Гроссмастер

      Здание Галактического Сената. Место, в представлении обывателя, где решается большинство важнейших вопросов, затрагивающих жизни многих триллионов разумных по всей Республике. Цитадель порядка и закона. Место, где собираются лучшие из лучших, чтобы, обмениваясь личной мудростью, создать общее счастье… в идеале. На самом же деле все было немножечко, совсем чуточку не так.       Галактический Сенат был главным законодательным органом Республики. Местом средоточия власти. А там где власть, там интриги, подлость, подстава конкурента и… коррупция. Причем коррупция таких масштабов, что некоторые малограмотные разумные даже таких цифр не знают, не говоря о том, чтобы понимать размах тех, кто с важным видом восседал в своих ложах и порой высказывал «умные» мысли.       Дарт Сидиус, в миру канцлер Республики Шив Палпатин, получал искреннее удовольствие от того, что наблюдал ежедневно. Как бы не старались те же лоялисты милейшей Падме (у многих из которых были свои грешки, о которых Сидиус прекрасно знал) или другие относительно честные идейные сенаторы, эта структура прогнила насквозь. Да, время от времени джедаи или полиция ловили кого-то за руку, но в процентном соотношении это была настолько ничтожная цифра, что владыка ситхов даже не брал ее в расчет. Да и вообще, у владыки Сидиуса сегодня было довольно-таки приподнятое настроение. Почему же? Этому было несколько причин.       Первое: война шла и шла успешно. Читая некролог очередного погибшего джедая Сидиус не мог удержаться от улыбки. Дурдж и Вентресс. Вентресс и Дурдж. Из этих двоих отморозков получился замечательный дуэт, который косил рыцарей словно чума на Коррибане. А ведь кроме них была еще дюжина полусумасшедших темных аколитов, во главе с Джорусом К’баотом, которые порой ничем не отличались от своры бешеных собак.       Правда, среди них своей экзотической красотой выделялась великолепная Сев’ранс Танн. Порча темной стороны не захватила ее разум. Наоборот, она старательно держалась подальше от слишком опасных темных техник, явно понимая их опасность. Весьма здравый подход, полностью соответствующий ее же психопортрету, что предоставили канцлеру лучшие умы Республики. Ведь своих врагов нужно знать в лицо, не так ли? И особенно это касается канцлера Галактической Республики.       Да, ее осторожность могла вызвать сомнения, вот только Танн демонстрировала абсолютную лояльность. Даже пару раз позволила покопаться своему Владыке в своей прелестной головке. САМА! И, конечно же, Владыка Сидиус ничего такого не нашел. Желание взобраться наверх, невзирая на препятствия? Да. Неуважение к К’баоту и другим темным аколитам? Естественно. Восприятие разумных как фигур в голошахматах? Да, да и еще раз да! А еще параноидальная осторожность и осознание собственного шаткого положения. Что стимулировало ее выкладываться на полную.       Так что делать ее сильным адептом Силы было пока еще рано. А вот поддержать как перспективного флотоводца в грызне за власть между высшим офицерством КНС — да, это Сидиус мог. Тем более, что девочка сама вполне себе смогла сформировать собственный круг приближенных и союзников. Среди которых было немало именно что идейных конфедератов, готовых поступиться многим, ради успеха их обреченного предприятия.       В общем, Сев’ранс Сидиус был доволен. Придет время, и она очень быстро сдаст ему всех этих местечковых сепаратистов. А некоторых казнит собственноручно. Если, конечно, она захочет расти дальше, в чем Сидиус был уверен.       Впрочем, довольно размышлять о прелестной Танн. На коммуникатор пришло сообщение, что в приемной его дожидался один крайне любопытный субъект, который таки почтил старого канцлера визитом. — А, Энакин! Рад тебя видеть, мой мальчик! — встав, он поприветствовал молодого рыцаря, вошедшего в его кабинет. Скайуокер прогрессировал с ужасающей скоростью. Он старался сдерживать собственную силу, но даже так Сидиус видел перед собой крайне могущественное существо, с которым ему было бы крайне желательно выстроить доверительные отношения. Если он, конечно, хочет, чтобы пророчество о ситх’ари совершилось. — Канцлер, — поклонился он по всем правилам и, в целом, вел себя довольно настороженно. Ну ничего. Главное, что он наконец-то пришел к нему. Ведь Энакин старательно избегал встреч с политиками. Даже с дорогой Падме, к которой испытывал нежные чувства, он старался особо не пересекаться. Сказывалась вбитая еще в молодости его наставниками настороженность к политикам. — Присаживайся, я рад, что ты нашел время для старика, — закряхтел канцлер, усаживаясь на своем кресле. — Что вы, ваше превосходительство. Вы вовсе не старый, — вполне искренне начал отрицать Энакин. — Как же хорошо, что в глазах молодежи я еще достаточно бодр, — довольно сказал Палпатин. — Садись, Энакин. Я как раз могу позволить себе перерыв, — Палпатин подался вперед и скрестил руки домиком, — и мне не терпится послушать о твоих приключениях. Но вначале, — подняв указательный палец, канцлер нажал на кнопку вызова. Одна из дверей раскрылась, и в кабинет вошел человек средних лет, один из многочисленных секретарей канцлера, — подготовьте все к чаю. Думаю, рыцарь не откажет мне в маленьком капризе, — полувопросительно посмотрел он на Энакина, — Я не против, — пускай несколько скованно, но в целом довольно простодушно ответил Энакин, после чего секретарь кивнул и покинул комнату. — Итак, мой юный друг. Поведай-ка мне о том, как дела в Рендилии. Я слышал, что у вас там были проблемы? — поинтересовался канцлер, и Энакин начал рассказ. В целом, Сидиус прекрасно знал Рендиллийскую эпопею вплоть до мелких деталей. Ведь не каждый день на кону стоит мощная промышленная планета с огромным флотом дредноутов, размером пропавшим флот Катана в придачу? Понятное дело, что канцлер был в курсе ситуации. Вот только порой очень полезно послушать мнение со стороны. — Я бы не назвал это проблемой, — сказал Энакин, краем глаза заметив, как дроид внес в кабинет большой поднос со всякими разными сладкими деликатесами, — просто, как и везде, у сепаратистов хватает сторонников, — пожал он плечами. — Мне, мастеру Пло Куну и мастеру Сэси Тийну пришлось их утихомирить, — не вдаваясь в подробности, сказал Энакин, наблюдая, как дроид разливает чай. — Не скромничай, Энакин. Я знаю… знаю, что твои действия в той истории были если и не решающими, то очень значительными, — канцлер взял в руки чашку с только что налитым ароматным чаем и сделал глоток, — не ты ли смог раскрыть заговор офицеров планетарного флота? Арестовать зачинщиков? — словно поймал его на горячем, спросил Палпатин. — Моя заслуга состоит лишь в том, что я прибыл в систему за неделю до ее перехода на сторону сепаратистов, — вновь не принял он похвалы, сделав глоток. — Если бы не господин Айсард и Тени, нам бы пришлось разбираться с последствиями. — Твоя скромность делает тебе честь, Энакин. Однако, учитывая то, что ты имел дело с боевыми офицерами, участвовавшими еще в Войне Старка, да и прошедшими не одну локальную войну, должен похвалить тебя за то, что обошлось без трупов, — сказав это, Палпатин съел маленькую пироженку. — Военные. Я люблю их, но порой их так легко обдурить, — как бы в никуда бросил канцлер. — Вы слишком добры, канцлер. Если бы не разведка, заблаговременно сообщившая о переходе Рендилии на сторону КНС, у нас бы была масса проблем, — Энакин позволил себе чуть поднять голос, тут же стушевавшись, но Палпатин этого словно и не заметил. — Только не говори, что хотел бы казнить их там? — спросил Палпатин, прикрыв глаза и сделав глоток чая. Да, Палпатин многое знал. Он пристально следил за действиями Энакина, который хоть и не был старшим джедаем на миссии, но обеспечивал силовую поддержку более высокоранговым магистрам, Пло Куну, отвечавшему за переговоры, и Сэси Тийну, который командовал флотом. Вот только именно Энакин и его люди, что обычные солдаты, что клоны осуществили большую часть работы на земле. Захват ключевых объектов в системе, арест основных заговорщиков, успокоение граждан… все это делали Энакин, его падаван Асока Тано и несколько офицеров его штаба. И, конечно же, во всем том бедламе, который по недоразумению назывался «Операцией по сохранению порядка», не обошлось без эксцессов. — Я не… не хотел бы, чтобы такое случилось, — словно выдавив из себя слова, ответил Энакин. — Ну-ну, мой мальчик. Мне самому иногда хочется набить морду кое-кому из сенаторов. Признаться, в молодости я занимался самообороной и неплохо преуспел, — «похвастался» канцлер. — Правда? — спросил Энакин, сделав глоток. — Да. И признаюсь тебе честно, — Палпатин сделал небольшую паузу и вздохнул, — несколько раз я не смог сдержаться, о чем жалею по сей день. Так что в твоем желании побить негодяев, заметь, заслуженно побить, нету ничего предосудительного. Но я бы очень не хотел, чтобы с тобой случилось нечто… неприятное, если ты вдруг не сдержишься, — со стороны могло показаться, что беспокойство канцлера было искренним. Отчасти это было так. Энакин был крайне эффективной боевой единицей, за счет чего почти постоянно находился на миссиях. А такой режим не способствует здоровью, будь ты хоть сто раз Избранным. И слететь с нарезки раньше времени… нет, этого Сидиусу, с его планами насчет Энакина, совершенно не нужно. Но вот если он слетит с нарезки в нужный момент, то… — Оби-Ван тоже мне говорил об этом. Что я… иногда слишком загоняюсь, — признался Энакин, сделав новый глоток. — Что еще раз подтверждает мою правоту, — с важным видом заметил канцлер, — законодательство и моральные нормы — прекрасная вещь. Это то, что отделяет нас от хищников с их правом сильного и жизнью, основанной на инстинктах. И способность сдержать инстинкты — дорогого стоит, — канцлер сделал новый глоток. — Но ведь закон можно переписать. Сделать его более… ну… — Энакин замолчал, но Палпатин лишь улыбнулся. — Удобным? Разумеется. Увы, но это самый большой минус действующей системы, которую необходимо реформировать. Возьмем как пример твои приключения у Рендилии. Военная автономия субъектов Республики — один из многих законов, записанных еще в Галактической Конституции Основателями Ядра. Закон очень удобный для всех тогда, сейчас стал удобен только лишь для окраин, из-за чего, в том числе, мы сегодня и имеем проблему с сепаратистами. Так что для воюющего государства, особенно нашего, подобного рода закон совершенно недопустим. Ты так не считаешь? — спросил канцлер и стал ожидать ответа с выражением благожелательного терпения на лице. — Я не могу сказать наверняка, ваше превосходительство, — осторожно начал Энакин, — но местные довольно часто ставят палки в колеса, если на них не надавить. — Именно, Энакин. Рад, что ты тоже сталкивался с подобным. Значит, ты понимаешь, что он необходим, — довольно закивал Палпатин, — Кстати, этот случай сподвиг некоторых патриотов предложить небольшое дополнение к действующему законодательству. Мы планируем переподчинить ряд региональных планетарных армий Генеральному штабу и Министерству обороны. Будет большая реформа, — воодушевленно начал канцлер, но вдруг посмурнел, — вот только, видимо, мне все же придется его отклонить. — Почему? — вполне искренне удивился Энакин. — Он вызовет слишком много недовольства у планетарных правительств. Увы, но я — всего лишь канцлер. К тому же из захолустного в глазах аристократии Ядра Набу. Я волей-неволей вынужден оглядываться на их мнение. И чтобы принять закон, я должен точно знать, поддержит ли его армия? — задумчиво протянул Палпатин, устремив свой взор в сторону панорамного окна. Установилась пауза. Каждый из участников беседы думал о чем-то своем. — Я не думаю, что секторальные моффы будут против. Как и генералитет. Да и в Ордене, уверен, будет много тех, кто будет рад подобной инициативе. А то иногда мы сами не понимаем, на какие силы вообще стоит рассчитывать, — сказал Скайуокер, на что Палпатин улыбнулся с явным облегчением. — Спасибо тебе, мой мальчик. Ты смог меня успокоить, — немного закряхтев, канцлер вновь потянулся за чаем. Шустрый дроид долил немного напитка, так что из чашки вновь поднимался густой аппетитный пар. — Что же, если ты так говоришь, то значит дополнениям — быть! — торжественно объявил Палпатин и, отсалютовав Энакину чашкой, сделал глоток. — Скажи, Энакин. А ты бы не хотел получить еще больше войск под свое начало? — неожиданно спросил он Энакина, застав того врасплох. — Мне достаточно и моего 501-го, с частями усиления, — ответил Энакин так, как обычно отвечал, но если сказать, что он был удивлен, то не сказать ничего. — Понимаю. Я читал отчеты, и ваше взаимодействие достигло весьма значительных результатов. И мне кажется, что пора менять масштаб. Что скажешь? — Палпатин, однако, не отставал. — Это… довольно неожиданное предложение, — запнувшись, ответил Энакин, — впрочем, если вы прикажите… — Да Сила с тобой, Энакин, — взмахнул Палпатин руками, — нет, нет и нет. Я всего лишь рассуждаю вслух. Если ты считаешь себя недостаточно подготовленным, то конечно у меня нету никаких вопросов. Мне просто показалось, что тебя задвигают. Но на нет и суда нет, — пожал он плечами, а Энакин задумался. Предложение было одновременно и заманчивым, и таило в себе большой подвох. Энакин неплохо справлялся с легионом и частями усиления. Выше легиона стояли звездные корпуса. А в каждом корпусе три легиона, плюс тыловики. Сможет ли он справиться с такой оравой? А ведь кроме этого, командиры корпусов часто принимали политические решения. А это была дополнительная ответственность. — Я не могу вам ответить сейчас. Я должен подумать, — сказал он, на что Палпатин изобразил на лице небольшое разочарование, вперемешку с принятием. — Понимаю. Решение не такое простое, как может показаться. Не волнуйся, Энакин. Я тебя не тороплю, — уверил его канцлер и сделал новый глоток. — Повезло, что ты принял звание генерала-джедая, и я могу спокойно обсуждать с тобой твое повышение, — как бы между делом заметил Палпатин. — Я думал, что так мне будет легче справиться с командованием, — пожал Энакин плечами и допил чай в своей чашке. — И ты был прав. А то это немного неудобно, когда чтобы наградить кого-то, приходиться обращаться к Высшему Совету, — печально заметил Палпатин, — ну да ладно. Не нам с тобой ломать то, что стояло тысячи лет, — жизнерадостно сказал Палпатин и встал со своего места, показывая, что аудиенция закончена. — Прости, мой мальчик, но мне пора возвращаться к своим обязанностям. — Что вы, ваше превосходительство! Я рад, что вы нашли время пригласить меня, простого рыцаря, для беседы, — Энакин тоже встал со своего места. — Не скромничай, мой друг, — доверительно похлопав Энакина по плечу, Палпатин пошел с ним в сторону выхода, — ты весьма и весьма искусный рыцарь. И я ценю тебя не только за вклад в защиту королевы Амидалы и Набу, но и за твои нынешние успехи. Их ведь немало, и ты это знаешь, — сказал он, а Энакин вполне искренне смутился от похвалы. — Ах, это так прекрасно, когда птенцы расправляют крылья, — говорил канцлер, с лица которого не сходила благостная улыбка, — кстати, в следующий раз, если у тебя будет возможность навестить меня, прихвати и своего падавана. Я слышал, она делает значительные успехи? — спросив это, Палпатин остановился у двери. — Да, Асока девочка талантливая. Правда, немного шебутная, — Скайуокер был явно польщен вниманием канцлера. — Ну признай, что и ты не был «маленьким Йодой», — позволил себе канцлер шутку и в этот момент автоматическая дверь раскрылась. — Рад был поговорить с тобой, Энакин. Заходи еще. И падавана своего не забудь, — с интонацией доброго дедушки предупредил его канцлер. — Я тоже, ваше превосходительство. До свидания, — поклонившись, Энакин покинул кабинет канцлера.       Дверь за Скайуокером закрылась, а Палпатин продолжал стоять. Да, славно учителя Энакина поработали. Увы, но Сидиус в очередной раз убедился, что это — не наивный идеалист, а крепкий вояка. Его нельзя ломать. Нет, придется выбрать совсем иной подход. Энакина нужно убедить перейти на его сторону. Убедить в ошибочности пути, по которому он идет. И даже… хм… а что если дать ему возможность пожениться с милой Падме? Ведь как бы там не было, но запрет на браки все еще действует. Тем более с такими влиятельными людьми, как Амидала.       Палпатин усмехнулся. Размышляя о такой несвойственной для себя теме, как чей-то, возможно даже счастливый, брак, Сидиус поймал себя на мысли, что ему, в общем-то, плевать, кто на ком женат. Главное, сколько пользы это принесет его Империи. В общем-то, вариант интересный, и о нем следует подумать.       Впрочем, первый план тоже нельзя пока отменять, хоть исполнить его будет гораздо сложнее, нежели он думал. Чтобы расшатать психику Скайуокера, прошедшего правильную подготовку джедая-защитника, ему и его пешкам придется хорошенько потрудиться. И уже то, что он стал почаще заходить, можно назвать впечатляющим достижением. Ведь раньше он просто открещивался от визитов. А теперь смотри, как только не стало мастера Турина, а Оби-Ван погряз в делах, так сразу же бедняжке не на кого стало опереться. — Какая досада, — иронично заметил Сидиус и легкой походкой, по которой и не скажешь, что этому импозантному мужчине больше шестидесяти, направился к своему рабочему столу. Увы, но почти что перманентный завал на рабочем месте надо было разбирать. И не важно, обычный ты человек или же Лорд Ситхов.

***

      Флаер влетел в ангар Храма Джедаев. Обычный служебный флаер, каких за Храмом было закреплено несколько сотен. Рыцари, как правило, довольно часто брали такие, если ездили куда-то по своим делам, не связанным с их обязанностями. Так что очередной джедай, вернувшийся откуда-то, не вызывал никакого удивления у персонала ангаров. — Эй, Скайуокер! Ты когда собираешься сдать мне чертеж нового гипердрайва, который обещал? — стоило Энакину припарковаться и выйти из флаера, как на него накричал непонятно откуда нарисовавшийся Каздан Паратус. Этот склочный алин, носивший ранг мастера-джедая, заведовал ангаром и храмовыми мастерскими. При этом был гениальным техником, способным из дерьма банты и дерева врошир соорудить звездолет, который домчит вас с одного края галактики на другой. — И вам здрасте, мастер Паратус, — явно издеваясь, сказал Энакин, — чего вы так сразу? — А потому что ты, задница нуны! Я жду этих чертежей уже третий месяц, а ты… — Все-все-все! Я понял, понял! В ближайшие несколько дней я сделаю вам чертеж! Обещаю! — не желая спорить с Казданом, Энакин как обычно пропустил мимо ушей очередной неприятный эпитет, которыми мастер Паратус швырялся как лучемет, и поспешил на выход из ангара. Ну а еще ему было немного совестно. Ведь он действительно обещал мастеру Паратусу чертеж целых три месяца назад. Но что поделаешь! Война совсем не оставляет ему времени на любимое занятие. А так с Паратусом у него были неплохие отношения с того момента, как мастер Турин организовал его практику здесь, в храмовых мастерских. Два фанатика инженерного дела быстро нашли общий язык и давно уже стали… если уж не друзьями, то очень дружными коллегами точно.       Покинув ангар, Энакин прошел через несколько переходов и скоро оказался в жилой зоне. По ходу дела он проверил связь с Асокой. Девочка находилась, как и ожидалось, в тренировочном зале. Отрабатывала стойки из Соресу. А вот учитель прямо сейчас находился в своей комнате. Энакин чуть не споткнулся. Он уже вернулся? Но ведь еще очень рано для этого?       Скайуокер сам не заметил, как ноги понесли его в сторону комнаты Кеноби. Заметив, что дверь не заперта, он вошел во внутрь. На удобном кресле разлегся явно усталый мастер-джедай Оби-Ван Кеноби. Он сидел с закрытыми глазами, явно пытаясь привести себя в порядок. — Учитель? — подал голос Энакин. Кеноби лениво повернул голову в его сторону. Открыл один глаз. Затем второй. — А, Энакин. Уже вернулся? Что-то ты рановато. Думал, что хоть полчасика на поспать у меня есть, — недовольно пробурчал Оби-Ван. — Да я вообще не ожидал, что ты будешь здесь, — сказал Энакин и сел в соседнее с Кеноби кресло. — Какими судьбами? — Я же не мог пропустить твоей первой встречи с нашим добрым другом, — устало улыбнулся Кеноби, — так что сделал все дела и вернулся на Корусант так, чтобы встретить тебя. И посмотреть, что будет дальше, — пояснил он Энакину и, встав со вздохом, поплелся в сторону кафейника.       Комната Кеноби хоть и была обставлена под стать ему аскетично, но была вполне себе уютной. Кровать, два кресла, небольшой диван, кухонный уголок… пара картин, стеллажи с датападами, небольшой сейф… все здесь кричало о том, что живет здесь пускай и холостой, но аккуратный и чистоплотный мужчина.       Но самой примечательной деталью здесь была отдельная полка, на которой были разложены с десяток настоящих бумажных книг. Чрезвычайная редкость, ценная еще и тем, что все они были рукописными книгами авторства дорогого гроссмастера. Да, в свободное время их с Оби-Ваном мастер любил писать книги. Художественные, научные… любые. Это было пускай и довольно своеобразным, но характерным для мастера Турина хобби. И, как правило, эти книги он дарил своим ученикам и близким.       И, конечно же, все они очень дорожили такими необычными дарами, тем более, что учитель писал очень необычные сюжеты. История о том, как молодой парень убивает старуху ростовщицу ради любимой, соседствовала с героическим эпосом о великих сражениях прошлого, когда на полях одной планеты сталкивались огромные армии, а выигранные сражения привели лишь к разгромному поражению в войне, перелопатившей судьбы главных героев. Были истории о немом человеке и его собаке, о помещице, пережившей гражданскую войну, о страшном обществе, где разумный лишен свободы и за которым постоянно следят… а еще были трактаты по тактике и стратегии, политологические и экономические исследования… интересы их гроссмастера были весьма разнообразны. — И все же удивительно, что ты успел. Мандалор же далеко, — пожал плечами Скайуокер, наблюдая за тем, как Кеноби заваривает каф. Еще одно свидетельство его усталости. Обычно Оби-Ван предпочитал чай. Но если ему предстояло много работы, он делал себе каф. — Не обо мне речь, — сказал Оби-Ван и, отключив кафейник, налил себе и Энакину кафа. — Ну и как прошла эта встреча? — спросил он и передал чашку падавану. — Все как мастер Марк и предвидел… агитация и пропаганда. Курс лекций от профессора Круа, страница сто пять, пункт 6, — со скучающей интонацией вспомнил Энакин один из своих учебников и сделал глоток. — Помню-помню. Заронить зерно сомнений, поманить перспективой… плавали, знаем, — сказал Кеноби, сев в кресло, и, сделав глоток, посмотрел на Энакина, — ты как? — Паршиво. Это… очень странно: знать, что твой собеседник ситх, и вот так спокойно с ним разговаривать. Ничто в нем не выдает ситха. Ни-че-го. Если бы не мастер Марк, я бы, наверное, даже клюнул на его речи. — В смысле? — Он предложил мне повышение. До командира корпусом. Говорил, что ему показалось, что меня задвигают. — Хм. А тебя задвигают? — с усталой и немного ироничной улыбокой спросил Кеноби и, заметив как Энакин поморщился, хмыкнул. — Ты же понимаешь, что не дорос еще до корпуса? — Да, но… — Энакин опустил голову. Его порой действительно посещали подобного рода мысли. Ему было очень стыдно за них, ведь мало кто имеет столько свободы (с такой-то «крышей», как Оби-Ван Кеноби), но он ничего не мог с собой поделать. — Расслабься, — успокаивающе сказал Кеноби, — то, насколько филигранно он угадал твои мысли еще раз доказывает то, насколько он опасен, — сказал Кеноби и, сделав глоток, выпрямился в кресле. — Повторюсь. Ты всегда можешь отказаться, Энакин. Ни я, ни учитель… — Нет, Оби-Ван, — Энакин встрепенулся и уставился на Кеноби волком. — Я… вы… вы не справитесь с этим. И ты это знаешь, — сказал Энакин, а Оби-Ван вздохнул. — Лучше скажи, как там Сатин? — решил Энакин сменить тему. — Сатин, — поморщился Оби-Ван как от зубной боли, — плохо, как еще? Давно я не видел ее в таком состоянии. Только большая ответственность и держит ее в тонусе, — недовольно пробормотал Оби-Ван, сделав глоток.       Мандалорская эпопея, получившая неофициальное название «Операция «Конкордия», завершилась. Всем «новым мандалорцам» было разрешено покинуть планеты Мандалорского сектора, в том числе и их главную цитадель, Калевалу. Вот только просто так покинуть свой дом Сатин отказалась. Был выдвинут ряд условий, в том числе и снабжение нескольких сотен тысяч переселенцев всем необходимым, от кораблей до оружия. — Так может заделаешь ей ребенка? — непосредственно спросил Энакин, за что удостоился недовольного взгляда. — Что? И ей занятие, и тебе радость, — с ехидцей сказал Энакин. — Твои шуточки не к месту, — осадил его Кеноби.       Впрочем, кланы были готовы заплатить за то, что «Новые мандалорцы», во всяком случае, самые активные из них, покинут систему. Кто бы что не говорил, но далеко не все жители сектора были отбитыми воинами или такими же отбитым пацифистами. На планетах системы хватало простых работяг, крестьян, торговцев, кто не относил себя к мандалорской культуре. По сути систему покинули лишь наиболее яростные сторонники «Нового пути», готовые с оружием в руках отстаивать свои идеалы, остальные же остались в своих домах. Так что никакого обрушения экономики сектора, как предрекали некоторые, не последовало. А фанатикам из Дозора не дал зверствовать новый глава сектора, мандалор Джанго Фетт. Случилось то, что должно было случиться. Последователи Джастера Мерила взяли власть в свои руки. — Ну а почему бы и нет? Представляешь, каким милашкой будет ребенок от тебя и Сатин? Я бы с удовольствием понянчил Оби-Вана-младшего, — ухмыльнулся Энакин, и в эту секунду на него с дивана полетела подушка, — эй! Я чуть не разлил каф! — Энакин хоть и отбился от неожиданного противника, но был сильно недоволен столь неуставным использованием телекинеза. — Если бы ты разлил каф, то не вышел бы отсюда, пока не постирал бы обивку на подушке, — с философским спокойствием и ироничном улыбкой заметил Оби-Ван, а Энакин… постепенно, его лицо разгладилось и он, усмехнувшись, покачал головой, — ты думаешь, что я шучу? — деланно серьезно спросил Кеноби. — Да упаси Сила. Я до сих пор помню, как ты заставил нас с Виктором и Зул оттирать кухню Мары. А ведь мы всего лишь хотели сделать торт на день рождения гроссмастера! — обвинительно указал Энакин пальцем на Кеноби. — Вам повезло, что ни Мара, ни мастер Марк так и не узнали о вашем проколе. Она вот до сих пор думает, что миксер вместе с микроволновкой испортились от старости, а не из-за того, что вы добавили в тесто яйца нуны, — сказал Оби-Ван, сделав большой глоток из своей кружки, а Энакин вновь вспомнил те времена, когда им частенько доставалось от Кеноби за всякое разное. Впрочем, он скорее был старшим братом, который прикрывал их от зоркого взора родителей. И история с миксером — лишь одна из таких. — Энакин. Скажи мне пожалуйста. Ты действительно уверен в своем выборе? — Кеноби вдруг стал убийственно серьезным. А Энакин… что Энакин? Он уже все решил. — Да, учитель, — просто сказал он и Оби-Ван, прикрыв глаза, выдохнул. Затем неожиданно встал с кресла, оставил в сторону свой стакан, потянулся и улыбнулся. — Что же, в таком случае, собирайся. Нас ждет небольшое путешествие, — и с этими словами Оби-Ван покинул комнату, оставив Энакина одного мучиться от вопросов.       Что же задумал его учитель?