Bakemonogatari

      Тока много сил вложила в карьеру повара, чтобы позволять невоспитанным мужланам принижать её профессионализм. Никто и никогда не смел в её адрес и слова молвить, а если пытались, заканчивали ну очень плохо. Разбитый нос, сломанные запястья, перебитые пальцы — меньшее, что ожидало смельчаков. Бестия Сенджу — вот как недоброжелатели называли Току за спиной.       Хаширама на пару с Тобирамой гордились кузиной, а когда сама Кагуя Ооцуцуки — владелица сети ресторанов, фешенебельных отелей и самой известной в Японии компании позвала Току работать в итальянский пятизвёздочный помощником повара, и вовсе устроили грандиозную вечеринку. Молодая, амбициозная и несомненно талантливая, Тока явно подходила под определение — отаку. Кухня её жизнь, вок — страсть, огонь — любовник.       И всё бы ничего, но спустя два года размеренно-бешеного темпа происходит то, что кроме, как катастрофа не назовёшь. Шеф-повар Яманака забил на работу и пустился во все тяжкие — то опаздывал, то заявлялся пьяный в зюзю, а иногда творил такую дичь, что простым — охуеть — не отделаешься. Вот госпожа Ооцуцуки и решилась на крайние меры. Вообще, те, кто знал и знает эту особу, с уверенностью заявляют:       Она никогда не уволит без веской на то причины!       Ей можно доверить свою жизнь!       Она — воплощение справедливости!       Вот только Тока другого мнения. Она была уверена, что место шеф-повара ей обеспечено, ибо заслужила. Но! Не свезло. Госпожа Ооцуцуки посчитала её недостаточно компетентной для столь ответственной должности, к тому же чересчур молодой, вот и пригласила одного из самых известных поваров Италии японского происхождения на родину.       Сказать, что Тока впала в бешенство — смолчать и забить. Нет. Она готовила площадку для армагеддона! А когда встретилась с упырём, едва не задохнулась от возмущения и не захлебнулась от обильного слюноотделения. И нет, не стоит обвинять девушку во всех смертных грехах.       Дело в том, что Хрен-Учиха, как она прозвала нарцисса блядского, с первых минут знакомства заявил:       — На моей кухне женщинам не место.       Улавливаете связку? На его кухне — угу-угу, без году неделя, а уже — его!!! — женщинам. нет. места. Это что вообще за пиздец такой? Что за пренебрежение, что за отношение? И в конце собрания поваров нокаутировал контрольным в голову:       — Женщины уволены.       А женщин в коллективе добрая половина. Тока не смогла найти, что ответить. Она относится к тому типу людей, которые сто раз подумают, а уже после один раз отрежут, да так, что от моста и фундамента не останется.       Но не козёл задел за живое, а госпожа Ооцуцуки, что не стала перечить новому шеф-повару, а просто-напросто приняла все его условия.       — Подумай, Тока, я предлагаю тебе работу в Амароне.       Амароне — второй по значимости ресторан в Японии. Предложение, конечно, заманчивое, но:       — Я не работаю на тех, кого не уважаю.       Да, дерзко, да, опрометчиво, да, тупо, но Тока не умеет иначе. Её унизили, оскорбили и выкинули за борт, не забыв швырнуть подачку в лицо, мол — на, а то сдохнешь ещё.       Тока собрала все свои вещи и покинула ресторан, что так полюбился за два с половиной года. Пусть больно, пусть горько, она справится.       — Прекрасная ночь, не правда ли?       Тока дрогнула, резко обернулась. Хрен-Учиха собственной персоной. Высокий, здоровый, с хвостом на затылке и переплетением косичек по бокам — от висков на всю длину волос. Морда так и просит кирпича. Тока одарила нового шеф-повара Barolo таким презрением, что в пору бежать в магазин за верёвкой и мылом, но он и бровью не повёл.       — Мне нравится этот взгляд, — пропел почти над ухом, пустив по её спине армию мурашек.       Негодяй!       Тока решилась. Решилась на то, что раньше посчитала бы дуростью. Сыграть в рулетку. Только для начала неплохо бы узнать правила, которые к слову, не заставили себя ждать:       — Ты мне нравишься, Бестия Сенджу. Предлагаю тебе себя.       Тока опешила. Вот так просто? С места в карьер?       — То есть… — протянула Тока, облизав губы, — как кухня — женщины уволены, а как развлечься — ты мне нравишься?       Хрен-Учиха пожал плечами.       — Зачем тебе начальник, которому плевать на персонал?       Тока цокнула. В чём-то он прав, но соглашаться с ним не хочется от слова — совсем.       — Я знаю много итальянских ресторанов, где тебя примут на должность шеф-повара…       — Обойдусь.       — Ну же, детка, — томно прошептал ей в шею, губами поддев мочку уха.       Тока в прямом смысле слова озверела. Влепила смачный локтём в надежде, что достигла цели, вот только Хрен-Учиха не лыком деланный. Перехватил руку за предплечье и, вывернув, дёрнул на себя.       — Ты. Принадлежишь. Мне. Запомни.       И Хрен-Учиха растворился так же незаметно, как и появился. Тока фыркнула. Ещё чего.       Знала бы Тока, чем ей обернётся эта встреча, свалила бы на Аляску от греха подальше. Хрен, мать его, Учиха буквально задушил своим вниманием. Цветы, лучшие вина, визиты на ночь глядя. Его и полиция не пугала. Клал он на них. Тока не понимала — почему. Неужели настолько отмороженный?       Время шло. Симпатия росла, а после и вовсе перетекла в любовь. Первый в жизни, первый в сердце и первый в постели…       Говорят — любовь зла, полюбишь и козла. Хотела бы возразить — но ты козёл и не надейся, увы — не может!!! Ведь полюбила, и никого-нибудь, а самого что ни на есть — козла!