Together

Иван любил гулять пешком по городу, но то, чего он действительно никогда не понимал, — зачем влюбленные парочки вешают эти совершенно идиотские замочки на мосты через каждую лужу? Ох, как же он бесился, зачем-то каждый раз останавливаясь на таком мостике, чтобы почитать переполненные клише из тупых романтических фильмов надписи на замочках. Казалось бы, если так бесит — не читай, в чем проблема? А проблема как раз в том, кого зовут Иван Ракитич. Он твердо решил, что никогда в жизни не будет заниматься такими глупостями. Когда сборная Хорватии отправлялась в Россию на чемпионат мира, Модрич все мозги ему промыл каким-то Лужковым мостом, непрозрачно намекая, что если они туда не сходят, Иван останется без секса на неделю. На целую неделю! — Посмотреть ему, видишь ли, хочется! — возмущению футболиста нет предела, но орать на весь салон автобуса как-то не особо прилично, тем более, что сидящий рядом Домагой и так отлично слышит своего коллегу. Тот понимающе кивает головой, перелистывая страницу электронной книги на своем телефоне. — Он же знает, что я ненавижу всю эту ванильную хрень! И еще шантажирует меня, гад! Представляешь? — Прекрасно, прекрасно… — рассеянно кивает Домагой, не удосужившись даже поднять взгляд на собеседника. — Ты опять меня не слушаешь? — обиженно толкает друга острым локтем в бок Иван, но тот никак не реагирует, продолжая читать. — Слушаю. Очень интересная история, а что там дальше было? — Рак на горе свистнул, блин! — чертыхается Ракитич и отворачивается к окну. Бесполезно, всё равно Домагой увлечён своей книгой и не слушает его. Он заранее презирает каждый мост в Москве, каким бы знаменитым и красивым он ни был. Заранее готовит ворох отговорок, чтобы не идти гулять с Лукой поздно вечером, старательно записывая их в блокнотик ручкой с траурно-черными чернилами. Иван очень серьёзно относится к этому вопросу, ведь нужно всё провернуть именно так, чтобы и гулять не идти, и без секса не остаться. Но он понимает, что шансов у него нет, когда Лука тащит его на улицу, даже не спросив, хочет он или нет. Иван хнычет, проклинает небеса за то, что бог не услышал его молитвы, но делать уже всё равно нечего, приходится идти за капитаном и тихо его ненавидеть. — Мы только посмотреть! — беспечно уверяет его Модрич, но Иван не пальцем деланный, его так просто не обманешь. — «Мы только посмотреть, повесить дурацкий замок и вызвать у прохожих массу вопросов о том, почему двое взрослых мужиков в полночь ошиваются около места для молодожёнов»! — передразнивая капитана, ворчит Ракитич, но на него лаконично шикают, предлагая заткнуться. — Прекрати ныть. Может, мы тут вандализмом занимаемся? — А, тогда без проблем, развлекайся… — Иван сделал вид, что рассматривает набережную, но только на долю секунды, после чего крайне возмущенно всплеснул руками. — Совсем уже что ли?! Модрич тяжело вздыхает. За что ему достался такой нытик? Они останавливаются около одного из металлических деревьев, и Иван тотчас же отходит в сторону, изображая, что не знаком с Лукой. Он опирается об ограждение, чуть перегибаясь через него, и долго смотрит на зыбь на воде. Людей на набережной не так уж много, несмотря на то, что вечер тёплый, летний. О том, что он всё же будний, Иван благополучно забывает. — Хочешь яблочко? — Ракитич дёргается от каждого шороха около него, а тут ещё Лука со своими яблоками. — Я хочу обратно в номер, пойдём отсюда, — твёрдо выговаривает он, но Модрич отрицательно качает головой. — А как же замочек? — Какой, нахуй, замочек?! Ты обещал без замочков! — А ты обещал не ныть. — Не было такого! — Ну тогда и я не обещал, — Лука игриво подмигнул опешившему хавбеку и выудил из кармана небольшой декоративный замочек, на котором кривым почерком капитана было что-то нацарапано. — Эй, так нечестно! Спрячь эту хрень! — замахал руками напуганный больше, чем проигрышем, Ракитич. Он попытался отнять у мужчины «хрень», но тот ловко увернулся и не позволил Ивану осуществить свой замысел. — Э, нет. Я сказал, что замочек будет тут висеть, значит будет! Ну или отними, — Иван не знает, с чего он больше разозлился, с того, что он вынужден принимать участие во всём этом кошмаре, или с того, что Модрич с явной издевкой показал ему язык. — Детский сад, — хавбек скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся, но через секунду резко повернулся обратно, чтобы внезапно схватить Луку за руку, что у него, естественно, не получилось. — Мечтай, — вовремя отпрыгнувший в сторону Модрич удачно избежал плена и изъятия запрещённого Иваном накануне замка. Не наркотики же он хранит, в самом деле! Чтобы у Ракитича вновь не появилось соблазна покуситься на вещицу, капитан отошёл от него и от греха подальше на несколько метров, спрятавшись за одним из так называемых деревьев любви. Для того, чтобы понять, что он там собрался делать, много ума не нужно было. Казалось, сама судьба была не против того, чтобы замочек украсил одну из веток, дополнив всеобщую композицию. Иван отчетливо слышал, как Модрич щёлкает тяжёлыми изделиями из металла, по всей видимости ища свободное место. И, судя по его гаденькой усмешке, с которой он вернулся к окончательно расстроенному Ракитичу, он его нашел. — Ты упрямый, — принялся загибать пальцы обиженный Иван, — настырный и плевать хотел на чужое мнение. Как тебе не стыдно? — Не взглянешь? — Пошёл ты… — Да пошли уж вместе, — Лука потянул несопротивляющегося мужчину за руку. Так как он ещё помнил, куда повесил злополучный замочек, они нашли его очень быстро. — Вот, — с гордостью ткнув пальцем в звякнувшую ветку, произнёс Модрич. Иван тяжело вздохнул и закатил глаза. Смотреть не хотелось совершенно. — Ну давай, Вань, я же от души. Так сказать, с любовью. Смелей! Ракитич беззвучно передразнил капитана, достал из недр карманов телефон, включил фонарик и наконец устремил свой взгляд на замочек. Поблескивающую сталь изделия украшала красная надпись на хорватском языке, обведенная в кривое сердечко: «И. Ракитич — олень».