***
Рэйвен просыпается наутро, ощущая одновременно и давление, и невероятный комфорт. Она не сразу понимает, почему она это чувствует, или почему она вообще проснулась. Пока она медленно выходит из дымки сна, ее начинает одолевать ощущение, будто за ней кто-то наблюдает. Она приоткрывает один глаз и замечает стоящую в дверях кабинета Лексу, которая пялится на нее своими зелеными глазами и хитро ухмыляется. Рэйвен задается вопросом, что это на нее нашло, но вскоре и сама все понимает. К ней прижимается чужое тело, а лицо этого человека уперлось ей в шею, щекоча ей кожу своим равномерным дыханием. Ей не нужно оглядываться, чтобы понять, что этот человек - Аня. Осознание от того, что она лежит в объятиях Ани, наверняка заставили бы Рэйвен потерять сознание, если бы она уже не лежала в кровати. В объятиях Ани. Она лежит в кровати, в объятиях Ани. А Лекса пялится на них со своей невыносимой ухмылкой на лице. - Уйди, Лекса, - ворчит Рэйвен. - И не смей рассказывать об этом Кларк. - Вы что... - Нет. - Тогда почему... - Я понятия не имею, и мне бы хотелось это узнать. А теперь ступай. Лекса бросает на Рэйвен раздраженный взгляд, а затем разворачивается на пятках и закрывает за собой дверь. Как только она уходит, Рэйвен резко поворачивается на другой бок и принимается трясти Аню за плечо. - Вставай. Аня стонет и пытается зарыться лицом в подушку. Она по-прежнему обнимает талию Рэйвен, и у Рэйвен нет никаких намерений освобождаться из этих объятий. Она просто хочет, чтобы Аня проснулась и объяснила ей, зачем она вообще это сделала. Насколько она понимает, они легли спать на приличном расстоянии друг от друга. То, что произошло после, привело к тому, что теперь они лежат в объятиях друг друга, а это одновременно и сбивает с толку, и волнует Рэйвен. - Аня. - Отъебись, Рэйвен. - Не могу, ты вцепилась в меня как младенец. Аня просыпается в это же мгновение. Она таращится на Рэйвен, которая, в свою очередь, отвечает полным замешательства и удовольствия взглядом, а затем громко стонет, когда понимает, что она все еще обнимает девушку. Аня поспешно убирает свои руки с талии Рэйвен, которую досадует потеря контакта. Эти руки дарили ей такое тепло, которое она не чувствовала уже несколько лет. - Почему ты меня обнимала? - Ты - самый худший спящий человек в мире, - ворчит Аня, садясь и потирая глаза. - Я сделала то, что должна была, чтобы немного поспать. - В смысле, худший спящий человек в мире? - Ты не можешь лежать смирно. И ты меня постоянно пинаешь. Кажется, будто ты пытаешься сразиться со мной прямо во сне, только вот твои попытки не такие удачные и в основном только раздражают. Рэйвен удивлена услышать такое. Она не часто разделяет постель с другими людьми, а Кларк настолько крепко спит, что она уверена, что блондинка ничего бы не заметила, если бы она даже сбросила ту с кровати. Так что, насколько она знает, у нее нет совершенно никаких привычек во сне. - Могла бы меня разбудить. - Я пыталась. - Ну, извини за то, что я активная во сне. - Если не можешь держать свои руки при себе, мне придется держать тебя, пока мы спим. Рэйвен обнаруживает, что на это у нее нет ответа. Вообще никакого. Рэйвен Рейес явно не такой человек, который теряет дар речи. Нет, она определенно не такой человек. Но сейчас она пытается придумать что-нибудь остроумное в ответ и обнаруживает, что в голове совсем пусто. Узнай об этом Кларк, она наверняка рассмеялась бы. В конце концов, у Рэйвен всегда есть, что сказать. - Ты будешь просто пялиться на меня весь день? Рэйвен выходит из своего оцепенения. - Нет, я просто пытаюсь понять, хороший ли удар я нанесла. - Мои ребра могут это подтвердить. - Ну, тогда еще раз извини за то, что я такая активная во сне, - ухмыляется Рэйвен, а затем встает с кровати и выходит из кабинета. Она взволнованна до кончиков пальцев, но не показывает этого - нет, конечно нет, потому что Кларк сидит в столовой с Лексой и своей матерью, а она бы это точно заметила. Лекса бросает Рэйвен хитрую ухмылку, когда та садится за стол, и Рэйвен отвечает ей неразборчивым ворчанием, которое слышит лишь шатенка. - Это мило, - шепчет ей Лекса. - Ты с Аней. Странно, но мило. - Заткнись. - Ты определенно будешь страдать. - Ой, заткнись, Лекса. - О чем вы говорите? - спрашивает Кларк, обеспокоенно смотря на свою жену и лучшую подругу. - Я спросила, до сих пор ли ты храпишь, - улыбается Рэйвен, протягиваясь за яйцами. - И она сказала «да». - Не говорила я такого! - вмешивается Лекса, слегка пихая Рэйвен. Кларк закатывает глаза и мягко посмеивается, не обращая, кажется, никакого внимания на тайну, в которую не посвящены лишь она и ее мать. Вот только немногим раннее Эбби зашла в свой кабинет, чтобы забрать какую-то книгу, и потому теперь уверена, что ее любимая коллега и лучшая подруга Кларк - пара. В конце концов, они же спали вместе, прижимаясь друг к другу настолько близко, что между ними не осталось и дюйма свободного пространства. Она решила, что это довольно мило. Так что на самом деле Кларк единственная, кто не имеет ни малейшего понятия о том, почему Аня и Рэйвен рассаживаются по дальним концам стола и почти не разговаривают друг с другом ни во время завтрака, ни даже после него. Но она больше не уделяет никакого внимания этому факту, решив, что Рэйвен поговорит с ней, если и когда она будет готова.***
- Ладно, что теперь делать будем? Кларк, Лекса, Рэйвен и Аня сидят за обеденным столом. Прошло трое суток со дня Благодарения, и Рэйвен и Аня уже начинают уставать делить между собой надувной матрас на полу. Пришло время выбрать свой следующий шаг. - Я правда не знаю, - пожимает плечами Кларк. - У меня еще одна свободная от работы неделя, и я все равно подумываю уволиться, так что мне не обязательно сразу же возвращаться в Нью-Йорк. - Мне тоже, - ухмыляется Рэйвен. - К счастью, мой менеджер меня любит, так что мне удалось организовать себе очередную свободную от работы неделю. - Как тебе это удалось? - Я буквально единственный сотрудник, который разбирается во всем этом дерьме. Так что до тех пор, пока я буду работать во время рождественского переполоха, Синклер согласится на любые условия. - Ладно, а как насчет тебя? - спрашивает Кларк, смотря на Аню. - Я только что вернулась из Африки. У меня нет никаких важных дел, - пожимает плечами Аня. - Вы, ребят, хотите продолжить эту дорожную поездку? Лекса улыбается. - Ну, я бы не отказалась. - И я. - Наверное. Кларк ухмыляется. - Ладно. Продумаем план, или вы хотите действовать спонтанно? - Может, на этот раз стоит прихватить с собой хотя бы карту. - И подходящий набор инструментов. - Эй! Не осуждай меня за то, что я его забыла. Я одолжила его Беллу, и он до сих пор его не вернул. - У тебя не машина, а развалюха. - Глория - мой ребенок, и я не позволю тебе осуждать мою малышку, - рычит Рэйвен. - К тому же, даже если она и решит сломаться, с вами тут лучший механик штатов, который мигом все починит. - Ничего не выйдет, если у тебя не будет набора инструментов. В тот раз в Альбукерке тебе тупо повезло. - Ладно-ладно. Значит, пойдем за покупками. В любом случае, Лексе нужен новый телефон, верно? О, и игральные карты. Будем играть в покер. Кларк улыбается. Это будет весело. - Может, проедем через все штаты? Все три девушки смотрят на Лексу, и все трое пожимают плечами, почти в унисон сказав: - Конечно, почему нет?***
И, таким образом, на следующее утро они направляются на север в сторону Нью-Йорка. У них довольно расплывчатый план, в основном состоящий из отметок штатов, в которых они уже успели побывать. Сначала они добираются до Нью-Йорка, заехав домой к Рэйвен, чтобы взять свежую и более подходящую к погоде одежду. Также, они делают остановку на Лонг-Айленде, чтобы избавиться от годового африканского багажа Ани, а также позволить ей взять себе одежду, которая не включает в себя исключительно шорты и майки. Кларк и Лекса ставят перед собой задачу быть настолько невыносимыми, насколько это только возможно, на протяжении всей поездки. Эта невыносимость варьируется от слишком нежных объятий и самых банальных фразочек для пикапа («Ты что, сидела на мешке сахара? Тогда почему у тебя такая сладкая попка?») до просто продолжительных поцелуев. Они не против поцелуев. Они не возражают и против других вещей. После той первой совместно проведенной ночи в спальне Кларк, парочка не проводит ни одной ночи по раздельности. Не то чтобы они этого хотели, разумеется. Даже учитывая тот факт, что у Лексы лишь одна рабочая рука, она очень даже способна лишить Кларк дара речи и способности связно мыслить, а она с радостью делает это каждый раз, когда предоставляется такая возможность. - У нас не было медового месяца, - говорит она. - Я просто наверстываю упущенное. У Кларк, разумеется, нет с этим никаких проблем, как и с возвратом этих услуг. Рэйвен и Аня вскоре научились не бронировать с ними соседние номера, потому что эта супружеская пара не умеет быть тихой по ночам, а большинство стен в номерах мотелей очень тонкие. - Это была ошибка, - одним утром стонет Рэйвен, когда видит, как Лекса и Кларк практически трахаются на заднем сиденье. - Я больше не могу этого терпеть. Рэйвен останавливается на обочине дороги и быстро выходит из машины. Она открывает дверь позади Лексы и тут же наклоняется к двум девушкам, которые раздраженно на нее смотрят, недовольные тем, что их прервали. - Рэйвен, что ты делаешь? - Присоединяюсь, разумеется, - язвит Рэйвен, протягивая руку за плечо Кларк и доставая оттуда одеяло, которое она накидывает на передние сиденья в качестве занавески. - Я пытаюсь создать для вас личное пространство, потому что я больше не могу терпеть это публичное выставление своих отношений. - Рэйвен, я буквально видела, как ты занимаешься сексом. Неоднократно, - указывает Кларк. - Ты можешь выдержать немного поцелуев. - Я-то да, а вот твоя изрядно менее извращенная лучшая подруга - нет, - ухмыляется Рэйвен Лексе. Лекса краснеет и прячет свое лицо в шее Кларк. - Мы же не сексом тут занимаемся. - Вы буквально в одной части одежды от этого. - Уйди, Рэйвен. - Какое ты имеешь право вот так разговаривать со своим шофером? - Ой, замолчи. Нам еще как минимум час езды до Хьюстона. - Точно. Я уже знаю, куда хочу сходить. - Да? Расскажи. - Дом, сделанный из пивных банок. - Ну, разумеется.***
Сделав достаточное количество фотографий Рэйвен на фоне пивного домика, компания отправляется на какую-то большую улицу в центре Хьюстона в поисках места, где можно поесть. На улице прохладно, а сильный ветер взлохмачивает им волосы. У всех девушек порозовели щеки, хотя у Кларк такой большой шарф, что за ним практически невозможно разглядеть ее лицо. Она идет рука об руку с Лексой, но обе их руки покоятся в карманах, потому что на улице дубак. Аня и Рэйвен идут таким же образом, только их намерением было поиздеваться над супружеской парой, идущей позади них. Аня неохотно согласилась на это только тогда, когда Рэйвен быстро схватила ту под руку, но ни одна из них не в силах полностью скрыть тот факт, что они наслаждаются этим контактом. И, когда у блондинки звонит телефон, все четыре девушки будто прирастают ногами к земле. - Алло? - Здравствуйте, мисс Гриффин, это Густус. - Здравствуй, Густус, - говорит Кларк, склоняясь к Лексе, чтобы та смогла услышать хотя бы обрывки фраз мужчины. Она бы включила громкую связь, но на них дует слишком сильный ветер, так что слова стали бы неразборчивыми с обоих концов провода. - Я не отвлекаю? - Нет, все нормально. Что-то случилось? - Боюсь, родители мисс Вудс подали заявление об аннулировании вашего брака. - Об аннулировании? Кларк чувствует, как сердце делает сальто, и, взглянув на Лексу, она видит, что ее глаза расширились, а лицо значительно побледнело. Рэйвен и Аня тоже насторожились, но они идут немного дальше них самих, а потому не совсем могут понять, что происходит. - Как... они вообще могут это сделать? - Да, поскольку мисс Вудс... психически и юридически недееспособна. - Я думала, что я - ее опекун. - Да, но благодаря их родительским правам они тоже являются ее опекунами. Лекса внезапно выхватывает телефон из рук Кларк, которая не предпринимает никаких попыток его вернуть. В конце концов, Лекса училась на юридическом факультете Гарварда. Она отходит на несколько шагов от Кларк, и долгое время просто расхаживает по улице, быстро разговаривая по телефону. Судя лишь по скорости ее шага, можно понять, что она чрезвычайно напряжена; она слишком сильно сжимает телефон в руке и стискивает свою челюсть. Кларк научилась распознавать, что это значит, что Лекса невероятно обеспокоена. Когда она возвращается к ней несколько минут спустя, Кларк понимает, что их шансы на проведение беззаботного ужина канули в лету. - Что он сказал? Лекса вздыхает и обнимает Кларк. - Он... у них серьезные основания, Кларк. Но Густус сказал, что у него есть план. - Какой план? - Он пока не сообщил мне о подробностях. Через неделю мы должны присутствовать на судебном заседании в Неваде. - Это... ладно, значит, мы поедем в Неваду. А потом что? - А потом мои родители попытаются доказать суду, что ты воспользовалась моей психической недееспособностью и совершила мошенничество, чтобы принудить меня к браку, который является выгодным только для тебя. Кларк чувствует, как в жилах закипает кровь, отчего она безумно желает врезать одному из родителей Лексы. А, может, обоим. - Они... ты сказала, что у них есть серьезные основания? - Я юридически недееспособна, Кларк. А они никогда не проигрывали дело. - А это они проиграют, - бормочет Кларк. - Мы победим, Лекса. Мы просто... не знаю, что мы будем делать, я совсем не понимаю закон. - Насколько я знаю, мы могли бы запросто выиграть это дело, если бы смогли доказать, что я не психически недееспособна. - Так давай это сделаем. - Но я не знаю, как. - Густус сказал, что у него есть план, верно? Не переживай, Лекса. Давай подождем и узнаем, что он задумал, - пытается утешить Кларк, несмотря на то, что у нее в груди поселяется паника. Она лишь слышала о беспощадности и хладнокровии Вудсов, которая ярко демонстрируется в суде, и ни капли не сомневается в том, что с ними будет очень сложно справиться. Вероятно, даже невозможно. «Нет, не невозможно», - мысленно ворчит Кларк. - «Мы победим». - Кларк? Кларк смотрит на Лексу и не замечает на ее лице ни намека на печаль, а лишь неудачную попытку скрыть ярость, которая так и норовит вырваться наружу. Очевидно, что эта ярость направлена не на Кларк - Лекса в ярости из-за своих родителей. Кларк наконец отчетливо понимает, насколько на самом деле пугающей может быть ее жена. - Да? - Мы справимся. Кларк ошарашенно глазеет на Лексу. Она предположила, что именно она будет говорить похожие слова Лексе; она подумала, что Лекса сломается так же, как сломалась и в тот раз, когда встретилась лицом к лицу со своими родителями, и что она должна будет снова помочь ей обрести себя. Но Лекса решительна, упряма и разъярена до такой степени, что Кларк задается вопросом, не может ли она заставить своих родителей спонтанно воспламениться на месте. Лекса сильная. Кларк уже давно это знает. Но теперь она видит эту силу в новом свете, и это дарит ей надежду. - Да, мы справимся.