The Marrying Type

      Рэйвен не спала. Аня должна приземлиться всего через несколько часов, так что нервы, волнение и остаточное беспокойство просто не позволяли ей сомкнуть глаз до тех пор, пока Аня не будет рядом, пока Рэйвен не будет уверена, что она в безопасности и определенно не мертва. И поэтому, когда почти в пять утра раздается звонок в дверь, она теряется, не зная, кто бы это мог быть. Она встает и, не потрудившись натянуть штаны, подходит к двери, одетая только в нижнее белье и майку Ани. Кто бы ни пришел к ней в такую рань, вряд ли этот человек ожидает застать ее полностью одетой.       Рэйвен открывает дверь, ожидая увидеть Кларк или Лексу. Но вместо этого ее взгляд падает на единственного человека, которого она не ожидала увидеть, и ее глаза расширяются, когда она понимает, что перед ней стоит Аня.       Аня застенчиво улыбается, но не делает ни малейшего движения, чтобы подойти ближе.       — Привет.       Ей хочется подождать и посмотреть, что сделает Рэйвен.       — Твою же мать.       Рэйвен не удается выдавить из себя больше ни слова, и долгое время она просто стоит, в неверии глазея на Аню, но затем внезапно бросается в ее объятия, вскрикивая, когда ее ловят руки и оборачиваются вокруг ее талии. Рэйвен утыкается лицом в ее шею и смеется, а потом немного плачет, позволяя нескольким слезинкам скатится из глаз. Все это время Аня не отходит от нее, не выпускает из объятий, поглаживая ее волосы и так крепко стискивая, что чуть было не причиняет дискомфорт. Но Рэйвен очень даже уютно, потому что ее обнимает Аня, которая, несомненно, жива и дышит. Рэйвен чувствует ее бешенный пульс под кончиками своих пальцев. Она уверена, что и у нее колотится сердце, и с минуту просто стоит в объятиях Ани, прижимаясь к ней со всей силы до тех пор, пока снова не почувствует себя цельной.       В конце концов она отстраняется, правда совсем немного. Их взгляды пересекаются всего на несколько секунд, по истечении которых Рэйвен крепче обнимает ее за шею и целует. Аня опускает руки к ее бедрам и с легкостью поднимает. Рэйвен обхватывает ногами ее талию, углубляя поцелуй и игнорируя тот факт, что они стоят в коридоре у всех на виду. Ничто в мире не имеет для нее значения кроме того, что рядом Аня.       Каким-то образом Ане удается проскользнуть в квартиру, все еще держа и целуя Рэйвен, и, захлопнув ногой дверь, она прижимает к ней Рэйвен, проводя руками по ее ребрам наверх, чтобы обхватить ладонями ее лицо. В них обеих закипает отчаяние, которое просто невозможно подавить, хотя ни одна из них и не пытается это сделать — они не виделись слишком долго, и теперь обе жаждут большего, хотят всего и сразу и не могут полностью осознать тот факт, что наконец встретились друг с другом.       — Я рядом, — бормочет Аня между поцелуев. — Я рядом.       Рэйвен вздыхает и притягивает ее ближе, проводя руками по ее волосам. Она так ошеломлена тем фактом, что она рядом — она не ожидала увидеть ее так скоро, и все же вот она, держит и целует ее, прижимает к себе.       — Я хочу, чтобы ты была еще ближе, — шепчет она в губы Ани. — Пожалуйста.       Аня мычит, когда чувствует, как Рэйвен слегка трется об нее своими бедрами.       — Прямо сейчас, принцесса?       Рэйвен даже не удосуживается пожаловаться на это прозвище.       — Сейчас.       Их губы встречаются. Аня с легкостью проскальзывает языком в рот Рэйвен, еще крепче вжимая ее в дверь и прижимаясь своим телом к ее, с радостью отмечая всхлип, тут же покинувший ее губы. Аня чуть было не дрожит от испытываемых эмоций — Рэйвен рядом, она держит ее в своих руках, она больше не одна. Теперь они вместе, и у Ани нет никаких намерений уходить.       Аня опускает ее и, не сказав ни слова, опускается перед ней на колени и стягивает с нее нижнее белье, обнаруживая, что оно уже намокло.       — Ты думала обо мне?       Рэйвен только стонет и приподнимает бедра навстречу Ане.       — Пожалуйста.       Аня мычит, закидывает ее ногу на свое плечо и проводит языком по ее складкам, пробуя ее на вкус. Она зарывается лицом между ее ног, подводя к оргазму и слушая, как всхлипы постепенно перерастают в стоны. Аня скучала по ее вкусу, по этому чувству полной преданности женщине, стоящей перед ней; ее не заботит ничего, кроме удовольствия Рэйвен, и каждый ее всхлип и стон для нее дороже любых материальных благ.       Рэйвен невероятно красива, когда кончает. Аня просто не может оторвать глаз от своей девушки, когда та откидывает голову назад и протяжно стонет, выгибая бедра под умелым языком, когда по ее венам пробегает удовольствие, и она достигает кульминации. Аня знает, что Рэйвен слабеет сразу после оргазма, и поэтому, почувствовав, как та начинает дрожать, поднимается на ноги так быстро, как только может, обхватывает ее бедра руками и снова поднимает, прежде чем у нее подкосятся ноги. Аня относит ее к кухонному островку всего в нескольких шагах от них и опускает ее почти на то же самое место, где нашла ее первого января. Она наклоняется и захватывает ее губы в плен, и это ощущение более чем стоило нескольких недель ожидания. Весь страх вчерашнего дня испаряется, растаивает, когда Рэйвен обхватывает ногами ее талию, проводит руками по ее ребрам. А ее губы... боже, как же она скучала по губам Рэйвен. Она так сильно скучала по их поцелуям, что кажется, будто пьянеет только от них.       Рэйвен тянет подол ее майки и в следующую же секунду садится — теперь в ее глазах плещется голод, так хорошо знакомый Ане. Рэйвен запинается на мгновение, увидев повязку на ее руке, но Аня пытается отвлечь ее очередным поцелуем.       — Это просто царапина, — бормочет Аня. — Беспокоиться не о чем. Она даже не болит.       Рэйвен смотрит на нее с неуверенностью в глазах.       — Точно?       — Да, Рэйвен. Точно.       А затем Рэйвен целует ее со всем голодом и требованием, и Аня охотно поддается ей, позволяя брать себя так, как ей заблагорассудится.       Вскоре она уже лежит на кровати Рэйвен, запуская руки в волосы Рэйвен, пока сама Рэйвен скользит языком по ее клитору и входит в нее пальцами. Рэйвен контролирует весь процесс, и Аня более чем рада такому повороту событий — независимо от того, как сильно ей нравится брать Рэйвен, та более чем способна лишить ее дара речи своим ртом и пальцами. Аня сильно сжимает ее волосы, цепляясь за каштановые пряди, как будто боится, что та исчезнет. Рэйвен же наслаждается этим контактом, каким бы грубым он ни был, понимая, что Аня вот-вот кончит. Ей нравится ее трахать, а еще больше ей это нравится, когда Аня полностью ей отдается. Рэйвен тяжело дается терпение, но сейчас она не торопится, а долгое время дразнит Аню, подводя ее к краю, но не позволяя переступить через него. Она хочет по полной насладиться этим моментом, каждым вздохом и всхлипом.       — Рэйвен, пожалуйста...       Рэйвен ухмыляется и немного ускоряет темп, сгибая пальцы внутри своей девушки и надавливая на чувствительную точку как раз в тот момент, когда ее язык касается ее клитора. Аня начинает дрожать, еще крепче сжимая ее волосы. Она так красива, когда слегка извивается под ее языком, и когда она, наконец, успокаивается, Рэйвен понимает, что больше никогда ее не отпустит. Она кладет подбородок ей на живот и улыбается, выводя неровные узоры по ее коже, пока Аня приходит в себя после оргазма.       — Поднимись повыше, — вздыхает Аня. — Я хочу, чтобы ты была на мне.       Рэйвен заползает в объятия Ани, думая, что та хочет пообниматься, но вместо этого оказывается на спине. Аня снова впивается в ее губы, прижимает колено к ее промежности и просовывает язык ей в рот. Рэйвен чувствует, как по венам снова начинает курсировать удовольствие. Аня убирает руки с ее запястий, чтобы переплести их пальцы, а затем перемещается, чтобы лечь на нее. Она снова берет Рэйвен, а последняя и не думает возразить.       Рэйвен хочет полностью отдаться Ане. Рэйвен так сильно скучала по ней, что ей просто нужно быть к ней как можно ближе. Она не может насытиться ею, как бы ни старалась. Даже сейчас, когда они вжимаются друг в друга, она хочет быть еще ближе к ней, хотя это уже физически невозможно.       — Хочешь, чтобы я хорошенько тебя оттрахала? — хрипит Аня на ухо Рэйвен, медленно вжимаясь в нее бедрами.       — А ты как думаешь?       Аня мычит и прикусывает мочку ее уха.       — Как ты этого хочешь?       И вот, не проходит и пяти минут, а Рэйвен уже садится на страпон, седлая бедра Ани. Она медленно опускается на игрушку, пытаясь приспособиться и не кончить сразу. Аня с благоговением наблюдает за тем, как страпон неспеша проскальзывает в нее, полностью заполняя. И когда бедра Рэйвен встречаются с бедрами Ани, Аня слегка приподнимает их на кровати, довольствуясь тихим стоном и смотря на нее с самым счастливым выражением на лице.       — Ты прекрасна.       Рэйвен ухмыляется и двигает бедрами; с ее губ тут же срывается тихий стон. Аня кладет руки ей на талию и начинает медленно направлять ее движения. Рэйвен опускает руки ей на живот, слегка надавливая, и продолжает двигать бедрами, тихонько всхлипывая всякий раз, когда Аня слегка приподнимается, чтобы в нужные моменты протолкнуть игрушку еще глубже.       — Блять, Рэйвен, — бормочет Аня. — Я еще никогда не видела тебя такой красивой.       Аня дергает бедрами, и Рэйвен снова всхлипывает; внутри нее нарастает жар, напряжение и неспешные движения медленно, но верно подводят ее к краю. Аня наблюдает за ней, наблюдает за тем, как ее прекрасная девушка трахает себя до предела, зная, что нет ничего другого, на что она предпочла бы смотреть в этот момент — Рэйвен рядом, она — ее, она на ней, и выглядит она просто невероятно, когда волосы обрамляют ее лицо в каштановом ореоле из слегка спутанных прядей, ее глаза темнеют и затуманиваются от чистого удовольствия, дыхание становится прерывистым и нерегулярным, а движения — все менее и менее контролируемыми по мере того, как она приближается к кульминации. Чтобы не сбавлять темп, Аня помогает ей руками, направляя, и легкими движениями собственных бедер, при этом не отрывая глаз от лица Рэйвен.       Рэйвен наклоняется, чтобы снова поцеловать Аню, и угол игрушки меняется так, что теперь она практически хватает ртом воздух, но Аня завладевает ее губами и кладет руку ей на затылок, чтобы удержать на месте. Одним плавным движением Аня переворачивает их тела, кладет предплечья по обе стороны от головы Рэйвен, чтобы не навалиться на нее сразу всем своим весом, и продолжает двигать игрушку взад и вперед. Рэйвен обвивает ноги вокруг ее талии, создавая идеальный угол, чтобы Аня смогла проникнуть как можно глубже в нее. Рэйвен практически видит звезды. Дополнительное трение между промежностью Ани и клитором Рэйвен дарит последней новую волну удовольствия, и она бы захныкала, если бы Аня не скользнула языком ей в рот, эффективно заглушая все звуки. Постепенно набирая темп, Аня отрывается от губ Рэйвен, чтобы посмотреть на нее — ее глаза закрыты, а слегка приоткрытые губы то и дело покидают тихие всхлипы с каждым более сильным толчком. Вскоре Аня входит в быстрый и грубый темп, и хныканье перерастает в редкие вскрики. Когда Рэйвен, наконец, кончает, она так сильно впивается ногтями в ее спину, что наверняка оставляет следы. Аня замедляется, но не отстраняется, и наклоняется, чтобы поймать губами последний всхлип Рэйвен. Она нежно, даже осторожно ее целует, а затем прижимается к ее лбу своим, терпеливо ожидая, пока она придет в себя. Аня слегка вздрагивает, когда чувствует руку на своем бедре, но не удивляется, когда понимает, что Рэйвен пытается расстегнуть ремень. Она вытаскивает из нее игрушку, а Рэйвен отбрасывает ее в сторону и тихонько мычит, когда в очередной раз целует Аню.       — С возвращением, — бормочет она.       Аня улыбается и снова прижимается к ее губам своими. Они обе выдохлись, и теперь тяжело дышат, полностью очарованные друг другом. Сейчас самое время; сейчас тот самый момент, когда она сделает это, когда она скажет слова, которые хотела произнести на протяжении последних дней.       И даже недель.       — Я люблю тебя.       Слова слетают с ее губ с такой легкостью, что Аня удивляется, как она вообще могла бояться их произнести.       Я люблю тебя.       Она поняла это в тот момент, когда раздвижные двери зала ожидания аэропорта закрылись за ней, и Рэйвен исчезла из виду.       Тогда она чуть было не развернулась, чтобы тут же произнести эти слова. Она подумывала позвонить ей из самолета, прежде чем он успел взлететь, и сказать ей об этом. Но не сказала.       Она чуть было не произнесла эти слова, когда позвонила ей после приземления в Нджамене, но запнулась и ничего не сказала.       Каждый их звонок ей хотелось закончить простым «я люблю тебя». Но это казалось неправильным — она хотела видеть лицо Рэйвен, когда она скажет эти слова, хотела быть рядом с ней.       А потом начался настоящий ад, и все, о чем она могла думать, это то, что она так и не сказала Рэйвен, что любит ее. Она отказывалась мириться с тем, что умрет, прежде чем скажет ей об этом, и почти пришла в ярость, когда ее ранили — она ни за что не собиралась уходить из этого мира, пока не произнесет эти важные слова.       И вот теперь она наблюдает, как глаза ее девушки расширяются от удивления и радости, когда та понимает, что сказала Аня. Ожидание, несомненно, стоило того, чтобы увидеть все это. Они не роняют больше ни слова, а лишь растворяются в голодном, требовательным и полным счастья поцелуе. Аня даже начинает смеяться прямо в процессе. Рэйвен счастлива, Аня счастлива, и все просто идеально.       — Черт, я уж думала, ты никогда этого не скажешь, — наконец выпаливает Рэйвен.       — Я все еще жду.       — А, что? Хочешь, чтобы я тоже это сказала?       — Да.       Рэйвен закатывает глаза и снова ее целует.       — Я тоже люблю тебя, идиотка.       — Сама ты идиотка.       Рэйвен слегка толкает ее в плечи, но Аня сразу же понимает, о чем та просит, и переворачивается на спину, чтобы Рэйвен заползла на нее сверху, уткнулась лицом ей в шею и подняла руку, чтобы лениво поиграться с ее грудью, потому что она так измотана и, боже, так счастлива. Рэйвен вырисовывает томные круги на нежной коже, и некоторое время они просто молчат.       Проходит несколько минут, а они продолжают просто лежать в уютной тишине. Но затем Аня чувствует, как Рэйвен слегка подрагивает, и думает, что ей холодно, и поэтому накрывает их обеих одеялом. Но Рэйвен дрожит не от холода, и это становится очевидным после первого всхлипа и горячей слезе, упавшей на обнаженную кожу Ани.       — Рэйвен, — бормочет Аня, крепче обняв девушку, чтобы прижать ее еще ближе к себе. — Почему ты плачешь?       — Это глупо.       Аня вздыхает.       — Мы это уже проходили. Уверена, в твоих слезах нет ничего глупого.       Рэйвен долгое время молчит.       — Я думала, что ты мертва, Аня, — бормочет она. — Я думала, что ты умерла, и мне было так страшно, и... я просто... теперь ты здесь.       — Я здесь.       — И ты не мертва.       — Я очень даже жива.       Рэйвен шмыгает носом и глубже зарывается лицом в шею Ани.       — Это глупо, знаю, но я просто...       — Это не глупо.       — Я не хочу, чтобы ты уходила. Никогда больше не уходи.       — Я не могу этого обещать.       — Хотя бы пообещай, что больше никогда не полетишь туда, где есть бомбы, оружие и прочее дерьмо, которое может тебя убить.       Аня вздыхает и прижимается щекой к голове Рэйвен.       — Теперь я здесь. И я никуда не уйду.       — Знаю.       — И, кроме того, со мной все хорошо.       — То есть мы не будем обсуждать эту повязку на твоей руке?       Аня стонет.       — Я в порядке.       — Аня, у тебя была кровь.       — Это просто царапина.       — А как насчет синяков на твоем животе?       — Это просто синяки.       Рэйвен наклоняется, чтобы запечатлеть поцелуй на бедре Ани, вокруг которого слегка потемнела кожа.       — И все же.       Аня усмехается и проводит рукой по волосам Рэйвен, пока та продолжает покрывать ласковыми поцелуями ее живот, особенно нежно касаясь синяков.       — Иди сюда. Я хочу еще раз тебя поцеловать.       — Нет, мне и здесь удобно.       Аня вздыхает и ничего не говорит.       — Откуда у тебя эти синяки?       Очередной вздох.       — Я убегала из лагеря, споткнулась и упала.       — Неуклюжая.       — Заткнись.       Рэйвен берет ее левую руку и поднимает, чтобы рассмотреть повязку.       — А это?       — Это просто порез.       — Откуда он у тебя?       Аня молчит некоторое время.       — Меня задела пуля. Рана неглубокая.       Рэйвен с трудом сглатывает.       — Тебя... подстрелили?       — Никто меня не подстреливал.       — В тебя попала пуля.       — Она не вошла в меня.       — Аня, в тебя попала пуля! — кричит Рэйвен. — Я не могу... как ты можешь так спокойно к этому относиться?       — Потому что я врач, — нежно говорит Аня. — И я знаю, что со мной все хорошо. И я не хочу думать о порезах или синяках, потому что я в порядке. Я не умру — порез обработан и зашит, а синяки не указывают на внутреннее кровотечение. Со мной все хорошо.       — Я рада, что с тобой все хорошо, — бормочет Рэйвен. Она вырисовывает круги по теплой и гладкой коже вокруг пупка Ани. — Но если тебя снова ранят, я тебя прибью.       Аня усмехается.       — Ну, разумеется.       — Я серьезно. Я тебя, блять, прикончу, если ты снова подвергнешь себя опасности.       — Ну, разумеется.       Рэйвен поднимает голову, чтобы посмотреть на нее.       — У тебя не очень получается убедить меня в том, что ты больше не подвергнешь себя опасности.       — Я не могу обещать, что больше не поеду в опасные места.       — Тогда мне просто придется поехать с тобой.       Аня прыскает от смеха.       — Ты там и дня не протянешь.       — Что? Думаешь, я не выживу?       — В большинстве мест, где я бываю, жарко и влажно. И чем ты там будешь заниматься?       — Э-э, строить всякие штуки?       — Давай не будем думать о гипотетических вещах и просто сосредоточимся на настоящем?       Рэйвен улыбается и запечатлевает поцелуй на животе Ани.       — Кстати, твой живот издает звуки. Ты проголодалась?       — Наверное.       Рэйвен прикладывает ухо к животу Ани.       — Звучит, как разъяренный медведь.       — Ты идиотка.       — Что хочешь съесть? Пиццу?       — Тебя.       — Аня...       — Я серьезно. Мне плевать на еду.       — А мне — нет. Еда — это важно.       Аня легонько хлопает ее по макушке.       — Иди сюда.       — Нет, ты будешь отвлекать меня. Нам нужно заказать еду, — серьезно заявляет Рэйвен, протягивая руку к своему телефону.       — А давай ты закажешь еду... — бормочет Аня, садясь, и приподнимает подбородок Рэйвен, чтобы поцеловать. Аня маневрирует их телами так, что Рэйвен оказывается на спине, а сама она – возле ее бедер, и поэтому, когда она усмехается и смотрит ей в глаза, Рэйвен с легкостью читает ее намерения, — ...а я пока начну с тебя.

***

      Проходит еще много часов, когда до Ани по-настоящему доходит, что она дома. Не только то, что она вернулась домой в Штаты. Нет, это чувство другое. Она даже не в своей квартире, но ей все равно. Это ее дом, здесь, с Рэйвен.       Рэйвен спит. Она лежит на боку перед ней, прижимаясь к ее бедрам своими ягодицами. Аня кладет одну руку ей на талию, а другой лениво играется с прядью ее волос; их ноги переплетаются под одеялом. Аня практически чувствует размеренное сердцебиение спящей Рэйвен.       А затем, в следующую секунду, на глаза Ани наворачиваются слезы. Она не совсем понимает их причину — ее просто внезапно захлестывает осознание, словно сбивший с ног грузовик.       Я могла умереть и оставить Рэйвен совсем одну.       Она прижимает Рэйвен ближе к себе, так близко, как только может, и утыкается лицом ей в шею, вдыхая ее запах и просто наслаждаясь ее близостью. Она пытается бороться со слезами, но не может. Она может только подавлять всхлипы, но все равно дрожит. Прошло слишком много времени с тех пор, как ей удавалось перевести дыхание, она ходила как в тумане, а теперь все прояснилось, и она поняла, как все могло сложиться. Конечно, она уже плакала от отчаяния, когда не могла дозвониться до Рэйвен, но сейчас все иначе. Теперь ее сердце разрывается от одной только мысли о том, что она могла умереть, а Рэйвен осталась бы одна. Аня ненавидит эту мысль, она испытывает к ней чистое отвращение, а потому притягивает Рэйвен еще ближе к себе, пока слезы продолжают капать из ее глаз.       Рэйвен проснулась от первого же всхлипа и теперь лежит в объятиях Ани, не зная, что делать. Но спустя несколько минут она решает, что притворяться спящей бесполезно, и потому поворачивается лицом к Ане.       — Эй, — тихо говорит она. — Аня. Эй.       Аня шмыгает носом и прячет лицо в шее Рэйвен.       — Заткнись.       — Что случилось?       — Заткнись.       — Аня...       Аня прикусывает губу, чтобы сдержать всхлип.       — Я просто... боже, Рэйвен, мне так жаль.       — Аня, да что случилось?       — Мне так жаль, что я... что я пошла на такой риск. Я облажалась, я могла умереть и оставить тебя одну, и мне просто... мне так жаль.       Рэйвен вздыхает и кладет руку на макушку Ани, принимаясь осторожно перебирать пальцами ее волосы.       — Все нормально.       — Рэйвен, ты думала, что я ранена или мертва, а я никак не могла сообщить тебе, что со мной все в порядке. Что, если... что, если бы я действительно погибла?       Рэйвен вздрагивает, и в ответ руки Ани крепче обнимают ее.       — Но ты не погибла.       — А могла.       — Не напоминай.       — Извини.       — Не извиняйся.       — Но мне правда жаль.       — Тогда помолчи.       — Не могу.       — Ты же понимаешь, что тебе не обязательно возвращаться в такие места? Только если ты сама этого не захочешь. Так что не нужно так сильно беспокоиться.       Аня кивает.       — Дело не в этом. Просто... Рэйвен, я не могу перестать думать о том, как ты... ты думала, что я ранена или мертва в течение нескольких часов. Как и Лекса. Мне просто очень жаль.       — Теперь ты здесь. Это не имеет значения.       — Рэйвен, ты плакала. Это имеет значение.       Рэйвен ворчит, но ничего не говорит.       — Мне жаль.       — Я знаю, что тебе жаль. Хоть и не должно быть.       Аня вздыхает.       — Но мне жаль.       — Знаю.       — Я правда люблю тебя, ты ведь и это знаешь?       Рэйвен выпускает смешок.       — Да, Аня. Ты довольно ясно дала об этом понять.       — Я не особо... я не знаю, как это работает. Мне странно говорить эти слова.       — Знаю.       — Но я их чувствую. Твою ж мать, Рэйвен, я их чувствую. Из-за тебя я превратилась в размазню, — ворчит Аня. — Но я... я все равно люблю тебя.       Из-за того, что ее голос дрожит, Рэйвен кажется, будто ее сердце вот-вот взорвется.       — Ты же понимаешь, что тебе не нужно постоянно это говорить? Я люблю тебя, но будь я проклята, если мы превратимся в наших соседок-идиоток, которые не могут и двух минут прожить, не признавшись друг другу в своей вечной любви.       Рэйвен хотела, чтобы это прозвучало как шутка, и ожидала услышать смех Ани, но вместо этого видит, как глаза Ани расширяются, и пытается обдумать то, что она только что сказала, чтобы понять, что могло ее так удивить.       Наши соседки.       Это уже второй раз, когда Рэйвен так лажает — в первый раз Аня выглядела примерно так же, но в тот раз скрыла полноту своей реакции. Но теперь она смотрит на нее, слегка приоткрыв губы, пока пытается найти подходящие слова, и Рэйвен чувствует, как живот скручивает от нервов, несмотря на то, что она вообще не ожидала такой реакции.       — ...наши соседки? — наконец спрашивает Аня. — Так что, ты просто решила, что я теперь здесь живу?       Рэйвен слегка паникует.       — Я... нет, ну, ты можешь здесь жить... если хочешь?       Тогда Аня смеется и легонько целует ее, прежде чем сказать:       — Посмотрим. Давай не будем торопить события.       Рэйвен гримасничает, и Аня снова усмехается.       — Я бы с радостью жила с тобой, но думаю, что пока что оставлю свою квартиру. На случай, если ты меня так выбесишь, что мне понадобится личное пространство. А здесь не так уж и много места.       — Это самая большая квартира, в которой я жила.       — Она большая для одного человека. Но не такая уж и большая для двух.       — Так ты не говоришь «нет»... ты говоришь «пока нет»?       Аня кивает.       — Пока нет. Когда все станет более стабильным и мы проведем больше времени в отношениях. Я бы не хотела все испортить, поторопив события.       Рэйвен смеется.       — О, поверь мне, если кто-то из нас и облажается, то это я.       — О чем ты?       Рэйвен пожимает плечами, внезапно смутившись.       — Я... обычно я в чем-то лажаю. Не знаю.       — И как ты обычно лажаешь?       За этим следует долгий момент тишины, прежде чем раздается ответ Рэйвен:       — Обычно меня недостаточно.       Аню поражает внезапный прилив эмоций, и она забирается на Рэйвен, так быстро накрывая ее губы своими, что Рэйвен удивленно взвизгивает. Но Аня целует ее нежно и осторожно. Рэйвен чувствует, как та пытается сбросить тяжелый вес, отяготивший ее сердце.       И, честно говоря, работает это прекрасно, так что когда Аня отстраняется, от мрачного настроения Рэйвен не остается и следа.       — Тебя более чем достаточно. И даже чуть ли не перебор, — тихо говорит Аня. — Ты слишком идеальна для любого.       Она снова целует Рэйвен, вызывая у нее улыбку.       — Думаешь?       — О, я это знаю. Ты, может, засранка и идиотка, а иногда чертовски раздражаешь, но тебя более чем достаточно. Любой, кто осмелится это оспорить, может ожидать близкого знакомства с моим кулаком.       Рэйвен смеется.       — Тогда тебе придется избить кучу народа.       — Значит, к завтрашнему дню у меня будут болеть костяшки пальцев.       Рэйвен крепко обхватывает талию Ани, утыкается лицом ей в шею и бормочет:       — Ты никуда не пойдешь. Мне плевать, кто был до тебя. Они все придурки и мудаки. Ты не будешь расхаживать и избивать людей направо и налево.       — Похоже, мне не придется беспокоиться о том, что ты сбежишь к бывшим, — улыбается Аня.       — Боже упаси. Если я попытаюсь это сделать, просто знай, что я сошла с ума. Спроси Кларк, она может подтвердить, что у меня ужасный послужной список людей, с которыми я встречалась.       — Откуда тебе знать, что и я не ужасна? — спрашивает Аня. — Раз уж ты утверждаешь, что у тебя такой ужасный послужной список.       — Я просто знаю.       — Откуда?       Рэйвен отстраняется от ее шеи, чтобы заглянуть ей в глаза.       — Потому что ты все еще здесь.       — Что?       — Это самые долгие отношения, которые у меня когда-либо были.       — Серьезно?       — М-хм.       — Черт, а у тебя правда был ужасный послужной список в отношениях.       — Говорила же.       Аня молчит какое-то время.       — Если тебе это поможет, то я вообще не вступала в отношения. Никогда. Так что поздравляю тебя с тем, что ты приручила меня.       — Вот такая я великолепная. Я приручила зверя.       Как по команде, Аня зевает и прячет лицо в шее Рэйвен.       — Ты грезишь, Рейес. Меня нельзя приручить.       Рэйвен мычит и проводит пальцами по позвоночнику Ани, а затем откидывает ее волосы в сторону, чтобы нежно погладить верхнюю часть ее спины и заднюю часть шеи. Аня удовлетворенно вздыхает и расслабляется, чувствуя, как на нее накатывает усталость, которая до сих пор лишь подкрадывалась к ней.       — Нельзя приручить, говоришь? — тихо спрашивает Рэйвен.       — Тихо.       Аня засыпает уже через несколько минут, а Рэйвен улыбается себе под нос, чувствуя, как дыхание ее девушки щекочет ей шею.       — Определенно приручила зверя, — бормочет она себе под нос. — Но и ты приручила меня.       Рэйвен прижимается щекой к голове Ани, закрывает глаза и позволяет ровному дыханию на своей коже убаюкать себя в сладкий, блаженный сон.