The Marrying Type

      Линкольн зарезервировал «Ковчег» на весь день для их прощальной вечеринки. Все приходят в бар к трем с праздничной одеждой в сумках и готовностью помогать организовывать ужин. Круглые столики бара довольно малы, но выстроены в один большой ряд, так что каждый может сесть напротив кого-нибудь. Всего на ужин приходит десять человек — помимо Мерфи и Беллами на этот особенный день приехали и Эбби с дядей Кейном, которые останутся только на ужин и пропустят афтерпати. Хотя на вечеринке и будет только восемь человек, она наверняка будет шумной, учитывая, что Рэйвен, Мерфи и Октавия собрались в одном помещении с неограниченным количеством алкоголя и отличной аудиосистемой.       Мерфи, Линкольн и Лекса уходят на кухню, чтобы приготовить ужин, а Беллами принимается накрывать на стол закуски и десерты; большинство предлагаемых блюд из его пекарни, на что никто не жалуется, ведь нет ничего лучше его сладкой и пикантной выпечки.       — Эй, не играться с едой, — огрызается Беллами, отталкивая руку Рэйвен от кексов. — И так на всех хватит.       — Но я хочу есть.       — Как жаль.       Рэйвен фыркает, но отходит, чтобы помочь Октавии передвинуть стол. Аня в это время раскладывает тарелки, а Кларк следует за ней со столовыми приборами.       — Можно тебя на секунду? — спрашивает Аня, как только они заканчивают складывать салфетки.       — Э-э, да. Конечно.       Они удаляются в заднюю часть помещения, в комнату с сидром и бочонками пива, и Кларк подозрительно смотрит на Аню. Хотя за последние месяцы общения они и успели подружиться, она все еще не совсем понимает, как читать эмоции этой женщины – даже сейчас, когда на ее лице играет легкая ухмылка, Кларк чувствует себя немного не в своей тарелке.       — Я знаю, что вы с Лексой нервничаете из-за переезда, — начинает Аня, облокотившись на полочку и скрестив руки на груди. — Но я хочу поговорить о Лексе.       — Хорошо.       — Убедись, что она заведет себе друзей, ладно? Она не очень хороша в... ну, она даже не замечает, когда ей нужен социальный контакт. Но ты же видишь, как она меняется, когда она в нашем кругу, и нам всем весело — она загорается.       — Да, я заметила.       — Но вы переедете в новое место, так что, скорее всего, она вернется к своей рутине «сосредоточься на работе, расслабься дома», которую она практиковала годами. Вытащи ее из этой зоны комфорта. Она будет жаловаться, но нельзя, чтобы ты была ее единственной подругой в Сан-Франциско. Это нездорово для вас обеих.       Кларк кивает и улыбается.       — Я знаю.       — Хорошо, — говорит Аня, возвращая ей улыбку. — У вас все будет отлично. Главное помните, что пространство — это хорошо. Ты найдешь собственный круг друзей, так что подтолкни Лексу, чтобы она нашла свой. Я не хочу, чтобы вы начали действовать друг другу на нервы и... срывались друг на друге.       — Это мило, хотя из твоих губ это все равно звучит как угроза.       — Такой уж у меня стиль.       В этот момент в комнату врываются Рэйвен с Октавией и в замешательстве переводят взгляд с Ани на Кларк.       — Что за секретное собрание?       — Ничего, — одновременно отвечают Аня и Кларк.       — Лучше бы тебе не связываться с моей женщиной, — язвит Рэйвен, щелкая по носу Кларк, когда она проходит мимо нее, чтобы взять вино, за которым их послали. — Иначе мне придется убить тебя.       — Рэйвен, не глупи. Кларк бы ни за что на свете не изменила Лексе. Уверена, что они родственные души, — смеется Октавия. — А теперь пойдем, оставим этих двух заговорщиц.       Некоторое время спустя появляются Эбби с Кейном, по очереди обнимая всех присутствующих. Конечно, Эбби обнимает свою дочь и невестку дольше всех, радуясь их встрече после такого долгого времени.       Кейн приносит много сидра и в итоге проводит полвечера, обсуждая с Линкольном, сможет ли он продавать его в баре.       — Что ж, приступим к трапезе? — спрашивает Кларк, когда все обмениваются любезностями, а Мерфи начинает беспокоиться о том, что его стряпня остынет. — Каждый может сесть где угодно, у нас нет никаких правил, кроме того, что вы должны сидеть за столом.       Все рассаживаются по местам. Кларк садится напротив своей матери, Лекса — справа от нее, а Октавия — слева. Напротив Октавии садится Рэйвен, рядом с которой сидит Линкольн, а Аня — напротив него. Справа от Лексы сидит Мерфи, напротив него сидит Беллами, а на последнем оставшемся месте — Кейн. Расстановка получается сумбурной, но служит началом отличной беседы за ужином.       Еда, как и всегда, оказывается вкусной и разнообразной — каждый предложил свое любимое блюдо или гарнир, так что на столе всего понемногу: тушеная свинина и курица, картофельные шкурки, жареные макароны с сыром (любимое блюдо Рэйвен). Конечно, не обошлось и без салата. Эбби следит за тем, чтобы каждый взял хотя бы немного, чтобы сохранить «некоторый уровень полезности».       Расправившись с основными блюдами, они коллективно убирают оставшуюся еду со стола, а затем приносят десерты Беллами. Рэйвен тут же набрасывается на кекс, и некоторое время весь стол смеется над капелькой фиолетовой глазури, которая придает ей совершенно очаровательный вид.       — Итак, Кларк, — начинает Эбби, как только получает свой капучино. — Вы готовы к переезду?       Кларк кивает.       — Да, почти. Мы оставим здесь некоторую основную мебель — матрас, стол и тому подобное, так что нам придется пройтись по магазинам, как только мы доберемся до Калифорнии, но в этом нет ничего страшного.       — Хорошо. Как ты себя чувствуешь?       — Нервничаю, — вздыхает Кларк, ловя на себе взгляд Лексы. — Мы обе нервничаем.       — Все будет хорошо, — заверяет ее Эбби. — В Сан-Франциско здорово. Ты ведь знаешь, что я проходила там стажировку?       Кларк кивает.       — Ты рассказывала мне об этом всего-то около сотни раз.       — Ну, там замечательно. Туман тоже неплох, но к нему нужно немного привыкнуть. И погода там не всегда теплая и солнечная, так что не забудьте запастись подходящей теплой одеждой, если не хотите простудиться.       — Мам, ты же врач. Ты ведь знаешь, что нельзя простудиться, находясь на холоде.       — Да, знаю, но холод снижает иммунную систему, из-за чего организм становится более восприимчивым...       — Мам, я просто пошутила, — смеется Кларк. — Мы обязательно будем надевать куртки, шарфы и шапки, когда будем выходить на улицу.       Эбби закатывает глаза, и Кларк снова смеется.       — Я горжусь тобой, Кларк.       Глаза блондинки слегка расширяются — эти слова ее мать использует не очень часто, так что они слегка удивляют. Эбби замечает это и улыбается — или, возможно, ухмыляется — прежде чем продолжить:       — Ты настояла на своем и построила себе жизнь. Я немного беспокоилась о тебе, из-за того, что ты никак не могла найти себе нормальную работу и все такое... Но теперь у тебя есть жена, работа в своей области и шанс поучаствовать в настоящих художественных выставках. Это просто потрясающе. Я невероятно горжусь тобой.       Кларк улыбается и тянется, чтобы сжать руку своей мамы.       — Я же сейчас расплачусь.       — Разве это плохо?       — Да! Я сделала прекрасную подводку и не хочу, чтобы она испортилась.       Эбби смеется, и затем они возвращаются к застольной беседе, которая в настоящее время состоит из обсуждения правдоподобности существования зомби.       Аня, Рэйвен, Кейн, Лекса и Мерфи пытаются доказать, что с научной точки зрения существование зомби невозможно. Остальные же советуют им использовать свое воображение и не быть такими занудными.       Спор заканчивается на том, что Лекса и Аня доказывают правдивость научных фактов, а Рэйвен кричит: «ха, как мы вас уделали!», из-за чего Октавия нападает на нее с щекоткой. После этого наступает время ухода Эбби и Кейна, так как они хотят вернуться в Балтимор до полуночи.       Кларк все же немного плачет, когда напоследок обнимает свою маму. Эбби тоже не сдерживает слез.       Лекса фотографирует их для коллажа, и в итоге этот снимок становится одним из ее любимых снимков Эбби с Кларк.       Эбби не забывает обнять и Лексу.       — Я так рада, что вы с Кларк нашли друг друга, — отстранившись, тихо говорит Эбби, а затем поднимает руку, чтобы нежно погладить свою невестку по щеке. — Уверена, вас ждут замечательные приключения в Калифорнии.       — Мы постараемся их найти, — ухмыляется Кларк.       — Ладно, нам пора ехать. Увидимся через месяц?       Кларк кивает.       — Да. Через месяц. Мы будем ждать.       — Я привезу печенья, — отвечает Эбби. — Пока. Я люблю тебя.       — И я тебя люблю, мам.       В то же мгновение, когда дверь за ними закрывается, в помещении раздается громкий хлопок от бутылки шампанского, открытую Рэйвен.       — Вечеринка начинается!       Два раунда шотов, и настроение в баре переворачивается с ног на голову. Октавия, как ответственная за музыку, выбирает какую-то ритмичную композицию, под которую все пускаются в пляс. Мерфи исполняет какое-то странное соло на столах, пока Беллами не решает, что тот определенно рано или поздно упадет, и не слишком грациозно забирает его со стола, чуть было не уронив их обоих на пол. Но в итоге у него получается исполнить задуманное, и их алкогольная вечеринка продолжается.       Конечно, они проводят турнир по бир-понгу, где каждая пара — одна команда. Первыми выходят Мерфи и Беллами, затем Кларк и Лекса, оставляя Линкольна и Октавию соревноваться с Рэйвен и Аней.       Рэйвен уже целится хреново из-за трех выпитых за слишком короткий промежуток времени шотов, а вот Аня все еще выглядит настолько трезвой, насколько это вообще возможно. У Линкольна, который всю жизнь играл в баскетбол, явное преимущество, да и Октавия редко промахивается.       Игра сводится к одному стаканчику с обеих сторон, и долгое время обе стороны продолжают промахиваться. Но затем Рэйвен, в приступе отчаяния, просто бросает шарик, который каким-то чудом попадает в стаканчик, и начинает танцевать, тыча своей победой в лицо Октавии, что приводит ко второму раунду щекотки за этот вечер.       Лекса прислоняется к Ане, чувствуя себя счастливо пьяной, и смотрит на Рэйвен, которая в данный момент прижимают к полу ловкие пальцы Октавии, бегающими вверх и вниз по ее ребрам. Аня, наблюдающая за происходящим издалека, ревнует, и это слишком очевидно.       — Ревнуешь?       Аня бросает на Лексу испепеляющий взгляд.       — Заткнись.       — У тебя как будто тучка над головой, — сообщает ей Лекса, слегка икая.       — Может, и ревную. Хотя и не должна, они ведь подруги.       — Но в данный момент ты наблюдаешь, как к твоей девушке прижимается симпатичная девушка. Я тебя понимаю.       Аня пожимает плечами и переходит на другую сторону бара, где Мерфи, Беллами и Кларк играют в дартс.       — Можно присоединиться?       — Дерзай.       Тогда к ним подходит Линкольн с полным шотов подносом и кладет его на стол.       — Ладно, мы уже много выпили, так что я убираю острые дротики.       — О, нет... — жалуется Кларк. — У меня еще даже не было шанса надрать задницу Рэйвен.       — Можешь надрать ей задницу магнитными дротиками, — говорит ей Линкольн.       — Но они же отстойные!       — Никаких жалоб, — говорит Линкольн, забирая дротики у нее из рук и протягивая ей рюмку взамен. — Попробуй. Называется «Серфер под кислотой», раз уж ты собираешься в Калифорнию...       Кларк опрокидывает рюмку и морщится.       — Вау. Фу.       Остальные тоже берут по шоту, и общий уровень опьянения вновь возрастает.       Каким-то образом вся компания оказывается у бильярдного стола, наблюдая за бесконечной игрой Беллами и Октавии. Кларк и Лекса располагаются за столиком, хихикая и рисуя узоры на коже друг друга. Рэйвен лежит на столе, болтая ногами, а Аня сидит на этом же столе, терпя руки своей девушки, которые пробегают вверх и вниз по ее бедрам в более чем намекающей манере.       Линкольн изо всех сил старается не обращать внимания на руки Рэйвен на бедрах Ани, вместо этого сосредотачиваясь на игре в бильярд и подбадривая свою жену.       Мерфи решает начать петь. Никто не осмеливается сказать ни слова, потому что в последний раз, когда Рэйвен пожаловалась на его пение, Беллами пригрозил надрать ей задницу.       — Ладно, она определенно сжульничала, — жалуется Беллами, когда Октавия побеждает. — Она опрокинула стол.       — Этот стол весит пару сотен фунтов, Белл, — говорит ему Октавия, постукивая по его голове кием. — И я выиграла честно. Пей, брат.       И в итоге Беллами приходится залпом выпить свой самый нелюбимый напиток — «Малибу» (они все еще не отошли от калифорнийской тематики), — а затем, некоторое время спустя, первого тошнит именно его.       — Кларк?       Кларк разворачивается чуть более небрежно, чем хотела, из-за чего сталкивается с Лексой, которая с легкостью ее ловит.       — М-м?       — Ты очень красивая.       Кларк мычит и неуклюже целует Лексу.       — Ты красивее.       — Ты красививее.       — «Еще красивее», идиотки, — бормочет Аня, уже сидя на коленях Рэйвен. — Вы двое отвратительно очаровательны.       — Кто-нибудь, принесите Ане еще выпить, она ворчит! — кричит Лекса.       Аня пытается отказаться от напитка, но Рэйвен предлагает ей выпить со своего тела, и прежде чем она успевает отказаться, Рэйвен уже лежит на столе, задрав майку и обнажив живот, так что у Ани не остается иного выбора, кроме как осушить рюмку. Это, конечно, вдохновляет всю компанию на целую серию подобных шотов, а затем все они собираются, чтобы сыграть в несколько раундов «Что бы ты выбрал», пока все в достаточной степени не доказывают, что они худшие из людей.       — Ладно, ладно, последний вопрос, — смеется Рэйвен. — Ты бы выбрала... отсосать своему дедушке или позволить ему отлизать тебе?       В баре раздается коллективный стон недовольства, а Кларк бросает несколько арахисовых скорлупок в сторону Рэйвен. Она промахивается и попадает в Октавию, которая тут же прижимается к Рэйвен, счастливо хихикая, пока Мерфи продолжает корчить ей смешные рожицы.       — Ты отвратительна, — говорит Кларк Рэйвен. — Я не буду отвечать на этот вопрос.       Рэйвен только смеется.       В этот момент из кладовки, с колодой карт в руках, выходит Линкольн.       — Ну что, кто-нибудь хочет сыграть в покер?       Когда они все встают из-за своих мест, Октавия спотыкается так, что налетает на Рэйвен, которая, конечно же, ловит ее. Аня замечает это и, несмотря на то, что понимает, насколько это глупо, испытывает ревность из-за того, как непринужденно ее девушка ведет себя с Октавией.       Аня с Рэйвен решают пропустить первую игру, и, так быстро, как только может, Аня утаскивает Рэйвен в кладовку в задней части помещения. Рэйвен не успевает даже осознать происходящее, как ее уже прижимают к стене, с силой впиваясь в ее губы.       — Вау, притормози, — бормочет Рэйвен. — Не нужно быть такой... о, блять, вот так.       Рука Ани проскальзывает в самую жаркую точку Рэйвен, так что последняя тут же проглатывает все свои жалобы.       — Ты про меня совсем забыла, — бормочет Аня, входя в Рэйвен. — А ты моя.       Рэйвен выпускает смешок.       — Ты ревнуешь, что ли?       Аня бормочет и снова ее целует.       — Может быть.       — Оу. Как мило.       — Заткнись.       — Заставь меня.

***

      Спустя четыре раунда в покер, около трех часов ночи, они, наконец, решают закончить вечеринку. Уборку они оставляют на следующий день, пообещав прийти и помочь, и одна за другой пары расходятся каждая своей дорогой. Рэйвен и Аня, хотя им и нужно ехать на один и тот же адрес, уходят намного раньше, чем Кларк и Лекса, зная, что последние захотели бы немного побыть наедине.       Они выходят из бара, чтобы поймать такси, когда Кларк внезапно застывает посреди улицы, расплываясь в глупой улыбке. Лекса смотрит на нее в замешательстве, чувствуя, как все перед глазами кружится от выпитого алкоголя.       — Что?       Кларк ухмыляется, притягивает ее к себе и без всяких объяснений целует, так страстно и глубоко, что Лекса буквально стонет. Кларк отстраняется, обвивает руками талию шатенки и прислоняется к ней, зарываясь лицом в ее шею и мягко посмеиваясь.       Бедная Лекса ничего не понимает в своем пьяном ступоре, но все равно обнимает Кларк, наслаждаясь чувством близости.       — Это забавно, — наконец объясняет Кларк. — Именно здесь мне позвонили, чтобы сообщить о тебе, прямо на это месте. Рядом с этим мусорным контейнером.       Лекса выпускает смешок.       — Как романтично.       — В последний раз, когда я уехала из Нью-Йорка, вернулась я уже с женой. С чем я вернусь на этот раз? С ребенком?       — Давай сначала сосредоточимся на собственных жизнях?       Кларк снова целует Лексу, после чего они направляются в точку, откуда смогут поймать такси.       — Это будет замечательно, — шепчет она на ухо Лексе, когда они садятся в машину. — В Сан-Франциско будет великолепно.       Лекса улыбается, переплетает их пальцы и кивает.       — Конечно, там будет здорово.       Минув пустые темные улицы Нью-Йорка, они наконец добираются до своего дома и, практически спотыкаясь, преодолевают оставшееся расстояние до своей квартиры. С порога их приветствует Рыбка, а они приветствуют его, радуясь, что он не уничтожил ни одну коробку во время их отсутствия. А затем они поднимаются наверх, в свою теперь пустую спальню, если не считать матраса, и, сняв платья, вместе падают в постель.       Лекса почти засыпает, когда слышит смех Кларк, и с любопытством смотрит на свою жену.       — Что на этот раз?       Кларк только усмехается и наклоняется, чтобы поцеловать ее, забираясь на нее сверху и устраиваясь поудобнее.       — Ничего, я просто думала.       — О чем?       — О том, как я была уверена, что никогда не вступлю в брак, — невнятно произносит Кларк, выводя пальцем круги на щеке Лексы.       — Ну, ты ошибалась.       Кларк мычит и с удовлетворенным вздохом кладет голову на грудь Лексы.       — Подумать только, что я когда-то считала себя не из тех, кто связывает себя узами брака.