The Marrying Type

      Поход в суд - чуть ли не самое страшное, что когда-либо делала Кларк. Они прибыли в здание суда заблаговременно, но пара не в состоянии говорить; у Лексы больной вид, и Кларк уверена, что и у нее вид не лучше. Живот сводит от нервов, будто кто-то засунул руку ей в кишечник и принялся наматывать их на кулак, отчего ее начинает подташнивать. Но она держится, конечно, держится - она стоит подле Лексы в ожидании Густуса, наблюдая за тем, как стрелка часов приближается все ближе и ближе к четверти десятого. Лекса разочарованно скулит, когда замечает своих родителей, идущих по коридору вместе с государственным адвокатом. Кларк нежно целует ее в щеку, прежде чем та неохотно отправляется к единственным двум людям в мире, которым желает смерти.       Рэйвен и Аня остались ждать в отеле, так что единственная компания Кларк - Густус. Он не особо разговорчив, и поэтому они проводят оставшиеся пять минут до начала слушания в тишине, наблюдая за тем, как Лекса морщится от тихих угроз своих родителей.       Лексе приходится пересилить себя и выслушивать все то, что говорят ей родители.       - Ты была пьяна, и ты больна. Мы все решим и заберем тебя домой.       Но она ничего не отвечает, поскольку взвинчена и напугана настолько, что едва ли стоит на ногах. Она не боится своих родителей, ни капли - будь они в другом месте, она бы с радостью впечатала в их лица свой кулак. Но они в здании суда, на своей территории, где она чувствует себя не в своей тарелке.       Она боится за себя и за Кларк. Причина ее страха - не ее родители, а то, какой процесс они запустили. Если они победят, у нее больше не будет причин жить. В любом случае, что это за жизнь такая - быть марионеткой своих родителей без свободы слова?       Они входят в зал суда и занимают свои места: Кларк на одной стороне, а Лекса - на другой. Одна эта расстановка причиняет боль; Лекса не хочет сидеть подле своей матери, напротив Кларк, на другой стороне от Кларк - она ненавидит тот факт, что технически она сражается против Кларк. Она бессильна, и все, что она сейчас может сделать, - это прикусить язык и молиться, чтобы план Густуса сработал.       - Всем встать. Идет судья Уоллес.       В зале суда раздается шуршание, когда несколько человек встают с мест. Лекса наблюдает за тем, как судья занимает свое место. Он высокий и худощавый, с бледно-белой кожей и снежно-белыми волосами, а его взгляд одновременно и лукав, и добр. Лекса тут же понимает, что им будет непросто.       - Итак, мисс Александрия Вудс, вы подали заявление на аннулирование вашего брака с мисс Кларк Гриффин, который был заключен 17 февраля этого года в Лас-Вегасе, штат Невада. Поскольку в настоящее время вы недееспособны, судебное разбирательство будет осуществляться вашими родителями, и с этих пор я буду напрямую обращаться к ним. Суд готов выслушать вступительное заявление истца.       Адвокат встает и выжидающе смотрит на Лексу. С максимальной неохотой она тоже поднимается со своего места, разглаживая свою неудобную юбку-карандаш, и поднимает глаза на судью. Его глаза прикованы к ней, и она знает, что он изучает ее и пытается понять, почему она считается недееспособной.       Я не сумасшедшая, я всего лишь лесбиянка.       Но она не может произнести эти слова. По правде говоря, она вообще ничего не может сказать, так что вместо этого она выпрямляется и поглубже заталкивает свой гнев и страх, принуждая себя выслушать женщину справа от себя.       - Ваша честь, истец просит аннулирования ее брака по двум причинам; на момент заключения брака она была серьезно недееспособна не только из-за сильного опьянения, но и из-за своего психического состояния. Также, ответчик не проинформировал мою клиентку о своих серьезных финансовых проблемах, что, разумеется, наводит нас на мысль о том, что ответчик воспользовалась недееспособностью моей клиентки, чтобы извлечь выгоду из ее значительного материального состояния и положения в обществе; мы утверждаем, что это была попытка мошенничества, которая, разумеется, требует аннулирования брака. Моя клиентка в очень нестабильном состоянии, и то, что ответчик воспользовалась ее состоянием - совершенно незаконно, однако мои клиенты согласны на аннулирование без выдвижения дальнейших обвинений.       Лексе кажется, будто воздух в помещении внезапно превратился в кислоту; каждое дыхание прожигает легкие, а кожу щиплет и жалит, пока сама она изо всех сил старается держать себя в руках, чтобы не ударить женщину, стоящую рядом с собой. Она якобы представляет ее и создает такое впечатление, будто Лекса верит каждому ее слову, - вся эта ложь, выходящая из ее уст, раздражает Лексу, но она ничего не может с этим поделать. Больше всего на свете ей хочется, чтобы все это закончилось, чтобы дьяволы, стоящие рядом с ней, оставили ее в покое - больше всего на свете ей хочется исчезновения Александрии Вудс.       Она Лекса Гриффин, а не Александрия Вудс.       - Мисс Вудс была недееспособной на момент заключения брака?       Адвокат слегка морщится, прежде чем заговорить:       - Нет, ваша честь. Она была признана недееспособной в июле этого года.       Судья долго смотрит на нее, а затем наконец кивает, позволяя им сесть на свои места. Он переводит взгляд в левую часть комнаты и смотрит на Кларк.       - Имеется ли у ответчика заявление?       Густус и Кларк поднимаются со своих мест, и Лекса не может оторвать глаз от своей жены. Кларк стоит уверенно, но она знает, что та в ужасе. Лекса видит, как она крепко сжала свои кулаки, наверняка впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней. Ей хочется подойти к ней, взять за руку и сказать, что все в порядке. Но она не может пошевелиться, и она даже не знает, будет ли все в порядке.       - Ваша честь, ответчик хотела бы заявить, что ни она, ни ее жена не хотят аннулирования их брака. Ходатайство было подано от имени моей клиентки ее родителями, и хотя можно признать, что в настоящее время она не способна принимать такие решения самостоятельно, мы по-прежнему утверждаем, что основания для этого аннулирования недопустимы. Мы...       - Протестую, ваша честь! Это не имеет отношения к делу.       Густус смотрит на адвоката с забавой в глазах, а затем обращает внимание на судью Уоллеса.       - Это имеет отношение к делу, мистер Пейн? - спрашивает судья Уоллес, внимательно на него смотря.       - Да, ваша честь. Могу ли я продолжить?       - Да, пожалуйста, продолжайте. Больше никаких протестов со стороны истца, - говорит судья, рассеянно махнув рукой.       Лекса не уверена, хорошо ли это, но рада видеть, что ее родители выглядят очень раздраженными.       Очевидно, слушание идет не совсем так, как они планировали.       - Как я собирался сказать, мы хотим доказать, что оснований для предоставления опекунства мистеру и миссис Вудс над их дочерью было недостаточно. Хотя это слушание касается исключительно аннулирования, моя клиентка, а также ее жена согласны, что ни одна из них не желает этого аннулирования. Мы призываем провести психологическую оценку не только мисс Вудс и мисс Гриффин поодиночке и вместе, но также и миссис и мистера Вудс, чтобы обеспечить основание для нашего утверждения о том, что мотивы миссис и мистера Вудс на аннулирование этого брака основаны на гомофобных и дискриминационных убеждениях, которые нарушают не только различные законы штата, но и федеральные законы.       В помещении повисает долгая пауза, во время которой никто не смеет пошевелиться. Кажется, будто само время решило выйти на перекур. Лекса не осмеливается посмотреть ни на кого, кроме Кларк. Блондинка напряжена, но решительна как никогда, и это видно. Мельком взглянув на судью, Лекса понимает, что он тоже с любопытством смотрит на Кларк.       - Благодарю, можете сесть.       Лекса видит, как напряжение в плечах блондинки слегка спадает, когда она садится обратно на свое место. Она так сосредоточена на Кларк, что и не замечает того, что судья вновь заговорил, пока он не произносит ее имя.       - ...и мисс Вудс, как и ее родители, будут подвергнуты психологической оценке. Как только оценка будет дана, суд созовет второе слушание. Суд уходит.       Молоточек ударяет по столу, и звук раздается эхом по всему помещению. Лекса стоит на трясущихся ногах и наблюдает за уходом судьи. А он кажется не таким уж и плохим.       Крошечное пламя надежды разгорается и начинает расти, и Лекса улыбается самой себе. Но затем она чувствует, как холодная рука касается ее локтя, и разворачивается так быстро, что ее мать вздрагивает и отшатывается от нее.       - Не прикасайся ко мне! - шипит Лекса; ее глаза полыхают с таким гневом, что ее родители слегка дрожат. - Вы можете думать, будто поступаете правильно, но это не так. И я ненавижу вас сильнее, чем когда-либо.       - Александрия, ты послушаешь нас.       - Нет, не послушаю. Я не хочу видеть вас в своей жизни, ни сейчас, ни когда-либо. Я вот чего не понимаю: почему вы так скрываете, что хотите вернуть меня в качестве своей игрушки, когда я вам явно безразлична?       Она пристально смотрит на их лица и отмечает замешательство и искренний страх в их глазах. Лексе доставляет это неимоверное удовольствие, и она разворачивается, чтобы уйти.       - Ты ведь знаешь, что мы выиграем это дело.       - Вообще-то, не выиграете, - рычит Лекса. - У меня есть преимущество. У Густуса есть преимущество.       - Какое преимущество?       Лекса разворачивается на каблуках и уходит.       - А вам все расскажи.

***

      Как только они возвращаются в номер отеля, Кларк тут же скручивают в крепкие объятия руки Рэйвен.       - Скажи мне, что весь мой тяжелый труд не разрушен.       Кларк улыбается и похлопывает свою подругу по спине.       - Нет, пока не разрушен.       Рэйвен отстраняется и тут же заключает в объятия Лексу, совершенно сбивая ту с толку.       - Ты тоже. Выглядишь так, будто тебе нужны обнимашки.       Аня выходит из ванной и не может сдержать смешок при виде того, как Рэйвен практически душит Лексу, пока вторая просто стоит на месте, не зная, что делать.       - Рэйвен, кажется, ты пугаешь Лексу.       Рэйвен отстраняется, и Лекса ворчит:       - Вовсе я не напугана.       - Ну, а выглядела ты так, будто умираешь.       - Меня редко обнимают.       - Что ж, Лекса, привыкай, - улыбается Рэйвен. - Разве что ты не хочешь, чтобы я вторгалась в твое личное пространство, потому что ничего страшного, если...       Лекса смеется.       - Все нормально, Рэйвен. Ты странная, но, кажется, мне начинает это нравится. Ты странная.       - Скорее полная идиотка, - ворчит Аня, но никто, кроме Рэйвен, не слышит ее слов. Шатенка оборачивается, дарит ей улыбку и снова обращает свое внимание на Кларк с искренним беспокойством в глазах.       - Как все прошло?       - Прошло... вообще-то, я и не знаю. Спроси лучше у Лексы.       - Ну и?       - Судья кажется нейтральным, и это хорошо. Завтра нам предстоит пройти психологическую оценку, а послезавтра состоится второе слушание. Густусу удалось убедить судью дать согласие на то, чтобы мои родители также прошли психологическую оценку, хотя я не совсем понимаю, что нам это даст. Они искусные лжецы.       - Может, психолог что-нибудь увидит. Да и в любом случае, ты хотя бы сможешь доказать, что крыша у тебя на месте.       Лекса вздыхает и плюхается на кровать.       - Я так устала.       Кларк ложится рядом с ней и столь же раздраженно выдыхает.       - Я тоже.       - Хотите есть?       - Нет.       - Что хотите поесть?       - Я не голодна.       Рэйвен закатывает глаза и бросает взгляд на Аню.       - Ладно, Кларк явно будет тако. А что насчет тебя, Лекса?       Лекса поднимает голову с кровати и хмурится на Рэйвен.       - Я же сказала, что не голодна.       - А Аня тебя прикончит, если ты умрешь. Так что говори, что хочешь поесть.       Аня кивает и скрещивает на груди руки, решительно смотря на Лексу. Лекса стонет и роняет голову обратно на кровать.       - Не знаю. Китайскую лапшу? С курицей.       - Хорошо, мы вас поняли. Постарайтесь не слишком сильно урчать животами, пока нас не будет, ладно?       Дверь закрывается за Рэйвен и Аней, и Кларк моментально переворачивается и забирается на грудь Лексы. Лекса только улыбается и обхватывает ее руками, вздыхая, когда губы блондинки встречаются с ее.       - Все будет хорошо, - бормочет Кларк. Она повторяет эти слова уже несколько дней, и Лекса медленно начинает в них верить. - Иначе и быть не может.       Лекса слегка отодвигает от себя лицо Кларк, чтобы как следует на нее посмотреть.       - Но что, если не будет? Я знаю, что ты не хочешь об этом думать, но мы должны быть готовы к любому исходу.       Кларк вздыхает и прислоняется лбом ко лбу Лексы, прямо как и в ту судьбоносную ночь в Вегасе.       - Ну, если наш брак будет аннулирован, то у меня не будет другого выбора, кроме как похитить тебя.       - Похитить?       - Да, похитить. Ты можешь пойти со мной добровольно, или я могу заручиться поддержкой Рэйвен. Уверена, Аня тоже захочет помочь, она практически влюблена в Рэйвен. К тому же, не думаю, что она вынесет мысль о том, что Рэйвен будет делать что-то незаконное без нее.       - Да, они в одном шаге от поцелуя, - улыбается Лекса. - Но, думаю, они просто ждут подходящего момента.       - Так что, как тебе идея с похищением?       - И куда мы поедем?       - Не знаю. Подальше?       - Будем жить в бегах?       - Они правда устроят за тобой погоню?       Лекса вздыхает.       - Я... я не знаю. Может быть. Они как минимум подадут заявление в полицию.       - Но мы все равно могли бы это провернуть.       Кларк наблюдает за тем, как шатенка покусывает свою губу, глубоко задумавшись.       - Мы могли бы отправиться в Канаду, попробовать подать заявление о предоставлении статуса беженцев на основании дискриминации.       - А это сработает?       - Возможно.       - А если не сработает?       - Тогда нас поймают, тебя посадят в тюрьму, а меня отправят обратно к родителям.       - А ты будешь скучать по мне, если меня посадят в тюрьму, да?       Лекса улыбается, вспомнив последний раз, когда они об этом говорили. Кажется, будто это было так давно, хотя на деле прошло всего несколько недель.       - Да, типа того.       - Оу, ты помнишь.       - Такое забудешь, - бормочет Лекса, проводя рукой по задней части шеи Кларк. - Да я и не хочу.       Она собирается поцеловать ее, но Кларк отстраняется с ухмылкой на губах.       - Ты помнишь, что сказала мне, когда впервые увидела?       Лекса моргает.       - Я спросила, кто ты такая, нет?       Когда Кларк закатывает глаза и целует ее, Лекса понимает, что дала неправильный ответ.       - Погоди, а что я сказала? Я что, забыла?       Кларк нежно посмеивается.       - Ты правда не помнишь?       - Нет.       - Ты спросила, не ангел ли я.       Лекса некоторое время глазеет на Кларк, думая, что та шутит, но улыбка на ее лице такая честная, что невозможно усомниться в ее словах.       - Серьезно?       - И ты не поверила, когда я сказала, что не ангел, потому что, видимо, я показалась тебе красивой. А перед сном ты сказала, что я тебе нравлюсь.       Лекса притягивает Кларк в страстный, грубый поцелуй, и Кларк скулит от внезапной смены темпа.       - Очевидно, я была права, - бормочет Лекса в перерывах между поцелуями, - потому что мы все еще женаты. И таковыми и останемся.       - У тебя есть надежда?       Губы Лексы долгое время сминают губы Кларк, и Кларк почти забывает, что задала вопрос, когда ее жена бормочет «да» ей в губы. Когда она понимает, что получила положительный ответ, она уже слишком увлечена процессом, чтобы уделить этому должное внимание - ей нужно это, нужно быть рядом с Лексой, и она знает, что Лекса нуждается в этом не меньше.

***

      - Как думаешь, сколько нам еще ждать, прежде чем зайти?       Аня пожимает плечами и прислоняется к стене.       - Они все еще в процессе, я их слышу.       - Они мерзкие.       - Возможно, это их последние дни вместе. Дай им немного... интимности, которой они хотят.       - Ой, да перестань, мы надерем ее родителям задницу, и тогда эта парочка сможет трахаться, сколько им влезет, - ухмыляется Рэйвен, закатывая глаза. - Поверь, Густус выглядит так, будто у него все под контролем.       Она прислоняется плечом к стене и скатывается по ней в сидячее положение, морщась, когда ссадины и порезы на коже покалывает от скольжения. Аня тоже опускается на пол рядом с ней, и какое-то время они обе молчат.       - Поверить не могу, что мы согласились жить с ними в одном номере.       - Так дешевле.       - Но ты только взгляни на нас. Мы сидим в коридоре, пока они занимаются своим бурным лесбийским сексом.       - Зато у нас есть еда, - напоминает ей Аня. У Рэйвен загораются глаза, и мгновение спустя она уже так быстро заглатывает блинчик, что у Ани не остается никаких сомнений в том, что та подавится.       - Может, хотя бы попытаешься не умереть?       Рэйвен поднимает на нее вопросительный взгляд.       - Прошу прощения, ты осуждаешь мои привычки питания?       - Да, они ужасны.       - Грубо.       - Смирись с этим.       Рэйвен бросает на нее дерзкий взгляд, попутно засовывая оставшуюся часть блинчика в рот и намеренно жуя настолько противно, насколько это возможно. Аня стонет и пихает ее, а Рэйвен гогочет, выплевывая кусочки еды на пол.       - Ты отвратительна, - бормочет Аня. - Такая неряха.       - Смирись с этим.       А затем они обе внезапно начинают осознавать тот факт, что они все еще слишком близко друг к другу - рука Рэйвен покоится на колене Ани, а между их лицами остается всего несколько дюймов. Рэйвен смотрит на губы Ани, а затем на ее глаза и видит, что та смотрит на нее, будто выжидая, и рвано вздыхает, будто боится того, что может произойти. Рэйвен слегка хмурит брови и, проглатывая остатки блинчика, обдумывает, не чудится ли ей это, но затем протягивает руку к шее девушки и целует ее, и Аня моментально вжимается в нее с большей решимостью, чем от нее ожидала Рэйвен. Рука Ани находит путь к ее бедру и сжимает с достаточной силой, чтобы напомнить Рэйвен, к чему это может привести. Как она и предполагала, кажется, будто она парит в небесах, когда касается своим ртом губ Ани; Аня красивая и добрая, и обладает в меру стервозным характером, чтобы не дать расслабиться этой заднице Рэйвен.       Аня - совсем неплохой выбор.       Они так сосредоточены друг на друге, что не замечают, как открывается дверь, как тихонько ахает Лекса, как Кларк достает телефон и делает фотографию - ну, несколько фотографий. И только когда блондинка откашливается, они отпрыгивают друг от друга. Рэйвен смотрит на Кларк и обнаруживает на ее лице совершенно невыносимую ухмылку.       - А вы не торопились, - ухмыляется Кларк.       - Кто бы говорил.       - Ой, заткнись, Рэйвен. Мне это кажется милым.       - Кларк, я тебя прикончу.       Блондинка улыбается, берет пакеты с едой и возвращается в номер, оставляя Аню и Рэйвен одних в коридоре. Раскрасневшаяся Рэйвен медленно поворачивает голову к Ане, которая смотрит на нее с удовольствием в глазах.       - Что?       - Ничего, - усмехается Аня. - Просто ты так засмущалась.       - Заткнись.       - Ты идиотка.       - Почему ты постоянно это говоришь?       - Потому что ты идиотка.       - Идиотка, которую ты только что поцеловала.       Аня закатывает глаза.       - И, очевидно, засранка.       - Ну, ты тоже не лучик солнца, Снежная Королева.       - Я не Снежная Королева. Этот титул принадлежит моей матери.       - Правда? Тогда, полагаю, ты Снежная Принцесса. Ваше величество, - ухмыляется Рэйвен, и Аня вновь закатывает глаза.       - Серьезно, Рэйвен, ты самая глупая идиотка, которую я встречала в своей жизни.       - Вау, а ты знаешь, как растопить сердце девушке.       - Заткнись, - бормочет Аня. Она хватает в руки лицо Рэйвен - не нежно, но и не слишком грубо, - и сминает ее губы своими, эффективно подавляя все дальнейшие жалобы. Рэйвен не привыкла к такому сочетанию решимости и уверенности, которое демонстрирует Аня; каждое движение женщины кажется идеально просчитанным, и Рэйвен чувствует, что все, что ей остается, - это получать удовольствие.       Но Рэйвен Рейес ни за что бы не согласилась на такие условия.       Нет, она отстраняется от Ани, и, увидев замешательство в ее глазах, ухмыляется, прежде чем с не меньшей решимостью прильнуть к губам Ани. Создается такое впечатление, будто они пытаются превзойти друг друга, несмотря на то, что им обеим кажется, что они не могут остановиться.       - Ладно, ребят, серьезно, зайдите в номер и хватит уже лизаться. Это мерзко.       Они отстраняются друг от друга и обнаруживают стоящую в дверном проходе Лексу, смотрящую на них с весельем, мерцающим в ее зеленых глазах. Аня нежно отпихивает от себя Рэйвен, встает на ноги и следует за своей подругой в номер отеля, оставляя сидящую на полу Рэйвен.       - Грубо меня так оставлять! - кричит Рэйвен, прежде чем вскочить на ноги и кинуться за ней. - А еще, че за херня?       - Что?       - Мы поцеловались, а ты ничего не сказала. Ты просто снова меня поцеловала.       - Ты первая меня поцеловала.       - А ты ответила на поцелуй.       - И что?       Кларк не может сдержать смех, завидев ссорящуюся пару, и вскоре к ней присоединяется и Лекса. Рэйвен и Аня бросают на них гневные взгляды, но от этого супружеская пара лишь сильнее заливается смехом. Рэйвен хватает подушку и бросает ее в Кларк, и не проходит и секунды, как к ней присоединяется Аня, начиная колотить парочку подушкой. Кларк и Лекса вскрикивают от внезапного нападения и пытаются пробиться через них, чтобы взять собственные подушки, но никак не могут этого сделать; так что они просто изо всех сил стараются защитить свои лица от безжалостной атаки, но Рэйвен и Ане явно очень весело, и они без проблем заставляют их кричать и смеяться, умоляя о пощаде.       Этот приятный момент полон лишь радости и счастья, и в этот вечер никто из компании не беспокоится о будущем. Они счастливы здесь и сейчас, и все хорошо.       Иначе и быть не может.