The Marrying Type

      Кларк просыпается утром совершенно разбитой, полностью удовлетворенной и настолько счастливой, насколько можно быть счастливой, находясь в объятиях своей жены. Но на это счастье падает мрак страха, когда она вспоминает, что на сегодня у них назначена встреча с Индрой, хотя, к счастью, еще не слишком скоро — на часах едва ли шесть утра. Солнце только что взошло за окном, и в квартире еще относительно темно. Кларк отгоняет остатки сна и, нежно поцеловав Лексу в лоб, убирает ее безвольные руки со своей талии и проскальзывает в ванную, чтобы принять душ.       Вернувшись примерно через двадцать минут, она начинает одеваться, но ее прерывает приглушенный стон с кровати. Обернувшись, она с удивлением обнаруживает, что Лекса сидит на кровати со сморщенным лицом, пытаясь полностью проснуться.       — Ты зачем так рано встала?       — Не могла заснуть.       — Иди сюда.       — Лекса, я больше не хочу спать.       Лекса слегка склоняет голову набок и изучает ее.       — Ты переживаешь из-за сегодняшней встречи.       Кларк откладывает майку, которую собиралась надеть, и пожимает плечами.       — Да, наверное.       Лекса отползает назад, чтобы прислониться к спинке их кровати, и похлопывает по месту рядом с собой.       — Иди сюда.       Когда Кларк выполняет ее просьбу, Лекса обнимает ее за талию и притягивает поближе к себе.       — Все будет хорошо, ты это знаешь. Индра — лучшая в своем деле, и раз я в нее верю, то и тебе стоит поверить.       Кларк слегка ерзает.       — Да не в этом дело.       — А в чем?       — Она упоминала, что тебе придется ей обо всем рассказать.       — А.       Кларк кладет голову на ее плечо и вздыхает.       — Я не спрашивала тебя об этом, потому что не хотела, чтобы тебе пришлось вновь пережить этот опыт, но...       — Хочешь, расскажу?       — Я не хочу расстраивать тебя этими воспоминаниями.       Лекса вздыхает и притягивает ее еще ближе к себе, нежно поглаживает по ее плечу.       — Все нормально. Ты моя жена. Лучше тебе услышать этот рассказ сейчас, а не когда я буду рассказывать его Индре.       Кларк кивает, прижимается к ней и принимается ждать.       — Ты уже знаешь о Костии. И о попечительстве, да и в принципе ты знаешь почти обо всем, что они натворили. Но школа...       Кларк прикусывает язык, чтобы не отреагировать на боль в голосе Лексы. Она понимает, что этот рассказ дастся ей непросто, и потому полна решимости не перебивать.       — Там было как в тюрьме. Школа была расположена в красивом месте — в старинном особняке с большим поместьем и потрясающей территорией, но нас не выпускали на улицу без присмотра. Школьники, которые вызывали «наибольшее беспокойство», носили отслеживающие браслеты, то есть почти все мы. Занятия по большей части были ничего, нас учили тому же, чему учат и обычных школьников в старших классах. Но еще у нас вели урок религии и урок под названием «мораль и этика», который состоял из двухчасовой лекции о настоящей семье, нравственной распущенности и о том, как она портит само лицо общества. На занятиях всегда было по два учителя: один преподавал, а другой наблюдал за реакцией учеников. Любого, кто корчил гримасу, хмурился или проявлял хоть какие-либо эмоции, отмечали, и, если школьник собирал три такие отметки, ему назначали личного репетитора для этого занятия.       На этом моменте Лекса вздрагивает, и Кларк прижимается к ней ближе, обхватывая ее талию так, чтобы она почувствовала себя в безопасности.       — Обычно личный репетитор был учителем, и он наказывал школьника в случае необходимости. Я думала, что мне сойдет с рук то, что я скрывала свои эмоции и никак не реагировала, но мои родители просекли это и все равно попросили назначить мне репетитора. И из-за этого мне досталось по полной программе.       Лекса резко вдыхает. Кларк почти уверена, что она не сможет продолжать; напряжение в ее голосе и груди говорили о с трудом сдерживаемых слезах, и больше всего ей хочется прогнать эту печаль поцелуем.       — Она заставляла меня смотреть гетеросексуальное порно и... ну, ты поняла. Когда я отказывалась это делать, она избивала меня, а если я пыталась ее остановить, она просила кого-нибудь скручивать мне руки. Иногда у меня были переломы, которые списывали на «несчастный случай на уроке физкультуры». Никогда не обходилось без синяков и порезов, но никого это не волновало. У всех нас были одинаковые синяки, а у некоторых даже хуже, чем у других, но я все равно скрывала побои, потому что они только привлекали внимание учеников постарше, которые так и норовили сделать еще хуже. Многие из них проглотили ненависть, брошенную им, как кость, и выплевывали ее на слабых и младших. Я не была слаба, но я была молода, и потому и мне доставалось. Я научилась бороться с ними и когда перешла в выпускной класс, ни один ученик не осмеливался прикоснуться ко мне. Но из-за этого у меня не было друзей. Конечно, не то чтобы там допускали дружбу между учениками.       Лекса замолкает, и Кларк требуется некоторое время, чтобы понять, что она закончила свой рассказ. Когда она это понимает, она ерзает и пытается встать, чтобы посмотреть на Лексу, но та лишь крепче обхватывает ее руками и прижимает к своей груди.       — Можешь остаться?       У Лексы тихий, умоляющий голос.       — Конечно, — бормочет Кларк, снова устраиваясь на груди Лексы. — Все, что тебе нужно.       На какое-то время они погружаются в тишину.       — Ты была права, меня это расстроило.       Кларк морщится, и, хотя Лекса и не видит ее лица, она это словно чувствует. Нежная рука опускается на щеку Кларк, и Кларк кажется странным, что Лекса будто утешает ее. Это Лекса нуждалась в утешении, а не Кларк.       — Но это в прошлом. Мои сломанные кости срослись, а синяки исчезли, и теперь у меня есть ты. А ты довольно хороша.       Кларк не может не фыркнуть.       — Довольно хороша?       Лекса ухмыляется и ослабляет хватку на Кларк, позволяя той немного приподняться, чтобы встретиться с ее губами.       — Да, Кларк, ты довольно хороша.       Кларк закатывает глаза и снова ее целует. Лекса с удивлением обнаруживает, что смаргивает слезы. Кларк замечает это, и ее тут же окутывает беспокойство.       — Ты уверена, что в порядке?       Лекса кивает и целует ее в третий раз.       — Лучше не бывает.

***

      Юридический офис «Портер и Райдер» находится недалеко от их квартиры, примерно в двадцати минутах ходьбы по направлению к Сохо. В самом здании куча офисов, компаний и тому подобного, но каким-то образом среди всех них выделяется именно логотип «П и Р». Они входят в здание, и их отводят к лифту, который поднимает их на 24-й этаж. Они решили придерживаться официального стиля в одежде, не до конца понимая, насколько формальной будет эта встреча. Кларк чувствует себя крайне неуютно в своем блейзере и юбке-карандаше — они жмут в самых неподходящих местах, так что она проклинает себя за то, что не надела подходящий костюм, когда у нее была такая возможность.       — Перестань теребить рубашку, Кларк. Все нормально, — нежно говорит Лекса, пока они ждут в вестибюле.       — У меня такое чувство, будто я играю в переодевания, — ворчит Кларк, вызывая мягкий смех у своей жены.       — Да, такое впечатление и создается.       — Что?       Лекса снова смеется.       — Я просто шучу. Смотри, она уже здесь.       Индра подходит к ним и встречает их с улыбкой, крепко пожимая обеим руки.       — Я так рада, что вы смогли прийти. Нам сюда.       Их отводят в частный офис с видом на улицу внизу. Кларк ловит себя на том, что вспоминает десятки собеседований, на которые она ходила и которые проваливала за последние шесть месяцев. Но сейчас она не на собеседовании, так что она ничего не сможет испортить, и поэтому она садится на диван рядом с Лексой и переводит взгляд на Индру.       — Итак. Первый «судебный процесс» назначен на 7 января, но фактически он является лишь предварительным слушанием, так что ваши родители едва ли смогут вставить слово. Мы представим наше дело судье, который затем спросит их, принимают ли они эти обвинения или же отвергают их; что бы ни случилось потом, все будет хорошо. У нас слишком много доказательств, чтобы им все сошло с рук, уж в этом будьте уверены. У нас есть свидетели, стенограммы, записи о зачислении в школу и, конечно же, ваше личное заявление.       Лекса выдыхает.       — Полагаю, для этого и нужна эта встреча?       Индра кивает и достает планшет.       — Если вы не против, конечно.       — Если это прогонит их из моей жизни, то я готова на все.       И Лекса рассказывает Индре все то, что рассказала Кларк, медленным и ровным тоном, когда все подробности вновь становятся до боли ясными; Кларк уже слышала эту историю, но боль никуда не делась. Хотя Лекса и в состоянии сохранять спокойствие и не заикаться, Кларк крайне нелегко — она не хочет, чтобы Лекса говорила об этом или думала об этом; она хотела, чтобы ей больше никогда не пришлось переживать дерьмовые события, которые заполняли ее жизнь на протяжении слишком долгого времени.       Кларк настолько сосредоточена на сохранении спокойствия, что не сразу понимает, что ей задали вопрос.       — А?       — Я спросила, в порядке ли ты? Ты сильно побледнела.       Кларк прочищает горло и кивает Лексе.       — Да, все нормально.       Лекса приподнимает бровь.       — Нет, не нормально, — она бросает взгляд на Индру. — Мы отойдем на минутку?       — Нет, Лекса. Я в порядке. Потом это обсудим, ладно?       Лекса медленно кивает, прежде чем повернуться к Индре.       — Кажется, я рассказала обо всех подробностях.       — Да, подробностей достаточно. А теперь я бы хотела услышать показания Кларк.       — Мои?       — Об ее родителях.       — Что я о них думаю?       — Что они вам говорили, как они себя вели... все что угодно. Чем больше людей мы сможем привлечь в качестве свидетелей против них, тем лучше.       Кларк выпрямляется, слегка волнуясь, и задумывается на мгновение, прежде чем заговорить.       — Они не разговаривали со мной. Я видела их только однажды перед слушанием об аннулировании брака, когда они появились в особняке, как и говорила Лекса. После того, как она ушла к машине, я вернулась и сказала им, что я о них думаю, и я клянусь, ее отец был примерно в двух секундах от того, чтобы прикончить меня на том же месте.       — Вам было страшно?       — Да.       — Но ничего не произошло?       — Нет, ничего не произошло.       — А как насчет слушания по аннулированию брака?       Кларк пожимает плечами.       — Они подошли ко мне в зале после судебного процесса. Назвали Лексу глупой и вообще вели себя очень угрожающе.       — Они угрожали вам в устной форме?       — Нет.       — Но, тем не менее, они запугивали вас.       Индра записывает несколько заметок на своем планшете, а затем кладет его на стол и улыбается им.       — Я редко говорю такое, но я полностью уверена в том, что мы выиграем это дело. Ближе к слушанию мы встретимся снова, чтобы обсудить дальнейшие подробности и рассмотреть дело, но пока я могу заверить вас, что все выглядит как нельзя лучше. Если, конечно, у вас нет никаких вопросов?       Кларк бросает взгляд на Лексу и удивляется, увидев, как та открывает рот.       — Вообще-то, есть. Что, если они захотят договориться?       Индра выглядит почти довольной этим вопросом.       — Ну, если захотят, было бы неплохо, если бы у меня было какое-то представление о том, какую компенсацию вы бы хотели получить.       — Мне ничего от них не нужно. Я просто хочу, чтобы они оставили меня в покое.       Женщина кивает.       — Может, судебный запрет? И, разумеется, вам предложат некую форму денежной компенсации.       — Не нужно, — вздыхает Лекса, махая рукой. — Мне ничего из этого не нужно.       — И, тем не менее, вам это предложат.       — Тогда я пожертвую их в вашу компанию. Хорошо?

***

      После улаживания некоторых дополнительных деталей, они покинули офис в чуть более приподнятом настроении, чем в том, в котором прибыли. Кларк все еще пребывала в мрачном настроении, а Лекса и вовсе притихла, и потому всю дорогу до своей квартиры они практически не разговаривали. Однако, переступив порог дома, Кларк застывает в фойе, когда ее осеняет идея. Лекса замечает это и с нарастающим любопытством возвращается в фойе.       — Что ты делаешь?       — У меня есть идея.       — Какая?       — Я знаю, как тебя подбодрить.       — И как же?       — Позволь сводить тебя на свидание.       — На свидание?       Кларк фыркает и закатывает глаза.       — Да, жена, на свидание.       — Сегодня?       — Я решила, оно нам не помешает. У тебя был тяжелый день. Позволь тебя побаловать.       Лекса улыбается.       — Хорошо, я схожу с тобой на свидание. Но только если ты помоешь голову, она у тебя невероятно грязная.       — Эй! — кричит Кларк. — Я мыла ее всего три дня назад!       — Иди в душ.       Кларк ухмыляется и обнимает ее за талию.       — Только если составишь компанию.       — Я же вчера голову мыла!       — Ле-екса...       Поцелуй в шею и прижимающееся к ней тело Кларк — все, что нужно, чтобы заглушить все протесты.       — Ладно.       Кларк практически вприпрыжку бросается в ванную и с ошеломляющей скоростью снимает одежду, с отвращением на лице бросая ее в корзину для белья.       — Ненавижу юбки-карандаши, — ворчит Кларк, увидев любопытный взгляд Лексы. — Твоя очередь раздеваться.       Но Лекса только подходит к ней с улыбкой на лице и поднимает руку, чтобы нежно взять ее за подбородок.       — Может, ты мне поможешь?       Кларк тихонько всхлипывает и с радостью подчиняется; когда их губы сливаются воедино, ее пальцы расстегивают пуговицы на рубашке шатенки и спускают ее с плеч. Лекса с удовлетворением отмечает, что Кларк хочет этого так же сильно, как и она, и когда та опускается перед ней на колени, чтобы стянуть с нее юбку и чулки, она не может не поддаться желанию, чтобы она пододвинулась чуть ближе и прижалась губами к ее центру. Но Кларк встает и хватает ее за руку, увлекая за собой в душ.       Пока горячая вода омывает их тела, Лекса пользуется моментом, чтобы полностью оценить тело Кларк; она уже прекрасно с ним ознакомилась, но ей никогда не надоедало смотреть и прикасаться к нему. А теперь их окружала горячая вода и мыло, из-за чего все было скользим и мокрым (и не только из-за воды). Она будто проживает фантазию — за исключением того, что это реальность, Лекса действительно здесь, с руками на груди Кларк и с губами на ее губах; их языки переплетаются, а бедра трутся друг о друга. Ванную заполняет эхо стонов и всхлипов. Лекса прижимается бедром к центру Кларк, и блондинка неспеша находит удобный ритм трения, в то время как руки Лексы блуждают по ее телу, не отрываясь от губ.       — Да ладно тебе, Кларк. Неужели ты так быстро кончишь? — усмехается Лекса, заметив, что хныканье Кларк становится все более настойчивым. Она опускает руку ниже, чтобы погрузиться в скользкую влагу, и изгибает бровь, глядя на свою жену. — Или ты бы все же хотела, чтобы я тебе помогла?       Кларк стонет и снова ее целует. Лекса решает не дразнить ее и легко проскальзывает двумя пальцами внутрь, сразу же добавляя третий. Вскоре Лекса прижимает Кларк к прохладной стене душа, грубо входя в нее пальцами, слушая вскрики и всхлипы после каждого толчка. Лекса покусывает ее шею, впивается в нее зубами, оставляя отметины, которые Кларк с радостью принимает.       Она уже так близко, слишком близко — но Лекса вскрикивает, и ее пальцы выскальзывают из нее, когда ее нога поскальзывается на мыльной плитке. Она едва сохраняет баланс и делает несколько коротких вдохов, чтобы успокоиться, а затем смотрит на Кларк, которая прожигает ее взглядом.       — Ты... ты...       Лекса не может сдержать смех.       — Извини, — выдавливает она между приступами смеха. — Извини, Кларк. Я...       Но Кларк голодно и требовательно врезается в нее губами и на этот раз прижимает Лексу к стене душа.       — Какая же ты идиотка.       Лекса усмехается, но ее веселье сходит на нет, когда рука Кларк впивается ей в талию, а пальцы находят путь к лону. Она вздрагивает, когда Кларк всего несколько раз проводит пальцем или двумя вокруг ее клитора, и это ощущение поднимает ее и без того невыносимое возбуждение на новые высоты.       — Я ведь на тебе отыграюсь, — рычит Кларк, проскальзывая двумя пальцами внутрь Лексы. — Ты же это знаешь?       Лекса собирается ответить, но большой палец надавливает на ее клитор, и вместо слов с ее губ срывается стон; Кларк победно усмехается и заглушает звуки удовольствия своей жены языком.       Проходит всего минута или две, а Лекса уже оказывается на грани, и Кларк прекрасно это понимает — как раз на краю оргазма она вытаскивает из нее свои пальцы и делает шаг назад, наслаждаясь огорченным стоном Лексы.       — Что...       Кларк только ухмыляется.       — Я мелочная. А теперь закончи со мной.       Лекса рычит.       — Кларк, ты...       — Ле-екса... — уговаривает Кларк, сводя свои груди вместе и бросая на Лексу взгляд, перед которым она никогда не могла устоять. — Ты мне нужна.       — Мы в душе уже час.       — Ну и что? Раздели на два, и это всего по полчаса на каждую.       — Подумай о планете, Кларк.       — Подумай о моих нуждах, Лекса.