***
— Так, Юри, молодец! Повтори еще раз третью дорожку и начинай делать развороты, но пока не больше двойных! Учти, я все вижу! — предупредил альфа, проследив за юношей на льду, который пока что показывал прекрасные результаты. Конечно, Плисецкий уже видел как катается юноша, но это было полгода назад, а все его тренировки на видео, которые он присылал эти месяцы, следовало увидеть и в живую. — Как скажете, сэр! — отозвался омега, чуть улыбнувшись тренеру, и вернулся на середину катка, начиная отрабатывать движения. Юрий понаблюдал за ним некоторое время, а после повернулся к Виктору, который все это время стоял у бортиков и делал вид, что никак не может открыть бутылку с водой, которую всегда брал на тренировки. Правда, обычно он пил воду уже после того, как с него семь потов сойдет, а не до… — Итак. Ты хочешь со мной о чем-то поговорить? — напрямую спросил Плисецкий, сложив руки на груди. Виктор сразу отставил бутылку в сторону и кивнул, отразив позу старшего альфы. — Хочу. Почему ты мне не говорил, что твой новый фигурист — омега? — также прямо спросил Никифоров. — А разве это что-то меняет? — фыркнул Юрий, но добавить ничего не успел, получив достаточно резкий ответ: — Меняет! Это все меняет, Юра, — ответил Виктор, переходя на «ты». Все же разница в три года не так уж и велика. — Я был против именно альфы, но омега — это совсем другое. Ты же знаешь, как я к ним отношусь… — Да, знаю, как к развлечению. Уж поверь, я успел насмотреться, пока мы ездили по соревнованиям, — нахмурился Плисецкий и сделал шаг к молодому альфе, заставляя того напрячься. — И я запрещаю тебе хоть как-то проявлять интерес к Кацуки. У него будет трудный год и я не хочу, чтобы у него были дополнительные проблемы в твоем лице. — А если это я ему понравлюсь, а не наоборот, м? — поинтересовался Никифоров, невольно чуть поморщившись. Запрет тренера ему не нравился, учитывая, что он уже начал присматриваться к юноше. — Слава — это еще не все, Витя. Так что не думаю, что такому юноше, как Юри, нужна лишь внешность, — хмыкнул мужчина, отступая назад, чтобы сбросить лишнее напряжение. Сейчас им это было совершенно не нужно. — Я все сказал. А теперь приступай к тренировке, мы еще произвольную программу не репетировали. Спорить с тренером — себе дороже, поэтому альфа молча кивнул и прошёл на лед, начиная тренировать отдельные элементы из своих программ, как и Юри. Это позже, когда они смогут выполнять все идеально, Юрий изменит расписание так, чтобы программы репетировал сначала один фигурист, а сразу за ним — второй. Это была стандартная практика для тех тренеров, у которых было несколько подопечных. Взять хоть учителя Юрия, старину Якова, у того всегда были минимум два-три фигуриста, а иногда и больше, и ведь как-то справлялся! Так что ничего из ряда вон не было, обычное дело, не более. Плисецкий прервал свои размышления и вернулся к тренировке, не забывая поправлять и направлять своих подопечных, подсказывая, как лучше сделать, и указывая на их ошибки. Ведь именно в этом и заключается работа тренера.***
Юри Кацуки очень нравилось в России. Здесь было так… необычно. По другому. Не так, как он привык. Но это не значит, что было плохо, очень даже наоборот — было безумно интересно и захватывающе. В первую неделю, когда не было тренировок и мистер Плисецкий, — просто Плисецкий, — был свободен, юный омега просил показать ему город, местные достопримечательности, музеи, театры, какие-нибудь значимые и интересные места. А таких было очень много, поэтому довольно часто они возвращались домой поздно вечером, вваливались в квартиру мужчину, ужинали, нарушая режим, и отправлялись спать по своим комнатам. Юри был очень рад тому, что ему выпал шанс тренироваться здесь, у такого человека, да он был просто в восторге! Однако, Юри никогда не был дураком или недалеким, ничего непонимающим человеком. Никогда. Именно поэтому он довольно быстро заметил странные взгляды и едва уловимые намеки своего «партнера по тренировкам», если можно было так сказать, Виктора Никифорова. О, да, Виктор был ему симпатичен. Очень даже симпатичен. Дома у Кацуки была целая стена в плакатах этого фигуриста, настолько он нравился. Он даже выучил одну из старых программ молодого мужчины… Но при близком знакомстве, не сразу, но постепенно, восторг ушел. Виктор оказался просто приятным в общении, но совершенно обычным человеком, а не тем невероятным альфой, каким его привыкли представлять фанаты. Конечно, Никифоров был красив, очень даже красив, да и пахло от него приятно — горьковатой сладостью, чем-то домашним, отдаленно напоминающее какую-то выпечку. Пахло домом… Но восторг юноши все равно постепенно угас. Однако именно благодаря этому Юри достаточно быстро стал замечать взгляды Виктора, которые задерживались на нем дольше положенного, незаметные прикосновения, да и его разговоры с тренером Юрием на какую-то явно личную тему. Во время таких разговоров сложно было не заметить напряжения, которое скользило между этими двумя, пока не столь яростно, но омега не сомневался, приблизься гон и… ух, проблем будет точно не избежать, уж в этом он был уверен. А потом… Если сначала Кацуки замечал пристальное внимание только от Никифорова, то вскоре заметил, что и его тренер, Юрий, как-то задумчиво на него поглядывает. Правда, молчит, никаких шагов в его сторону не предпринимает. Возможно, его останавливает разница в возрасте, все-таки десять лет, не больно, но достаточно ощутимо. А может что-то другое, юноша этого не знал, к сожалению. Хотя… Кое-что все-таки было. Плисецкий стал чаще с ним разговаривать на темы, не касающиеся фигурного катания. Это было немного непривычно, но… Юри нравились эти разговоры. К тому же, альфа не пытался тронуть его, как-то нарушить личное пространство, не делал намеков… Он просто пытался наладить отношения, перейти из разряда «тренер-фигурист» хотя бы к «друзьям». Это подкупало. — Хей! Кацуки невольно вздрогнул, когда его кто-то коснулся за плечо, но, обернувшись, чуть улыбнулся, когда увидел Никифорова. — Привет, Виктор. Что-то случилось? — поинтересовался юноша. — Да нет, что ты, ничего такого, — ответил альфа, обворожительно улыбнувшись, как он делал всегда, когда чего-то хотел. Но в данный момент он хотел не просто мимолетного знакомства к всеобщему удовольствию. Хотелось много большего… — Наоборот, кое-что еще не случилось. Может, сходим как-нибудь прогуляться, выпьем кофе, к примеру. — Я больше люблю чай, — ответил юноша. — Ну, тогда чай, — поправил сам себя Виктор и осторожно приобнял омегу за плечи, прижимая к себе, но не слишком крепко, давая возможность вырваться, если тот захочет. Впрочем, Юри этого делать не стал, заинтриговавшись. — Ну так что? — Ну… Думаю, я не против, Виктор. К сожалению, я еще не очень хорошо знаю город, так что не откажусь от прогулки и чашечки чая в конце. Что скажешь? — Идеальный план, — согласился Никифоров, довольно улыбаясь, и потянул омегу за собой на улицу, чтобы отправиться погулять прямо сейчас. Почему бы нет? Заодно и узнают друг друга получше, возможно станут ближе друг другу… Сам Юри тоже был совсем не прочь попробовать. В конце концов, он так редко рисковал в своей жизни… Что может быть в этом плохого?