The Marrying Type

      Кларк стоит у двери с двумя чашечками теплого чая в руках и кексом, упакованным в пластиковую коробку, в зубах. Она стоит на одном месте уже минут десять, выглядя как идиотка, и ждет, пока Лекса завершит свой звонок. Она чуть было не зашла внутрь, но замертво остановилась, когда услышала, как Лекса сказала то, из-за чего ее сердце пропустило удар.       Она ничего не может поделать с тем фактом, что в больнице тонкие стены, или с тем фактом, что ее слух, похоже, поднялся до сверхчеловеческих высот. И она уж точно ничего не может поделать с тем фактом, что она сильно краснеет, услышав слова Лексы.       Она захватывает дух.       Кларк слышала достаточно комплиментов в своей жизни. Она знает, что она красивая, милая, забавная и умная. Она и сама это знает, но об этом ей сообщали и ее многочисленные любовники. Ей не нужно, чтобы ее осыпали приятными словами, потому что она и так в курсе, что великолепна.       Но никто и никогда не говорил, что она захватывает дух.       А тот факт, что человек, который произнес эти слова, - Лекса, ошеломляет настолько, что ее сердце едва ли выдерживает такой напор эмоций.       И поэтому она столбенеет и стоит за дверью, ощущая, как сердце разгоняется до скорости в сто миль в час. Она пытается успокоить подступающее к щекам тепло. Разумеется, у нее ничего не выходит.       Наконец услышав слово «пока», Кларк понимает, что она до сих пор красная, как помидор. Она бросается в ближайшую ванную комнату и быстро брызгает на лицо холодной водой, надеясь, что это сбавит покраснение.       - Давай же, Кларк. Просто перестань краснеть. Ты можешь перестать краснеть, - бормочет она себе под нос, протирая холодным влажным полотенцем свою шею и щеки. Это помогает лишь немного, но даже это лучше, чем ничего.       Вернувшись в палату, она замечает, что Лекса слегка подпрыгивает, будто от удивления.       - Привет. Я ничего не прерываю, правда? - мягко спрашивает Кларк, дойдя до своего кресла и передав чашку чая Лексе.       - Нет. Я только что закончила звонок. Спасибо за то, что дала мне свой телефон.       Кларк делает глоток из своей чашечки и морщится, когда замечает, что чай почти остыл.       - Извини за чай. Клянусь, он был горячий, когда я вышла из столовой, но я потерялась по дороге сюда.       Лекса улыбается.       - Все нормально. Мне нравится холодный чай.       Некоторое время они сидят молча. Но по какой-то причине тишина между ними больше не причиняет неудобства, а скорее дарит спокойствие.       - Твоя подруга звонила, - спустя какое-то время говорит Лекса.       - Кто?       - Она не представилась.       - Она быстро говорила и много ругалась?       - Да.       - Наверное, Рэйвен. Это она сюда приезжает, - объясняет Кларк. - Что она сказала?       Кларк видит, как щеки шатенки заливаются румянцем, и замечает, как она плотно сжимает свои губы. У них определенно состоялся разговор, и Кларк просто уверена, что он был о ней. Однако для нее остается загадкой, что же такое сказала Рэйвен, потому что Лекса лишь пожимает плечами и говорит:       - Ничего такого. Кажется, она упомянула, что перезвонит тебе позже. Передавала привет.       Кларк кивает. Позже она позвонит Рэйвен и под угрозой боли и смерти потребует, чтобы она раскрыла ей все детали ее разговора с Лексой.       - И она претендовала на нашего первенца. Что бы это ни значило, - бормочет в свою чашку Лекса. Кларк усмехается и откидывается на кресло.       - Знакомься, это Рэйвен. Она говорит всякую чушь и дико раздражает. Тебе не стоит принимать все, что она говорит, всерьез.       Лекса медленно кивает. У нее в голове кружится куча мыслей; не прошло и часа, как уже не один, а целых два человека сказали ей, чтобы она не разводилась с блондинкой. Теперь она не так уверена, что делать дальше.       А еще одна размышляет о той беседе с подругой Кларк - Рэйвен.       Или, если быть точнее, о том, что сказала Рэйвен, когда она подняла трубку.       Я все хорошо обдумала и пришла к неоспоримому выводу, что ты определенно влюбляешься в свою жену.       Эти слова невозможно интерпретировать иначе. Судя по всему, Кларк влюбляется в нее - в Лексу - и Лекса понятия не имеет, что с этим делать.       В Кларк есть нечто, что она не может до конца понять. Нечто, из-за чего Лекса чувствует легкость, находясь с ней в одной комнате, нечто, из-за чего каждое слово, которым они обмениваются друг с другом, льется, словно вода, не натыкаясь на препятствия скрытых помыслов. Лекса в жизни никому не доверяла, но почему-то доверяет Кларк. Кларк - словно первый глоток свежего воздуха после глубокого погружения под поверхность всей ее жизни. Кларк - это Кларк.       И теперь, судя по словам лучшей подруги Кларк, та быстро в нее влюбляется.       Может, мы и не разведемся.       Лекса отмахивает эту мысль и переворачивается на бок. Они больше ничего не говорят. Кларк берет свой альбом и снова принимается рисовать. Лексу вдруг одолевает любопытство узнать, а не ее ли она рисует. Через какое-то время становится понятно, что так оно и есть - пусть даже шатенка и смотрит на потолок, она чувствует на себе взгляд, который фокусируется то на бумаге, то на ее лице. Она изо всех сил старается не шевелиться и не выдавать того факта, что ей известно о внимании Кларк, но все тело напрягается.       - На случай, если ты не знала, я рисую тебя.       Лекса ошарашенно смотрит на Кларк.       - Правда?       - Я видела, что ты заметила. Подумала, что лучше скажу что-нибудь, чтобы снять неловкость.       - Почему ты меня рисуешь?       Кларк пожимает плечами, вдруг засмущавшись.       - Не знаю. У тебя хорошая структура лица.       «Вау, полегче», - думает Кларк. Лекса же просто улыбается.       - Можно я передвинусь?       - Да, конечно.       Лекса слегка перемещается, чтобы облегчить пульсирующую тупую боль в своем плече. Она, сама того не осознавая, морщится, и тут же замечает, как в голубых глазах блондинки мелькает беспокойство.       - Тебе больно?       У Кларк мягкий и ласковый голос. Лекса понимает, что ей нравится этот голос. Он звучный и всегда в какой-то степени осторожный; он сильно отличается от сурового, резкого голоса ее родителей. В разговоре с ней они используют лишь требовательную интонацию. Кларк же еще ни разу ничего от нее не требовала. Она лишь просила и спрашивала, и даже это она делала нежно и осторожно, отчего это ничуть не беспокоило Лексу. Она не привыкла к такому обращению.       Она не привыкла к хорошему обращению.       - Лекса?       Лекса снова ерзает и качает головой.       - Не особо. Просто некомфортно.       - Я могу попросить медсестру увеличить дозу обезболивающих.       - Не думаю, что это хорошая идея.       - Почему?       Лекса покусывает свою нижнюю губу.       - Я...       - Ты не обязана говорить мне, если не хочешь, - быстро и все еще ласково говорит Кларк.       - Мне не нравится, какое воздействие они оказывают на мою голову. Я бы хотела, чтобы мой разум прояснился.       - Ты хочешь полностью их исключить?       - Да.       - Пойду попрошу об этом.

***

      Как оказалось, Лекса Вудс очень упрямый человек, когда дело доходит до боли. Прошло уже четыре часа с тех пор, как обезболивающие полностью выветрились из ее организма, и Кларк видит, что это причиняет ей очень много боли. Может, и не так много, чтобы умереть, но достаточно для того, чтобы испытывать дискомфорт. Но шатенка отказывается признавать это.       - Ты уверена, что в порядке?       Лекса стискивает зубы. Живот, ребра, рука и грудь болят, но эта боль гораздо лучше, чем тупая пульсирующая боль, с которой она боролась в течение последних двух дней. Эта боль настоящая, и она знает, что сможет с ней справиться.       Бывало и похуже.       - Я в порядке, - бормочет она.       - Тебе больно.       - Да неужели.       - Я не буду просить тебя принять обезболивающее, - говорит Кларк. - Но как насчет таблеток, которые помогут тебе уснуть?       Лекса сжимает челюсть.       - Я в порядке, Кларк.       - Тебе некомфортно.       - Из моей груди извлекли кусок металла менее, чем сорок восемь часов назад. Мне вполне достаточно того факта, что я все еще жива.       - Справедливо.       - К тому же, мой разум прояснился впервые за несколько дней, и я не хочу, чтобы он снова затуманился.       Кларк понимающе кивает.       - Казалось, что ты в порядке.       - Я старалась изо всех сил, но трудно быть в порядке, когда кажется, будто потолок перед глазами расплывается.       - Что ж, добро пожаловать в мир трезвости, Лекса, где боль реальна, а люди - дерьмо.       - Ты все еще хочешь, чтобы я приняла лекарство, не так ли?       - Совсем невесело наблюдать за тем, как кто-то кряхтит и корчится от боли.       - Ну, прошу прощения за то, что я тут в пациентах, - язвит Лекса. Кларк удивленно смотрит на нее.       - Ты сказала прямо как Рэйвен.       - Правда?       - Ее сарказм заразителен, - улыбаясь, говорит Кларк. - Возможно, ты не такая уж спокойная и собранная, какой хочешь казаться.       - Я спокойная и собранная только потому, что мне твердили быть такой на протяжении двадцати трех лет, - ворчит Лекса, пытаясь переместиться в сидячее положение. - Уверяю тебя, я намного приятнее, чем тот человек, которого представляют мои родители в качестве своей дочери.       - Значит, есть разница между Лексой и Александрией, - улыбается Кларк.       Лекса морщится, услышав свое полное имя, отчего блондинка обеспокоенно хмурится.       - Я что-то не так сказала?       - Не... не произноси мое имя.       - Но раньше ты не возражала.       - В смысле, мое полное имя. Я не... не произноси его. Это не я. Я ненавижу это имя. Александрия - это человек, которого хотят видеть во мне мои родители.       - А Лекса - это ты, - понимающе кивает Кларк. - Извини, я не знала.       - Я не рассказывала тебе.       - Это правда, но все равно извини.       Лекса вздыхает и пытается расслабиться.       - Я хочу домой.       - Само собой.       - Сколько они еще будут меня здесь держать?       - Еще четыре дня.       - Разве вчера был не такой же ответ?       - Да, но они добавили еще один день. Что-то вроде перестраховки. Они не хотят, чтобы ты ушла домой слишком рано и умерла из-за того, что у тебя разошлись швы или типа того.       - И как один день может что-то изменить?       - Не знаю. Политика больницы - это все, что они мне сказали, - вздыхает Кларк. - Но не волнуйся, я буду приходить каждый день.       - Я на это рассчитываю.

***

      - Ладно, Рэйвен, выкладывай. Какую чепуху ты наплела Лексе?       - Лексе? С чего ты взяла, что я что-то наплела твоей жене?       - Она рассказала, что ты звонила.       - И я была очень вежлива. Попросила ее сказать, чтобы ты мне перезвонила.       - Хватит гнать, Рэйвен. Я знаю, что ты ей что-то наговорила. Я в этом уверена, потому что когда я спросила ее, говорила ли ты что-нибудь, она покраснела. Так что либо ты рассказываешь мне об этом сейчас, либо будешь спать на улице.       Рэйвен стонет.       - Дай я хоть домой зайду. Дождь льет как из ведра, у меня руки замерзли, да еще и ключ не поворачивается.       Кларк ворчит, но дожидается того момента, когда наконец слышит шипение открывающейся банки пива и удовлетворенный вздох от полностью расслабленной Рэйвен Рейес.       - Ну, теперь-то ты мне все расскажешь? Или мне подождать, пока ты высосешь эту банку пива?       - Ладно, ладно, успокойся, боже, - бормочет Рэйвен. - Но сначала ты должна пообещать, что не убьешь меня.       - Я не могу дать такое обещание.       - Хотя бы пообещай, что моя скорая смерть будет быстрой и безболезненной, хорошо?       - Ла-адно. А теперь выкладывай.       - Возможно, я начала разговор, сказав ей, что я уверена в том, что ты влюбляешься в нее.       - Что?!       - А потом я исправила ситуацию в твою пользу. Обращайся.       - В смысле «исправила»?!       - Я рассказала ей, какая ты великолепная, и что вы точно не должны подавать на развод. А затем, может быть, я попросила ее заглянуть в твой альбом, потому что мне нужно было убедить ее в том, что она тебе нравится. Поверить не могу, что тебе удалось скрывать свое влюбленное сердечко так хорошо, что она подумала, будто она тебе совершенно безразлична, но, в любом случае, я это поправила.       - Рэйвен, я тебя прикончу...       - Подожди, я еще не закончила.       - Ты все равно умрешь от моей руки.       - Ты ей нравишься, Кларк.       - Что?       - Я ее подколола, сказав, что она влюблена в тебя, и услышала, как у нее перехватило дыхание. А когда я спросила ее, нравишься ли ты ей, она солгала и сказала, что нет, но ты ей правда нравишься, и это не просто школьная влюбленность, это прям «однажды я ее полюблю» влюбленность.       - Это...       - Невозможно? Если бы. Кларк, вы поженились по какой-то причине, и я начинаю думать, что ты гораздо умнее, когда напьешься. Эта девушка - находка, Кларк. И ты в нее влюбляешься. К тому же, вы уже женаты, и я не собираюсь смотреть на то, как ты с ней разводишься. Не-а. Ни за что.       - Почему ты так заинтересована в моей личной жизни?       - Потому что я хочу верить, что где-то любовь все же существует, идиотка. Не говоря уже о том, что мне очень нравится эта Лекса, и я не позволю тебе исключить ее из моей жизни прежде, чем мне представится возможность с ней познакомиться.       - Рэйвен, если тебе так хочется позвать ее на свидание, то пожалуйста.       - Ты вообще себя слышала?       - Что?       - Ты, может, и сказала мне, что я могу пригласить ее на свидание, но тон твоего голоса подсказывает мне о том, что если я это сделаю, то твоя ревность меня прикончит.       - Заткнись.       - Я серьезно, Кларк. Неужели так плохо быть женой Лексы?       - Я не...       - Не говори мне, что плохо ее знаешь, мне очень хорошо, черт побери, известно, что ты способна понять всю человеческую душу за считанные часы. Сколько времени тебе понадобилось со мной, часа четыре?       - Пять.       - Ладно, пять, но все же. Ты не можешь лгать себе, Кларк. Ты уже поняла, что она за человек, и она тебе не чужая.       - Но я ей не подхожу. Это невозможно.       - Ты буквально заявила ей, что защитишь ее от угнетающих родителей и останешься с ней до тех пор, пока не будешь уверена, что она в порядке. И ты постоянно сидишь у ее койки, хотя и не обязана этого делать. Похоже на то, будто ты очень хорошо к ней относишься, - говорит Рэйвен. Теперь же ее голос полон решимости, и Кларк слышит отчаяние, мелькающее между строк. - Кларк, ты можешь думать, что ты самая последняя сволочь на этой земле, но это не значит, что это правда, понимаешь?       - Она заслуживает весь мир, Рэйвен.       - Ты - весь мир, Кларк, - вздыхает Рэйвен. - Она заслуживает тебя, а ты заслуживаешь ее. Я решила, что это правда, и у вас, черт подери, все получится, так что перестань вести себя как идиотка.       - Ты раздражаешь.       - Твоя жена тоже так сказала.       - Что?       - Видишь, вы даже говорите одинаково.       - Это потому, что ты правда раздражаешь, - стонет Кларк. - И что я вообще должна ей сказать? «Привет, я больше не хочу разводиться с тобой. Хочешь пойти со мной на свидание, а потом, может, быть моей женой до конца наших дней»?       - Да!       - Я не могу так сказать, это странно. Из-за этого у нас снова будут неловкие отношения.       - Боже, Кларк, просто сделай первый шаг!       Кларк фыркает и принимается отмерять шагами свою комнату.       - Ты невероятно раздражаешь.       - Просто воспользуйся шансом. Пообещай мне, что ты хотя бы подумаешь об этом, ладно? И не принимай никаких поспешных решений, пока меня там нет, хорошо?       - Когда ты выезжаешь?       - Завтра утром.       - Позвони мне, прежде чем выедешь, ладно? Мне кое-что нужно.       - Да, конечно.       - Ну, я пойду, мне нужно серьезно подумать.       - Кажется, будто тебе нужно серьезно выпить.       - Нет, не нужно. Отъебись.       - Ладно. Увидимся в аду, задница.       - Ой, да просто отъебись.