The Marrying Type

      Аня просыпается в темноте, прижимая к себе Рэйвен. Странно, что она проснулась раньше «почти жаворонка». Аня поворачивает голову, чтобы посмотреть на часы на прикроватной тумбочке Рэйвен, и обнаруживает, что на них всего пять утра. Но она не чувствует усталости, она не чувствует ничего, кроме... теперь она сосредотачивается на ощущении девушки в своих объятиях, лежащей на ней, пока сама она обхватывает ее грудь одной рукой, а другой касается бедра, едва не доставая кончиками пальцев до ее лона. Рэйвен же крепко спит с медленным и ровным дыханием. Аню начинают смущать смешанные чувства благоговения и вожделения.       Они провели долгую ночь за распитием пива и просмотром футбольного матча (вперед, Длиннорогие!), а затем Рэйвен затащила ее в спальню и взяла ее так, как ей это нравится — Аня позволила ей доминировать и полностью наслаждалась каждым проведенным моментом — но осталась с мучительным желанием, чтобы и Рэйвен оказалась такой же бездыханной и измученной, как и сама она прошлой ночью.       И поэтому Аня переворачивает Рэйвен на спину, без удивления обнаруживая, что та даже не шевелится, и на мгновение просто склоняется над ней и размышляет, что же она может с ней сделать. Она настолько проснулась, что идеи просто жужжат в ее голове. Аня испытывает столько эмоций одновременно при виде такой умиротворенной и полностью обнаженной Рэйвен.       Она начинает лениво и нежно водить пальцами по ее коже, поражаясь тому, какая она гладкая и мягкая на ощупь; на ее бедре красуется татуировка трилистника, который она же и назвала «ошибкой в день Святого Патрика», а Аня с любовью обводит его крошечные контуры. Ей это кажется очаровательным, потому что Рэйвен (и только Рэйвен) могла выпить на Сент-Педди и проснуться с татуировкой трилистника на бедре.       Проходит около десяти минут, как Аня замечает, что Рэйвен начинает шевелиться во сне. Но вместо того, чтобы проснуться, на ее лице появляется странная улыбка, а затем с ее губ срывается тихий стон. Аня замечает легкое покачивание ее бедер и то, как затвердевают ее соски, и сразу же понимает, что та видит чрезвычайно приятный сон. Тогда Аня забирается на нее и прижимает ее безвольные руки к голове, наклоняясь, чтобы медленно и требовательно поцеловать. При этом брюнетка шевелится, но продолжает спать, и поэтому Аня придвигает свои бедра к бедрам Рэйвен и снова ее целует, захватывая ее нижнюю губу зубами и нежно прикусывая.       — Рэйвен, — бормочет она. — Просыпайся.       Рэйвен распахивает глаза и обнаруживает себя прижатой к кровати похотливой Аней. Она улыбается, осознав свое положение.       — Вау, ты разве не...       Но Аня не дает ей продолжить; она снова ее целует, на этот раз грубо и жестко, снова начиная двигать бедрами. Рэйвен еще не успела отойти ото сна и лишь частично осознает чужой язык у себя во рту, как и сжимающие ее руки, однако она наслаждается происходящим, наслаждается такой нуждающейся Аней. Рэйвен почти уверена, что все еще спит.       — Я хочу взять тебя, — шепчет ей на ухо Аня. — Жестко, грубо и долго, и есть вероятность, что будут задействованы игрушки. Ты за?       Рэйвен практически стонет, когда слышит эти слова; возбуждение поражает, как удар молнии — всего несколько секунд назад она спала, но теперь снова готова подчиниться желаниям Ани.       И она обожает каждую секунду происходящего.       — М-хм, — кивает она, и Аня улыбается — нет, ухмыляется — когда замечает, насколько нетерпелива Рэйвен. Она встает и тянет брюнетку за собой; что ей и нравилось, так это брать Рэйвен, пока та стояла. Видя, как дрожат ее ноги, и поддерживая ее тело, вжимаясь в него бедрами, Аня чувствует, что полностью контролирует ситуацию, и этим утром она полна решимости сохранить контроль.       И так Рэйвен оказывается прижатой к стене. Аня вжимает колено ей между ног, поднимает ее руки над головой и завладевает ее губами, да так грубо, что было бы больно, если бы не тот факт, что Рэйвен все это нравится — она не против легкой боли, когда та сочетается с удовольствием, а Аня... ну, Аня сама по себе сплошное удовольствие.       — Как спалось? — спрашивает Аня. Она кладет руку на бедро Рэйвен, держа большой палец всего в нескольких дюймах от ее центра. Ане нравится отвлекать ее простыми вопросами и видеть ее абсолютно возбужденной, пока она играется с ней.       — Ты специально меня дразнишь, — недовольно стонет Рэйвен, дергая бедрами. — Сделай что-нибудь. Раз ты меня разбудила ради этого, так сдержи свое обещание.       Аня отпускает ее руки и нежно обвивает свои длинные тонкие пальцы вокруг ее шеи, продолжая целовать. Рэйвен полностью фокусируется на том, как переплетаются их языки, и на том, как ногти слегка впиваются в ее шею, и поэтому, когда Аня сменяет свое колено пальцами и входит в нее без всякого сопротивления, она удивленно ахает. Аня делает паузу, погрузив в нее свои пальцы до самых костяшек, и смотрит своей девушке в глаза.       — Ты влажная, — комментирует она. Аня слегка вытаскивает пальцы, только чтобы снова грубо в нее войти, надавливая как раз в нужное место, чтобы вызвать стон с губ Рэйвен. — Слишком влажная. Тебе приснился грязный сон?       Рэйвен закрывает глаза, пока Аня входит в нее мучительно медленно и в то же время слишком грубо — у нее до сих пор все болит после прошлой ночи, во время которой она провела слишком много времени верхом на этих самых пальцах — и она не может отрицать, что в ее снах и впрямь была девушка, удерживающая ее в компрометирующих позах и заставляющая ее хотеть и нуждаться именно в том, что она получает в данный момент.       Зубы прикусывают мочку ее уха, и Рэйвен вздрагивает, чувствуя щекотку от дыхания Ани.       — Отвечай мне, Рэйвен.       Рэйвен не отвечает. Вместо этого она обвивает руками шею Ани и обхватывает ее ногами за талию, притягивая ближе к себе. Рэйвен слегка вскрикивает от такого изменения угла, но Аня только усмехается. Она совсем перестает трахать Рэйвен, оставив свои пальцы внутри нее, и захватывает ее губы в страстном поцелуе, прежде чем повторить свой вопрос.       — Тебе приснился эротический сон?       — Похоже, ты и так знаешь ответ, — выдыхает Рэйвен. За это Аня быстро вгоняет в нее свои пальцы, и Рэйвен вскрикивает. — Ладно, ладно, да, мне приснился эротический сон.       Аня усмехается и снова целует ее в качестве награды.       — Я там была?       Рэйвен не отвечает ей некоторое время, потому что ее снова начинают трахать, на этот раз с добавлением третьего пальца. Рэйвен слегка приоткрывает губы, чувствуя, как внизу живота нарастает жар. Но затем на ее губах снова оказываются губы Ани, так что она проводит рукой по ее волосам, сосредотачиваясь на поцелуе, несмотря на интенсивное движение пальцев внутри себя, толкающихся в нее именно так, как ей нравится.       — Да, ты там была, — выдыхает Рэйвен, оставляя дорожку из поцелуев вдоль подбородка Ани. — Ты... все было именно так.       — Наверняка, в реальности лучше? — насмешливо спрашивает Аня, меняя расположение своих пальцев и нарушая концентрацию Рэйвен. Рэйвен хныкает, впиваясь ногтями в спину Ани, пытаясь сосредоточиться даже перед лицом надвигающегося оргазма.       — Аня, заткнись.       Аня мычит и слегка ее приподнимает, входя в нее с такой силой, что Рэйвен не может не хныкать от каждого толчка; никогда раньше она не могла кончить от таких движений, и вот теперь она теряет все мысли при ощущении трех пальцев Ани. Аня не отрывает от ее рта свои губы, продолжая водить по нему языком, свободной рукой впиваясь в мягкую кожу ее бедра — недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы оставить след. Рэйвен двигается с ней в грубом, быстром ритме, пока Аня искусно заглушает ее стоны своим ртом, как будто впитывая их в себя. Она ощущает вкус похоти, страсти и практически ощущает удовольствие, которое испытывает Рэйвен. Всего этого достаточно, чтобы свести ее с ума от чувств к брюнетке в ее объятиях.       Она никогда не испытывала чувств к кому-либо, не так — она вожделела людей, и некоторые из них даже были ей небезразличны, но она никогда не заботилась о них так сильно. Никогда в своей жизни она не испытывала удовлетворение, просто бездельничая с другим человеком или обнимаясь с кем-то в постели после секса — своих любовников она всегда бросала, как только они заканчивали, а те немногие девушки, которые у нее были, никогда по-настоящему ее не обнимали.       Ну, на самом деле, это она никогда их не обнимала. Но она не хочет просто трахать Рэйвен. Она хочет обнимать ее, водить пальцами по ее коже и просто спать с ней — она хочет слушать, как прошел ее день, хочет знать ее самые сокровенные желания, и даже сейчас, когда Рэйвен почти на грани оргазма, когда ее пальцы входят и выходят из нее, Аня ловит себя на том, что смотрит на ее лицо, на ее закрытые глаза и приоткрытые губы, и думает, насколько она прекрасна.       Она делает последний толчок, и Рэйвен кончает — из ее горла вырывается низкий стон, ее ногти впиваются в плечо Ани, которая чувствует, как ноги брюнетки сжимаются вокруг ее талии, а мышцы пульсируют вокруг ее пальцев. Рэйвен двигает бедрами и брыкается, а затем, когда все становится слишком чувствительным, пытается отстраниться от Ани, продолжающей ее трахать, но Аня не отпускает ее, пока та не хныкает и не начинает умолять. Тогда она прижимается к Рэйвен, еще сильнее вжимая ее в стену, и некоторое время они не шевелятся, тяжело дыша и пытаясь восстановить свои силы.       Рэйвен громко смеется, тем самым зарабатывая растерянный взгляд Ани.       — Что ж, а утро и впрямь доброе, — ухмыляется она, и Аня закатывает глаза.       — Идиотка.       — Не хочешь меня отпустить?       Аня снова целует ее в губы, переплетая их пальцы в почти заботливой манере.       — Ты правда считаешь, что мы закончили?       Рэйвен выглядит удивленной.       — Позволишь мне быть сверху?       — Если бы.       — Аня...       — Твоя очередь была прошлой ночью. А теперь моя очередь, и я уже сказала, что буду трахать тебя жестко и долго, пока ты полностью не выдохнешься.       Рэйвен вздрагивает, когда Аня отстраняется, чтобы вновь проложить дорожку из поцелуев вдоль ее подбородка.       — Знаешь, что мы еще не делали? — бормочет Аня, осыпая поцелуями шею Рэйвен. — Что я очень хочу попробовать?       — Чт... ах, что? — ахает Рэйвен, когда в ее шею впиваются зубы.       — Позволь мне связать тебя, — хрипит Аня, задерживаясь губами всего в дюйме от губ Рэйвен. Рэйвен пытается захватить их, но Аня усмехается и кладет руку на ее шею, не позволяя ей этого сделать. Рэйвен даже не сопротивляется — ее заводит, когда ее берут вот так, контролируя и ограничивая. А теперь на горизонте появилась перспектива быть связанной — чего она давно хотела, но не доверяла никому настолько, чтобы попробовать, — и от одной этой мысли на нее накатывает новая волна возбуждения. Она совсем не выдохлась после первого раунда, нет. Она более чем готова.       Аня не прерывает зрительный контакт, скользя рукой вниз по ее подтянутому животу и погружая пальцы между ее бедер, встречая жаждущую влагу — звук, практически рык, срывается с ее губ, и она вновь засовывает палец в Рэйвен, только чтобы тут же его вытащить к огромному разочарованию Рэйвен. Она поднимает палец, и, даже не спрашивая, Рэйвен берет его в рот, с жадностью пробуя на вкус собственное возбуждение. Она знает, как это зрелище заводит Аню, и не против устроить ей небольшое шоу.       — Хорошая девочка, — шепчет Аня, посылая мурашки по спине Рэйвен. — А теперь хочешь, чтобы я тебя связала?       Она высовывает палец из ее рта и кладет руку на подбородок Рэйвен, одним взглядом давая понять, насколько она серьезна. Сначала Рэйвен только надеялась, затем возбудилась, а теперь все ее лицо становится выражением чистой похоти и нужды.       — Да, возьми меня, — выдыхает Рэйвен. — Я твоя, — добавляет она, и довольного выражения на лице Ани более чем достаточно, чтобы сделать ее счастливее, чем когда-либо.       — Моя.       Аня опускает ее на кровать, снова прижимаясь к ней своими губами, целуя ее с голодом, который так контрастирует с нежностью движения ее рук; она опускает ее с такой осторожностью, будто боится причинить боль, но в следующую же секунду вся нежность исчезает. Аня благодарит себя за то, что успела осмотреть комнату, и наклоняется к полу рядом с кроватью, чтобы поднять пояс шелкового халата Рэйвен.       — Подними руки над головой, — приказывает она, и Рэйвен подчиняется, даже не задумываясь. Она не особо и удивляется, обнаруживая, насколько искусна в этом деле Аня. Уже через несколько мгновений ее руки эффективно связывают над головой и прикрепляют к изголовью кровати; шелковая ткань плотно прилегает к коже, но не впивается с болью. Рэйвен смотрит на нее с нетерпением, готовностью и, может, легким беспокойством — такое для нее в новинку, и хотя она и бесконечно возбуждена каждым аспектом происходящего, она не может не испытывать едва заметное волнение от того факта, что она понятия не имеет, что произойдет дальше.       — Не выгляди такой напуганной, — мурлычет Аня, забираясь на нее и седлая таким образом, что ее собственное лоно оказывается на бедре Рэйвен. Глаза брюнетки расширяются, когда она чувствует влагу на своей коже, и в этот момент ей не хочется ничего больше, чем прикоснуться к ней и удовлетворить. Но она связана поясом и ничего не может поделать, кроме как терпеливо ждать следующего шага Ани.       Аня более чем полна решимости заставить ее ждать. До сих пор ей удавалось лишь до некоторой степени отказывать и дразнить Рэйвен — полностью владея своими конечностями, Рэйвен была более чем способна взять ситуацию под контроль и заставить ее дать ей то, что она хотела, если поддразнивание заходило слишком далеко. Но теперь она связана; ее худые руки сложены вместе над головой, из-за чего ее грудь прекрасно выступает. Аня просто не может не восхититься открывшимся видом.       — Ты прекрасна, — говорит она. Аня проводит пальцами по ребрам и груди Рэйвен, проводя ногтями по ее коже настолько медленно, что Рэйвен вздрагивает. — Я могла бы брать тебя снова и снова.       Затем она наклоняется и жадно целует Рэйвен, одной рукой придерживая ее за подбородок, чтобы полностью завладеть ее губами. Рэйвен изображает отчаяние, которое очень приятно видеть Ане. А ей еще придется подождать.       — Сделаешь для меня кое-что?       Рэйвен вздыхает от удовольствия, когда видит, как Аня устраивается над ней, и с нетерпением зарывается лицом между ее бедер. С Ани капает, и Рэйвен не может не радоваться тому, что технически она такая влажная для нее. Аня сжимает одной рукой ее волосы, а другой удерживает ее связанные руки, седлая ее лицо и в полной мере используя рот Рэйвен, которая более чем счастлива ей угодить. Может, ей и нравится играться с Аней, но это потрясающе, когда Аня вот так в ней нуждается, когда она так использует ее и поклоняется ей каждым своим действием — даже сейчас, когда ее бедра прижимаются ко рту Рэйвен, она чувствует, что Аня трахает ее так, будто отдает, а сама она получает, и это, мягко говоря, невероятно.       Аня не из тех, кто издает звуки во время секса, но когда она кончает, с ее губ срывается низкий стон, и это самый большой комплимент для Рэйвен. У нее даже нет времени прийти в себя от произошедшего, как Аня уже слезает с нее и с кровати, подходит к тому месту, где Рэйвен хранит свои игрушки, и возвращается уже со страпоном. Рэйвен начинает потряхивать от возбуждения, но разочаровывается тем, что Аня кладет его рядом с собой на кровать вместо того, чтобы надеть.       — Не волнуйся, — успокаивает ее Аня, проводя пальцем по ноге Рэйвен. — Мы с ним еще повеселимся.       Она садится на край кровати и проводит пальцами по ногам и бедрам Рэйвен, прослеживая слабые линии загара и снова вычерчивая контур крошечной татуировки в виде трилистника. Максимально медленно она начинает приближаться к влажному центру Рэйвен, но даже когда и прикасается к нему, то делает это нежно — уж слишком нежно. Ее прикосновения как перышко, а Рэйвен хочет, чтобы она была грубой, так что мучительно медленных кругов, которые Аня вырисовывает вокруг ее набухшего клитора и складок, более чем достаточно, чтобы свести ее с ума.       — Аня, пожалуйста... — хнычет Рэйвен. — Пожалуйста.       — Наберись терпения, — говорит ей Аня. — Я же сказала, что будет долго.       — Я хочу, чтобы ты трахнула меня.       — И я трахну. Но сначала я заставлю тебя умолять.       — Я уже готова умолять.       — Нет, еще рано.       — Аня...       Аня зажимает между пальцами сосок Рэйвен, вызывая у той удивленный вскрик от боли.       — Время наступит тогда, когда я этого захочу.       Медленно, как только может, она проскальзывает одним пальцем во влагу Рэйвен, чего недостаточно для того, чтобы та почувствовала что-то, кроме издевки; Аня сгибает этот палец, надавливая на ее чувствительные точки, но не двигается в темпе, который доставил бы ей удовольствие. Нет, она только задевает нужное место, а затем вытаскивает палец и возвращается к поддразниванию клитора. Тихие всхлипы и мольбы брюнетки нарастают с каждой минутой.       Рэйвен настолько возбуждена, что даже не слышит звонка в дверь. А Аня использует эту идеальную возможность, чтобы еще больше подразнить Рэйвен. И поэтому она встает, хватает странную пару шорт и майку, полностью игнорируя растерянный всхлип Рэйвен, и покидает комнату на, кажется, целую вечность.       С нее капает, она в отчаянии, и ей нужно, чтобы Аня вернулась и закончила то, что начала. Каждая проходящая секунда для нее пытка, так что когда Аня, наконец, возвращается, она обнаруживает, что Рэйвен достигла той точки, до которой она так хотела ее довести.       — Аня, пожалуйста, — умоляет Рэйвен. — Пожалуйста, просто дай мне кончить. Пожалуйста.       Аня мычит и проводит рукой от ее ребер до ее подбородка, нежно касаясь своим большим пальцем ее губ, которые тут же открываются и с жадностью его посасывают.       — Именно этого я и хотела, — бормочет она.       В рекордно короткие сроки она надевает страпон. Рэйвен так хочется, чтобы она просто трахнула ее, что не может произнести и слова. Аня, с другой стороны, все еще не торопится, решив довести ее до предела; она перелезает через нее и входит так медленно, как только может, но даже это легкое движение заставляет Рэйвен захныкать. Дюйм за дюймом она вводит страпон в Рэйвен, пока их бедра не встречаются, а затем смотрит в глаза Рэйвен, находя в них вожделение и явное удовлетворение. Аня целует ее, а Рэйвен так изголодалась по ней, желая большего, что Ане кажется, будто та соткана из чистой похоти. Не прерывая поцелуй, она начинает неспеша двигать бедрами, вводя и выводя игрушку из Рэйвен, срывая с ее губ стоны и всхлипы. Трение между бедрами Ани и клитором Рэйвен — дополнительный бонус, но даже этого недостаточно, чтобы довести ее до предела, на грани которого она находилась добрую часть прошедшего получаса.       — Мне нужно больше, — выдыхает Рэйвен. — Аня, пожалуйста, не делай это так медленно.       Аня совсем перестает двигать бедрами и смотрит ей в глаза.       — Скажи мне, как ты этого хочешь.       Рэйвен содрогается.       — Мне нужно, чтобы ты сделала это жестко и грубо. Мне нужно, чтобы ты трахнула меня, а не занималась со мной любовью.       Аня замирает на мгновение.       — Так, по-твоему, я это делаю?       — Я не вижу никакой другой причины, по которой ты была бы такой медлительной.       — Ты не хочешь, чтобы я занималась с тобой любовью?       Выражение лица Рэйвен смягчается.       — Не отвлекай меня. Сейчас мне нужно, чтобы ты меня трахнула. Ты дразнила меня, издевалась надо мной. Пожалуйста. Не оставляй меня в подвешенном состоянии.       Аня целует ее, но на этот раз не грубо, а нежно и ласково, и Рэйвен совершенно теряется.       — Но, чтобы ты знала, занятия любовью не исключены, — бормочет она. — Но, пожалуйста, Аня. Я... трахни меня. Пожалуйста.       Аня выгибает бровь и садится.       — А я думала, что сейчас моя очередь контролировать ситуацию?       — Аня, ты полностью ее контролируешь. Пожалуйста.       Аня смотрит на свою девушку и улыбается. Рэйвен лежит перед ней со связанными руками и раздвинутыми ногами, страпон все еще глубоко внутри нее, а ее глаза выражают крайнее отчаяние и мольбу. Все это слишком драгоценно.       — Скажи это.       Рэйвен слегка покачивает бедрами.       — Трахни меня. Возьми меня. Я твоя.       Аня мычит.       — Моя умница.       Она трахала ее так жестко, грубо и долго, что под конец Рэйвен уже не способна связать и два слова; Аня безжалостно вжималась в нее именно так, как она того просила, и не остановилась, когда она достигла оргазма — нет, это только заставило ее сменить тактику, не давая Рэйвен и секунды передышки и тут же зарываясь лицом ей между ног. Язык Ани довел ее до третьего оргазма, и крик, сорвавшийся с ее губ, эхом разносится по квартире. После этого оргазма Аня заметила, что Рэйвен уже выдохлась, и решила, что с нее хватит. У нее не было желание полностью выжигать Рэйвен, не после того, как она так долго издевалась над ней — в конце концов, их еще ждет долгая ночь.       Аня осторожно развязывает руки Рэйвен, оставляя поцелуи на следах от пояса. Рэйвен же просто наблюдает за ней, совершенно истощенная; у нее кружится голова от последствий полученного удовольствия, и она одаривает свою девушку таким взглядом, что у Ани все внутри переворачивается, так что она обнимает ее и продолжает покрывать поцелуями ее кожу. Ане кажется, что она должна поблагодарить Рэйвен, ведь она была так хороша. А еще она так красива, что Аня чувствует, будто ей нужно извиниться за то, что она была с ней так груба, будто ей нужно компенсировать проявленную жестокость бесконечным количеством нежных поцелуев и ласк. Рэйвен позволяет ей это, наслаждаясь каждой секундой.       — Ты была потрясающей, — шепчет Аня на ухо Рэйвен. — Просто великолепной.       Рэйвен вздыхает и поудобнее устраивается в объятиях Ани, опуская голову ей на плечо.       — М-хм.       Аня проводит пальцем по ее позвоночнику и играет с выбившимися волосками на ее затылке.       — Моя девочка, — шепчет она. — Моя.       Аня как можно нежнее целует Рэйвен, и Рэйвен улыбается в поцелуе.       — Моя, — вторит Рэйвен. — Ты моя.       Аня усмехается.       — Да, я твоя.       — Пусть иногда и кажется, что я твоя, а ты — своя.       Аня вздыхает.       — Поверь моим словам, Рэйвен. Я никогда никому не принадлежала, но я твоя.       Рэйвен молчит, и Аня понимает, что это ее не убедило.       — Я никогда никому не позволяла доминировать над собой.       — Что?       — Никогда.       — Но мне позволила.       — Потому что я доверяю тебе.       — Потому что ты моя.       — Да, Рэйвен. Потому что я твоя.