Не имеющий портрета

      Хэдес… Какое красивое имя. Хэдес… Хэдес…       — Хэдес, — Гарри и сам не заметил, что произнёс это вслух, но в комнате, где он находился совершенно один, это было вовсе не важно.       В особняке Малфоев, куда они с Гермионой, Луной и Драко аппарировали прямо с Кингс-Кросс, было немного мрачно. Да, сейчас это здание было украшено для свадьбы очень ярко, цветасто и даже вычурно. Белые и голубые цвета украшений преобладали над серыми стенами и обычными предметами, которые на постоянной основе прописаны на своих местах. Но ничтожно маленькое количество народа, а также знание, что большая часть этого народа — Пожиратели Смерти, спокойствия не прибавляло.       Поттеру выделили отдельную комнату, где он и закрылся на все замки — обычные и магические — чтобы его никто не беспокоил. Он понимает, что поступает с хозяевами дома не очень хорошо, даже некультурно, совсем не правильно, но ничего поделать не мог. Он сам же своей глупостью загнал себя в эмоциональную яму, в которой сейчас и барахтался (не очень активно, на самом-то деле). В общем, в таком настроении ему лучше побыть одному, или он ещё на кого-нибудь бросится, и тогда настроение будет испорченным не только у него.       И теперь Гарри лежит на кровати и тупо смотрит в потолок. О не думает сейчас ни о чём, размеренно дышит и иногда надолго закрывает глаза, будто собираясь спать. Он знает это своё состояние очень хорошо: с ним такое происходило редко, но так ярко отпечатывалось в памяти, что он уже не удивлялся тому, что может вести себя так карикатурно-пессимистично, будто специально.       Обычно из этого состояния его вытягивали любимые занятия вроде квиддича или общения с друзьями, похода в Хогсмид или путешествия под мантией-невидимкой по Замку. По крайней мере, он знал, что ему надо чем-нибудь себя занять, чтобы это поскорее прошло и он начал придумывать, как исправить последствия своей же глупости.       — Прогуляюсь-ка я…       Он одним движением поднялся с кровати, расправил одежду и закрепил на руке палочку. Прислушался.       Он находился в гостевом крыле, где сейчас были размещены все гости Малфоев, поэтому была большая вероятность с кем-нибудь встретиться; Гарри слышал, как кто-то часто проходил мимо, пока он просто лежал и смотрел в потолок. Сейчас не хотелось ни с кем встречаться, заводить знакомства и сталкиваться с Пожирателями.       Гарри открыл дверь из комнаты, только когда убедился, что в коридоре никого нет. Он сразу же повернул налево, потому что помнил, что выход в основную часть особняка находится именно в той стороне, но и только. Путь дальше он не помнил. Появилась мысль позвать домовика — это было бы самым правильным решением, и Гарри уже собирался воплотить её в жизнь, когда его припечатало к стене чьим-то большим телом. Он ударился головой и громко шикнул, недовольно уставившись на нарушителя его спокойствия.       Кстати. Как этот некто появился так неожиданно? Как будто он летел, не дышал, совсем не двигался и вообще был невидимым. Будь это не так, Гарри бы его заметил, он успел до предела развить свои рефлексы. Паранойю, сказал бы Дж… Хэдес.       — Уой! — мужчина поднялся с колен и размял спину. Мышцы бугрились под кожей, с волос капала вода, кости пальцев громко хрустнули, сжавшись в кулаки. Мужчина обернулся… Фенрир Сивый. — Прости, парень. — Потом повернулся в темноту коридора, из которого прилетел (по-другому не скажешь). — Эй, я же говорил, что надо было идти на улицу! Мы кого-то задели!       Из коридора вышел ещё один мужчина — незнакомый. Он был намного мельче оборотня, с вьющимися тёмными волосами, тёмными же глазами и взглядом профессионального шулера.       — Ха! — коротко усмехнулся он. Он перевёл взгляд с Фенрира на Гарри, и его улыбочка стала более человеческой и дружелюбной. Дожили. — Прости, парень, — повторил он слова Сивого. — Мы тут просто… разминались. Только Люциусу не говори, а то он нам головы поотрывает, что мы посмели тренироваться в его разлюбленном доме среди несомненно дорогущих и очень-очень ценных артефактов какой-нибудь эпохи Хуй Сунь*, — и заржал. Именно заржал. Гарри не понял шутку, да и оборотень тоже, судя по его лицу, но неизвестного Пожирателя это, похоже, не смутило. Наверное, привык. — Это Фенрир Сивый, а я Антонин Долохов. Приятно познакомиться.       — Сомневаюсь, — едко произнёс только что вставший с пола и отряхнувшийся Гарри. — Гарри Поттер.       — То-то ты так знакомо пахнешь! — не растерялся оборотень и показательно принюхался, чуть наклонившись к Гарри. — Точно. Не врёт.       — Гарри Поттер, значит… — Антонин Долохов задумчиво осмотрел его с ног до головы. — Мне почему-то казалось, что ты более оптимистичный человек. Или более добрый… или приятнее в общении. У тебя что-то случилось, Гарри Поттер?       Они общаются всего пару минут, а этот маг уже спрашивает, случилось ли что-то у Гарри. Либо он слишком наблюдательный, либо до этого изучал гриффиндорца, поэтому знает, что он обычно ведёт себя не так… В любом случае, с Антонином Долоховым надо быть осторожнее — он умён и силён, раз отбросил Фенрира Сивого на несколько метров. И сила удара об Гарри была довольно большой. Опять твоя паранойя, усмехнулся Хэдес в его мыслях.       — Это вас не касается, мистер Долохов.       Гарри повернулся, чтобы уйти, но был настойчиво остановлен крепкой хваткой на плече. Это был Фенрир Сивый. Он острозубо оскалился повернувшемуся к нему недовольному лицу Гарри; странно, конечно, что этот оскал выглядел весьма дружелюбно.       — Да подожди ты, чего такой нервный? — подошёл Долохов. — Может, мы сможем тебе помочь. У тебя что-то из заклинаний не получается? Или ты потерялся? — Видя суровое лицо Поттера, тёмный маг поднял руки. — Да ладно тебе, парень! Лорд сказал, что вы больше не враги, так что тебе нечего так на нас реагировать…       — Послушайте, — тяжело вздохнул Гарри. — дело не в вас. Просто я сейчас хочу побыть один. И желательно, на свежем воздухе. Вот и всё.       — Так давай мы тебя проводим в сад, — предложил Антонин. — Я почти уверен в том, что ты не знаешь, куда идти.       — Ладно… — неохотно согласился Гарри: хотя компания странно дружелюбных Пожирателей напрягала его, он действительно не знал, куда идти. Все его предыдущие визиты в дом Малфоев ограничивались одним и тем же путём, а времени изучить здание лучше у него не было.       Антонин Долохов бесцеремонно схватил Гарри за предплечье и решительно повёл его в тот коридор, из которого появились они с Фенриром. Поттер поджал губы в недовольстве. Сейчас у него было такое настроение, что лучше в его сторону вообще не смотреть, и оба тёмных мага это понимали, но по каким-то соображениям упрямо это игнорировали. И этим бесили.       Фенрир и Долохов будто были полными друг другу противоположностями. А противоположности, как известно… притягиваются. Кажется, эти двое понимают друг друга с полуслова, да и думают об одном и том же, хотя по ним и не скажешь. Неразговорчивый и какой-то даже суровый Фенрир Сивый так хорошо ладил с улыбчивым и словоохотливым Антонином Долоховым. Это казалось чем-то запредельным. Гарри никогда не встречал людей, которые так или иначе были по характеру настолько противопоставлены друг другу.       Или это не по характеру, а… Сложно объяснить. Но ему всегда казалось, что все люди в равной степени разговорчивы, активны, эмоциональны. А тут вот — это. Две крайности, две противоположности.       Об этом можно долго размышлять. Мусолить одну и ту же мысль разными словами, подходить к этому с разных сторон. И это было хорошо, потому что Гарри сейчас надо на что-нибудь отвлечься, так он быстрее справится со своим упадническим настроением.       Что ж, похоже, встретить двух развлекающихся Пожирателей, противопоставленных друг другу, но одинаково упрямых и беспардонных — не так уж и плохо. Главное, сохранять контроль над ситуацией. Что делать сложно в условиях того, что два взрослых сильных тёмных мага с друх сторон обступили его и чуть ли не силком тащат в неизвестном направлении. Также со счетов не стоило сбрасывать того, что эти маги — его экс-враги.       На счастье Гарри, они его не обманули: он оказался в самом красивом в своей жизни саду, наполненном разными цветами, отбрасывающим отблески прудом и огороженными небольшим забором разноцветными павлинами. Они важно расхаживали по предоставленной им территории, красовались друг перед другом и редко издавали звуки похожие на кошачье мяуканье на высокой частоте.       Гарри на минуту замер, попав во всё это великолепие. Он даже забыл, что ему надо быть начеку, когда один павлин необычной расцветки подошёл к нему очень близко и в миллиметре от его тела провёл своим хвостом, как бы красуясь. По справедливости, он действительно показался Поттеру самым красивым из всех них.       — Это наш любимец, — напомнил о себе Долохов с какой-то гордой улыбкой. — Мы назвали его Ваня.       — Ты назвал, — поправил оборотень.       — Ну да, — Антонин почесал в затылке, растрепав волосы. — Я его сам сюда привёл, мне очень понравилась его расцветка. Помню, мне пришлось очень сильно постараться, чтобы переправить его сюда из Индии, учитывая, что я уже был вне закона. Он потом ещё долго отказывался показывать кому-либо свой великолепный хвост, но Люциус с этими птицами ладит даже лучше, чем с людьми. Под его чуткой заботой Ваня всё-таки показал себя во всей красе. — Он подошёл к павлину, присел рядом с ним и погладил с большой нежностью. — Обрати внимание: Ваню нельзя перепутать ни с каким другим павлином здесь.       Гарри осмотрел других павлинов. У некоторых из них была сине-зелёная расцветка, у каких-то — жёлто-зелёная, а Ваня был красно-белым: шея его сверху вниз переходила из чёрного в красный цвет, который имело всё его тело, а хвост был белым с красными же «глазками». Вот и вся уникальность, подумал Гарри, цвет. Хотя, справедливости ради, тяжело было узнать душу павлина — языковой, хах, барьер мешает.       — Мы с ним хорошие друзья… Да, Ваня? — Птица клюнула Долохова в щеку, на что тот только посмеялся и погладил хохлатую голову. — Жаль, мы с ним не можем вместе пройтись по Косой Аллее или совершить рейд на кондитерскую. Мы бы там вместе сидели за столиком у окна и смеялись над маглорождёнными, которые бы боялись даже посмотреть в нашу сторону, но всё равно бросали бы на нас взгляды, из интереса. — Взгляд мага стал немного тоскливым, но смешинки не пропали из него. — Зато! Я его здесь часто навещаю, Люциус уже меня чуть ли не Круциатусами отсюда гонит. Но отдавать мне его не собирается. Будь моя воля, поселился бы здесь, в этом саду. Лежал бы под солнышком, а Ваня ходил бы по мне, как по помосту, и руководил другими павлинами.       Фенрир кивнул на это заявление и впервые за долгое время подал голос:       — Я думаю, это хорошая идея. Здесь тепло, красиво и много магии.       — Много магии? — удивился его заявлению Гарри. — Как магии где-то может быть больше, чем в другом месте? Она же всё равно везде.       — А вот так. Вы, маги, и при всём желании это не поймёте. Хотя мне кажется, такие легенды, как Мерлин, Моргана или Основатели, могли бы меня понять, — последовало долгое задумчивое мычание. — Если выражаться кратко, концентрация магии везде разная. Всё зависит от того, как много магов в том или ином месте и насколько они… активны, скажем. Чем больше маг колдует, тем большее его магии оказывается в том месте, где он это делает. А за сильными магами вроде Антонина, Люциуса или самого Лорда вообще тянется магический шлейф. За тобой, кстати, тоже.       Для Поттера это стало неприятным открытием: любой оборотень или какое-нибудь другое магическое существо сможет понять его уровень сил, только оказавшись достаточно близко к нему. И наверняка это никак не скрывается, иначе бы их учили на ЗоТИ или УзМС, например. И если бы Фенрир был рядом с Волдемортом, когда они с Гарри впервые встретились в не такой напряжённой обстановке, какой она бывает обычно, было бы намного сложнее. Как минимум потому, что при всём своём уме и других преимуществах Реддл всё равно точно не мог сказать, насколько Гарри силён или слаб. А тут — Сивый! «Мой Лорд, этот мальчик может скрутить меня в бараний рог, но вы сильнее него, так что можете быть спокойны.» Или: «Мой Лорд, приложите пацана заклинанием щекотки, что-то посильнее всё равно не потребуется.»       Гарри прыснул в кулак, когда в его голове зародилась весьма невероятная картина: Том и Фенрир сидят на диванчике возле камина в той самой комнате; заходит Гарри, и оборотень тут же спокойно поднимается с диванчика, обходит его со всех сторон, нюхает, произносит что-то вроде «Ага, ясно», поворачивается к Лорду и совсем расслабленным голосом коротко говорит: «Бежим.» Было бы весьма и весьма забавно.       Тут Гарри отвлёкся от своих мыслей, потому что Сивый внезапно резко всем корпусом развернулся на сто восемьдесят и неглубоко поклонился.       — Рад видеть вас, мой Лорд, вы так скоро вернулись, — усмехнулся Антонин в точно таком же поклоне.       — Не хотел пропустить такое знаменательное событие, как свадьба одного из падающих надежды молодых Пожирателей Смерти. Тем более, такого влиятельного в перспективе, — голос всё такой же шипящий, хриплый и тихий.       Гарри тоже полностью развернулся к нему, но нарочито медленно, будто лениво, неохотно. Усмехнулся, прищурился. Медленно, но всё же уважительно кивнул и протянул руку.       — Здравствуй.