***
Около полудня ее нагоняет усталость, и она забирается в постель, думая немного поспать, прежде чем вернуться в больницу. Но когда она просыпается, стрелка часов уже переваливает за час ночи, а это слишком поздно, чтобы ехать в больницу. Она стонет и переворачивается на бок, решив, что утром сразу же отправиться в госпиталь, и снова засыпает. В очередной раз она просыпается в пять, когда солнце уже поднимается и протискивает свои огненные лучи сквозь стеклянные окна, которые она снова забыла зашторить. Вскоре Кларк понимает, что нет никакого смысла продолжать спать, так что она выползает из кровати и направляется в ванную, по которой тут же поспешно разбрасывает всю свою одежду, после чего залезает в душ. И только намочив волосы, она понимает, что в душе нет ни мыла, ни шампуня. Громко простонав, она выключает воду и хватает полотенце - самое мягкое полотенце, которое она когда-либо использовала - оборачивает его вокруг своего тела и плетется в коридор, пытаясь отыскать хозяйскую спальню. - Мне нужно просто переложить их в свой душ, пока она не вернется, - бормочет она, пробираясь через коридор и оставляя за собой мокрые следы на деревянных полах. Рядом со следующей дверью, за которой, насколько она понимает, скрывается ванная Лексы, она обнаруживает другую дверь, которая выглядит больше, чем остальные. Кларк, не задумываясь, открывает ее и заходит в комнату, которая, очевидно, является спальней Лексы. В воздухе парит легкий аромат, который она чувствовала и на бомбере. Кларк застывает в дверном проходе, рассматривая помещение. Оно примерно того же размера, что и ее собственная комната, но, может быть, чуточку побольше, однако почему-то она кажется меньше и гораздо уютнее. Кровать поставлена примерно в том же месте, что и кровать Кларк, прямо перед окнами, протягивающимися от потолка до пола, которые открывают вид на природу. На кровать наброшены простыни алого цвета, а по каждую сторону от нее лежат коврики, выполненные из искусственного меха. Кларк замечает, что на прикроватной тумбочке обложкой вниз лежит книга. Кажется, будто Лекса встала лишь несколько минут назад, оставив свое чтиво. Кларк делает мысленную заметку захватить ее с собой, когда она соберется в больницу; она думает, что в стерильной белой комнате заняться особо нечем, особенно если ты прикован к кровати. По сравнению с дизайнерской мебелью, которой заставлена остальная часть дома, здешняя мебель кажется более... поношенной и даже обыкновенной. Кларк уверена, что хотя бы половина всех предметов, находящихся в спальне, куплены в благотворительных магазинах и блошиных рынках, потому что они никак не сочетаются друг с другом, хотя в то же время гармонируют друг с другом. Кларк ни за что бы не спутала эту комнату с другими - вполне очевидно, что Лекса приложила к ней свою руку, будто это ее собственное маленькое королевство. Поняв, что она проливает воду на превосходный деревянный пол, Кларк вырывается из своего оцепенения и подходит к ванной. Кажется, будто она вторгается в личное пространство - это комната Лексы, и в ней находятся вещи Лексы - но ей нужно помыть волосы, а это вторжение лишь косвенно. В ванной установлен такой же тропический душ, как и у нее, как и ванна, которая больше напоминает небольшой бассейн. Кларк быстро хватает все необходимое, а затем легко и быстро шагает до своей комнаты. Кларк приложила немалые усилия, чтобы высушить свои волосы, и все же, примерно через полчаса, она спускается по лестнице со все еще влажными волосами и обнаруживает, что ее уже ожидает Эдвардс. - Я бы хотела поехать в больницу, Эдвардс, - говорит Кларк, изо всех сил стараясь быть как можно более вежливой. Она не может себе и представить, как общаться с ним в непринужденной манере - она вообще ожидала, что он будет говорить с британским акцентом. - Вы бы не хотели сначала позавтракать? Кларк пожимает плечами. - Перекушу кофе и бутербродом. - Хотите, чтобы я их приготовил? - Нет, спасибо. Могу я взять машину, если ты не против?***
Лекса испытывает разочарование, пролежав целый день без Кларк. Она проклинает и злится на себя за то, что хочет увидеть блондинку, и тогда решает, что больше не позволит себе испытывать чувства к этой девушке. Они собираются развестись, а после этого она, скорее всего, больше никогда не увидит Кларк. Она решительно настроена не испытывать никаких эмоций. Но затем, на следующее утро, в ее больничную палату заходит девушка со все еще мокрыми волосами и все еще в том же бомбере, и она тут же забывает обо всем, кроме того факта, что она вне себя от радости от ее прихода. Блять. - Как ты? - осторожно спрашивает Кларк. - Хорошо спалось? Лекса пожимает плечами. - Нормально, наверное. Мне скучно. - Вот, - говорит Кларк, засовывая руку в свою сумку и доставая оттуда книгу, которую она забрала с прикроватной тумбочки Лексы. - Я увидела ее в твоей комнате и подумала, что тебе понадобиться что-нибудь, чтобы развлечь себя. Не волнуйся, я положила туда закладку. Лекса улыбается и кладет книгу на стол рядом с собой. - Спасибо. - Думаю, тебя скоро выпишут. Ты же можешь ходить, верно? Лекса кивает. - Технически. Мне сказали, что меня выпустят в субботу. - Еще четыре дня, - кивает Кларк. - Слушай, могу я попросить тебя об услуге? - Конечно. - Ты не против, если моя подруга приедет сюда и будет жить со мной в домике? Лекса непонимающе моргает. - Э-э, да? Наверное. - Хорошо. Потому что она приедет, позволишь ты ей или нет. Лекса медленно кивает. У нее самой не так уж и много друзей; родители не разрешают ей заводить себе друзей женского пола, опасаясь, что она снова поддастся своим «побуждениям», но также она не может заводить себе и друзей мужского пола из-за слухов, которые они распространяют в своем сплоченном сообществе банкиров и юристов высшего класса. Единственные ровесники, с которыми ей разрешено общаться, - это те многочисленные парни, которые ее родители расценивают как подходящую для нее пару, и даже эти встречи проходят под их внимательным наблюдением. Она начинает ненавидеть каждого из них, едва только увидев. Зато у нее есть Аня. Она ее подруга. Но Ани здесь нет. Кларк садится в кресло, стоящее рядом с кроватью, и, благодаря легкому дуновению ветра от этого движения, Лекса чувствует запах своего шампуня и геля для душа, но не делает никаких замечаний. Она наблюдает за тем, как Кларк снова вынимает свой альбом, и испытывает разочарование, когда понимает, что блондинка не собирается с ней разговаривать. Но затем Кларк кладет свой альбом прямо ей в руки, и она опускает глаза на прекрасный акварельный рисунок с изображением озера, расположенного по правую сторону от ее домика. - Я решила, что ты не видела, какая сегодня погода. Я нарисовала это вчера, но сегодня она такая же, - объясняет Кларк; в ее глазах загорается гордость, когда она замечает, как глаза шатенки расширяются от восхищения. Лекса проводит пальцем по бумаге и улыбается. - Это прекрасно. У тебя явно талант. - Скажи это сотни галереям, которые отвергли мои работы. - А они явно слепы. Кларк не уверена, почему ей так нравится улыбка Лексы. Она лишь знает, что хочет видеть ее постоянно. - Можешь оставить себе, если хочешь. Рисунок, я имею ввиду. - Правда? - Если хочешь. - Я бы очень хотела. Кларк берет альбом в свои руки и аккуратно отрывает от него лист бумаги, делая это максимально медленно, чтобы случайно не порвать. Передавая его в руки Лексы, на короткое мгновение их пальцы соприкасаются, и по их венам тут же пробегает электричество. Кларк снова чувствует трепет в груди и улыбается, тем самым вызывая целый фейверк в голове Лексы. Черт возьми, а ей обязательно быть такой идеальной? - Знаешь, я начинаю думать, что у вселенной личная вендетта против нас с тобой. Лекса удивляется, когда из ее собственных губ вырывается смешок; она прижимает ладонь к своим губам и потрясенно расширяет глаза, тем самым демонстрируя свое смущение. Кларк смеется. - Не стесняйся смеяться. Твой смех приятно слышать. Уж слишком много всякого угнетающего дерьма в последнее время, не находишь? На это у Лексы нет ответа. Ей бы хотелось, чтобы он был; ей бы хотелось быть экспертом в непринужденных беседах, а не лишь в небольших напряженных разговорах, в которых она стала мастером ради того, чтобы выживать на тысячах званных ужинах, которые ей приходилось посещать. Ей бы хотелось говорить с такой же уверенностью и плавностью, как это делала Кларк, ей бы хотелось уметь поднимать приятную, не удручающую тему разговора для них обеих. Но они такие разными, у них нет ничего общего. Конечно, помимо того факта, что они женаты друг на друге. - Что ж, Лекса. Чем занимаешься в свободное время? Некоторое время шатенка просто смотрит на Кларк. Кларк ведет себя так, будто она может читать ее мысли, хотя она и знает, что это невозможно, но, тем не менее, это не дает ей покоя. Кларк может разговорить ее, произнеся всего несколько слов, и Лексу это нехило озадачивает. - Не знаю. Читаю. Занимаюсь йогой. Мне нравится просто гулять и бродить по лесу. - А чем ты занимаешься в Бриджпорте? - Не знаю, - вздыхает Лекса. - Наверное, я провожу много времени за компьютером, когда не посещаю всякие пиар-встречи или извлекаю пользу из... - У тебя есть друзья из богатых сучек? Лекса слегка вздрагивает от этих слов и вдруг чувствует руку блондинки на своей руке. - Я не хочу сказать, что ты богатая сучка. Ты можешь быть богатой, но ты явно не сука, понимаешь? Лекса кивает, и Кларк мягко улыбается. Она не убирает свою руку, и Лекса обнаруживает, что и сама этого не хочет. Кларк даже пододвигает свое кресло еще ближе к кровати и слегка перемещает свою руку, чтобы сжать руку Лексы. Это жест в знак поддержки, который должен расслабить шатенку и создать непринужденную атмосферу, и он, безусловно, достигает своей цели. Разумеется, Кларк отказывается признавать, что и сама чувствует себя невероятно хорошо и непринужденно. В конце концов, Кларк Гриффин не из тех, кто романтично держится за руки. Ведь не из тех? - У меня почти нет друзей. Мои родители... они не разрешают мне ни с кем общаться, - тихо отвечает Лекса. - Это дерьмово. - У меня есть Аня, но она сейчас в Сенегале, так что... - Это потрясающе. Давно она там? - Уже одиннадцать месяцев. - А когда она вернется? - Через несколько недель, - улыбается Лекса. На них ложится долгая и неловкая тишина, пока они придумывают, что сказать. - Хочешь ей позвонить? - Кому? - Ане. Лекса таращится на Кларк. - Вообще-то, хочу. Кларк отдает свой телефон Лексе. - Держи. На нем нет пароля. Я пойду посмотрю, есть ли у них здесь что-нибудь съедобное. Хочешь чего-нибудь? Лекса все еще озадаченно смотрит на нее, держа телефон в своей руке. - Э-э... я бы не отказалась от чашечки чая. Кларк кивает, поднимаясь на ноги. - Одна чашечка чая уже в пути. Лекса не может оторвать глаз от удаляющейся фигуры блондинки до тех самых пор, пока она окончательно не исчезает из поля зрения. Тогда она обращает внимание на телефон в своей руке, явно видавший лучшие дни; один из его углов разбит и заклеен, а неоново-зеленый чехол треснут. Как раз в тот момент, когда она собирается набрать номер Ани, телефон звонит, и Лекса, тут же запаниковав, отвечает на входящий звонок. Прежде чем она успевает сказать хоть слово, девушка на другом конце провода тараторит: - Я все хорошо обдумала и пришла к неоспоримому выводу, что ты определенно влюбляешься в свою жену. - Э-э, привет? - Погоди, это не Кларк. Кто это? Что ты сделала с Кларк? - Это Лекса. - Лекса? - Ее, э-э... жена? Лекса слышит, как ее собеседница стонет. - О, боже, я такой гений... ах, блять. Лекса уверена, что безошибочно услышала удар головы о стену. Несколько раз. - Прошу прощения, но ты кто? Хочешь оставить сообщение для Кларк? Собеседница игнорирует ее вопросы и вместо этого задает свой собственный: - Почему у тебя ее телефон? - Она дала его мне, чтобы я смогла сделать звонок. Ты позвонила как раз тогда, когда я собиралась набрать номер. На другом конце провода раздается глубокий вздох, а затем очередной стук. Лекса надеется, что кем бы ни была эта собеседница, она не слишком сильно себе вредит. - Дерьмо. Не так я представляла наше знакомство. - Ты хочешь со мной познакомиться? - Я еду к вам. Кларк же тебе об этом сказала? - Да, просто я не знала, что ты хочешь со мной познакомиться. - А почему бы и нет? Тебе удалось превратить Кларк Гриффин в порядочную женщину. Ты, черт возьми, мой герой. Лекса понятия не имеет, как вести себя в разговоре с этой язвительной девушкой, которая ругается как сапожник и говорит быстрее, чем кто-либо на этом свете. Это, мягко говоря, поразительно, насколько непринужденно у них клеится разговор. - Ты все еще здесь? - Да. - Где Кларк? - Она ушла за едой. - Она принесет тебе еду? - Она принесет мне чай. - О боже. Ты официально мой герой. Навсегда. Пожалуйста, не говори мне, что хочешь развестись с ней. - Э-э... - Я не знаю, говорила ли тебе об этом Кларк, но она утверждает, что не из тех, кто связывает себя узами брака. Я знаю, что это ложь, и это подтверждает тот факт, что она по пьяни женилась на тебе в Вегасе. Она невыносимая, несносная и, скорее всего, плаксивая заноза в заднице, но позволь мне сказать, она определенно того стоит. И, судя по тому, что я слышала, ты ей нравишься. Типа, очень нравишься. И об этом тебе говорю именно я, потому что она слишком упрямая, чтобы сказать тебе об этом лично, а я не позволю величайшей истории любви этого века провалиться сквозь землю только потому, что Гриффин идиотка. - Я ей не нравлюсь... - Поверь мне, нравишься. Альбом рядом? Лекса бросает взгляд на кресло и видит там черную книжку, аккуратно положенную рядом с сумкой Кларк. - Да? - Хорошо, открой его и полистай. - Не могу. Это личное. - Просто сделай это. Ты ее жена. - Нет, не жена. - Нет, жена. А теперь возьми этот блокнот и полистай его, иначе я скажу Кларк, что ты безнадежна влюблена в нее и хочешь от нее детей. У Лексы перехватывает дыхание, и в тот же миг на другом конце провода раздается аханье. Рэйвен хотела лишь шутливо ей пригрозить, но неспособность шатенки дышать и полнейшая тишина с ее стороны показали ей, что ее слова попали прямо в больное место. - О боже, она тебе нравится. - Нет, не нравится, - пытается отрицать Лекса, но ее предает собственный голос. - Ты врешь. Почему ты врешь? Лексе, наконец, удается совершить маневр и положить альбом себе на колени. Она пытается придерживать телефон своим ухом, попутно пролистывая страницы своей здоровой рукой. Ей кажется, будто она грубо нарушает личное пространство Кларк, и она не понимает, почему ее подруга настояла на том, чтобы она сделала это - до тех пор, пока она не переворачивает очередную страницу и не сталкивается лицом к лицу со своим собственным... лицом. - Эй, ты. Ты все еще тут? - Почему в ее альбоме мое лицо? - Переверни еще несколько страничек. Лекса делает так, как ей велели, и натыкается на еще несколько эскизов самой себя - не только лица, но и деталей, таких как ее уши, рука, плечо или подбородок. Там много набросков ее глаз, и она не может не заметить, с какой точностью они прорисованы. Кажется, будто она смотрит на фотографии, а не на обычные наброски. - Теперь ты понимаешь, о чем я? - Ну, она нарисовала меня. И что? - Кларк рисует людей только один раз. Она говорит, что ей докучает повторять одну и ту же вещь на бумаге снова и снова. У нее есть лишь несколько повторяющихся моделей, включая меня. А теперь, включая и тебя. - Ты... нет, это неправда. - Подумай об этом. Она проводит с тобой много времени. Если бы ты ей не нравилась, думаешь, Кларк стала бы добровольно сидеть в больничной палате часами? Она не тот человек, которого можно удержать в замкнутом пространстве, особенно с незнакомцами. Лекса пожевывает свою губу. - Мы все равно должны развестись. - Зачем? Она тебе нравится. Ты ей нравишься. Хотя бы дай этому браку шанс. - Ты раздражаешь, - решает Лекса. - И, к тому же, я не могу быть женатой на женщине. - Ты натуралка? - Нет. Та легкость, с которой это слово покидает ее губы, лишают ее возможности дышать. Она никогда не думала, что это может быть так легко. - Тогда в чем проблема? Кларк великолепна, и у нее золотое сердце. - Я... это не твое дело, - огрызается Лекса. - И, если ты не возражаешь, я, вообще-то, собиралась сделать звонок. - Точно. Ну, передавай своей жене привет. Скажи ей, что я забила вашего первенца. Лекса закатывает глаза, ожидая, что девушка попрощается с ней. Однако вместо этого та лишь вешает трубку, и с минуту она просто сидит на месте, смотря на теперь пустой экран телефона. - Какого хрена... Затем она понимает, что до сих пор держит в руках альбом Кларк. Она как можно скорее возвращает его обратно на диван, молясь, чтобы блондинка никогда не узнала о том, что она заглядывала в него. В конце концов, это личная вещь, вне зависимости от того, какое количество деталей Лексы красовалось на этих страницах. Она снова берет в руку телефон и набирает номер Ани. Это единственный номер, который она знает по памяти, не считая своего собственного. Ее окутывает тревога, пока она слушает гудки, - она знает, что Аня точно не спит в это время. К тому же, скорее всего, она уже выполнила все поставленные задачи на день. Нет никаких причин, по которым она могла бы не взять трубку. Но это не означает, что она не нервничает. - Алло? - Аня? - Лекса? Чей это номер? - Я одолжила телефон у подруги. - Четыре дня прошло! Ты не ответила ни на одно из моих сообщений. С тобой все в порядке? Лекса вздыхает. - Я... нет, не совсем. Не знаю. - Что случилось? - Я вроде как попала в аварию. - О боже, ты в порядке? - Да. - Что с тобой случилось? В смысле, в физическом плане. Я бы успокоилась, если бы услышала твой фактический диагноз. - Э-э... моя левая рука и запястье сломаны, а еще парочка ребер. Какой-то кусок металла пронзил мою грудную клетку и проткнул... проткнул какой-то мешок, но он не задел жизненно важные органы, так что со мной все будет в порядке... а еще у меня была какая-то жидкость в брюшной полости, так что меня прооперировали, чтобы остановить внутреннее кровотечение. - А сотрясения нет? - Есть, но довольно незначительное, и оно уже прошло. - Как это произошло? - Я... мне так жаль, Аня. У меня выдался плохой вечер. Я выпила, я... - Лекса... ты могла позвонить мне. - Я знаю. Я просто... в общем, я села за руль, и другая машина врезалась в меня лоб в лоб, но это не моя вина. Я была пьяна, но это не моя вина. Это не моя вина. Лекса повторяет эти слова снова и снова, словно мантру. Ей кажется, будто это ее вина. Но это не так. - И на тебя не повесили никаких обвинений? Например, за вождение в нетрезвом виде или что-нибудь такое? - Нет. Оказалось, Густус угрожал подать в суд на весь департамент полиции Полиса за клевету и бог знает что еще, и, поскольку мое личное дело было чистым, они сняли все обвинения. - Это хорошо, - облегченно вздыхает Аня. - Как у тебя дела? - Я... в порядке, наверное. На самом деле, есть кое-что более важное, о чем мне нужно с тобой поговорить. - Что может быть более насущным, чем авария? - У меня есть жена. Лекса подсчитала секунды, которые потребовались для того, чтобы девушка на другом конце провода отреагировала на эти слова. Потребовалось всего шесть. - Что?! - У меня есть жена, - повторяет Лекса, чувствуя, как через тело проносится теплота, когда она произносит эти слова. У меня есть жена. - Какого хрена, Лекса? Надеюсь, это не шутка. - Помнишь, как я в феврале летала в Вегас? - Ты так и не рассказала мне, что там произошло. - Это потому, что я не могла вспомнить. - А теперь вспомнила? - Не совсем. - Тогда что... - Я поженилась в Вегасе. Семнадцатого числа. Больница каким-то образом отыскала мою жену и попросила приехать, чтобы стать моим законным опекуном, поскольку мои родители недоступны. Я познакомилась с ней всего четыре дня назад. - Срань господня, - говорит Аня, после чего долгое время молчит. - Как ее зовут? - Кларк. - Какая у нее фамилия? Лекса запинается. Она уверена, что она начинается на «Г». - Гриффин, - наконец вспоминает она. - Гриффин? - Да. - Твою ж мать, Лекса. Ее маму случайно не Эбби зовут? - Я не знаю. - Ее мама доктор? - Да? - Лекса, твоя жена - дочь моей начальницы, - с неверием произносит Аня. - Охренеть, поверить в это не могу. Ты невестка Эбби. - Не рассказывай ей. Не думаю, что Кларк хочет, чтобы она узнала об этом сейчас. Или, может, вообще узнала об этом. - Конечно, не расскажу. Но это самое нелепое совпадение всех времен, - на линии повисает секундное молчание. - Погоди, а что насчет твоих родителей? Лекса стонет. - Не напоминай. - Они не знают? - Они пробудут в Багамах еще как минимум двадцать дней без связи с внешним миром. Так что нет, пока не знают. - Ты в дерьме. Она в дерьме. Твои родители прикончат тебя, когда узнают об этом. - Знаю. - Что ты собираешься делать? Ты не можешь никуда уехать, пока ты юридически недееспособна или как бы эта херня там ни называлась... - Вообще-то, теперь у меня есть выход. - Ты о чем? - Кларк. Супруг стоит выше в иерархии ближайших родственников, нежели родители. - Она может задавить твоих родителей? - Теоретически, да. - Это потрясающе, Лекса. Правда? - Да. - Она милая? Лекса вздыхает. - Аня, она дух захватывает. - Правда? - Она... она такая красивая. У нее такие великолепные светлые волосы и самые голубые глаза в мире. У нее такие прекрасные черты лица... и она такая забавная, приятная и милая, а еще она удивительная художница... - Кажется, ты сделала правильный выбор. - Но мне все равно придется с ней развестись. - Ты уверена, что этого хочешь? - Я вполне уверена, что она этого хочет. Она не из тех, кто связывает себя узами брака. Она сама мне так сказала. - Ты же знаешь, что это ложь, которую говорят люди, когда их сердца разбивали слишком много раз? Лекса молчит. Нет, она этого не знает. Но теперь, похоже, знает. - Правда? - Боже, ты такая глупенькая. Да, правда. А теперь расскажи мне все о ней. И она рассказывает. Она даже не осознавала, что запомнила все мельчайшие детали о Кларк, пока не обнаружила, что говорит о ней почти десять минут, не делая при этом ни единой паузы или запинки. После своего рассказа она молчит, ожидая ответа от Ани. - Лекса. Ты не разведешься с этой девушкой. - Почему нет? - По крайней мере, до тех пор, пока я с ней не познакомлюсь. Я должна с ней познакомиться. Ты явно влюбляешься в нее, а я никогда не видела, чтобы ты влюблялась хоть в кого-нибудь так же сильно. И я даже не буду упоминать то, что она кажется просто идеальной для тебя. - Мы поженились по прихоти в Вегасе. - Ну и что? - Это не романтично. Это просто убого. - Это не убого, и ты это знаешь. - Ладно, ну и что, если это самая лучшая ошибка в моей жизни? - стонет Лекса. - Она хочет развод, а я не собираюсь сажать ее в ловушку своей жизни. Ты знаешь, насколько она дерьмовая. - Да. Но ты могла бы уехать, раз уж теперь она может освободить тебя от твоих родителей. - И куда я поеду? Они же откажутся от меня, как только узнают, что я женилась на женщине без намерений развестись. - Ты можешь жить со мной. - Они знают, где ты живешь и работаешь. Я не позволю им испортить твою репутацию, как они сделали с Мариссой, и ты это знаешь. - Но хотя бы подумай об этом, ладно? Может, ты сможешь найти разумное решение. Только ни во что не вляпайся, хорошо? - Я уже вляпалась настолько, что вступила в брак, Аня. Как еще я могу налажать? - Мне нужно идти. Теща твоя зовет. - Я соскучилась. - Мы увидимся всего через две недели. - Ладно, пока. - Пока. Счастливого брака.