The Marrying Type

      На следующий день, в четверть первого, Лексу забирает машина. Кларк отправляется вместе с ней по собственной воле — ей не хочется отпускать свою жену одну, учитывая, что ее будут ждать репортеры, а в участке будут задавать неудобные вопросы о ее родителях. Лекса нуждается в поддержке.       Лекса надела свой блейзер и юбку, те же, в которых она была в суде, и этот наряд навеивает им тревожные воспоминания. Хотя сейчас их положение, безусловно, бесконечно лучше, чем тогда, но они все еще ощущают атмосферу тревоги, от которой им еще только предстоит избавиться.       Кларк беспокоится, что тревога никогда по-настоящему не отступит.       Лекса беспокоится, что тревога только найдет более убедительные причины, чтобы не покидать их жизни.       Но они все же выходят из своей квартиры и вместе садятся в машину. Кларк держит Лексу за руку всю дорогу до полицейского участка.       — У нас все будет хорошо, — бормочет она. — С тобой все будет хорошо.       Лекса кивает, хотя и сжимает челюсть, явно демонстрируя, что она все еще относительно напряжена.       — Я бы предпочла вообще никуда не ехать.       — Подумай об этом так: делая это, ты помогаешь посадить своих родителей в тюрьму. Может, даже на пожизненно.       — Это мечта, — мычит Лекса. — Надеюсь, они навсегда исчезнут из моей жизни.       — Давай воплотим эту мечту в реальность.       — Это зависит от судьи и окружного прокурора...       Кларк смеется.       — Знаю, знаю. Я же не в буквальном смысле.       — Точно.       Они наконец прибывают в полицейский участок. Увидев небольшую кучку репортеров, ожидающих снаружи, Лекса напрягается. Как только двери их машины открываются, их окружает рой журналистов, тыкая им в лица мигающими лампочками и микрофонами и записывая их жалкие попытки протолкнуться к двери на камеры.       — Мисс Гриффин, как вы к этому причастны?       — Мисс Гриффин, вы знали о незаконной деятельности ваших родителей?       — Мисс Гриффин, что вы подумали, когда...       Лекса не обращает внимания на вопросы и почти с отчаянием цепляется за руку Кларк, проталкиваясь сквозь толпу ко входу в здание. Какая-то добрая душа открывает для нее дверь, и она затаскивает их обеих внутрь. Из-за тишины, обеспечиваемой стенами, Лекса снова чувствует нарастающую панику.       — Господи, — бормочет Кларк. — Они жестоки. Все хорошо?       Лекса кивает.       — Все нормально.       — Ты очень бледная. Все точно в порядке?       Лекса глубоко вздыхает и качает головой, чтобы прояснить голову.       — Да, да. Просто слегка потрясена. Их было так много.       — Уверена, что справишься?       — Я ведь уже тут, так что можно и покончить с этим.       Кларк кивает и следует за Лексой, которая подходит к ресепшену, чтобы объявить о своем прибытии. Некоторое время спустя за ней приходят несколько детективов, а Кларк отводят в угол с креслами и телевизором, по которому бесконечно крутят новости на слишком низкой громкости, и не дают в распоряжение пульт.       Она терпеливо ждет, снова и снова листая журналы в зоне ожидания, что в итоге занимает почти полтора часа, пока, наконец, Лекса не выходит из комнаты, выглядя как никогда измученной. Кларк встает и подходит к ней, улыбаясь детективам, которые выходят вслед за ней.       — Э-э, прошу прощения, мисс Гриффин?       И Лекса, и Кларк бросают на детективов выжидающие взгляды, и та, которая обратилась к одной из них, агент Рицци, почти сразу понимает свою ошибку.       — Точно, извините. Я хотела сказать — Кларк Гриффин... не могли бы мы задать вам несколько вопросов? Мы хотим провести тщательное расследование.       Кларк бросает взгляд на Лексу, которая отвечает ей кивком.       — Э-э, да, хорошо. Конечно.       Она быстро чмокает Лексу в щеку, а затем следует за детективами в комнату для допросов, где ее усаживают за стол, который до сих пор она видела лишь в сериалах. На одной стене висит зеркало, которое, без сомнения, скрывает за собой другую комнату, из который за ней может наблюдать кто угодно. Мысль о том, что за ней наблюдают без ее ведома, ошарашивает ее беспокойством, и она неловко ерзает на своем месте, пока детективы просматривают какие-то бумаги, прежде чем разложить их перед ней.       — Итак, мисс Гриффин, наш разговор будет занесен в протокол и записан. Вы даете свое согласие на запись?       Кларк кивает.       — Даю.       — Хорошо. Вы подтверждаете, что вы Кларк Гриффин, жена Лексы Гриффин, урожденной Александрии Вудс?       — Да.       — И вы осведомлены о скандале вокруг ее родителей, который всплыл в результате недавней утечки информации?       — Да.       — Со стороны обвиняемого поступило заявление о том, что вы или ваша жена, возможно, имеете какое-то отношение к этой утечке. Это правда?       — Нет, вовсе нет.       Детектив какое-то время смотрит на Кларк.       — Так мы и предполагали. Они настроены против вас, не так ли?       — Думаю, я не ошибусь, если скажу, что они ненавидят и меня, и Лексу, — вздыхает Кларк. — Уверена, что у вас есть записи судебного дела, которое мы выиграли против них несколько месяцев назад. Эти записи помогут вам понять, почему они обвиняют нас в произошедшем.       — Да, мы просто хотели прояснить этот факт. Перейдем к финансам и незаконной деятельности. По словам вашей жены, она имела представление о делах своих родителей, но у нее не было конкретных доказательств, и, откровенно говоря, она слишком боялась высказывать свои подозрения.       О, Лекса, улыбается про себя Кларк. Как всегда честна.       Некоторое время детектив изучает свои записи, прежде чем продолжить.       — Она сказала нам, что не давала никакого сознательного согласия на участие в незаконных действиях, совершенных ее родителями. Вы можете это подтвердить?       — Да. Насколько я понимаю, Лекса ни в чем не виновата — у нее не было никакого контроля над чем-либо в ее жизни, когда она жила с ними. Они бы ни за что не позволили ей принимать какие-либо решения в чем бы то ни было, не говоря уже о финансах, собственности и тому подобном.       — Да, похоже, так оно и есть. Мы передадим вам некоторые финансовые документы и тому подобное, чтобы вы их изучили и подписали, там фигурирует только ваша общая собственность и тому подобное — мы пытаемся отследить всю недвижимость на их имя, в том числе ту, которая может скрываться за другими владельцами, но, насколько мы можем судить, вся недвижимость, записанная на имя вашей жены и на ваше имя, приобретена совершенно законно и легально находится в вашем распоряжении.       Кларк замирает.       — На мое имя? То есть я тоже владею этой недвижимостью?       — Да, — говорит детектив. — Благодаря вашему браку собственность мисс Вудс... то есть собственность мисс Гриффин в такой же степени принадлежит вам, как и ей. Она вам не сказала?       — Наверное, забыла об этом упомянуть.       — Что ж, просим вас просмотреть эти документы, чтобы убедиться, что они достоверные, а затем можете идти. Возможно, нам снова придется пообщаться, но, насколько мы можем судить, ни вы, ни ваша жена не связаны с этим делом напрямую.       Кларк отпускают довольно скоро, и она выходит в значительно более ярко освещенный коридор, обнаруживая там ожидающую ее Лексу. Она дергает себя за рукав, как делает, когда волнуется. Кларк со вздохом кладет руку ей на плечо и улыбается.       — Ты не говорила, что я теперь богата.       Лекса гримасничает.       — Я не знала, как поднять этот вопрос.       — Я владею половиной твоего имущества!       — И, технически, я владею половиной твоего имущества.       Кларк смеется.       — Очень смешно. Это значит, что ты владеешь половиной дерьмового кожаного дивана и кучей краски.       — Мне нравится этот диван.       — Хочешь пойти домой и пообниматься на нем?       — Боже, да.       Они выскальзывают из здания через заднюю дверь и успешно избегают толпы репортеров. Домой они добираются достаточно быстро, и по прибытию их тут же встречает Рыбка, который умудрился залезть в ящик для носков, из-за чего теперь по всему полу и диванам разбросаны носки и нижнее белье. Рыбка же держит во рту добытое блюдо, полностью обслюнявленное и уже совершенно непригодное для использования.       — О, Рыбка, — стонет Лекса. — Это был мой любимый носок!       Кларк смеется.       — У него хороший вкус.       — Он его практически съел! — кричит Лекса, пытаясь поймать щенка, но Рыбка отпрыгивает в сторону, а юбка шатенки не дает ей достаточно подвижности, чтобы ползти за ним. Кларк обходит ее и чуть ли не бежит наверх в спальню, некоторое время спустя выходя оттуда в своих любимых спортивках и свитере, без лифчика, с парой шерстяных носков на ногах.       — Я залезу на этот диван и больше никогда не буду двигаться, — заявляет Кларк, плюхаясь на диван. — Ай.       Лекса появляется из гостиной, держа в одной руке Рыбку, а в другой — промокший носок, и смеется при виде такой опустошенной Кларк.       — Живот болит?       — Ужасно, — бормочет в диван Кларк. — Я не чувствую ничего, кроме боли, а тот детектив все тявкала и тявкала, и мне так хотелось ударить ее по лицу...       Лекса мычит и опускает щенка на пол, прежде чем побежать наверх переодеваться. По возвращению она обнаруживает, что Кларк уже лежит на спине, выглядя как никогда измученной, и нежно улыбается.       — Хочешь грелку или массаж живота?       Кларк слегка поднимает голову, чтобы одарить Лексу застенчивой улыбкой.       — Все сразу.       Лекса смеется и уходит поставить чайник, после чего возвращается и опускается на диван так, чтобы Кларк смогла подвинуться и лечь к ней на колени.       — Знаешь, — начинает Лекса, выводя ладонями круги по нижней части живота Кларк. — Ты испортила мой цикл.       — Так это я испортила твой цикл? У меня месячные начались на неделю раньше! Такого еще никогда не было, а после того, как я начала жить с тобой, такое происходит постоянно...       — У меня тоже скоро начнутся. Завтра, кажется.       — С чего ты взяла?       Лекса не отвечает, так что Кларк приоткрывает один глаз и повторяет свой вопрос.       — Лекса, с чего ты взяла?       Лекса краснеет, что только усиливает любопытство Кларк.       — Лекса...       — Я не могу перестать думать о сексе, ясно?       — Не можешь перестать думать о сексе?       Лекса краснеет еще сильнее, и Кларк бы рассмеялась, если бы не тот факт, что Лекса явно смущена.       — Я... боже, Кларк, я так возбуждена и не могу перестать думать о...       — Ты возбуждена? Сейчас? Когда я так жутко выгляжу?       Лекса хмурится.       — Ты никогда не выглядишь жутко. Жутко сексуально, да. Очень сексуально. Ты такая сексуальная.       — У меня же лицо в пятнах, живот раздулся и матку сводит спазмами.       — Да, даже когда у тебя слегка покрытое пятнами лицо, мягкий очаровательный животик и матку сводит спазмами, — бормочет Лекса, наклоняясь, чтобы поцеловать живот Кларк. — Я просто хочу трахнуть тебя, и чтобы ты трахнула меня, боже, мне просто нужно, чтобы ты меня трахнула... но я понимаю, почему ты не хочешь заниматься сексом. Я понимаю...       — Кто сказал, что я не хочу заняться сексом?       — Что?       — Ты сейчас влажная?       Глаза Лексы расширяются от такого прямого вопроса, и Кларк смеется над тем, насколько та возбуждена. Заметив, что ее вопрос остался без ответа, она быстро садится и перемещается, чтобы оседлать колени Лексы, а затем без лишних слов скользит рукой в ее штаны и тут же встречает влажное и горячее возбуждение, которое скопилось между ее ног.       — Похоже, влажная, — бормочет Кларк, начиная двигать пальцами. — Похоже, ты очень влажная.       Она целует напряженную и ошарашенную Лексу, но как только ее язык проникает в ее рот, с губ шатенки вырывается стон, который более чем очевидно намекает на то, в чем она действительно нуждается прямо сейчас.       — Бедная малышка, — продолжает Кларк, входя двумя пальцами в свою жену, благодаря чему срывает тихий вздох с губ Лексы. — Вся такая нуждающаяся и думающая, что я бы не ухватилась за первую же возможность удовлетворить тебя...       — Кларк...       Кларк полностью проталкивает свои пальцы внутрь, прижимая ладонь к клитору Лексы, и Лекса подпрыгивает от такого контакта. Она откидывает голову назад, подставляя свою шею Кларк, которая более чем готова начать покрывать поцелуями ее чувствительную кожу — она сосет, покусывает и целует всю ее шею и подбородок, не прекращая трахать ее пальцами и наслаждаясь чувствительностью и возбуждением Лексы. Она не ошиблась, когда предположила, что Лекса невероятно возбуждена, потому что не проходит и минуты, а она уже извивается под Кларк, пальцы которой продолжают медленно входить и выходить из нее. Кларк водит своим большим пальцем по ее клитору, а губами жадно и страстно прижимается к ее губам, из-за чего удовольствие только нарастает. Лекса была на взводе весь день, нервная и напряженная не только от стресса и беспокойства, но и от интенсивной пульсации между ног, так что она намеревалась удовлетворить себя позже в душе, пока Кларк будет дремать — но происходящее сейчас лучше, намного лучше того, что она предполагала. Лекса уверена, что вот-вот сойдет с ума.       — Кларк, блять... я сейчас...       Лекса слегка приоткрывает рот, и Кларк сгибает пальцы внутри нее, надавливая на чувствительную точку, и отстраняется, чтобы понаблюдать за ее оргазмом, который накрывает ее секундой позже. Лекса сжимается вокруг ее пальцев, выгибает бедра и неустанно трется о руку Кларк. С наступлением оргазма она громко выдыхает, а Кларк вновь завладевает ее губами, поднимая руку, чтобы обхватить лицо шатенки обеими ладонями. Через некоторое время дыхание Лексы замедляется, давая понять, что она полностью удовлетворена.       — Так хорошо? — тихо спрашивает Кларк, осторожно обводя пальцами губы Лексы. — Это помогло?       Лекса улыбается и кивает.       — Немного.       — Немного?       — Я хочу трахнуть тебя.       — Так трахни.       Лекса в замешательстве смотрит на Кларк.       — Погоди...       Кларк встает и берет ее за руку, увлекая за собой.       — Пойдем. Давай примем душ.       Лекса следует за Кларк, когда та тащит ее за собой, и так они поднимаются в ванную на втором этаже, где Кларк первая заходит в душ, а Лекса остается стоять снаружи, испытывая легкую неловкость.       — Ты уверена?       Кларк выпускает смешок.       — Боже, Лекса, ты не обязана трахать меня, если не хочешь, но хотя бы сходи со мной в душ. Мне нравится целоваться с тобой под струями воды.       Лекса сбрасывает с себя одежду и заходит в душ к Кларк. Нежно положив руки на ее бедра, Лекса снова завладевает ее губами, беря ситуацию под контроль. Она почти инстинктивно проскальзывает рукой между ног Кларк, но останавливается прежде, чем коснуться чувствительной точки, из-за чего Кларк в замешательстве отстраняется.       — Что?       — Это первый раз, когда я... — бормочет Лекса. — Первый раз, когда я... ну, знаешь. Трахаю кого-то во время месячных.       — Это просто кровь, — пожимает плечами Кларк. — И не так уж и много.       — У тебя ничего не болит?       — Не-а.       — Ты с тампоном?       — Не-а, сейчас нет.       — Значит, я могу...       — Лекса, трахни меня. Пожалуйста, — бормочет Кларк, прежде чем прижаться губами к губам Лексы. — Пожалуйста.       Эта мольба — именно то, что нужно было услышать Лексы, чтобы вернуть себе уверенность. Она прижимает ее к прохладной на фоне ее разгоряченной кожи стене. Кларк поднимает одну ногу, и Лекса направляет ее рукой, чтобы обернуть вокруг своей талии, а другой проводит по бедру блондинки к ее нуждающемуся центру.       Лекса сосредотачивается на губах Кларк, когда ласкает пальцами ее складки, доставляя ей удовольствие и срывая всхлипы и стоны с ее губ. Лекса знает, что эти движения сводят ее с ума. Когда блондинка начинает реагировать даже на самые легкие прикосновения, Лекса осторожно проскальзывает в нее двумя пальцами, предполагая, что ей будет больно, но разочарованный вздох и тихое «Лекса, пожалуйста, сильнее» побуждают ее добавить третий палец и начать медленно трахать ее, вжимая в стену. Кларк хватается за ее плечи и почти полностью опирается на нее, благодарная за то, что у них хватило ума купить противоскользящий коврик для душа — после того, как они два раза чуть было не навернулись, они решили, что им придется либо вообще прекратить секс в душе, либо принять меры предосторожности. И теперь благодаря этому самому коврику она стоит в такой позе, позволяя своей жене удерживать свой вес и безжалостно трахать ее пальцами, прижимая к стене. Крики и стоны заглушаются постоянным шумом горячей воды, стекающей по их телам, и ощущение влажного тела Лексы, прижатого к ней, настолько опьяняет, что она хочет, чтобы этот момент длился вечно. Пальцы Лексы ощущаются иначе, но не причиняют боли, просто дарят более интенсивные ощущения — кажется, что сейчас ее точка «джи» невероятно чувствительна, так что даже легкое прикосновение к ней срывают стоны с ее губ. Кларк накидывает руку на шею Лексы, изо всех сил стараясь заглушить свои вскрики с помощью ее губ, и Лекса целует ее с голодом, из-за которого Кларк кажется, будто она вот-вот упадет в обморок — жар нарастает с такой скоростью, а удовольствие настолько велико, что она даже не может связно мыслить. Лекса продолжает целовать и трахать ее до тех пор, пока она не вскрикивает и не кончает — оргазм накрывает ее сильной волной, так что она еще долго извивается и трется о пальцы и бедра своей жены, пока, наконец, не размякает в руках Лексы.       Вода все еще течет, заглушая их тяжелое дыхание.       Лекса, наконец, выходит из нее, и Кларк с любопытством и беспокойством смотрит на ее теперь покрытые скользкой кровью пальцы, но душ так быстро все смывает, что на них почти не остается никаких доказательств. Кларк снова переводит взгляд на Лексу.       — Это было не так уж и противно, да?       Лекса закатывает глаза и целует ее, наконец отпуская, но Кларк все еще испытывает слабость, и поэтому продолжает тяжело опираться на Лексу, которая обнимает ее за талию и улыбается ей в шею.       — Это не было противно, Кларк, — бормочет Лекса. — Это было прекрасно. Ты прекрасна.       — У меня больше не болит живот.       — Обращайся.       — Кажется, я захочу повторения, — тихо говорит Кларк. — И не одного.       — Я не жалуюсь.       — Наш счет за воду будет астрономическим.       — Кто сказал, что нам всегда нужно заниматься этим в душе?       — А иначе тебе не будет противно?       Лекса пожимает плечами.       — Как ты и сказала, это просто кровь.       — Кровь, которая все пачкает.       — Значит, положим на кровать полотенце. И что в этом такого?       — Ты очаровательна, ты это знаешь? — улыбается Кларк. — А еще у тебя тушь потекла. Забавно выглядит.       Лекса хмурится.       — Я забыла, что накрасилась.       — Видишь, а у меня хватило ума смыть свой макияж перед душем. А вот тебе...       — Прости меня за то, что я была целеустремлена и сосредоточена на задаче.       — Ты похожа на енота.       — Заткнись.       — Прям как боевая раскраска из фильмов. Только гораздо милее.       Лекса трет глаза, еще сильнее размазывая тушь по своему лицу. Кларк смеется.       — Теперь ты точно похожа на енота.       — Кларк...       — Что? Ты очень милый енот!       Лекса ворчит, так что Кларк хватает мочалку и осторожно смывает остатки макияжа с ее лица.       — Вот. Теперь чисто. Довольна?       — Да, — улыбается Лекса. — А теперь, как насчет того, чтобы перестать тратить воду, надеть пижамы и посмотреть телевизор?       — Чур пульт мой.       — Да блин!       — Что? Ты выберешь очередную документалку, а после последней я больше никогда не доверю тебе пульт.       — Она была очень интересной!       — Лекса, мы смотрели часовую документалку об истории изготовления свечей. Скукотища.       — Мне было интересно...       — Давай выберем то, что нам обеим будет интересно. «Друзей» или типа того.       — Хорошо, ладно, ты будешь выбирать. Но тогда я заплету тебе косички.       — По рукам.