Воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне всё мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня. «Герой нашего времени»
А ведь правду говорят, что время рассвета самое бесценное и волшебное. Утренний ветер сегодня непривычно тёплый, подозрительно даже. Несильно треплет волосы, щекочет щёки, заставляя невольно вздрагивать, не замечая пролетающих мимо лепестков сакуры. Так как я по природе очень чувствительный человек, то такая странная погода меня поглощает. Но ни один мужчина не виноват в моих внутренних самозабвенных загонах, поэтому не горю желанием ссориться и грустить. Вместо этого оглядываю округу. Обширная дорога, по сторонам от которой растут разнообразные деревья. Участки, на лужайках которых расположены огромные особняки. В каких-то домах горит свет, где-то на территории работает прислуга, а кто-то уже уезжает на своём автомобиле по делам. Я смотрю вниз и тоже вижу нашего садовника, с ленцой подстригающего кусты. Сейчас в нашем районе многие проводят утро в тёплой кровати, не так, как я, кутаясь в свой же плед и стоя на балконе, наблюдая за тем, как восходит солнце. Садовник внизу что-то медленно напевает. Какую-то странную мелодию, от которой почему-то ещё больше хочется спать. Он не может бросить работу и просто отвлечься на небо, будь он даже самым заядлым романтиком. Если честно, после того ужасного пожара меня мучили какие-то странные сны. Мне снилось, что все мы участвуем в автомобильных гонках, всё носимся и носимся по кругу и не можем остановиться. А масса публики — сплошь «незваные», и репортеры светской хроники, и им подобные, и все кричат, чтобы мы ехали быстрее, и одна машина за другой разбиваются, и вот я остаюсь одна и всё несусь куда-то, несусь, а потом моя машина тоже вдребезги, и я просыпаюсь. Так и провожу каждое утро тут, на балконе. И мне не кажется это странным. Как так получилось, что мы тоже просто не можем сесть и полюбоваться рассветом? Увидеть то, как первые лучи солнца окрашивают в алый цвет дома всех этих особняков, как растущие в этой части Токио деревья неспешно начинают покачиваться на утреннем ветерке, как начинают заводиться дорогие автомобили и люди покидают дома, отправляются на работу. Ворота дома напротив громко открываются, оповещая о том, что его владелец уезжает по важным делам. Я даже вздрагиваю от неожиданности и перевожу на соседнюю территорию взгляд. Высотой всего в два этажа, здание раскинулось так широко, что мои глаза не могут охватить его целиком. И окна, которые чуть ли не повсюду. Наверное, у архитектора, который спроектировал этот дом, была аллергия на стены или он до смерти боялся вампиров. А потом я замечаю лёгкое шевеление на соседнем балконе и чисто инстинктивно начинаю ждать. Каждое утро, проведённое мною на этом балконе, заканчивается появлением Акаши Сейджуро. Его отец — очень влиятельный человек, и, да, это именно он пару минут назад уехал на огромном чёрном джипе, а сын в таком доме всегда остаётся один. Ну, практически, потому что я не считаю то огромное количество прислуги, которым может похвастаться семья Акаши. Его скептический взгляд в мою сторону говорит больше, чем слова. А ещё я вдруг понимаю, что ни у кого не встречала таких выразительных глаз. Неудивительно, что он так мало говорит — с такими глазами в словах нет необходимости. Отвернись, Акаши. Давай же. Мне это даже кажется забавным — вот так смотреть друг на друга, не имея возможности поговорить. К слову, до моего поступления в Тейко с Акаши Сейджуро мы совсем не общались, даже вот так вот просто по утрам не смотрели друг на друга. Но про Тейко я, конечно же, знала. Насколько гадкими ученики там могут оказаться? Честно, здесь, где мы живём, одни только избалованные богатенькие мальчики? И просто стоит признать, что Акаши Сейджуро — богатый придурок. Вряд ли кто-то удивится, если он в конце концов окажется в парламенте. Но даже так, мне он кажется замечательным. Нет ни одного человека, который мог бы понять меня в полной степени, но ведь история не о нём? Так что интереса ради пора бы уже обратить внимание на его подопечных, главных баскетбольных звёзд Тейко.|||
Я никогда не любила добираться до школы с личным водителем, но именно сегодня поняла одну простую истину: в Нью-Йорке такси жёлтые, в Лондоне — чёрные, а в Токио — дурацкие. Мужчина, до этого находившийся в машине, даже денег с меня не взял, аргументируя это тем, что поездка и правда была отвратительной. В Тейко по четвергам лучше вообще не опаздывать, потому что на уроке физкультуры присутствовать надо уже за десять минут до начала. Но не в этом главная проблема. У баскетбольного клуба хоть и есть свой спортзал, но иногда их тренер настаивал на том, чтобы вместо утренней тренировки в четверг они приходили и на обычные уроки тоже. Может, для разнообразия, а, может, чтобы немного отдохнуть, но это уже неважно. — Кисе Рёта! — раздаётся рёв учителя, когда я заканчиваю растяжку и сажусь на скамейку. Высокий, полный мужчина в спортивной футболке Тейко, кажется, надулся ещё больше и покраснел от злости, разглядывая перепуганного, но в то же время неловко улыбающегося блондина. Я лишь усмехаюсь. Кстати, именно так мы с Кисе Рётой и познакомились в полной мере. В тот день я числилась в списках учеников Тейко всего лишь неделю, но из клуба столкнулась уже со всеми и в разных местах. И они мне показались все такими забавными и разными, что я даже не наблюдала обыденного смущения.Он чеканил мяч, соревновался с капитаном футбольного клуба, кто набьёт больше, хотя учитель уже после ста обещал поставить отличную оценку. Он чувствовал себя очень уверенно, не обращал внимание на восторженные крики. Капитан футбольного клуба ужасно старается, кажется, еле мяч держит, а Кисе ещё и руки в карманы спортивных шорт убирает, и я замечаю, как его взгляд перемещается на соперника. Движения становятся чуть медленнее, мне даже кажется, словно он повторяет. Я не могу отвести глаз от высокой фигуры блондина, от того, как он сосредоточенно смотрит на футбольный мяч и хмурится. И, вот, его скучающий взгляд внезапно падает на меня, а потом мяч тут же подлетает вверх. Кисе отходит на шаг назад и пинает его с такой силы, что тот едва ли не разрывает сетку ворот позади Мурасакибары. Я слышу ещё более громкие возгласы и улюлюканье толпы. — Хиляк! — добродушно восклицает тренер футбольной команды. — Тебя только что уделал новичок! Не стыдно? — Новичкам всегда везёт! — восклицает паренёк-капитан, злобно глядя на улыбающегося Кисе. А вокруг я только и слышу крики девушек, и, честно, не понимаю, отчего они так завелись. По мне, так Акаши Сейджуро с футбольным мячом смотрелся бы куда внушительнее. — Тебя же тоже бесят эти вопли? Я оборачиваюсь и вижу позади себя Сато. — Ты его подруга? — Хуже, — она загадочно улыбается. — Его девушка. — А, не волнуйся, на твоего бойфренда я не смотрю, — улыбаюсь я в ответ. Но отчего-то мне кажется, что на своего «бойфренда» ей плевать. — Да смотри на здоровье, — выдыхает она. — Знаешь, он ужасный. И тут я понимаю, что именно она имеет в виду. Не то, чтобы тогда я хотела обсуждать с первой попавшейся девчонкой Кисе Рёту, просто мне казалось, что ещё чуть-чуть и она бросит его. Не выглядит она как глупенькая дурочка. Это Кисе Рёта, скорее, похож на наивного паренька(?). С первого взгляда. — Он настоящий подонок, — говорит она. — Но даже когда я сказала ему об этом, он продолжал подвозить меня до школы. — Даже не буду притворяться, что понимаю тебя, но, наверное, тебе лучше дождаться настоящей любви, — я сочувственно выдыхаю. — Но он же модель, да? Не понимаю: разве так плохо встречаться с богатым мальчиком? Она лишь сказала мне о том, что это так и работает, но нельзя никак полюбить не своего человека. А потом мы просто попрощались, так и не предоставившись друг другу. Сато ещё переживала свою боль, и эта боль говорила голосом Кисе Рёты. — Если тебе нужен богатый мальчик, то я в твоём распоряжении. Я беззастенчиво оцениваю взглядом блондина перед собой, и мне очень нравится то, что я вижу, потому что он сногсшибательно красив. Кисе присаживается рядом, и наши колени тут же еле ощутимо соприкасаются. — А попробуй забить в ворота через себя. — Пробовал, — признаётся он, пожимая плечами. — Получилось замечательно. — А если в кольцо? — Так я же не баскетболист. — Ну, да, — я взглядом цепляюсь за широкие плечи, за его лёгкую улыбку. — Ты же красавчик. Кисе чуть хмурится, когда мимо нас проходит группка громко смеющихся девушек. — Ты считаешь меня красавчиком? Мы обмениваемся взглядами в последний раз, и, когда я поднимаюсь, лишь на долю секунды ловлю себя на мысли, что чем-то мы всё-таки похожи.
— Третье окно за два года учёбы! Да ты высокого мнения о себе, молодой человек! Я вздрагиваю, когда раздаётся громкий и злобный голос учителя физкультуры, который немедленно возвращает меня в реальность. — Простите, — Кисе чуть ли не начинает кланяться в пол, но я вижу, что он еле сдерживается, чтобы не засмеяться. — Что же с тобой делать? — мужчина хмыкает и отворачивается от него. С моих губ срывается смешок, когда я замечаю, как Аомине даёт «пять» Кисе за спиной учителя. — Переодевайтесь. Урок окончен.|||
После урока я стараюсь уже на замечать происходящее вокруг. Я пытаюсь игнорировать то, как некоторые ребята задирают других, но, пожалуй, не вмешиваюсь я именно оттого, что это куда ниже моего достоинства. А вмешалась бы я, будь на месте слабого звена Сато или та же Судзуки? Понятия не имею. Хотя Сато к слабому звену приписывать как-то даже кощунственно, ведь она та, кто так неоднократно спасала того паренька, что бросился в огонь. Я выдыхаю. Думать о возможности смерти всегда тяжело, независимо от того, знаешь ли ты этого человека или нет. Я вспоминаю его улыбку в тот день, когда встретила их у кинотеатра. Лёгкая, неширокая, даже вымученная. И с того самого момента я ориентировалась на человеческие улыбки. Это отлично помогает распознать характер. Вот, к примеру, Кисе Рёта ужасно уверен в себе. Он и улыбается широко. Аомине Дайки такой же. Что касается остальных парней из баскетбольного клуба... Даже не знаю, но я впервые поймала себя на мысли, что начинаю буквально следить за людьми. И это началось ещё в мой первый день знакомства с каждым из баскетбольного клуба. Но за Акаши Сейджуро всегда интересно наблюдать. — Почему ты на меня пялишься? — чуть раздражённо спрашивает он спустя десять минут после того, как мы оказываемся в столовой за одним столиком. Я тут же отталкиваю от себя все сумасбродные мысли и парирую: — Да-да, Акаши-кун, все мы знаем, что я влюблена в тебя до беспамятства. Мидорима Шинтаро смотрит на меня с праведным недоумением. Акаши пожимает плечами. Он даже не решает ввязываться в спор, но непременно сделал бы это, если бы получал удовольствие. Когда Акаши поднимается со своего места и медленно кивает нам обоим, я ловлю на себе колкий взгляд Мидоримы Шинтаро. Честно, мне всегда нравилось, когда он так на меня смотрел, хотя подобным взглядом удостаивались почти все ученики Тейко. Без очков его взгляд как лезвие самого острого ножа. — Что? — Иногда ты такая странная, — произносит он своим ровным голосом, от которого по моему телу пробегает стайка каких-то приятных мурашек. Ну, честное слово, просто надо посмотреть на его лицо, потом — на предмет в его руках, как сразу захочется посмеяться. Чудо чудное — других мыслей Мидорима Шинтаро у меня практически не вызывает. — Говорит парень, который ходит по школе с мягкой игрушкой. Мы оборачиваемся на звонкий смех и замечаем перед столиком Кисе Рёту. — Мидорима-ччи, давай у тебя на лбу напишем, что твоя гордость задета, — его голос противно приторный, а сам он не торопится присаживаться. — На лбу себе лучше сделай процентное соотношение мозга на сантиметр объема черепной коробки, — надменно замечает Мидорима, а я лишь улыбаюсь. Мне всегда нравилось его напускное равнодушие и возможность казаться круче, чем он есть на самом деле. Но, знаете, Мидорима действительно тоже был гадом. Это не допущение, а доказанный факт. — Ещё увидимся, — Кисе дружелюбно смотрит товарищу вслед, а потом присаживается со мной за один стол. Его проницательный взгляд не даёт мне покоя, и это немного бесит. — А ты ведь заинтересовала его, правда? Хочу ответить, что не только его, но это будет слишком высокомерно с моей стороны. — У Мидорима-ччи склочный характер. — Да, папочка, я в курсе о его характере. И не такая я уж и лёгкая цель. — Не лёгкая, но он меткий стрелок, — Кисе многозначительно играет бровями, а потом подпирает рукой голову и вновь смотрит на меня. Как в человеке внешность может быть идеальна, я всё ещё понять не могу. Янтарные глаза Кисе скользят в сторону, и через секунду я слышу тихий голосок Судзуки. Она здоровается и идёт дальше. Кисе всё ещё смотрит ей вслед и не моргает. А я невольно вспоминаю про все те сплетни, вьющиеся вокруг этой «парочки». — Кисе, а ты ведь красивый, богатый мальчик, — замечаю я и тут же ловлю на себе его довольный, но немного удивлённый взгляд. — Вот только не пойму, почему такой красивый мальчик обращает внимание на такую невзрачную девушку, как Судзуки? Это спор или принцип? — Чувство вины, — с вызовом отвечает он и тут же отводит взгляд. Увидеть бы, что скрывается за его публичным профилем — прочесть сообщения, узнать все, чем он предпочитал не делиться, о чём он думает. — Да уж, поступил ты отвратительно. — Да знаю я, — он обиженно отворачивается, походя чуть ли не на пятилетнего мальчишку, у которого только что отобрали машинку. — Ты забавный, — мне хочется улыбнуться, но, наверное, ещё рано. Кисе же вновь меняется в лице и теперь опять внимательно смотрит на меня, сцепив руки в замочек. На его губах играет лёгкая ухмылка. От этой ухмылки наверняка все девчонки штабелями ложатся. — Да-да, конечно, — он гордо мотает головой, а потом беззаботно откидывается на спинку стула. — Кстати, тут в субботу мероприятие одно намечается... Мероприятие, приглашение на которое я успешно выкинула. Честно, я даже организатора в лицо не знаю, но от этого совсем не стыдно. — ... так что там, конечно же, будет баскетбольная команда. И я был бы рад, если бы и ты пошла. — У меня нет приглашения. — Какая разница? — Кисе легко трясёт рукой, а потом смотрит на меня со вселенской обидой во взгляде. — Ты можешь просто прийти с нами, вопросов ни у кого не возникнет, ну, а если возникнут... Я машинально перевожу взгляд на его ладони, которые скреплены в замок. На пальцах не блестят кольца, а Кисе, верно, заметив моё внимание, поднимает обе руки в примирительном жесте и качает головой. — Нет-нет, просто поговорим, — он быстренько поднимается с места и подмигивает мне. — Мидорима-ччи, вероятно, тоже будет. Ну, знаешь, они с Акаши-ччи идут лишь для того, чтобы следить за нами, такими безответственными. — Только в этот раз давайте без повсеместного разрушения, — с ухмылкой говорю я. — За кого ты нас принимаешь? — с подлинной обидой в голосе говорит Кисе. — Я совсем немножечко выпил, а мальчишка тот мне просто не понравился. — И ты практически сломал ему жизнь, но это уже мелочи, правда же? Кисе громко хмыкает, желая пропустить мои слова. — Так ты придёшь? — Конечно. — Класс! Значит, повеселимся. Так, махнув мне рукой, он легко разворачивается и идёт к выходу из столовой. Я же поражаюсь его ненормальным переменам настроения, продолжая смотреть ему вслед. Однако с тем, что мы «повеселимся», я мысленно соглашаюсь. Поводов, чтобы посмеяться, будет ещё огромное количество.