The Marrying Type

      Наутро страх вновь поселяется в их сердцах. Кларк и Лекса тихонько покидают номер, позволяя Ане и Рэйвен отдохнуть - вся компания не спала до утра, разговаривая друг с другом, вот только последним никуда не нужно идти.       Кларк еще никогда не была у психолога. Лекса, с другой стороны, встречалась с ними предостаточно. Тем не менее, они обе не могут подавить страх, когда подъезжают к зданию суда, и их отводят к специально отведенному кабинету, у которого их просят подождать. Кларк возится с подолом своего блейзера, из которого торчит несколько выбившихся ниток, в то время как Лекса стучит пальцами по руке и мысленно отсчитывает проходящие секунды.       Точно в одиннадцать утра дверь открывается, и из нее выходит молодой человек. Он кажется ровесником Кларк и Лексы; у него гладкие черные волосы и темные добрые глаза. Он одет в брюки и зеленый свитер, из-за которого бы выглядел как маменькин сынок, если бы не тот факт, что эта одежда сидит на нем идеально.       Кларк кажется, что он выглядит, как щенок, очень напоминая ей доктора из Полиса. Уэллс, или как там его звали.       Но затем он смотрит на нее и натянуто улыбается, и, вспомнив, зачем она здесь, она чувствует, как живот снова сжимается.       - Сюда, мисс Гриффин.       Она ненадолго задумывается, как он понял, кто из них кто, но выбросила эту мысль из головы. Ей нужно сосредоточиться.       - Я доктор Монти Грин. Пожалуйста, присаживайтесь.       Кларк медленно опускается в кресло, внимательно глядя на мужчину перед собой. Он явно не сильно старше, чем она - раз уж на то пошло, он выглядит еще моложе.       - Итак, мисс Гриффин... или вы предпочитаете Кларк?       Кларк пожимает плечами.       - Можно просто Кларк.       - Можете называть меня Монти, чтобы вам было спокойнее. Итак, цель этой встречи заключается в том, чтобы я смог оценить ваше психическое состояние, а также ваши отношения с истцом, мисс Вудс. Уверен, вы это понимаете.       - Да, понимаю.       - Что ж, тогда начнем. Зачем вы женились на мисс Вудс?       Кларк глазеет на психолога.       - Сразу к делу? Я ожидала каких-нибудь непонятных тестов с чернильными пятнами и вопросы о моих детских травмах.       - Мы можем это обсудить, если хотите, но сначала я бы хотел познакомиться с вами поближе. Так что, пожалуйста, ответьте на мой вопрос.       Кларк вздыхает.       - Честно?       Монти улыбается, и Кларк внезапно чувствует, как слегка спадает напряжение.       - Желательно, да.       - Я женилась на ней потому, что была уверена, что влюбляюсь в нее.       - И это все?       - Вы намекаете, что должно быть что-то еще?       - Вы выдохнули в конце предложения. Кажется, вам есть, что добавить.       Кларк внимательно смотрит на мужчину перед собой. Пусть он и выглядит как щенок, но теперь она видит, что он определенно умен - и даже слишком.       - Ну... она рассказывала о своих родителях и о том, как она боится, что они насильно лишат ее прав, и поэтому я предложила ей пожениться, чтобы у нее появился гарантированный выход из этой ситуации, если это произойдет.       Психолог, каким бы умным он ни был, этого не ожидал, и Кларк испытывает легкое удовлетворение, отметив удивление в его глазах.       - И вы имеете ввиду опекунство, предоставленное им в июле?       - Да.       - Так вы хотите сказать, что она это предвидела?       - Да.       - И, по вашему мнению, мисс Вудс полностью психически здорова?       Кларк колеблется лишь мгновение. Почему-то она знает, что не сможет солгать этому мужчине, и потому решает рискнуть.       - Нет.       - Нет?       - У нее есть проблемы, как и у всех нас. Так что нет, она не полностью психически здорова. Но она не представляет угрозу самой себе, как утверждают ее родители, и она определенно не сумасшедшая. Она не душевнобольная.       Доктор Грин кивает, и впервые с момента прибытия в здание суда Кларк перестает нервно перебирать пальцы.       - Понятно, - он делает какие-то заметки в блокноте, прежде чем поднять глаза и улыбнуться. - А теперь расскажите мне о том, почему вы решили не разводиться.       - Это не похоже на профессиональную оценку.       - Пожалуйста, ответьте на вопрос.       Кларк вздыхает.       - Я не хочу с ней разводиться, потому что я люблю ее.       - Любите ее? Хотя вы и познакомились всего несколько недель назад?       - Да.       - Вы уверены?       - Я люблю ее, и даже если бы не любила, я хочу состоять с ней в серьезных отношениях. Она мне подходит, и мы понимаем друг друга. То, что ее родители не одобряют наш брак, - единственная причина, почему мы вообще здесь сидим.       Он царапает еще несколько записей, и Кларк вновь чувствует подкатывающее беспокойство.       - Как бы вы описали отношения мисс Вудс с ее родителями?       Кларк протяжно выдыхает и качает головой.       - Я... я даже не знаю, с чего начать.       - Положительные? Крепкие? Близкие?       - Жестокие. Оскорбительные.       - Почему?       - Послушайте, я не уверена, относится ли это к делу, но они насильно заставили выглядеть ее так, будто она душевнобольная и склонна к суициду, чтобы оформить над ней опекунство, и, следовательно, заполучить полный контроль над ее жизнью. А это...       - И почему они хотят ее контролировать?       - Потому что они не одобряют то, кем она является.       - И кем же она является?       Кларк чувствует, что ее короткие ответы начинают нервировать доктора, так что она просто вздыхает и откидывается на спинку кресла, принуждая себя смотреть ему в глаза.       - Она лесбиянка. Они состоятельные гомофобы, а к тому же и религиозные консерваторы. Уверена, вы сможете заполнить пробелы.       - Значит, вы хотите сказать, что они жестокие?       - Боже, да.       - Можете привести мне пример?       - Какая часть из «лишили прав» вам непонятна?       - Я не стану делать никаких заявлений о психическом состоянии мисс Вудс, пока мы с ней не побеседуем. Не нужно грубить.       Кларк медленно кивает.       - Ну, во-первых, они ее обзывают. Говорят ей, что она мерзость, кричат на нее, заставляют подавить то, кем она является, и все проявляемые эмоции, какими бы они ни были. Они платят людям за то, чтобы они докладывали им о ней, и, если они узнают, что она «сорвалась», они делают все возможное, чтобы наказать ее и человека, с которым она сорвалась.       - И какие эти наказания, физические?       Кларк запинается. Она не хотела давить на Лексу, чтобы она ей обо всем рассказала, и до сих пор они не так часто обсуждали ее родителей. Она не уверена, как далеко заходило их насилие.       - Я могу сказать, что эти наказания вербальные и психологические. И они отправили ее в школу-интернат в Бостоне с единственной целью обратить ее в другую сексуальную ориентацию. Там ее оскорбляли и физически, и вербально, хотя она мало об этом говорит. В смысле, я уверена, что она бы мне рассказала, но мне не нравится совать свой нос в личные дела. Ей и так достаточно больно.       Некоторое время доктор просто смотрит на Кларк, а затем кивает и делает еще несколько пометок. Она видит крошечную улыбку, играющую на его губах, и чувствует подкрадывающееся беспокойство; но затем он поднимает глаза, и она видит не осуждение, а принятие.       Кажется, будто он понимает.       - Как, по-вашему, проходит ваш брак? В записях говорится, что вы жили раздельно первые девять месяцев своего брака. Почему?       Кларк чувствует, как к лицу приливает краска, и снова начинает перебирать пальцы.       - Мы... мы не помнили, что поженились.       - Вы были настолько пьяны?       Кларк собирается согласиться, но вспоминает слова Густуса: «Они не могут доказать, насколько вы были пьяны, так что никак это не комментируйте».       И поэтому она лишь сжимает губы и молчит. Доктор улыбается и кивает.       - Вижу, ваш адвокат провел с вами продуктивную беседу. Тем не менее, когда вы узнали, что поженились?       Кларк предалась воспоминаниям и начала считать дни.       - Около месяца назад.       - И как ваш брак?       - Поначалу было трудно разобраться в себе и понять, чего мы хотим. Сначала мы планировали развестись, но вскоре поняли, что это глупая затея. Она понравилась мне с нашей первой встречи, и все просто... работает. Мы идеально подходим друг другу.       Кларк не уверена, почему она открывает свое сердце этому незнакомцу, и почему от этого ей так комфортно; возможно, дело в том, что он действительно выглядит так, будто не осуждает ее и настроен на то, чтобы она чувствовала себя максимально комфортно.       - Вы спорите друг с другом?       Кларк пожимает плечами.       - Иногда. Из-за нормальных вещей, например, где поесть и сколько времени я провожу в душе. Ничего серьезного.       - И как, на ваш взгляд, дела с вашей коммуникацией? Можете ли вы выражать свои чувства? Позволяете ли ей делать то же самое?       - Разумеется. Не думаю, что я общалась с кем-то с такой же легкостью, как с ней. Мы делимся... ну, я не могу сказать, что мы поделились друг с другом абсолютно всем, но я уверена, что если спрошу, она не станет от меня ничего скрывать. И если она хочет поговорить, то я рядом. В любое время.       Кларк утешает улыбка, растянувшая губы доктора.       - Что ж, похоже, мы закончили. Не могли бы вы пригласить сюда мисс Вудс?       Кларк улыбается и встает так быстро, как только может, коротко пожимает доктору руку и покидает кабинет. Она устало выдыхает, когда видит Лексу, которая поспешно поднимается со своего места, чтобы подойти к ней.       - Как все прошло?       Кларк нежно ее целует.       - Нормально. Твоя очередь.       - Подождешь меня?       Кларк закатывает глаза.       - Ну куда же я уйду?       Лекса снова ее целует, прежде чем развернуться и зайти в кабинет. Кларк вздыхает, когда видит, как дверь закрывается, и садится на скамейку, которую всего лишь несколько мгновений назад занимала ее жена. Ожидая, она чувствует, как губы покалывает от воспоминания нежных губ Лексы. Несмотря на тот факт, что за прошедшие недели они обменялись бесчисленным количеством поцелуев, Кларк еще не успела полностью к этому привыкнуть.       Она не уверена, что вообще привыкнет к тому факту, что она может целовать свою жену. Это слишком; у Лексы всегда нежные губы, и они так естественно соединяются с губами Кларк, будто они - две детали единого пазла. Они успели приобрести знакомый вкус, и вне зависимости от того, как пахнет у нее изо рта, Кларк никогда не может устоять от того, чтобы наклонить голову и поймать эти губы своими собственными. Иногда Лекса слегка ахает при контакте, будто удивляется происходящим - это всегда чуть ли не опьяняет Кларк, и она все никак не может этим насытиться.       Кларк настолько затерялась в своих мыслях, что не сразу понимает, что к ней идут ее тесть и теща, но, услышав резкий стук каблуков по каменному полу, она поднимает глаза и замирает. Они определенно направляются в ее сторону - нет, они идут именно к ней, и, когда они останавливаются в нескольких шагах от скамейки, Кларк встает и с трудом сглатывает, стараясь отодвинуть свой подступающий страх на задний план. Раз Лекса может им противостоять и быть сильной, то сможет и она.       Она их не боится.       - Вы подали на нас в суд?       Кларк пристально смотрит на пару и отмечает гнев и шок в их позах. Отец Лексы стоит рядом со своей женой, скрестив на груди руки и задрав подбородок; его жена, с другой стороны, возвышается прямо над Кларк, смиряя ее своими резкими зелеными глазами, которые ничуть не похожи на глаза ее дочери. У этой женщины холодный, расчетливый взгляд, в котором нет ни намека на теплые или добрые эмоции.       Кларк сильно сомневается в том, что эта женщина хоть раз в жизни делала доброе дело. Она даже не уверена в том, что эта женщина знает, что такое доброта.       - Да, Лекса подала на вас в суд, - говорит Кларк, с гордостью отмечая, что ее голос выходит твердым и уверенным.       - Она глупая?       Гнев капает изо рта ее тещи, словно яд, но Кларк не уделяет этому внимание.       - Нет, не глупая. А вот с вашей стороны было бы глупо недооценивать ее способности или способности Густуса.       - Густус подал в отставку. Он занимается фрилансом, - отец Лексы - тесть Кларк - практически выплевывает эти слова из своего рта, как если бы мысль о фрилансе была равносильна тому, чтобы быть самым последним отродьем.       - Вижу, вы не прочитали, что было написано мелким шрифтом.       Теперь Кларк действительно разворошила осиное гнездо, и пара перед ней практически закипает от ярости. Но она лишь улыбается, скрещивает на груди руки и опирается на одно бедро, намеренно стараясь выглядеть более расслабленной, чем на самом деле.       - Теперь он работает на «Портер и Райдер». Уверена, вы о них слышали. Недавно они выиграли дело против бывшей школы-интернат в Бостоне, в которой училась Лекса.       Как бы хорошо эти двое ни умели скрывать свои истинные эмоции, поразивший их шок и легкий страх не ускользает от внимания Кларк. Она хихикает, дьявольски ухмыляется и испытывает слишком сильное удовлетворение от успешно нанесенного удара.       - Какого черта?       Лекса возникает из ниоткуда и с потрясенным выражением лица смотрит на своих родителей и Кларк. Доктор Грин стоит в дверях своего кабинета, изучающе разглядывая всю группу людей, и какое-то время никто не роняет ни слова.       Лекса наконец нарушает молчание, поспешно загораживая собой Кларк. Она бросает на своих родителей пламенный взгляд и рычит:       - Как вы посмели приблизиться к моей жене?       Лекса берет руку блондинки в свою, и та с радостью ее принимает; она видит ярость в позе своей возлюбленной и знает, что ей нужно держаться за что-то, чтобы не слететь с катушек.       На данный момент она не может позволить себе поддаться гневу.       Отец Лексы глумливо усмехается, и Кларк видит раздражение в его пугающе знакомых зеленых глазах.       - Ты подала на нас в суд, Александрия. Как ты могла?       Лекса выпрямляется и поднимает подбородок. Несмотря на то, что она значительно ниже своего отца, Лекса все равно будто возвышается над ним благодаря явному влиянию уверенности и силы, которые излучает все ее тело.       - Я могла бы задать вам тот же вопрос, - у нее холодный и собранный голос, и все же Кларк улавливает малейшие колебания в ее тоне. - Как вы могли сделать все это со мной и думать, что это правильно? Как вы могли думать, что я спущу вам это с рук?       И снова Лекса не ждет ответа. Она не желает мириться со своими родителями; она хочет полностью игнорировать их существование, хочет, чтобы они исчезли из ее жизни и оставили ее в покое. Бесполезно выслушивать их искаженные и отвратительные оправдания.       Это не оправдания.       Это отмазки.       И Лекса устала их слушать.       Кларк позволяет утащить себя из здания суда, вниз по лестнице и к машине, и снова она отмалчивается и как можно быстрее едет в отель. Лекса злится, она злится сильнее, чем накануне; Кларк на самом деле опасалась, что сегодня она их ударит, когда как днем ранее она была полностью уверена в том, что Лекса сможет сдержать себя в руках.       Но сегодня все было иначе. Сегодня ее родители напали не на Лексу, а на Кларк. И Лекса этого не допустит.       Как вы посмели приблизиться к моей жене?       Они добрались до номера за рекордное время и несколько минут просто лежали на кровати бок о бок, едва касаясь друг друга. Лекса положила руку на руку Кларк, и спустя около десяти минут ее пальцы переплелись с пальцами Кларк.       - Знаешь, я тут подумала... - начала Кларк, когда палец шатенки принялся вырисовывать круги на задней части ее ладони.       - Да?       - Что мы будем делать, когда все закончится?       Лекса ничего не отвечает, так что она продолжает свой монолог. Кларк не уверена, почему она решила заговорить, да и о чем она вообще говорит - ей просто хочется снять напряжение, подумать о чем-нибудь другом, помимо суда, аннулирования, психологических оценок и всего дерьма, которое на них выбросили.       - Думаю, мы вернемся в Нью-Йорк, въедем в твою квартиру. И скоро Рождество. Наверное, мама настоит на том, чтобы мы приехали в Мэриленд. Дядя Кейн тоже приедет и...       - Кларк, хватит.       Лекса так быстро произносит эти слова, что кажется, будто она огрызается; Кларк затыкается и не замечает выражение боли на лице Лексы, как только та понимает, что сделала. Лекса быстро поворачивается на бок и поспешно забирается на Кларк, и теперь блондинка видит, что в ее зеленых глазах через край плещется беспокойство.       - Извини, Кларк, я не хотела на тебя огрызаться, - у нее мягкий, осторожный голос, и такой извиняющийся, что у Кларк сжимается сердце.       Кларк улыбается и нежно ее целует.       - Знаю, что не хотела. Ты просто на взводе.       - И все же.       - Лекса, все нормально. Не может же всегда все идти спокойно.       Лекса морщится при этих словах, и Кларк снова ее целует.       - Мне не нравится, что дела могут быть совсем плохи.       - Не думаешь, что дела и так не в лучшем состоянии?       Тогда Лекса улыбается, и Кларк чувствует, как по груди разливается тепло, когда она понимает, что смогла хотя бы немного ее утешить. Она проводит рукой по спине Лексы, и Лекса выдыхает, расслабляясь от контакта. Прикосновений Кларк более чем достаточно, чтобы она растаяла, и то, как она касается ее, будто пытаясь защитить, - идеально.       - Хочешь поговорить о психологической оценке?       Лекса вздыхает.       - Не сегодня. Однажды я тебе об этом расскажу, обещаю. Только не сегодня.       - Хорошо.       Кларк кладет одну руку на шею Лексы, кончиками пальцев вырисовывая абстрактные фигуры на чувствительной коже ее затылка; Лекса то и дело вздрагивает, но только потому, что испытывает приятные ощущения от прикосновений. Другая рука блондинки покоится на ее талии, крепко и успокаивающе прижимаясь к ней, и Лекса чувствует, как начинает засыпать.       - Извини, что мои родители такие уроды, - бормочет она, уже практически уснув. - И извини, что они заговорили с тобой.       Кларк вздыхает.       - Это не твоя вина. И, кроме того, больше всех достается именно тебе. Я принимаю только косвенный ущерб.       - Ненавижу, что ты в этом замешана.       - Лекса, нет, - решительно возражает Кларк. Лекса слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть на нее. - Я замешана в этом, и ты это не ненавидишь, потому что мы справимся с этим дерьмом, и ты, черт возьми, не станешь бороться в одиночку.       Лекса улыбается, и Кларк возвращает ей эту улыбку; в словах нет никакой нужды, но Лекса все равно их произносит:       - Спасибо тебе.       - Я это уже говорила и скажу еще раз: не благодари меня, это странно.       - Мне вообще что-нибудь можно говорить?       Кларк ухмыляется.       - Нет, потому что время для сна.       Кларк как можно нежнее прижимает голову шатенки к своей шее, и Лекса ей это позволяет; на мгновение она подумывает поцеловать мягкую кожу всего в нескольких сантиметрах от ее губ, прикусить ее так, чтобы распалить возбуждение по их телам. Но она устала, как устала и Кларк.       Им вполне хватит небольшого сна.

***

      Не проходит и получаса, как они просыпаются от стука в дверь. Кларк просыпается первой, как и всегда, и со стоном отталкивает от себя Лексу, прежде чем подойти к двери и рывком ее открыть.       - Надо было взять клю...       Но у порога стоят не Рэйвен с Аней, а Густус с неизвестной ей женщиной.       - Здравствуйте, мисс Гриффин, - приветствует ее Густус. - Можно нам войти?       - Э-э, да. Конечно.       Женщина, сопровождающая Густуса, останавливается в дверях и протягивает ей свою руку.       - Я Индра Портер из «Портер и Райдер». Приятно познакомиться.       Кларк качает головой и внезапно смущается под ее любопытным и гордым взглядом.       - Кларк Гриффин.       Индра Портер предстает властной женщиной, и это становится очевидным уже через несколько секунд. У нее острые черты лица, четко очерченный лоб и проницательные умные глаза, которые, кажется, подмечают все малейшие детали. На ней гладкий, идеально подогнанный пиджак и брюки, и в целом она больше походит на политика, чем на юриста. Но хитрый огонек в ее глазах свидетельствует об обратном; Кларк уверена, что эта не та женщина, которой можно спокойно перейти дорогу, и никто не захочет встречаться с ней в суде.       Она представляется и Лексе, которая еще не успела до конца проснуться. Они рассаживаются куда только могут; Густус и Индра занимают кресла, а Кларк и Лекса садятся рядом друг с другом на кровати.       - Итак, Густус, зачем вы пришли? - наконец спрашивает Лекса. - Не хочу показаться грубой, но мы не ожидали увидеть вас до завтра.       - Мисс Портер решила, что ей нужно лично прийти и познакомиться с вами обеими.       Губы женщины растягиваются в улыбке, обнажая идеально ровный ряд поразительно белых зубов. Жутковато видеть ее улыбку, но не потому, что она непривлекательна - раз уж на то пошло, улыбка смягчает черты ее лица, из-за чего она выглядит не такой устрашающей. Нет, Кларк попросту не думала, что такая безжалостная на вид женщина может выглядеть такой доброй.       - Да, я услышала о вашем деле и могу сказать, что оно тронуло мое сердце. Вы двое... это, мягко говоря, беспрецедентный случай. И я уже работала с вашей бывшей школой, - последняя фраза предназначается Лексе, и Кларк чувствует, как та слегка напрягается при упоминании ее школы. - Дело непростое, и к нему не следует относиться легкомысленно. Ваши родители - юридическая элита, если можно так выразиться, и большинство юристов ни за что бы не осмелились пересечь им дорогу.       В комнате повисает молчание. Лекса и Кларк начинают беспокоиться, что она вежливо откажется предоставить им свою помощь, опасаясь разрушения своей карьеры.       - И именно поэтому я буду вас представлять.       Лекса с удивлением смотрит на женщину. Она слышала об Индре Портер еще в Гарварде; она с отличием закончила юридический курс, и ее высмеивали за то, что она решила пойти работать в области прав человека вместо того, чтобы гнаться за высокооплачиваемой работой в сфере корпоративного права. Но также она известна своим безжалостным, беспощадным поведением в суде и тем, как она всегда, кажется, вытаскивает ту информацию, которая ей нужна, как из свидетелей, так и из своих оппонентов.       Индра Портер определенно тот человек, которого лучше иметь на своей стороне.       - Правда?       Женщина нежно улыбается и кивает.       - У меня разобьется сердце, если я увижу, как распадется такая... прекрасная пара. Возможно, я вас и не знаю, но, судя по тому, что мне рассказал Густус, вы идеально подходите друг другу.       Кларк облегченно вздыхает, и Лекса успокаивающе сжимает ее руку.       - Все будет хорошо, - бормочет она блондинке, и Кларк ярко улыбается.       - Да, определенно, - соглашается Индра. - И ваши родители предстанут перед судом. Завтрашнее слушание пройдет как нельзя лучше; и даже в противном случае у нас может появиться другой выход, учитывая количество доказательств, которыми мы располагаем против ваших родителей. Так что не переживайте. Теперь вы в надежных руках.       Лексе кажется, будто она вот-вот упадет в обморок; она хочет обнять эту женщину, сказать ей, какой счастливой она ее сделала, но не может даже пошевелиться из-за накатившего удивления.       Все будет хорошо.       И впервые за много дней Лекса всем сердцем верит в эти слова.