The Marrying Type

      Лекса просыпается утром, ощущая невесомость. Она проспала всю ночь без единого кошмара и чувствует себя отдохнувшей и, ну, свободной.       С ее родителями покончено. Они больше не смогут приблизиться к ней — она знает, что они достаточно умны, чтобы подчиниться судебному запрету, и для нее даже не имеет значения, что они не закрутились в бурю дерьма СМИ, которая должна была последовать за судебным процессом. Лексе просто плевать на них.       А не плевать ей на того, кто лежит в ее объятиях. В какой-то момент в течение ночи их позиции поменялись, так что теперь она лежит снизу, а на ней лежит Кларк; лицо блондинки прижато к ее груди, а рука лениво перекинута через ее живот. Кларк все еще крепко спит, что само по себе редкое явление. Обычно она просыпалась первой.       Лекса смотрит на ее спящее лицо и видит, что она свернулась калачиком рядом с ней, как будто пытаясь спрятаться от чего-то, защищаясь от мира в объятиях Лексы. Лекса знает, что это судебное разбирательство сказалось и на Кларк. Она знает, что та измотана, и уже сказала ей несколько слов утешения, чтобы успокоить. Несмотря на то, что суд был посвящен Лексе, и они обе это знают, Лекса также прекрасно понимает, что от него пострадала и Кларк.       И поэтому она остается неподвижной и позволяет ей спать, сосредотачиваясь на ощущении, как грудь блондинки расширяется с каждым глубоким вдохом, который она делает. Светлые волосы были собраны в пучок перед сном, но за ночь успели распутаться, и теперь золотистые локоны беспорядочно рассыпаны вокруг лица Кларк, невероятно очаровательно его обрамляя. Лекса жаждет протянуть руку и проследить черты ее лица, провести пальцами по ее подбородку и вдоль щеки, коснуться ее прекрасного носа, провести большим пальцем по ее потрескавшимся сухим губам, которые все равно кажутся ей неотразимыми. Но она сдерживается; она продолжает смирно лежать, зная, как легко Кларк просыпается по утрам, и просто восхищается и наслаждается тишиной и покоем.       Примерно через полчаса Кларк шевелится во сне, а когда она приоткрывает один глаз, чтобы взглянуть на нее, Лекса не может сдержать улыбку.       — Доброе утро, соня, — нежно говорит Лекса, проводя рукой по руке Кларк. Кларк открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого зевает и настолько мило прячет лицо в ее груди, что Лекса не может удержаться от смеха.       — Ты давно проснулась? — спрашивает Кларк. Она слегка приподнимается и кладет голову на подушку рядом с Лексой. У нее все еще сонные и затуманенные глаза.       — Давно.       — Могла бы разбудить меня.       — Ты такая красивая во сне.       Кларк закатывает глаза и целует ее, медленно и глубоко. Лекса вздыхает в поцелуе, притягивая к себе жену за талию. В течение долгого, томительного момента они не произносят ни слова.       — Как спалось? — спрашивает Кларк. Она проводит рукой по чертам лица шатенки и не может не заметить мешки под ее глазами, которые сильно выделялись в течение уже почти двух недель. Кларк кажется, будто они стали чуть светлее, но, возможно, вина тому солнечный свет, пробивающийся сквозь занавески в их спальне.       — Замечательно. А тебе?       Кларк улыбается, но эта улыбка переходит в очередной зевок, и Лекса снова смеется.       — Приму это за положительный ответ, — улыбается Лекса. — Раз ты выглядишь так, будто снова готова заснуть.       Кларк кладет голову обратно на подушку и зарывается лицом в шею Лексы, оставляя несколько поцелуев на ее коже.       — Мне так уютно.       Лекса вздыхает.       — Знаю.       — Почему у меня такое ощущение, что есть «но»?       — Но... — начинает Лекса, и Кларк недовольно стонет. — Мне нужно в туалет.       — Да ну тебя.       Но Кларк скатывается с Лексы, которая ускользает с извиняющейся улыбкой, оставляя ее потягиваться на кровати. Когда она возвращается, она обнаруживает, что балконная дверь открыта, и выходит наружу, чтобы найти Кларк, стоящую там в одной футболке и нижнем белье, прямо на холодном зимнем воздухе, смотря на открывающийся вид.       — Зайди внутрь, пока не простудилась.       — Тут так красиво.       — Знаю.       — И я могу поклясться, что на улице стало тише.       Лекса заглядывает внутрь квартиры, чтобы посмотреть на часы на стене.       — Оно и неудивительно. Еще только шесть утра.       — Нью-Йорк никогда не спит.       — Может, иногда все же спит, — говорит Лекса. — А теперь пойдем внутрь, я не хочу, чтобы ты заболела.       Кларк ухмыляется и подходит к ней, хватая ее за руку и уводя обратно в квартиру, а затем вниз по лестнице в сторону кухни.       — Я приготовлю тебе завтрак.       Лекса гримасничает.       — Нет, не приготовишь.       — Это еще почему?       — Ты ужасно готовишь.       — Я отлично готовлю яичницу.       Лекса только качает головой.       — Сядь на кухонный островок и будь милой, я приготовлю нам смузи.       — А можно блинчики?       — У нас закончились яйца.       — Я могу сходить за ними к Рэйвен.       Лекса смеется и кивает.       — Если добудешь нам яйца, то я приготовлю блинчики.       Кларк подходит к двери, но останавливается, когда понимает, что на ней нет штанов; решив, что подниматься наверх за ними слишком непосильная для нее задача, она возвращается на кухню, где Лекса готовит себе чашку полезного зеленого чая.       — Что? Уже вернулась?       — Снимай шорты.       — Что?       Кларк подходит к ней и бросает на нее взгляд, засовывая большие пальцы под пояс ее ночных шорт.       — Мне нужны какие-нибудь штаны.       — И ты решила забрать мои? Которые сейчас на мне?       — Да.       — У меня под ними ничего нет.       Кларк ухмыляется, опускаясь на колени, и стягивает с нее шорты.       — Я заглажу вину, — бормочет она, быстро целуя внутреннюю часть бедра Лексы, а затем встает, надевает шорты и поспешно выходит за дверь.       Она нажимает на дверной звонок Рэйвен по меньшей мере пять раз, прежде чем дверь, наконец, открывает раздраженная Аня.       — Кларк?       — Аня? Где Рэйвен? — спрашивает Кларк, уже отчасти догадываясь об ответе.       — В данный момент она недоступна.       — Ага, — говорит Кларк, протискиваясь мимо нее в квартиру. — Мне нужно только немного яиц, а потом я быстренько уйду.       Она замечает, как Аня встает между ней и дверью спальни — Кларк может только догадываться, что значит это «на данный момент недоступна», и решает, что позже докопается до Рэйвен.       К счастью, она находит несколько яиц в холодильнике, забитом пивом и блюдами для микроволновки — очевидно, Рэйвен не улучшила свои кулинарные навыки. Она хватает три яйца и поспешно покидает квартиру, притворяясь, что не слышала болезненный всхлип из спальни.       Когда она возвращается домой, она обнаруживает Лексу, стоящую в фойе и выжидающе постукивающую ногой.       — Мои шорты, пожалуйста.       Кларк кладет яйца на стол рядом с собой и ухмыляется Лексе.       — А ты не хочешь, чтобы я отплатила тебе за то, что одолжила их?       Лекса закатывает глаза.       — Что, здесь?       Не успевает она и глазом моргнуть, как Кларк уже оказывается на коленях, притягивая бедра шатенки как можно ближе к своему лицу.       — Да, здесь. Если хочешь.       Лекса таращится на Кларк, слегка приоткрыв губы, не в силах произнести ни одного связного слова — она лишь кивает, и Кларк слегка усмехается, прежде чем раздвинуть ей ноги еще шире и прижать ее к стене, находя губами убежище между ее бедрами и в скользкой влажности, которая уже успела там собраться. Она замирает всего на мгновение, чтобы ухмыльнуться своей жене и сказать:       — А ты об этом думала, да?       За это она получает резкий взгляд и руку на затылке, возвращающую ее рот туда, где в этом больше всего нуждается Лекса. Кларк в полной мере наслаждается вкусом и ощущением, чувством возбуждения шатенки и ее полной и абсолютной потребности в ней; вскоре она превращает свою жену в хнычущее месиво, прислонившееся к стене с трясущимися ногами, которые едва ее поддерживают. Одна ее нога перекинута через плечо Кларк, а обе руки цепляются за ее волосы, будто от этого зависит ее жизнь — язык блондинки уговаривает ее, подталкивая к краю, и она не может не то чтобы говорить, даже думать.       Умело рассчитанный изгиб пальцев и движение языка дарят ей оргазм, и с ее губ срывается довольный низкий стон. Кларк не останавливается, позволяя ей насладиться остатками оргазма, доводя ее до предела удовольствия. Когда Лекса уже не может терпеть, она нежно потягивает Кларк за волосы, и тогда последняя встает с довольной улыбкой на лице.       — Ну как, искупила я свою вину?       Лекса обвивает ее шею рукой и целует, погружаясь языком в ее рот, чтобы ощутить вкус собственного возбуждения на языке Кларк.       — Ты все еще в моих шортах.       Кларк ухмыляется.       — Хочешь их снять?

***

      Утро проходит достаточно уютно. Кларк удаляется в свою студию, чтобы порисовать, а Лекса открывает новую книгу — альтернативное исследование теорий Платона — и откидывается на спинку дивана, держа в пределах досягаемости миску с печеньем и банку чая со льдом. Побаловать себя любимой литературой и любимой закуской — одно удовольствие, так что часы пролетают практически незаметно.       Около полудня раздается звонок в дверь.       — Можешь открыть? — кричит из своей студии Кларк. — Я тут немного... занята.       Лекса смеется и откладывает книгу.       — Я открою.       Она открывает дверь и обнаруживает стоящую на пороге Аню.       — Можно зайти?       — Э-э, конечно.       Аня подходит к дивану и быстро садится, а Лекса приземляется рядом с ней.       — Кто там? — спрашивает из студии Кларк.       — Аня, — кричит Лекса. — Мы просто поговорим.       — Хорошо.       Лекса приподнимает брови и поворачивается к Ане.       — Выглядишь очень серьезной.       — Ты в порядке?       Лекса улыбается.       — Да, Аня. Я в порядке.       — В смысле, после суда. Потому что... я уверена, что твои родители поднимали довольно...       — Мерзкие темы, да.       — Но у тебя все хорошо? Кошмары не снятся?       — Иногда снятся, но все нормально.       — Точно нормально?       Лекса кивает.       — Кларк... она меня успокаивает. Это помогает. А еще помогает и то, что это большая не моя реальность. Они... они больше не часть моей жизни. Они остались в прошлом, а не в будущем, и это правда помогает.       Аня протягивает руки и заключает ее в объятия.       — Рада это слышать. Но как у тебя дела?       Лекса отстраняется, обнаруживая, что беспокойство на лице ее подруги так никуда и не делось.       — Я... ну, вчера я была немного расстроена, но... я счастлива. Мы с Кларк провели приятный вечер и утро.       — Вообще, я пришла, потому что Рэйвен предложила отпраздновать твою победу вечером кино. Но, конечно, если только ты хочешь. Она просто подумала, что вам двоим было бы неплохо провести время с другими людьми и приятно провести вечер с едой навынос, смехом и прочим.       Лекса улыбается.       — А Рэйвен добрая, да? Под всем этим противным поведением.       Аня смеется.       — Это правда.       — Но да. Я бы с удовольствием провела вечер за просмотром кино.       — Или, может, сериала? Вышла новая серия «Анатомии Страсти».       — Я не видела около четырех последних серий. Была слишком занята... ну, жизнью.       — Серьезно?       Лекса кивает.       — Да. Сегодня вечером можешь указывать на все медицинские ошибки, Аня.       — Во сколько нам прийти?       — Погоди, сейчас спрошу Кларк, нет ли у нее других планов.       Лекса спешит наверх по лестнице и заходит в студию, обнаруживая Кларк, сидящую со скрещенными ногами на полу и рисующую руками, совсем не замечая Лексу.       — Кларк.       Кларк оборачивается и ухмыляется. Лекса фыркает, когда замечает пятно на ее щеке.       — У тебя что-то на лице.       Кларк пожимает плечами.       — Назовем это боевой раскраской. Тебе что-то нужно?       — Рэйвен предложила сегодня вечером посмотреть кино... ну, или сериал.       — Я думала, к нам пришла Аня?       — Да, но это была идея Рэйвен.       — Да, конечно. Давай посмотрим. Но только если Рэйвен принесет много холодного чая. Я знаю, что ты уже, наверное, все остатки выпила.       Лекса пожимает плечами.       — Все возможно.       — Поцелуй меня.       — Ты вся в краске.       — И что?       Лекса подходит к ней и быстро чмокает в губы.       — Кстати, очень красиво. То, что ты рисуешь.       — Правда? Я еще не совсем уверена, что это такое.       — И все равно красиво.

***

      — Я пришла с подарками! — кричит Рэйвен, переступая порог их квартиры около шести вечера. В руках она несет две коробки из-под пиццы, поверх которых лежат различные коробочки с китайской едой навынос. Аня входит следом за ней с бутылкой чая со льдом в одной руке и бутылкой кока-колы в другой.       — Извините, что опоздали, но эта идиотка решила, что нам нужно пройти два квартала за пиццей, — ухмыляется Аня.       — Это лучшая пицца, и Кларк это знает, — вставляет Рэйвен. — Жаль, что у них нет доставки.       — Наверное, оно и к лучшему, — замечает Лекса, забирая коробки из рук Рэйвен и направляясь на кухню. — Иначе Кларк только этой пиццей и питалась бы.       — А что? У нее просто божественный вкус!       Лекса только смеется и качает головой, начиная готовить мини-буфет в гостиной, пока Аня занимается настройкой телевизора. Для Кларк это идеальная возможность оттащить свою лучшую подругу в сторону и многозначительно указать на то, чему она помешала утром.       — Итак, Рэйвен...       — Что? — подняв брови, спрашивает Рэйвен. По тону ее голоса становится понятно, что та что-то знает, но она не может с точностью определить, что именно. Кларк откладывает бокал с колой, который только что налила, и выжидающе смотрит на Рэйвен.       — Почему ты не могла подойти к двери сегодня утром?       Все лицо брюнетки краснеет, когда она вспоминает, как Аня оставила ее, фактически привязанную к собственной кровати, и исчезла на несколько разочаровывающих минут. Она думала, что Аня сделала это только для того, чтобы подразнить ее. Ей и в голову не пришло, что к ним могла зайти Кларк.       — Э-э... я, скажем так, была недееспособна.       — И под «недееспособна» ты подразумеваешь...       — Твою же мать, Кларк.       — Так ты хочешь, чтобы я сделала обоснованное предположение, основанное на огромном количестве консилера на твоей шее и твоей забавной походке?       — Какой забавной походке?       — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ты выглядишь как сраный пингвин, когда так ковыляешь. А теперь выкладывай, Рэйвен. Раньше ты не обделяла меня подробностями своей сексуальной жизни.       — Она вроде как... типа... связала меня, — смущенно признается Рэйвен.       Кларк прыскает от смеха.       — О боже, поверить в это не могу.       — Заткнись.       — Великая Рэйвен Рейес, позволяющая подчинять себя? Да быть такого не может.       — Заткнись, Кларк.       — Это историческое событие, Рэйвен. Она может заткнуть тебе рот и доминировать над тобой в постели? Да ты точно на ней женишься.       — Даже не думай вешать на меня брачную жизнь, - огрызается Рэйвен.       — Я тебе этого никогда не забуду.       — Да заткнись ты уже.       — Ты меня любишь.       — Может быть, но это не значит, что я не сделаю вот так.       И в следующую секунду в штанах Кларк — нет, в ее нижнем белье — оказывается кубик льда, и она вскрикивает от резкого прилива холода в самом чувствительном месте.       Лекса бросает взгляд на кухню и замечает прыгающую по комнате и громко ругающуюся Кларк и согнувшуюся напополам от смеха Рэйвен. Она бросается к ним, совершенно сбитая с толку, только чтобы увидеть, как Кларк достает кубик льда из своих штанов и бросает его в раковину с гримасой на лице.       — Рэйвен, я тебя ненавижу.       — Ты меня любишь.       — Как ты умудрилась засунуть лед в мое нижнее белье? Это заняло у тебя меньше секунды!       Рэйвен кладет руку на ее щеку и улыбается.       — Я настолько хороша.       — Эй! — прерывает их Лекса, подходя и одергивая руку Рэйвен от лица Кларк. — Это моя жена. Только я могу засовывать что-то ей в штаны.       — Вот-вот, — соглашается Кларк, ухмыляясь от краткой вспышки ревности Лексы.       — Как скажешь, лютик, — усмехается Рэйвен.       Тогда к ним подходит и растерянная Аня.       — Что происходит?       — Рэйвен засунула лед мне в штаны, — отвечает ей Кларк. — Тебе стоит получше контролировать свою девушку.       — Я пытаюсь, — холодно говорит Аня. Рэйвен тут же краснеет. Аня обнимает ее за талию и притягивает к себе теперь совершенно смущенную девушку.       Кларк и Лекса направляются в гостиную, но Аня ненадолго задерживает Рэйвен. Она легонько ее целует, а затем наклоняется, чтобы прошептать ей на ухо слова, которые, как она знает, запустит мурашки по спине Рэйвен.       — Может, в следующий раз я принесу лед в спальню, — выдыхает она. — Такое тебе понравится?       Рэйвен прикусывает язык, кивает и ускользает от Ани, но ее молчание было более чем достаточным подтверждением. Рэйвен, может, и отличная любовница, но она восхитительно смущена тем фактом, что Аня может быть сверху.       И тогда они входят в гостиную, где Кларк и Лекса уже устроились на диване — Кларк держит в руках миску с попкорном, прижавшись к коленям Лексы.       — А вы не торопились, — ворчит Лекса.       — Нас не было всего двадцать секунд.       Аня устраивается в углу дивана, вытянув ноги к Кларк и Лексе, а Рэйвен кладет голову на живот Ани. И Кларк, и Лекса внимательно их рассматривают, отмечая, насколько по-домашнему они себя ведут, но не осмеливаются отпустить комментарии по этому поводу. Одно неверное слово может разрушить очевидный пузырь милейших отношений, возникший между их двумя лучшими подругами.       И так они проводят вечер, болтая и смотря сериал. Аня ставит его на паузу каждые несколько минут, чтобы указать на вопиющие медицинские неточности («они бы уже давно были мертвы, что ты творишь?»), а Рэйвен смеется над каждым моментом. Посмотрев все четыре серии, они включают телевизор, чтобы посмотреть, не идет ли там что-нибудь интересное, и в итоге проводят большую часть вечера, смотря и играя в азартные игры и в «Свою игру». Кларк и Лекса отключаются почти одновременно где-то около двух часов ночи, и после того, как они устраиваются поудобнее на диване, Аня и Рэйвен выскальзывают из их квартиры, чтобы позволить им выспаться.       — Кажется, они в порядке, да? — спрашивает Рэйвен, пока они идут в ее квартиру. — В смысле, учитывая, что суд был только вчера...       — Лекса не эксперт в борьбе с негативными эмоциями. У нее они проявляются в ночных кошмарах.       — И они снились ей в последнее время?       — Да.       — А Кларк знает?       — Кларк ей с ними помогает.       Рэйвен открывает дверь в свою квартиру и вежливо придерживает ее для Ани.       — Ну разумеется.       — Уверена, у них все будет хорошо.       — Я просто надеюсь, что Кларк тоже в порядке.       — А?       — Судебный процесс и на ней сказался. Просто она слишком сосредоточена на исцелении Лексы, чтобы понять, что и ей это нужно. Вот почему я предложила провести вечер за просмотром сериала, чтобы она тоже могла немного отдохнуть.       Аня смотрит на нее и качает головой.       — Почему ты все время ведешь себя как полная засранка?       — Ты о чем?       — Ты такая добрая, а ведешь себя как козлина.       — Я и есть козлина.       — Нет, не козлина.       — Хочешь поспорить?       — Видишь, ты опять за свое.       — Не притворяйся, что ты сама не ведешь себя как бессердечная стерва, чтобы отваживать надоедливых людей.       — Я и не притворяюсь, но почему-то тебя мое поведение не отвадило.       — Может, это потому, что я не такая уж и надоедливая.       — О, нет, ты определенно надоедливая.       — Ой, да ну тебя.       Аня вздыхает и снова качает головой.       — Ты хорошая подруга.       — Тебе? Потому что я думала...       — Нет, Кларк. И Лексе.       — Наверное.       — С ними все будет хорошо.       — Да, знаю. Мы за этим проследим.