***
Кларк и Лекса прогуливаются по пляжу на Лонг-Айленде, когда звонит телефон. Они только что поужинали в причудливом ресторанчике на берегу моря и теперь наслаждаются тихой прогулкой по песчаному пляжу, сцепив руки и глубоко засунув руки в карманы, чтобы согреть их. — Это Рэйвен, — бормочет Кларк, вытащив свой телефон. — Думаю, мне стоит ответить. Лекса кивает. — Ответь. — Привет! — говорит в трубку Кларк. — Как дела? Лекса прислоняет голову к плечу блондинки и пытается подслушать, что говорят на другом конце провода, но едва ли может что-то расслышать. Хотя она чувствует, как напрягается Кларк. Они останавливаются, и Лексе выпадает возможность взглянуть на теперь разгневанное лицо своей жены. Когда Кларк вешает трубку, она выглядит почти разъяренной, что очень беспокоит Лексу. — Что случилось? — Твои родители, — сквозь стиснутые зубы говорит Кларк. — Они хотят погубить наши жизни. Снова. — Что? Как... погоди, что? Кларк вкратце излагает ей то, что ей рассказала Рэйвен. — Лысый мужчина? — М-хм. Лекса недовольно стонет. — Это был мой дядя Титус. — Не знала, что у тебя есть дядя. — А мы когда-нибудь говорили о моей семье? — Нет. — Ну вот. — Могу ли я предположить, что они все придурки? Лекса кивает. — Очень даже. — Как такой ангел, как ты, мог родиться у таких... ушлепков, это никогда не перестанет меня удивлять, — тихо говорит Кларк. — Ты уверена, что тебя не удочерили? — К сожалению, да. Кларк вздыхает и обнимает ее за талию, притягивая ближе к себе, чтобы прислониться лбом ко лбу Лексы. — Они ушлепки. — Это точно. — Но у нас все будет хорошо. — Конечно, у нас все будет хорошо, Кларк. Мы уже дважды надрали им задницы. Кларк смеется и подносит руку к щеке Лексы. — Это правда. — И, кроме того, собственность не имеет для меня никакого значения. — Знаю. Но мне не хочется снова с ними сталкиваться. Я ненавижу, что тебе снова приходится с ними сталкиваться. — Я не слабая, Кларк. Я справлюсь. — Знаю. — Так, может, насладимся остатком своего свидания, а переживать будем завтра? Кларк улыбается и нежно ее целует. — Конечно. Они снова берут друг друга под руки и начинают спускаться по белому песчаному пляжу. Волны мягко и равномерно набегают на берег, который уже начинает окутывать ночь. Фонари вдоль набережной включаются, освещая часть пляжа — они могли бы запросто пройтись по гладкой дорожке, а не по песку, но Кларк настаивает на последнем. — Знаешь, — спустя какое-то время начинает Лекса. — Я тут подумала... — Хм? — О твоем рождественском подарке. — О татуировках? — Да. — Ты уже решила? — Кажется? Кларк улыбается. — Рассказывай. И Лекса рассказывает. Они находят себе милое, тихое кафе на пирсе и устраиваются в плюшевых креслах перед небольшим пиршеством из крошечных десертов и двух превосходных чашек чая. Кларк даже не спорит с Лексой, когда та заказывает чай — она уже начинает привыкать к нему, да и все окупалось благодаря тому факту, что Лекса радовалась каждый раз, когда ей удавалось заставить ее отказаться от своей восторженной любви к кофе. Не говоря уже о том, что Лекса не большая поклонница кофейного запаха изо рта. — Так ты уверена? Лекса выглядывает на нее из-под чашки. — А? В чем? — В татуировках. — Да, уверена. — Потому что я могла бы сначала нарисовать их на тебе. Чтобы ты посмотрела, как они на тебе смотрятся. Лекса ухмыляется. — Это какая-то уловка, чтобы раздеть меня? — Ты правда думаешь, что я могу раздеть тебя только обманом? — дразнит Кларк. Лекса закатывает глаза. — Говоришь так, будто я какая-то шлюха. — Эй, в этом нет ничего плохого. Я просто говорю, что мое присутствие оказывает очень... приятный эффект на тебя и количество одежды, которую ты носишь. — Я рядом с тобой уже сколько, часа четыре? И на мне все еще есть одежда. — Пойдем со мной в ванную, и мы посмотрим, останется ли на тебе одежда через две минуты.Глава 47
11 сентября 2022 г. в 08:22
Рэйвен потребовалось два дня, чтобы встать с постели более чем на две минуты. И еще три, чтобы выйти из квартиры и пойти на работу.
К счастью, Аня улетела в пятницу, так что она не прогуливала работу в течение этих двух дней, погрязших в жалости к себе.
Ей хотелось думать, что она не подавлена, но это было не так. Хотя не то чтобы они с Аней постоянно были вместе — иногда Аня приходила к ней и оставалась на пару дней, а однажды уехала на какую-то конференцию в Чикаго и провела там чуть больше недели. И тогда у них все было хорошо.
Но сейчас у нее не все хорошо. Аня не просто в паре часов езды на машине; она на другом континенте, а связаться с ней можно только по телефону и изредка по Скайпу. Приземлившись, она тут же позвонила Рэйвен, потому что в городе была хорошая связь. Они разговаривали так долго, как только могли, но потом за Аней приехала машина, и ей пришлось уезжать. Рэйвен осталась с поспешным прощанием, после которого целую вечность сидела на своей кровати, уставившись на свой телефон.
Осознание того, что она не увидит Аню еще месяц, с тяжестью оседало на сердце, сковывая движения. Даже ее начальник не мог не заметить ее мрачное настроение и отсутствие привычной язвительности и спросил ее об этом во время перерыва. Она только пожала плечами, а когда он уточнил, не заболела ли она, ответила «нет».
Она могла бы сказать «да» и уйти домой пораньше, но она не заболела. С ней все должно быть хорошо, и поэтому она заставила себя пережить этот день и жить своей жизнью, какой она была до того, как в нее вошла Аня.
День тянулся как никогда медленно — без случайных сообщений от Ани все казалось скучным и блеклым. Рэйвен так привыкла рассылать спам на телефон Ани во время своего обеденного перерыва, что, когда, наконец, пробило двенадцать часов, ей было просто нечем заняться. Так что вместо этого она залила уши Кларк жалобами о глупом клиенте, а затем отправила Октавии несколько нелепых фотографий щенков — но даже так, она не могла не чувствовать себя немного опустошенной без единого сообщения от Ани.
Она уже вернулась на свое место за кассой, как в кармане зажужжал телефон.
Аня (13:04)
Здесь жарко и влажно, а еще повсюду мухи. Надеюсь, ты хорошо пообедала. Никогда не думала, что скажу это, но я предпочитаю нью-йоркский холод этой погоде. Позвонишь мне?
Рэйвен так широко улыбается в свой телефон, что женщина, которая подошла к кассе, тоже улыбается и принимается терпеливо ждать, пока ее не заметят.
— Э-э, извините, — бормочет Рэйвен, убирая телефон в карман. — Чем могу помочь?
Уладив все дела клиентки за двадцать минут, Рэйвен стала такой нервной и встревоженной, что что ее практически тошнит.
— Эй, Синк, — окликает она своего начальника. — Мне нужно ненадолго отлучиться. Мама звонила, и она чертовски зла.
Ее начальник понимающе кивает.
— Все в порядке, у нас не очень много клиентов.
— Спасибо, ты лучший.
Она выскальзывает на задний двор и сразу же набирает номер Ани. Сердце замирает от каждого проходящего гудка. Это занимает неоправданно долгое время, и Рэйвен начинает беспокоиться, что упустила свой шанс, но затем линия соединяется, и она, раздраженно выдохнув, наконец слышит голос Ани.
— А я уж думала, ты вообще не позвонишь, — говорит Аня.
— Извини, я на работе.
— Разве на работе ты не должна работать?
— У меня перерыв.
— Это хорошо. Лекса сказала, что ты не вставала с кровати все выходные. Я боялась, что ты прогуляешь работу.
— Я думала об этом.
— Рэйвен...
То, как Аня произносит ее имя, посылает мурашки по спине Рэйвен.
— Все нормально, Аня. У меня все хорошо.
— Значит, ты по мне не скучаешь?
Рэйвен выдавливает смешок.
— Нет, конечно, нет.
— Вау, ты так добра ко мне.
— Конечно, я по тебе скучаю, Аня, — вздыхает Рэйвен, не в силах даже пошутить на эту тему. — Я это ненавижу.
— Я тоже.
— Но это твоя карьера, так что я все понимаю.
— Всего несколько недель. А потом я вернусь.
Рэйвен снова вздыхает.
— Как в Чаде?
— Жарко. Влажно. Но еда хорошая. Дерьмовый интернет.
— Как работа?
— В основном менеджмент. Мне вроде как нравится командовать.
— Ну, разумеется.
За этими словами следует долгое мгновение тишины.
— Ты еще тут?
— А? Да, я еще тут, — бормочет Рэйвен.
— Жаль, что ты не со мной.
— В Чаде? Ну уж нет. Может, ты и с юга и привыкла к такой погоде, но я бы умерла от жары. И влажности. И мух.
Аня смеется, и Рэйвен улыбается.
— Скорее всего, так бы и было.
Они болтают еще около двадцати минут, пока Рэйвен, наконец, не заставляет себя остановиться — в конце концов, она на работе и не хочет испытывать терпение своего босса.
— Мне пора, Аня.
— Ладно.
— Я... — начинает Рэйвен, слегка запинаясь. — Я тебе потом напишу, хорошо?
На линии повисает небольшая пауза, прежде чем раздаются слова Ани.
— Хорошо. Не скучай на работе. Постарайся не убивать глупых клиентов, ладно?
Рэйвен смеется.
— Постараюсь. Пока.
— Пока.
Она вешает трубку и возвращается к работе, теперь чувствуя себя значительно лучше, так что оставшаяся половина рабочего дня проходит достаточно легко. Тем не менее, к тому времени, как она уходит домой, она уже абсолютно измотана, из-за чего едва ли поднимает ноги.
Двери лифта уже собираются закрыться, когда между ними возникает рука и останавливает их, и в кабину заходит худой мужчина с самой лысой головой, которую она видела в своей жизни. Рэйвен он напоминает кротовую крысу или грызуна-переростка. Он не понравился ей с первого же взгляда, а когда он выходит из лифта на том же этаже, что и она, он начинает нравиться ей еще меньше. Она идет впереди него, и когда видит, что он направляется к последней оставшейся двери в конце коридора, решает, что ненавидит его.
За дверью, к которой он направляется, находится квартира Кларк и Лексы. Рэйвен просто нутром чует, что он не принес хороших вестей. И поэтому она игнорирует жгучее желание вбежать в свою квартиру и рухнуть в постель и бросается к нему, чтобы преградить ему путь и остановить его прежде, чем он дойдет до двери.
— Что вы тут делаете?
Мужчина выглядит, мягко говоря, озадаченным.
— Я пришел в гости.
— К кому, позвольте спросить?
— Это совершенно не ваше дело...
— К кому?
— К Александрии Вудс.
Рэйвен сужает глаза, услышав, как он использует старое имя Лексы. Никто из тех, кого они знают и любят, не использует это имя; его используют только те, кто связан с ее родителями, так что вывод напрашивается сам по себе.
— В этой квартире живут мои близкие подруги. И они не ждут гостей. Их даже нет дома.
Рэйвен мысленно благодарит себя за то, что слушала Кларк, которая сообщила ей, что вечером они собираются на свидание.
— Оу, что ж, тогда я, пожалуй, пойду...
— Я могу передать сообщение, если хотите.
Мужчина мешкает.
— Мне правда пора.
— Вас прислали ее родители, не так ли? — в голосе Рэйвен едва прослеживается рычание, но мужчина все равно отступает на шаг.
— Нет.
— Конечно, вы так ответите, ведь если бы вы признались, это было бы нарушением судебного запрета.
— Мне пора идти.
— Вы пришли сюда не просто так. Я могу передать сообщение Лексе.
Мужчина не выглядит раздраженным — он уже некоторое время пытается пройти мимо Рэйвен, но Рэйвен просто стоит перед ним, а он все еще не осмеливается прикоснуться к ней. Злость, усталость и раздраженность превращают ее в клубок гнева. С его стороны было бы глупо идти ей наперекор, и, похоже, он это понимает.
— Они хотят, чтобы она знала, что они просто так это не оставят. Может, она и выиграла судебный процесс, но они не остановятся, пока не вернут свою собственность.
Рэйвен фыркает.
— И что же это за собственность? Квартиры на ее имя или сама Лекса?
— Они не хотят, чтобы что-либо, связанное с их именем, было связано с ней и этим... образом жизни.
— Отъебись, — огрызается Рэйвен. — Просто отъебись, и не смей больше приближаться ни к одной из них!
Она отходит в сторону, и мужчина спешит прочь. Рэйвен более чем довольна, что он краснеет. Направляясь в свою квартиру, она достает телефон и набирает номер Кларк, чувствуя себя ужасно из-за того, что ей приходится вот так испортить их свидание, но эта информация не терпит отлагательств, и поэтому она проглатывает свою вину и сообщает своей подруге, что, возможно, их жизни снова катятся в ад.