***
Поездка среди пейзажей Юты проходит не очень занимательно. Сначала, конечно, было интересно. Они проезжали мимо речек, небольших городов и долин с великолепными зелеными холмами, но в течение последнего часа они наблюдают лишь песчаные скалистые равнины и бледно-голубое небо над головой. Кларк и Лекса спят; блондинка прильнула к груди шатенки, которая прижимает ее к себе чуть сильнее необходимого. Радио не работает, и Аня сразу же пресекла любые попытки Рэйвен завязать с ней разговор, утверждая, что пара нуждается в нормальном сне, несмотря на то, что она знает, что и Кларк, и Лекса имеют привычку очень крепко спать. Аня пытается не взаимодействовать с Рэйвен больше необходимого. Прошло всего несколько недель, а она уже чувствует, как все сильнее и сильнее влюбляется в эту невыносимую идиотку с каждым проходящим разговором и каждой сияющей улыбкой, которые дарят ей ощущение, будто в мире существует лишь чистая радость, которая, кажется, излучается от этих прекрасно изогнутых губ. С Рэйвен так просто, и Ане это не нравится. Она не доверяет тем чувствам, что она испытывает, а тот факт, что она развивает эти чувства к этой неумелой заднице, вовсе не помогает. Но эта неумелая задница также самый приятный, забавный и милый человек, которого она не встречала за очень долгое время. Дело в том, что она не может понять Рэйвен. Иногда создается такое впечатление, будто она нервничает в ее компании, и Аня не может сосчитать, сколько раз она лишала ту дара речи, будь то случайно или же специально. Ей хочется думать, что Рэйвен влечет к ней, но невозможно знать наверняка. Рэйвен улыбается ей, но она улыбается всем, с кем взаимодействует. Рэйвен много с ней разговаривает, но это может быть лишь потому, что их спутники полностью увлечены друг другом. Но ведь нельзя отрицать эти продолжительные взгляды и то, как иногда Рэйвен отворачивается и покусывает свою губу - Аня знает, что она покусывает свою губу, потому что в такие моменты у нее слегка сдвигается, а затем сжимается челюсть. А еще, благодаря мимоходному упоминанию Кларк, Аня знает, что Рэйвен кусает свою губу, когда подавляет в себе какие-то чувства. Нет, с Рэйвен определенно что-то происходит. - Ладно, знаешь что? Мне скучно. Аня удивленно поднимает голову, когда Рэйвен паркует машину на обочине. - Что ты делаешь? - Я собираюсь сделать то, что я с нетерпением хотела сделать еще со времен Хьюстона, - ухмыляется Рэйвен. Аня недоверчиво смотрит на нее, гадая, что она задумала. - Что? Рэйвен цокает языком и слегка стукает ей по носу. - Просто подожди. А затем она выходит из машины, оставив в ней пораженную, растерянную и слегка надеющуюся девушку. Возможно, она все-таки права насчет Рэйвен. Звук открывающегося багажника будит Кларк. Она зевает, широко раскрыв рот, и медленно садится. Лекса едва слышно хныкает, почувствовав, как та пытается высвободиться из ее объятий. Кларк вздыхает, когда руки шатенки усиливают на ней свою хватку, и снова прижимается ней, не видя никакого смысла бороться со своей на данный момент прилипчивой женой. - Почему мы остановились? - спрашивает Кларк. Аня поворачивается, чтобы взглянуть на них, и пожимает плечами. - Не знаю. Рэйвен сказала, что ей скучно. - О нет. - Что? - спрашивает Аня, рассеянно хмурясь. Кларк игнорирует ее и вместо этого поворачивается лицом к задней части машины, завидев стоящую там Рэйвен. - Рэйвен! - Что? - Не говори мне, что ты это делаешь. - Я это делаю. - Рэйвен, ты можешь умереть. - Кларк, это круто. К тому же, тебе просто нужно очень медленно ехать. - Что, если появится другая машина? - Подруга, да мы не видели ни одной машины уже часа три. Вполне уверена, что человечество перестало существовать. Мир просто умер. У нас тут апокалипсис. - Ой, заткнись, Рэйвен. Ты же знаешь, что это плохая идея. - Думаешь, ты можешь меня остановить? - спрашивает Рэйвен, поднимая в своих руках скейтборд и демонстрируя его ей. Ее лицо озаряется яркой, широкой улыбкой, из-за которой она выглядит, словно ребенок. - Ты ребенок. - Помоги мне все настроить. Кларк стонет и пытается выйти из машины, но ее останавливают сжимающиеся на ее талии руки Лексы. - Может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит? Зеленые глаза шатенки полны любопытства и замешательства. Кларк ухмыляется. - Рэйвен хочет узнать, как быстро она сможет раскроить свой череп. - Что?! Тот факт, что первой реагирует именно Аня, не уходит от внимания супружеской пары. Лекса с ухмылкой смотрит на Аню, в то время как Кларк просто таращится на нее, приоткрыв рот, а секунду спустя все же отвечает: - Она собирается привязать веревку к бамперу и ехать на скейтборде, пока я буду вести машину. - Это идиотизм. - Нет, не идиотизм, это блестящая идея! - парирует Рэйвен из-за машины. - Кларк, помоги, я хреново завязываю узлы. - Как будто я их завязываю не хреново! - А разве ты со своей бывшей не... - Рэйвен! Лекса, в выражении лица которой читается замешательство и удовольствие, поворачивается к Кларк. - О чем говорит Рэйвен, Кларк? - Ни о чем, - бормочет Кларк, лицо которой приобретает багровый оттенок. - Ничего такого. - Кларк... - Я не буду разговаривать с тобой об этом. - О чем? - Обо всем извращенном сексе, который у нее был с ее бывшими, вот о чем! - отвечает от имени Кларк Рэйвен. - Рэйвен, если ты не хочешь, чтобы я тебя убила, пока ты будешь кататься на скейтборде, привязанным к машине, то заткнешься прямо сейчас, - рычит Кларк, резко выходя из машины. Лекса, довольно пораженная, остается сидеть на своем месте, и какое-то время не уверена, что ей об этом думать. Только когда блондинка возвращается и садится на место водителя, она наконец подает голос: - Извращенный секс, говоришь? Кларк стонет от невыносимой ухмылки на лице Лексы. - Это было всего один раз! И Рэйвен была просто обязана вставить свое слово. - Тогда, очевидно, мне нужно поговорить с Рэйвен. Мне бы очень хотелось услышать эту историю, - мычит Лекса, получая удовольствие от смущения Кларк. Это удовольствие лишь слегка скрывает ревность, которая разгорается внутри шатенки, но она не хочет этого показывать. В конце концов, она даже не знает ту бывшую. А Кларк - ее жена. Она доверяет своей жене. - О нет, вы не будете разговаривать об этом. Мне бы хотелось игнорировать тот факт, что все это вообще произошло, большое спасибо. Рэйвен встает позади машины, разместившись на скейтборде и предварительно натянув на себя наколенники и шлем, а также самую глупую ухмылку. Она настолько сильно вцепилась в веревку, что у нее побелели костяшки, а сама она до тошноты взволнованна. - Аня, выйди из машины и сними это на видео! - кричит она. - Мне нужно задокументировать это в истории! Аня стонет. - А это обязательно? - Да! Идеально закатив глаза, Аня хватает свой телефон и выбирается из машины. - Ладно, хорошо. Но лучше бы тебе не умереть. Рэйвен ухмыляется ей, и Аня не может сдержать улыбку. - Я постараюсь, - говорит она, прежде чем повернуться лицом вперед и прокричать: - Ладно, Кларк. Тапку в пол! Кларк нажимает на педаль газа, и они медленно начинают катиться по дороге. Они едут настолько медленно, что Аня с легкостью идет рядом с Рэйвен. - Ой, ну давай же, немного побыстрее! И, разумеется, Кларк делает, как ей велели. Понемногу машина начинает разгоняться, а вместе с ней и Рэйвен. В конечном итоге, машина едет около 30 км/ч, и Рэйвен начинает постепенно ускоряться, катясь по дороге, и при этом изо всех сил издавая радостный вопль: - Да, сучки! Кларк медленно начинает замедлять машину, и какое-то время все идет нормально. Но затем скейтборд заезжает в дорожную выбоину, и уже в следующую секунду Рэйвен выпускает из рук веревку и летит вперед, стремительно приближаясь к земле. Она сталкивается с дорогой с такой силой, что это выбивает воздух у нее из легких, и она перекатывается до тех пор, пока не останавливается на спине, лежа на асфальте и постанывая от боли. Вся левая сторона ее тела словно в огне, и она практически чувствует, как царапины и ссадины жгут ей руки. - Блять! Аня увидела выбоину за секунду до того, как Рэйвен врезалась в нее, и, прежде чем она успевает столкнуться с землей, она уже бежит к ней. Она добирается до нее быстрее, чем это успевают сделать Кларк или Лекса, и встает на колени рядом с постанывающей, ругающейся девушкой. - Кларк, можешь принести мне мою сумку? Медицинскую сумку. Кларк недоверчиво смотрит на Аню, растерянная и от переживания за свою подругу, и от удивления от такой степени взволнованности Ани. - Ты взяла с собой медицинскую сумку? - Я решила, что одна из вас, идиоток, в конечном итоге пострадает. Очевидно, я была права. Кларк закатывает глаза и бросается к машине, спустя мгновение возвращаясь с аптечкой Ани. - Вот. Аня натянуто улыбается и берет свою сумку, лишь на короткий момент отворачиваясь от Рэйвен, а затем снова беспокойно смотрит на нее. - Рэйвен, ты в порядке? Рэйвен с трудом выпускает смешок. - А похоже на то, будто я в порядке? - Ты ударилась головой? - Нет. - Уверена? - Можешь посмотреть на видео. Я вполне уверена, что не ударялась головой. - Ладно, хорошо. Где болит? Рэйвен некоторое время просто таращится на Аню. - Э-э, везде? Аня вздыхает и прижимает руку к ребрам девушки. - Здесь? Рэйвен морщится. - Мать твою. - Ляг на спину и не шевелись, - приказывает Аня. Рэйвен подчиняется и ничего не говорит, когда Аня нагибается к ее ногам и снимает ей ботинки. - Пошевели пальцами ног. Рэйвен шевелит, и Аня облегченно вздыхает. - Твои ноги в порядке. Хорошо. - А что? Ты думала, я парализована? - Учитывая, что левая сторона твоего тела полностью разодрана и искровавлена, нужно было хотя бы проверить это, - ворчит Аня. - Можешь сесть? Рэйвен медленно присаживается, громко ругаясь, когда ссадины и царапины на ее коже разгораются болью. - Твою же, сука, мать. - Не могу сказать, что я тебя не предупреждала, - усмехается Кларк. - Заткнись, Кларк. Я тут, может, умираю. Ты не хочешь, чтобы твои последние слова мне были наполнены сарказмом, - ворчит Рэйвен. - Ай, блять! Аня! Аня извиняющееся улыбается Рэйвен. - Извини, мне нужно было проверить, не сломала ли ты себе что-нибудь. Она прижимает руку к животу Рэйвен, и та снова морщится. Рэйвен пребывает в полном смятении; Аня прижимает свои холодные и нежные пальцы к ее коже, и она обнаруживает, что при каждом касании она задерживает дыхание; но ее слишком сильно беспокоит пульсирующая боль, которая приходит с каждым нажатием на ее живот или бок, и она не может сдержать проклятия, которые выливаются с ее губ. - Ладно, похоже, что ты в порядке, - наконец говорит Аня, мягко похлопывая по бедру Рэйвен. - В порядке? У меня такое ощущение, будто меня грузовик сбил! - жалуется Рэйвен, обращая внимание на руку девушки на своем бедре. От прикосновения становится тепло и приятно, и Аня касается ее бедра. - Моя майка буквально изодрана в клочья! - Заткнись, Рэйвен, ты в порядке. Ты полная, блять, идиотка, но ты в порядке. Никаких сломанных ребер или костей, никакой болезненности в области живота... у тебя немного ушибов и синяков, но все это довольно быстро заживет, - ворчит Аня, закатывая глаза. - Вставай, надо уходить с дороги. Аня встает и протягивает Рэйвен руку, и Кларк помогает ей дотащить раненную девушку до заднего сиденья машины. Кларк садится за руль, а Лекса устраивается на переднем пассажирском сиденье, оставив позади себя Рэйвен, за которой ухаживает Аня. Кларк уже слишком хорошо понимает, что Рэйвен влюбляется в лучшую подругу Лексы, и думает, что это слишком бесценно, чтобы вмешиваться. Лекса, разумеется, рассказала ей о том, как застукала их в объятиях друг друга, но они пришли к единогласному решению, что и Аня, и Рэйвен слишком упрямы, чтобы уговорить их на что-либо. Им просто нужно разобраться со своим дерьмом самостоятельно. И следующие полчаса поездки Рэйвен сидит без майки перед Аней, пока та промывает ее царапины и ссадины антибактериальным средством, чтобы предотвратить заражение - Ане пришлось повторить этот факт как минимум раз десять, чтобы Рэйвен наконец разрешила ей это сделать. Некоторые более крупные ссадины она заматывает бинтом и проявляет особую внимательность, промывая крошечную царапину на щеке Рэйвен. Она не хочет, чтобы это лицо было омрачено шрамом. К наступлению ночи они заселяются в дерьмовый придорожный мотель где-то посреди Невады. Рэйвен тут же забирается в кровать, оставив трех девушек на поиски еды. В маленьком городке всего один ресторан, и поэтому они довольно скоро возвращаются с небольшим количеством мексиканской еды, которая должна удовлетворить урчащий желудок Рэйвен. - Ладно, значит, завтра мы приедем в Карсон-Сити и встретимся с Густусом. Лекса кивает. - Да, и он проведет с тобой беседу. - Не с тобой? - Я... я же говорила тебе, Кларк, меня представляют мои родители. - Ты же не собираешься встречаться с ними завтра? Лекса вздыхает. - Нет, слава богу. И они не представляют мои интересы буквально. Они «на моей стороне», если можно так выразиться, но мои интересы будет представлять государственный адвокат. Густус все организовал. - Густус? - Я доверяю Густусу. - Разве он не работает на твоих родителей? - Нет, больше не работает. Кларк удивленно смотрит на Лексу. - Погоди, что? - Я не говорила тебе, потому что не хотела, чтобы ты волновалась. Я убедила Густуса покинуть семейную компанию и занять место в другой, потому что в противном случае мои родители использовали бы его в своих интересах. Это была профилактическая мера, вот и все. Кларк до сих пор таращится на Лексу, широко раскрыв глаза. - Ты умная, ты это знаешь? Шатенка слабо улыбается. - Ну, учитывая, что я училась Гарварде... - Я не об этом. Ты... хитрожопая. - Это не похоже на комплимент. Кларк обнимает Лексу за шею и притягивает поближе к себе. - В этой хреновой ситуации это определенно комплимент. - Ты все еще полна надежд. - Ну, Лекса, вот в чем дело - существует два возможных исхода. Первый исход: наш брак будет аннулирован, твоя жизнь покатится в пизду, а я вернусь в Нью-Йорк. А я этого не хочу. Нет, потому что второй исход заключается в том, что мы надерем задницу твоим родителям, а я оставлю себе свою жену. - Оставишь меня? Как будто я собственность? - Заткнись, - бормочет Кларк, прижимаясь своими губами к губам Лексы. - Ты знаешь, что я имела ввиду. Лекса вздыхает и притягивает ту еще ближе к себе, седлая ее колени с невероятной, но неудивительной грацией. Кларк улыбается ей в губы и кладет руки на талию Лексы, крепко ее сжимая, и, когда язык шатенки проскальзывает по ее губе, она слегка приоткрывает рот, чтобы углубить поцелуй. В каждом касании и поцелуе, в каждом хныканье и стоне, которые раздаются этой ночью, мелькает нечто вроде отчаяния; но приходит утро, и они просыпаются в объятиях друг друга, и тогда они начинают верить в то, что вместе смогут завоевать весь мир.***
Рано утром они встречаются с Густусом в здании суда. Кларк почти забыла, как он выглядит, помня лишь холодный, собранный взгляд, который отражался в его глазах. - Что ж, полагаю, нам нужно поговорить о фактической причине нашей встречи. Кларк и Лекса сидят за столом, а напротив них - Густус; перед ним лежит огромная стопка бумаг. Он выглядит напряженным, отчего Кларк чувствует подступающее волнение. Она уверена, что и Лекса волнуется, учитывая то, как она стискивает свою челюсть и прожигает взглядом статуэтку, стоящую на столе. - Полагаю, вы знаете, в какой мы ситуации. - Да, Густус, это мы знаем. Но я хотела бы узнать, в чем состоит твой план по выведению нас из этой ситуации, - говорит Лекса. Кларк слегка удивленно смотрит на нее; она больше не напряжена и взволнована, а скорее собрана и спокойна, не холодна, но очень близка к этому. Кларк держит ее за руку и чувствует учащенный пульс своим пальцем, который прижимается к запястью Лексы. Независимо от того, насколько спокойной она могла казаться, Лекса не способна полностью скрывать свое беспокойство. Густус откашливается. - Ну, насколько вы знаете, двумя неделями раннее я уволился из Юридических услуг Вудс, как вы и просили. После этого я устроился на работу в «Портер и Райдер», чего вы могли не знать. - Нет, этого я не знала. - Что ж, это юридическая фирма, которая занимается делами о нарушении прав человека, особенно если они нарушают права людей, состоящих в ЛГБТ-сообществе. Они будут представлять мисс Гриффин, пусть и через меня. Кларк смотрит на Лексу и видит, что та побледнела. Поскольку ее жена, кажется, не может сформировать связное предложение, Кларк озвучивает вопрос, который ей безумно хотелось задать с той самой секунды, как она вошла в эту комнату: - Так в чем заключается твой план? - Проще говоря, мы докажем, что мисс Вудс не является и никогда не являлась недееспособной, обосновывая это тем, что ее родители манипулировали не только специалистами в области медицины, но и юридическим персоналом, чтобы они приняли решение передать мисс Вудс под их полную опеку, чтобы она не смогла жить «альтернативным образом жизни», который они не одобряют. - И как ты предлагаешь это сделать? - слабо и с сомнением спрашивает Лекса. - Мы докажем, что они много лет издевались над вами, - просто говорит Густус. - Я приготовил для вас все документы, с помощью которых вы можете подать иск о жестоком обращении с детьми. - У нас нет серьезных оснований. - На самом деле, мисс Вудс, есть. Учитывая недавние события, мне удалось разработать дело, которое, по моему мнению, близко к победному. - Почему ты ничего мне не сказал? Прошло несколько месяцев, Густус. - Когда ваши родители впервые попросили меня привести в движение дело об опекунстве, я, разумеется, следовал официальным инструкциям. Эти инструкции требуют, чтобы я проверил ваше семейное положение, и вы можете представить себе мое удивление, когда я увидел, что вы женаты. - Ты знал?! И Лекса, и Кларк поражены, но Лекса поражена еще сильнее; она никогда бы не подумала, что Густус может пойти на нечто подобное, ведь он понимал, что его могут уволить, если бы ее родители приказали перепроверить документы. Она не думала, что для него это так важно. - Да, но я скрывал правду от ваших родителей, потому что понимал, что то, что они делают, - незаконно. Я работал на них много лет, мисс Вудс. Я видел, что они делают с людьми, и это совершенно отвратительно. Густус говорит спокойно, якобы озвучивая факты; Кларк начинает гадать, как она могла так в нем ошибаться. Она думала, что он холодный и безжалостный, но сейчас становится все более очевидным, что он явно не обладает этими качествами. - Я начал собирать доказательства и факты с тех пор, как вам исполнилось пятнадцать, мисс Вудс, и они отправили вас в Бостон. Недавно группа адвокатов из «Портер и Райдер» выиграли дело против вашей бывшей школы в отношении жестокой конверсионной терапии против людей из ЛГБТ-сообщества, которая нарушает практически все права человека, известные человечеству, не говоря уже о жестоком обращении с детьми. Это дело не было публичным, но учитывая тот факт, что вы являлись ученицей этой школы, и тот факт, что у меня имеется переписка этой школы с вашими родителями, в которой они подробно описывают свои пожелания «исправить ее» и «выбить из нее это, если придется», я полагаю, что мы можем укрепить свои требования. - Густус, это слушание об аннулировании, а не судебный процесс. Мне предстоит психологическая оценка, а также несколько бесед с экспертами, и затем они должны будут принять свое решение. Никаких возражений. Кларк чувствует, с каким сомнением говорит ее жена, будто она уже готова поднять белый флаг. Она почти ничего не знает о проведенном Лексой времени в Бостоне, и то, что сказал Густус, разбивает ей сердце. - Да, но если следовать моему плану, сегодня мы должны будем подать этот иск. Мы выиграем это дело, поверьте мне. У ваших родителей имеются серьезные основания, но это сработает лишь в том случае, если они смогут утвердить, что вы психически недееспособны. - Но это правда. - Это решение предстоит принять психологу. - Но меня отправляли на реабилитацию на четыре месяца. В больнице есть записи об этом. - У меня имеется переписка между вашей бывшей горничной и вашей матерью, в которой ваша мать просит ее приобрести наркотики, чтобы использовать их для фальсификации вашей зависимости. - Где ты взял эту переписку? - Горничную уволили за внебрачную беременность. Она пришла ко мне с надеждой подать иск против ваших родителей, но у нас не было достаточно доказательств, однако она рассказала мне об этом, и я сделал пометки. Тем не менее, она готова выступить в качестве свидетеля и сделать заявление, что ваша мать просила ее приобрести наркотики, которые вы использовали без своего ведома. На этот раз, когда Кларк смотрит на Лексу, она видит надежду в ее глазах, и не может сдержать улыбку. - Густус... ты... ты - находка. - Все для вас, мисс Вудс. Оставшаяся часть встречи проходит быстро. Густус подробно описывает их действия во время как слушания об аннулировании, так и подачи иска. Когда они покидают здание суда, Кларк практически видит, как Лекса подпрыгивает от радости. - У нас и правда есть шанс, Кларк, - улыбается Лекса. - Я просто поверить в это не могу. - Шанс на что? Этот насмешливый голос стирает улыбку с лица Лексы. Она быстро разворачивается и обнаруживает стоящих перед собой родителей, которые прожигают свою дочь и ее жену убийственными взглядами. Но Лекса больше не боится, ведь рядом с ней стоит Кларк; ведь она верит в то, что у нее в самом деле получится вырваться из их хватки. Она выпрямляется и резко смотрит на свою мать; поза шатенки за долю секунды переменяется с расслабленной на угрожающую. В ее глазах плещется нескрываемая ярость, и ее родители делают шаг назад, словно испугавшись. - Здравствуй, мать. Здравствуй, отец. - Александрия, - начинает ее отец, - ты все еще можешь отменить подачу этого иска. Просто позволь нам все исправить. - Что исправить? Единственное, что я сделала правильно в своей жизни? - Это неправильно, Александрия. - Нет, неправильно то, что вы думаете, будто владеете мной. Это не так. - Ты нуждаешься в нас, чтобы жить. Что насчет твоего трастового фонда? - Засуньте его себе в задницу. Недвижимость, которой я располагаю, является моей; она в моем распоряжении. Мы с Густусом просмотрели все документы и не нашли в них ни одной лазейки, которая могла бы позволить вам забрать их обратно. Не говоря уже о том, что мне плевать. Я не нуждаюсь в вас, чтобы жить. Я не нуждаюсь в ваших грязных деньгах, чтобы жить. - Следи за своим тоном, Александрия. Мы просто пытаемся помочь. - Единственные люди, которые нуждаются в помощи, - это вы. - Это грех, Александрия. Это мерзость. Ты попадешь в ад. - За то, что влюблена? За то, что счастлива? Потому что именно так я себя и чувствую, и я не намерена отпускать свое счастье. Не дожидаясь ответа, Лекса хватает свою жену за руку и бросается вниз по лестнице, выходя из здания суда. Она дымится от гнева, когда они садятся в машину, и Кларк решает дать ей пространство, в котором она нуждается. Она невероятно горда за то, что Лекса повела себя так храбро и позволила своему гневу выйти наружу, однако ей больно от того, что у Лексы такая ужасная причина на злость. Что, кстати, испытывает и сама Кларк. Она кипела от гнева и молилась не потерять свою собранность и не надрать задницу родителям Лексы. Она понимает, что любая стычка, даже вербальная, рискованна - в конце концов, они оба - адвокаты, и, скорее всего, их любимая фраза: «я тебя засужу». К тому времени, как они добираются до отеля, гнев шатенки утихает. Все, чего она хочет, - это обнять Кларк и не обращать внимания на остальной мир, закрыться от него и забыть о существовании следующего дня. И Кларк дает ей это, потому что она понимает. Кларк тоже нуждается в том, чтобы весь остальной мир исчез, потому что она напугана. Она не хочет потерять Лексу. Она не может потерять свою жену.