The Marrying Type

      - Мисс Вудс, хотите ли вы расторгнуть свой брак с мисс Гриффин?       Лекса бросает взгляд на Кларк и нежно улыбается.       - Нет, ваша честь.       - Тогда это все, что нам нужно знать. Ходатайство об аннулировании отклоняется. Суд завершен.       Лекса не садится. Она не может и не хочет, так что просто продолжает стоять, словно пораженная громом, пока судья выходит из зала суда, оставляя за собой пораженную аудиторию. Тишина, окутавшая помещение, настолько напряженная, что будто искрится; Лекса может практически почувствовать гнев, исходящий от ее родителей, сидящих позади, но ей плевать.       Она слышит скрип стульев по полу, которые все принялись отодвигать, чтобы подняться со своих мест, и именно в этот момент напряжение как рукой снимает. Лекса чувствует, как облегчение так быстро накрывает ее с ног до головы, что вся оставшаяся энергия покидает ее тело. Она чувствует, как колени подкашиваются, и опирается на стол, перекладывая весь вес на единственную опору, чтобы удержаться на ногах.       Она не упадет в обморок, только не сейчас.       Адвокат в спешке покидает помещение, и Лексе становится ее жаль; она знает, что ее родители выместят свой гнев на этой бедной женщине, которая всего лишь делала свою работу. Может, стоит попытаться выйти на нее и помочь?       Но все переживания об адвокате исчезают, когда она замечает идущую к ней Кларк. Ноги направляют ее тело в сторону от стола, от ее родителей, и она практически падает в объятия блондинки, как только они оказываются достаточно близко друг к другу. Кларк с легкостью ее ловит, и какое-то время они просто стоят, цепляясь друг за друга и делая тяжелые вдохи.       - Говорила же, что все будет нормально, - бормочет ей в ухо Кларк, и Лекса расплывается в такой широкой улыбке, что это начинает причинять боль.       Лекса делает глубокий вдох и крепче прижимает к себе свою жену, будто боится, что та исчезнет, если она ослабит хватку. Она чувствует онемение, будто ее сбил грузовик и оставил на произвол судьбы, и даже не до конца уверена, что дышит.       «Такое количество радости не может быть реальным», - думает она. - «Это не может быть взаправду».       Но затем ее взгляд падает на руку, которая лежит на спине Кларк, и на кольцо, которое стало частью ее тела; она больше не чувствует его на постоянной основе, и потому время от времени удивляется, обнаруживая его, а затем ее мгновенно охватывает счастье.       Кларк - ее жена, и таковой и останется.       - Полагаю, мне стоило поверить тебе, когда ты сказала, что все будет в порядке.       Кларк отстраняется и улыбается, а когда она ее целует, Лекса практически чувствует облегчение и радость на ее губах. В глубине души она осознает, что к ним пристально прикованы свирепые взгляды ее родителей - она знает, что они в ярости, и это откровенно вопиющее проявление привязанности наверняка разозлило их до максимально допустимого уровня.       Но ей плевать.       «Пусть злятся», - мысленно ворчит Лекса. - «Они не важны».       На выходе из зала суда шатенка оглядывается и бросает им самую довольную, самую победоносную ухмылку, на которую только способна. Она уверена, что улыбка вышла настолько совершенной, что ей бы определенно могла гордиться Рэйвен, потому что ее родители кажутся готовыми к совершению особо тяжкого преступления к тому времени, когда Лекса и Кларк переступают за порог в противоположном от них направлении.       У Лексы нет никакого желания ссориться с ними. Она знает, что они могут выплюнуть в нее кучу обидных слов, но они больше не имеют для нее никакого значения; это лишь жалкие слова, основанные исключительно на их личных страхах и невежестве. Она отказывается опускаться до их уровня и испытывать боль от еще одного разговора с ними.       Индра Портер выходит вместе с ними, и они ненадолго останавливаются у дверей здания суда, чтобы обменяться несколькими словами.       - Спасибо, мисс Портер. Я... - начинает Лекса, но женщина улыбается и затыкает ее простым кивком головы.       - Не благодарите меня, мисс Гриффин.       Лекса ошеломленно выпучивает глаза, когда слышит, что к ней обращаются по фамилии Кларк.       - Прошу прощения?       Женщина перед ней ухмыляется.       - Ваше прошение об изменении имени было одобрено в тот же момент, когда вы восстановили свои законные права, мисс Гриффин. Так что и с этим вас поздравляю.       Кларк выпускает удивленный смешок, и Лекса чувствует, как ее обнимают за талию и притягивают ближе к себе. Она наклоняется к блондинке и улыбается, а Индра выглядит такой гордой за них, что ни одна из них не совсем понимает, что им с собой делать.       - Мне нужно успеть на рейс, но мы увидимся снова примерно через месяц. Суд должен назначить дату предварительного слушания по поводу вашего иска против ваших родителей примерно в начале января, так что у вас есть немного времени, чтобы передохнуть. Я назначу с вами встречу после Рождества. Могу ли я предположить, что вы переезжаете в Нью-Йорк?       Кларк с Лексой кивают.       - Хорошо, тогда я выйду с вами на связь, - Индра протягивает Лексе свою визитную карточку с яркой улыбкой. - О, и если вас заинтересует работа, просто наберите мне. Мне в офисе не помешала бы еще одна выпускница Гарварда.       Тогда она уходит, оставляя за своей спиной совершенно ошеломленную Лексу и столь же удивленную Кларк.       - Тебе только что предложили работу.       Лекса кивает.       - Ага.       - С ней.       - Ага.       - Твою же мать, надо было на юриста поступать.       Лекса разворачивается и захватывает губы Кларк в свои, и легкий взволнованный взвизг, сорвавшийся с губ блондинки до того, как их губы соединились, кружит Лексе голову, будто она выпила три рюмки водки. Ей все равно, что они стоят на ступенях здания суда или что мимо них проходит масса людей; все, что ее заботит, - это Кларк и тот факт, что с ними все в порядке.       Если бы они не были так поглощены друг другом, они бы услышали тихие шепоты «о, как мило» и «молодожены всегда такие очаровательные», исходящие от прохожих. Для чужих глаз две девушки, целующиеся на ступенях здания суда, действительно выглядят как молодожены, и когда Рэйвен и Аня возвращаются с долгой прогулки, им приходится остановиться, чтобы сделать несколько фотографий, потому что они тоже заметили это сходство.       - Похоже, у них все хорошо, - ухмыляется Рэйвен, искоса смотря на Аню. - Говорила же тебе.       - А я и не утверждала обратного.       - Но ты отказывалась верить, что все будет хорошо.       - Я не настолько ужасно оптимистична, как ты, Рэйвен.       Рэйвен лишь хмыкает и хватает ее за руку, бросаясь к ступенькам в сторону пары. Рэйвен не произносит ни слова, а лишь заливается счастливым смехом, с разбегу врезаясь в Кларк, отталкивая ее от жены и заключая в сокрушительное объятие. Лекса устремляет на нее раздраженный взгляд, но всего через секунду ее уже обнимает Аня.       - Теперь все хорошо, да?       Лекса кивает, и Аня полностью понимает ее неспособность говорить. Уж она-то знает, насколько весь этот опыт ошеломляет Лексу; ведь она мечтала об этом в течение многих лет и даже не осмеливалась разделить со своей лучшей подругой всю степень своего желания. Но Аня все понимала, потому что и сама пострадала от рук своих родителей, правда ее ситуация была иной.       За день до вылета она рассказала своим родителям про свою первую поездку в рамках «Врачи без границ». Она не удосужилась выслушать их реакцию и не получала никаких известий от своей матери в течение уже трех месяцев. Единственной причиной, по которой она все еще остается полноправным членом семьи, - это то, что ее старший брат обручился, а два года спустя родил своим родителям внука, которого они всегда так хотели. Так что Аня больше не имеет для них прежнего значения, и поэтому она осталась предоставленной самой себе.       - Как отреагировали твои родители?       Лекса напрягается, и Аня отстраняется, чтобы взглянуть на нее.       - Мы... я не разговаривала с ними. Я просто ушла. Я просто... я не хочу с ними общаться, не один на один, не снова. Я с ними покончила.       Аня кивает.       - Это абсолютно нормально. Ты не должна чувствовать себя виноватой.       - С чего ты взяла, что я чувствую себя виноватой?       - Потому что я знаю тебя, Лекса. Кларк в курсе?       Лекса бросает взгляд на Кларк, которая задыхается в чрезмерно нежных объятиях Рэйвен.       - Да. В курсе.       - Тогда ты можешь прекратить, Лекса. Они ничего не значат. Ты им ничего не должна.       - Знаю, Аня. Я просто... я провела два десятилетия, делая так, как они мне велят. Ты должна понимать, что для меня это странно.       - И я понимаю. Но я могу и надеру им задницы, если захочешь.       - Пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы тебя посадили.       - Кого сажают?       Аня закатывает глаза, когда Рэйвен впихивается в их разговор с сияющей улыбкой на лице, но не может испытать настоящее раздражение из-за того, что их прервали.       - Никого, вот кого, - решительно говорит Лекса, хмурясь на Аню. - Никто не будет надирать задницы моим родителям, и мы все просто будем счастливы, хорошо?       Рэйвен с любопытством смотрит на нее.       - Серьезно? И ты этим довольна? Будь я на твоем месте, я бы хотела крови. Честно говоря, я уже хочу крови, потому что твои родители в буквальном смысле дьяволы...       Кларк игриво шлепает Рэйвен по голове.       - Послушай ее, Рэйвен. Никаких пинков под зад и угроз.       - Почему? - скулит Рэйвен, потирая голову. Ане тут же хочется ее обнять, убаюкать от несуществующей и фальшивой боли, которую она пытается разыграть; но Рэйвен раздражает, и она напоминает себе об этом, даже несмотря на воспоминания о ее губах, которые касались ее рта всего час назад.       - Они эксперты в судебных процессах, судебных запретах и обвинениях в домогательстве.       - Значит, задницу никому надирать не будем?       - Задницу никому надирать не будем, Рэйвен.       Но если бы Кларк заметила этот дерзкий огонек в глазах Рэйвен, она бы поняла, что удрученный вздох и раздраженное «ла-адно» не были совсем искренними. Однако ее глаза прикованы к Лексе, как и глаза Ани, и поэтому тайное решение Рэйвен придумать какой-нибудь способ надрать пару задниц остается незамеченным.       - Ладно, раз я никому не буду надирать задницу, то хотя бы скажи, что мы можем отпраздновать сегодняшнюю победу.       Кларк стонет.       - А мы не можем отпраздновать завтра? Просто... я устала. А я знаю, какие ты устраиваешь праздники.       Рэйвен смеется, одаривая всех слишком долгожданным звуком после нескольких самых мрачных дней.       - Да, знаю. Ладно. Иди трахай свою жену и наслаждайся тем фактом, что теперь вы можете умереть вместе, когда придет время. А я заберу с собой мисс Аню, чтобы посмотреть фильм или типа того.       - Или мы могли бы взять машину и покататься, - предлагает Аня. - Я не уверена, что смогу выдержать очередной фильм с твоими комментариями.       - Ой, пожалуйста, мои комментарии идеальны.       «Но не тогда, когда ты шепчешь их мне на ухо с слишком близкого расстояния», - проносится в голове у Ани.       - За сегодня мы посмотрели уже три фильма. Хватит.       Рэйвен закатывает глаза, и Кларк слишком забавляет тот факт, как она поддается требованиям Ани.       - Ладно, будем делать то, что хочешь. Только в музей мы не пойдем.       - А что не так с музеями? - невинно спрашивает Аня.       - Заткнись. Давай просто отвезем эту отвратительную супружескую пару в их любовное гнездышко и свалим, пока спонтанно не упадем и не умрем из-за напряжения между ними.

***

      Лекса, не теряя времени, практически бежит к кровати и падает на нее, едва переступив порог гостиничного номера. Через мгновение в номер заходит Кларк, практически испытывая опьянение от радости и облегчения, и смеется, когда видит, как Лекса растягивается на кровати, отбросив свой аккуратный блейзер в сторону и случайно задрав юбку-карандаш до талии.       - Ты выглядишь нелепо, - хихикает она, снимая свою юбку и блейзер. - Как будто только что пробежала марафон.       Лекса стонет.       - А чувствую себя так, будто пробежала тысячу марафонов.       Кларк подходит к кровати теперь в одной лишь рубашке и нижнем белье, и на мгновение Лекса забывает обо всем, помимо того факта, что ловкие пальцы Кларк принялись расстегивать пуговицы ее рубашки, одну за другой, обнажая нежную кожу и светло-синий бюстгальтер, который так полюбила Лекса. Она садится на край кровати, и Кларк тут же опускается ей на колени, седлая ее бедра, и наклоняется, чтобы поцеловать свою жену. Лекса хмыкает и чувствует, как весь остальной мир отходит на второй план, оставляя только едва одетую блондинку и мягкую постель под ними.       Она кладет свои руки на руки Кларк, и ей не нужно произносить «позволь мне», чтобы получить разрешение. Кларк обхватывает шею Лексы, пока тонкие пальцы последней расстегивают оставшиеся пуговицы ее рубашки с беспрецедентной скоростью. С губ блондинки срывается легкий вздох, когда руки Лексы проскальзывают по податливой коже ее талии, чтобы притянуть ее поближе к себе.       - Мы сохранили свой брак, - бормочет Лекса в губы Кларк. - Ты моя жена, и это не изменится.       Кларк чувствует, как ее сердце делает сальто при этих словах.       - Да, Лекса. Я твоя жена, и лучше бы тебе к этому привыкнуть.       - Не думаю, что хочу к этому привыкать.       - Почему?       - Мне нравится, что я чувствую, когда понимаю, что мы женаты. Я не хочу, чтобы это становилось нормой.       Кларк отстраняется и смотрит глубоко в ее глаза, на ее губах играет улыбка.       - Лекса, в этом весь смысл.       - Погоди, смысл чего?       - Брака, глупышка, - хихикает Кларк. Она нежно целует Лексу, прежде чем продолжить. - Смысл в нормальности. Мы женаты, и теперь это наша жизнь. Весь смысл в том, что мы будем проживать наши жизни вместе, и это будет нормально, комфортно и приятно.       Когда Кларк замечает, как сияют глаза Лексы, она снова ее целует, и Лекса улыбается, несмотря на слезы радости, которые практически текут из ее глаз.       - Это просто смешно.       - Что?       - Ты заставляешь меня плакать, Кларк, своими остроумными словами и романтическими разговорами.       - Плакать - это не плохо.       - Я бы предпочла заняться с тобой сексом.       Прямота заявления застает Кларк врасплох. Лекса тут же их переворачивает, укладывая блондинку на кровать своими нежными руками, а затем наклоняется, чтобы прижаться губами к мягкой коже ее груди.       - Я хочу быть рядом с тобой, - бормочет она. - Мне нужно быть рядом с тобой.       Кларк смеется и откидывается назад, чтобы позволить своей жене сделать то, что у нее получается лучше всего.       - Ты очаровательна.       Лекса фыркает, приостанавливает поцелуй и кладет подбородок на плечо Кларк, глядя на нее с искоркой в глазах.       - В такой-то момент мне только и хочется думать, что я очаровательна.       Кларк снова смеется, и Лекса раздраженно ворчит.       - Прости, Лекса, но ты слишком милая.       - А я милая, когда делаю вот так? - чуть ли не рыча, спрашивает Лекса, поднимая руку и кладя ее на грудь Кларк. - Или так? - она наклоняется и прикусывает нежную кожу, отчего у Кларк перехватывает дыхание. Лекса испытывает полное удовлетворение, обнаруживая, что ее жена смотрит на нее взглядом, полным желания.       - Милая, Кларк?       Кларк стонет и закатывает глаза.       - Заткнись.       - Заставь меня.       И Кларк заставляет.