Свой среди чужих

      Как новому члену клуба, Борису выдали форму игровую и тренировочную, правда имели они одну и ту же расцветку: Сине-бело-голубую, едва ли не такую же, как у клуба «Зенит», единственное отличие игровой формы — название школы на футболке и шортах.       Борис переоделся и вздохнул с облегчением, когда Судзуки предложил свои старые кеды, ведь бегать в лакированных туфлях, а тем более играть — верх идиотизма и верный путь к травмотологу. Из-за разбирательств с Кудасаем Борис не успел на беговую разминку, впрочем, частично он размялся, пока метался по территории в поиске клуба. — В следующий раз не опаздывай, Хэйва! — Тренер помахал пальцем перед лицом парня, пока тот делал растяжку. — Хорошо, тренер.       Футболом Борис увлекался со второго класса, а заниматься им стал в двенадцать лет. В Гороховке создали небольшой клуб школьников-любителей, который даже пытался принимать участие в соревнованиях. В районе они явно были фаворитами, а по области смогли попасть в топ. Парень не хотел ударить в грязь лицом перед новыми товарищами.       После растяжки игроки начали стягиваться в живой круг. Борис стоял, не понимая, что они делают. «Командный дух? Но мы же не играем». — Эй, Хэйва, не спи! — Крикнул тренер. — Если проспал, то дуй в центр круга. Будешь удерживать мяч! — Скомандовал тренер и обратил внимание на недопонимающий взгляд Бориса. — Ты таким не занимался? — На слова тренера Борис кивнул. — Команда у нас была сельская, тренировки немного не походили на нормальные человеческие. — Борис почесал затылок и повел мяч в центр.       По свистку десяток ног двинулся к мячу, Борис сразу же вспомнил его первые игры на турнирах, где были настолько агрессивные игроки: они не боялись ни фолов, ни карточек. Тихомиров уверенно владел мячом, перекатывал его в безопасные зоны, прикрывал корпусом или просто переигрывал соперников. Десять минут прошло, Борис отчаянно держал оборону, но Судзуки всё же подцепил мяч в последние секунды, лишив Бориса лавр безоговорочного победителя. — А это весело. — Глотал воздух Борис. — А то! — Вторил ему Судзуки.       Как и полагается дальше упор пошёл на дриблинг, ведение мяча и игру в пас. Именно тогда Борис убедился, что вполне уживётся в команде. У большей части игроков были усредненные способности, у некоторых даже пониженные. На фоне всех выделялись три игрока: Судзуки, Сасаки и Хэйва.       Энергичный и вёрткий Судзуки был способен совершать шедевральные трюки, а обвести игрока для него не было большой проблемой. Сасаки, как приметил Борис сразу, обладал животной скоростью и реакцией, его легко можно потерять из виду, едва отвлечёшься. Во время ударов по воротам Борис с трудом мог пробить его оборону. Хэйва же выделялся скорее стилем игры. Силовой игрок, способный раздавить оппонента безо всякого физического урона. Сильные и точные пасы и удары. Хотя он понимал, что немалое преимущество ему подкидывает возраст.       Запыханные после череды тренировок игроки уселись на газоне и ожидали тренера, переговаривая о чём-то своём. — Хорошо поработали. А теперь давайте двустороночку. — Тренер начал поднимать своих подопечных. — Игра на половине поля, без вратарей. Сасаки, играешь в защите. — Тренер обратился к вратарю и вернулся на смотровые сиденья к менеджеру. — А у Хэйвы есть потенциал. — Заметила Кабэ. — Да, не такой явный, как у Судзуки, но он есть. — Тренер внимательно наблюдал за получасовой игрой двух команд по семь человек в каждой.       Хэйва и Сайто против Судзуки и Сасаки. Команды вышли сбалансированными, а результат непредсказуемым. Закончили всё по дружбе со счетом 1:1, что не могло спокойно уложиться в уме, ведь ворота постоянно пустовали.       Сразу, по истечению времени, тренер повёл игроков в клубную комнату больше похожую на склад, где оставшееся время тренер с менеджером расписывали тактику и необходимую теорию. — … Не забудьте. Турнир начинается пятого августа. — Тренер закончил и игроки разошлись. Теперь у Бориса осталось лишь одно недоделанное дельце, которое могло как хорошо закончиться, так и перерасти в конец всего сущего.       Класс 2-2. Борис простоял у двери полторы минуты, никак не решаясь постучать, пока её не открыли изнутри две девушки, те самые фанатки русского. — О, Хэйва! — Удивилась Тасаки. — А мы только хотели уходить. — Добавила Ода. — Найдётся минутка для меня? — Борис отошёл, чтобы не мешать пройти девушкам, но его едва ли не силком потащили внутрь. — Конечно! — Тасаки сияла восторгом. За считанные секунды девушки втащили Бориса в класс, усадили за парту и предложили чаю. — Вам разрешили проводить занятия кружка здесь? — Спросил Борис, попивая свежесваренный чай. — Да, сразу после занятий. — Тасаки наблюдала за Борисом, как за подопытной мышью. — Просто мы постоянные дежурные в классе. — Объяснила Ода. — Извечные дежурные и владельцы класса 2-2! — Гордо объявила девушка, обведя сравнительно небольшой класс, отличавшийся от любого другого в школе лишь повидавшей жизнь доской коричневого, местами выцветшего кирпичного цвета. — Наверное, это тяжело. — У Бориса закончился чай, и он вспомнил зачем пришёл сюда. — В общем, спасибо вам за помощь, возвращаю. — Борис протянул одолженные вещи, принявшие участие в устрашении Кудасая. — Тебе спасибо, что навестил. — Поклонились девушки. — И ещё, по понедельникам, средам и пятницам я, скорее всего, не буду приходить в остальные дни, постараюсь заглядывать. — Закончил Борис. Он недолго потоптался на месте, поправляя штаны и лишь после поблагодарил за чай и вышел. — Вопросы готовьте к завтрашнему дню, а сегодня я устал.       Мышцы парня начинали гудеть. Первый день тренировок после долгого перерыва. Экзамены. Через недельку другую Борису должно стать проще. Он так надеялся и верил, что его тело еще не разучилось тренироваться.       Половина седьмого, Борис возвращался домой по непозволительно одиноким и тихим улочкам большого города. Единственное, что почти что кричало о странностях — свет в его окне и детский силуэт, мелькнувший за шторами.       Любой неделе свойственно начинаться с долгого понедельника и продолжаться странным вторником. Эта не стала исключением. Вторник — день отдыха от спортивных занятий Бориса, но мышцы продолжали ныть, как у едва начавшего заниматься нетренированного юнца. Перерыв в занятиях оказался критическим. Борис надеялся, что сегодня уж его никто не тронет и просто даст ему отдохнуть, но все вышло совсем да наоборот.       Едва Борис переступил школьные ворота, как сразу почувствовал, что стал центром всеобщего внимания. Подсознательно он надеялся, что это лишь заиграло необъятное чсв, но, к сожалению… Похоже слава о его вчерашнем выступлении разлетелась молниеносно по всей школе. Где-то в стороне шумели дельцы кружка любителей России, к которым и решил прошмыгнуть Борис, чтобы понять причину изменения общей атмосферы, но краем уха услышал: — …Кудасай поставлен на место! Давай нового охранника порядка: Хэйву! — Ода выкрикивала лозунги, а Тасаки раздавала листовки. На удивление ученики весьма активно их разбирали, гордясь тем, что поддерживают Тихомирова. У Бориса задергался глаз. Он старательно проигнорировал выходку этих двух и успел пожалеть, что согласился посещать их кружок, но изменять решение он не намеревался.       В шкафчик для обуви Бориса положили несколько писем с благодарностью: большая их часть принадлежала либо девушкам, либо забитым одноклассникам парня. «Нужно вешать замок» — Вздохнул Борис и читал послания по дороге к классу. — Ты Хэйва Тошики? — Командный женский голос остановил Бориса в самый разгар пути. — Да? — Борис не мог понять, чего от него хотят. — Я президент школьного совета третьегодка Мисаки Аюдзава — Представилась девушка, глядя прямо в глаза Борису.       «Вот же ж, только не говорите мне, что студсовету не по нраву моя выходка. Что? Теперь меня ждет часовая лекция о хорошо и плохо и встреча с директором? Паршиво!» — По какому делу я вам понадобился? — Борис осторожно прощупывал почву. — У Студсовета есть разговор с тобой. — Быстро ответила президент. — Ну, уроки сейчас начнутся и там у меня дела есть. — Борис цеплялся за соломинку, превращавшуюся в тончайшую ниточку. — Это важнее! — Теперь президент с проворством атлета тащила за собой Бориса в комнату совета, просто игнорируя остальные попытки сбежать.       Дверь со скрипом открылась, в неё вошла президент, а следом она выгрузила и Бориса. В помещении сидело много школьников. Беглым взглядом Борис обнаружил и свою старосту за столом.       «Вот ведь влип…» — Знакомься с составом школьного совета и учителем Джонсоном. — Президент развела руками. — Во главе всего здесь четверо: президент — я, зам президента — Хаято Изуми, — Невысокий парень в овальных очках приподнялся со своего места и качнул головой, жмурясь от лампы — Казначей — Сино Амакусо и секретарь — Нобуро Онидзука. — Названные ученики поднялись и слегка поклонились, хотя выглядели они весьма сонными. Внешне они походили на учеников второго года. — Остальные же — старосты классов. — А зачем вы меня знакомите с ними? — Борис всё же сумел вырваться из хватки президента, но он явно перебрал с усилием и едва не стукнулся о стол. — Должен же член дисциплинарного комитета знать своих коллег. — Мисаки посмотрела с удивлением на парня. — Какого-какого комитета? — Борис опешил. — Верно, корректнее это назвать просто комитетом. Впрочем, после того случая с Кудасаем ты просто обязан вступить. — Президент уже приготовила руку для пожатия. — Иными словами, я здесь уже ничего не решаю? — Борис, конечно, говорил это в шутку, но Мисаки была другого мнения. — Конечно. — Совершенно спокойно ответила девушка. — Из-за этого негодяя комитеты расформировались, не знаю, что он им сделал, но даже после твоего инцидента они отказались вернуться и продолжили опасаться, так ещё и с удвоенной силой. — Я правильно вас понял? — Борис даже не успел закончить вопрос. — Ага, ты единственный член исполнительного, дисциплинарного и остальных комитетов. Сам глава, сам и подчиненный. — Улыбнулась Мисаки. — Стоп, стоп. Это звучит крайне безответственно и геморно. — Борис отступал. — Знаю. — Президент снова развела руками. — А других вариантов нет. Школе нужен человек, вроде тебя, на которого можно положиться, как на защитника. — Мисаки хлопнула Бориса по плечу. — На счёт работы не волнуйся. Без комитетов мы уже давно, года так полтора, если не больше. Но всё же нам нужна твоя помощь. — Аюдзава указала Борису на усердно работающих старост. — That is the best job for good boy! — вставил свое слова мистер Пи-Джей. — То есть, я должен буду выполнять грязную работу? — Борис со скептицизмом посмотрел на президента. — Проводить беседы с хулиганьём, ловить их, карать, следить за порядком в школе и классах и порой помогать с завалом работы совета? — Да, в общих чертах. Самая лучшая должность для тебя! — Президент всё так же источала решительность. Глядя на нее просто невозможно было отказать, а Борис ведь старался пересилить это. — Я состою в клубе. — Добавил Борис. — Как глава комитета ты должен присутствовать на собраниях до занятий и ближе к шести, когда же совет будет нагружен работой, то и занятия клубов будут отменены у всех учеников. — Президент хитро улыбнулась. — Эх, хорошо, я в деле. — Борис сдался на милость победителя. — Вот и славно, это твоя нашивка, береги её — Президент приколола красный кусочек ткани с нашивкой дисциплинарного комитета. — Отлично, основной вопрос мы решили, приступим и к остальным…       Комната совета была немногим больше простой классной, но вместо множества парт здесь стоял длинный деревянный стол, которого более чем хватало на три десятка человек. В студсовет обязательно входят все старосты, в школе их двадцать четыре, по восемь на каждую параллель. Президент, зам, секретарь и казначей могут быть выбраны, как из имеющегося состава, так и из остальных учеников. С комитетами все сложней. Борис предположил, что от них выступали лишь главы, потому что мест практически свободных и не было. К стати о местах, во главе сидела президент, как и подобает ей по должности, по правую от нее руку зам — Хаято Изуми, а по левую находился глава и единственный член комитетов — Хэйва Тошики. — Друзья, как вы знаете, в нашей школе помимо Кудасая есть ещё одна проблема, хотя и мелкая. Это Хара Юно. Один из учеников первого года обучения представил отчёт о том, что Хара снова взялась за своё. — Президент помахала несколькими листами бумаги и обратила внимание на Бориса. — Что-то хочешь сказать Хэйва? — Да, президент. — Борис поднялся с места. — Хара Юно — моя одноклассница, сидит рядом, ну и, в придачу, это я стал ее новой целью. — Борис не до конца понимал, что делала Хара раньше, отчего его лишь сильнее тянуло на «исследования». — Интересно. — Президент дописала что-то в донесении. — Вот видишь в чём беда: из-за отсутствия работников комитета нам приходилось рассчитывать лишь на ученические донесения. Неточные, непонятные, а порой ложные. — Президент вздохнула и протянула листы Борису. — Вот и твоё первое задание.       Собрание окончилось за пару минут до звонка. Борис быстро встал из-за стола и направился к выходу, где едва не столкнулся со старостой. — Ой! — От неожиданности девушка вздрогнула и сжалась. — Прости уж президента. Она девушка прямая и пробивная. — Пояснила староста. — Да ничего страшного в этом нет. А собрания у вас всегда так кончаются? — Борис не припоминал, чтобы староста приходила так поздно в класс. — Нет, обычно мы заканчиваем на минут десять раньше, порой даже пятнадцать. — Призадумалась староста. — К стати, президент представила мне только мистера Пи-Джея, а кто та вторая женщина, сидевшая за столом. — Борису вдруг ударил в голову вопрос. — Это мама одного из старост, Такахаси Нобуро. У него были самые высокие баллы на вступительных. — Почему-то староста побледнела. — С тобой все хорошо? — Забеспокоился парень. — Да, просто, вспомнила, среднюю школу. Мы учились в одной школе и я, и Тасаки, и твои приятели, и Хара. — Старосту аж передёрнуло. — Похоже, несладкая у вас была школьная пора. — Мы поступали в одни и те же школы прямиком с начальной. — Вон оно как. — Теперь Борис был уверен, что Хара ведёт себя так из-за детской травмы. Раз уж миролюбивая и многими любимая староста не имеет чересчур радужных воспоминаний о прошлых школьных годах.       Староста и новоиспеченный глава комитетов добрались неспешно до класса как раз к звонку. Дверь была приоткрыта до небольшой щели. Борис рассеянно взглянул вверх и заметил губку для уборки с доски, распахнул дверь и дал ей упасть, не пропуская старосту вперёд. Губка стремительно рухнула, поднимая клубы мела. Борис, а следом и староста обошли ловушку и сели на свои места. — Ну, это уже несерьёзно. Забавно, но несерьезно. — Борис переглянулся с Харой. Девушка собиралась что-то сказать, но едва заметила нашивку комитета у Бориса на руке, её как током ударило.