Я просто не хотела быть такой единственной дурёхой! — после чего, окончательно сорвалась и, зарыдав от горя, свалилась со стула. — Ах ты, ублюдок!!! — раздался на весь зал разъярённый голос взбешённого отца Эмили. Брызжа слюной, он спрыгнул со стула, растолкав всех, кто был поблизости, включая Сандерса, и побежал прямиком к адвокату. — Сукин ты сын, оставь мою дочь в покое! — рявкнул он и, сбив примчавшегося охранника, набросился с кулаками на Вайета. — Ты мне за всё заплатишь, скотина! — ещё раз выругавшись, он попытался ударить недруга по лицу. Однако для Диллиана это успехом не закончилось, так как ведьмак ловко увернулся от удара и, оказавшись по правую сторону от напавшего, резко схватил за горло и с силой оттолкнул от себя. Хьюз пролетел около трёх метров и рухнул спиной на деревянный столик, за которым всё ещё сидел зам прокурора Сандерс и, проломив стол своим телом, повалился прямо на Чарльза. Разобравшись с этим, Вайет будто ничего и не произошло, повернулся к взбудораженному от подобной выходки судье и произнёс: — У меня больше нет вопросов, Ваша честь, — после чего положил флешку на самый высокий пьедестал, за котором судья и восседал. Не обращая внимания на заплаканную в истерике Эмили, лежащую на полу, на Сандерса, что держался за голову от горя, и на сыплющиеся проклятия Диллиана Хьюза, которого под ручки уводила охрана, Вайет вернулся к своему столу, где сидел счастливый Роберт Мартинсон. Встретив своего адвоката с восторженной улыбкой, он встал и похлопал его по плечу: — Я от тебя в восторге... Спасибо, — поблагодарил он Вайета и сел обратно. Парень лишь безмолвно кивнул, будто говоря "это просто моя работа", и сразу после этого услышал вердикт судьи. Старик ударил молотком по подставке и с неприязнью в голосе утвердил: — На данный момент я вынужден прервать заседание. Пока что я склонен поддержать сторону защиты, как более убедительную. Если у обвинения есть другие факты, то они должны быть предоставлены завтра в девять утра, когда процесс возобновится. Все будут соблюдать порядок, а нарушителей я удалю из зала, всё! — заключил он последним ударом молотка и вышел из-за пьедестала, направившись к выходу. Провожая взглядом уходящего старика, Холливел вздохнул от осознания, что хоть окончательной победы пока и нет, но он смог её приблизить. Собственно, это довольно странно, ведь успех в работе адвоката для такого могущественного мага как он просто меркнет на фоне того, чем Вайет занимается в Подземном мире и кем он там является. Однако такая, пусть даже маленькая, но победа уже радовала парня. Он не позволил бы себе проиграть ни в чём. Пожав руку Роберту, который в тот же час поспешил выйти из зала, Вайет также собрался уходить, но тут на его плечо опустилась чья та тяжёлая рука. — Ну что, Вайет, поздравляю с очередной победой, — торжественно произнёс Зик, стоя за его спиной. Обернувшись и увидев друга, маг кратко ответил: — Спасибо... — Пройдёмся? — предложил Тэйлер, кивнув в сторону выхода. Вай, конечно же, согласился, и вместе они удалились из здания суда, отправившись бродить по городу.***
Легкой походкой шагая по улицам Сан-Франциско, Зик достал из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку, после чего обратился к другу: — Ты снова на коне, мой друг! — похвалил он его ещё раз. — А ты сомневался? — отозвался Холливел, как и его собеседник свободно идя вперёд, держа руки в карманах. — Ну что ты, как я мог... — протянул Тэйлер, не спеша прикуривая. Зная, что процесс продлится как минимум до завтра, Вайет решил, что "звездиться" рано. Поэтому не торопясь ответил: — Ты только не перехвали меня, в конце концов, дело ещё не закончено, завтра продолжение и... Однако Зикфрид оборвал речь, быстро сообщив: — Можешь считать, что для тебя оно окончено. — Это как? — не понял ведьмак и остановился. Зик пристально взглянул на Вайя и хорошенько затянулся сигареткой. — Не беспокойся. То, что ты сделал сегодня, можно назвать окончательной победой, — заявил он, выдохнув изо рта клубы дыма, и продолжил говорить, время от времени отряхивая пепел с сигареты: — Эта деваха прилюдно раскололась, так что, поверь мне, присяжные и судья всё прекрасно поняли, и завтра Мартинсона объявят невиновным, а родителей нашей "потерпевшей" оштрафуют за дачу ложных показаний. Так что прими к сведению, ты уже выиграл дело. Маг, конечно же, давно знал, как работает судебная система, однако наделялся, что всё не настолько гадко. Видимо, ещё многое предстоит узнать, а самое главное когда-нибудь это изменить. — У нас всегда всё так быстро делается? — спросил он. Проведя держащей сигарету рукой по воздуху, длинноволосый брюнет сделал последнюю затяжку и откинул бычок в сторону. — Когда есть чётко проработанная схема, всё получается как надо, — сказал он, вернув своему серьёзному лицу прежний жизнерадостный вид и выдохнул остатки дыма. Следующая минута прошла в тишине. Вайет стоял на месте и не решался говорить... Он обдумывал слова Зика и не знал, как на них реагировать. С одной стороны, он его лучший друг с детства, но с другой... Ну, ведь не бывает кристально чистых людей, так? Ясно, что Зикфрид ведёт в суде свою игру, но пока что реальных угроз для невинных от него не поступало. Используя своё влияние, он просто пожелал завершить дело побыстрее и, насколько понял сам Вайет, сделал это разумно и правильно. Тут вроде все подозрения должны и закончится, ведь Вай так же, как и он, знал, что произошло между девчонкой и этим учителем, однако... Пока ведьмак размышлял, из полёта в облаках его вернул Тэйлер. — Ты что-то хочешь сказать? Я же вижу. Холливел немногословно отозвался: — Да вот думаю. Прав ли я оказался... — Ты о чём это? — Понимаешь... — зажался Вайет, проводя по подбородку большим пальцем, — то, что девчонка шантажировала своих друзей, и то, что Мартинсон к ним не приставал — это стопроцентно. Однако... — Что однако? — Насчёт неё у меня появились сомнения, — неожиданно высказал маг, и продолжил: — Просто её отец с прокурором меня вывели из себя, и я как озверевший напал на девчонку с допросом. Быть может, она от испуга и призналась, лишь бы я перестал так орать. Зикфрид негромко рассмеялся и, повертев ладонями в карманах, прокомментировал услышанное: — Адвокат с совестью? Это очень большая редкость в наши дни. На что Вайет также прямолинейно ответил, строго взглянув на друга: — А я никогда не говорил, что у меня нет совести, я всё делаю по справедливости. — Как это мило, — негромко похлопав в ладони, Тэйлер спрятал их за спину и кивком головы в сторону тротуара дал понять другу, что пора идти дальше. Ведьмак не возражал и последовал за Зиком, который вернулся к прежней теме: — Если хочешь, ты можешь завтра продолжить дело и довести всё до того конца, которого хочешь сам. Хотя я повторю, по мне ты всё уже сделал как надо, больше из этого процесса выжать нечего. — Посмотрим, — кратко ответил Избранный, даже не повернувшись лицом к собеседнику и глядя только вперёд. Завернув за угол, Зик заметил, что их молчание изрядно затянулось, поэтому он быстро нашёл новую и одновременно старую тему для общения. — Кстати, как там дела у Мелинды, что ты сделал с ублюдками, напавшими на неё? — поинтересовался парень, дыхнув на свой золотой перстень и растерев его о ткань пиджака до сияющего блеска. Вайет особо не хотел это вспоминать, отлично помня, как именно он поступил, поэтому обошёлся лишь кратким ответом: — Слегка помял их. Брюнет помотал головой и хитро прищурившись, изрёк: — Так ты сделал в предыдущий раз, сам говорил. На этот раз предпринял нечто другое, не правда ли? — Возможно, а тебе это зачем? — хмуро процедил ведьмак. — Как зачем? — пожал плечами Зик. — Если кто-то найдёт труп обидчика твоей сестры и на нём окажутся твои отпечатки, кто же тебя прикроет? Холливел снова остановился. Откуда Зик знает, что Вайет убил того засранца... Не следил же за ним? Хотя, каким образом он может следить за ним, если Вай отдавал этот приказ в Подземном мире? Такой вариант сразу отметается. Наверное, просто догадался... Но спросить не помешает. — А с чего ты решил, что я убил кого-то? Зик хмыкнул и негромко промолвил: — Брось, Вай, ты можешь Лизе врать, но не мне. Я ведь знаю тебя с шести лет. Чтобы защитить любимого человека, ты пойдёшь на многое, в чём я тебя только поддерживаю. Как и ожидалось, он просто догадался, чему Вайет был только рад, ведь это лучший из возможных вариантов. Поглядев по сторонам, ведьмак выдохнул и спокойно ответил: — Не волнуйся насчёт этого, я сделал так, что никто его не найдёт, и прикрывать меня не надо, я сам смогу за себя постоять. — В этом-то я точно уверен, — произнёс Зикфрид со своей фирменной хитрой ухмылкой. Постояв ещё немного, Вайет вдруг вспомнил о намеченной на следующей неделе вечеринке, и сразу же обратился к её зачинщику с вопросом: — А почему ты не сказал мне раньше, что на выходных устраиваешь вечеринку? Я об этом узнал от Лизы, которой рассказала о твоих планах Джули. Тот немного промолчал, а затем будто опомнился и ответил: — Ах да, точно, извини, вылетело из головы, — улыбнулся Зик и, приложив пальцы к длинным тёмно-коричневых волосам, почесал голову. — Но ведь ничего страшного, ты же узнал о ней, так что готовься, будем тебя представлять светскому миру. — Уже дрожу от страха, — рассмеялся ведьмак и, увидев неподалёку вход к станции метро, предложил: — Может, прокатимся на метро? А то в прошлый раз не получилось, нужно наверстать. — Я только за, — согласился Зик и вместе с другом и одновременно подчинённым, направился в самое густое скопление людей в городе. За ними так интересно наблюдать, можно многое узнать и, самое главное, поближе познакомиться...