Общество ломких душ

Я иногда себя презираю... Не оттого ли я презираю других? «Герой нашего времени»

      Сегодняшний день казался странным хотя бы потому, что Рёта впервые не старался не попадаться мне на глаза, а Акеми не искала встречи со мной в школьных коридорах. На каждом уроке я пытался поймать её взгляд, но это казалось тщетным. Она даже не смотрела в мою сторону. Может быть, узнала, что мы чуть не утопили двух её друзей в фонтане. Может быть, это я стал появляться реже. Во всяком случае, меня это должно несказанно радовать, ведь я теперь совершенно по всем фронтам свободен. Однако... какое-то странное предчувствие не давало покоя. Однако желание набить Кисе его смазливую рожу я старался игнорировать. Первые несколько дней учёбы я пытался задеть его побольнее. Но каждый раз натыкался на его чёртов безразличный взгляд, ведь нет никого упрямее Кисе Рёты. Пришлось признать: блондинчик и правда умеет выводить из себя, даже не находясь рядом. Мне лишь оставалось пожелать ему, чтобы он впредь не глупил и не появлялся в поле моего зрения. — Хайзаки-кун, — в дверях моего класса я замечаю девчонку, кажется, одну из помощниц менеджера баскетбольного клуба. Я же понятия не имею, что она здесь забыла. — Чего? — киваю я и перестаю смотреть в окно. Девчонка едва ли не на две головы ниже меня, так ярко и смущённо улыбается, что меня чуть ли не передёргивает. Миниатюрная, симпатичная, но не красавица. С короткими волосами, широкими глазами; она кажется какой-то незаметной. Наверное, в клубе её помощь практически не ценится. Признаться, я никогда не обращал внимание на таких людей, и, по правде говоря, она мне жутко напоминает того невидимку-распасовщика. — Почему ты ушёл из клуба, Хайзаки-кун? Я в буквальном смысле подвисаю, немного сбитый с толку, и ловлю взглядом теперь каждое её неловкое движение. Внутри разрастается какая-то странная злость, но я сдерживаюсь, потому что девчонка интересуется совершенно искренне. — И что с того? — Жаль, что ты больше не в основе, — она грустно улыбается, а я отворачиваюсь к окну, взглядом цепляясь за ползущие по небу облака. — А что тебе надо-то? — с лёгким раздражением интересуюсь я. Почему-то мне кажется, что она не была моей поклонницей. Скорее, держалась больше стороны Акаши и уважала меня лишь как парня, некогда игравшего в основе команды. — Ты ведь мне всегда нравился, Хайзаки-кун, — улыбка, которой она меня одаривает, не вызывает ничего, кроме какого-то странного отчаяния. — Вот оно что, — хмыкаю я и поднимаюсь со своего места, в последний раз бросив взгляд на окно. То, что творится сейчас на улице, отнюдь не вызывает никаких эмоций кроме желания заснуть или уйти домой, не идти на сегодняшнюю вечеринку. В воздухе чувствуется атмосфера напряжённости. Одно моё скверное слово, и девчонка убежит прочь. Поэтому я просто иду к выходу из класса, она тут же отходит в сторону, чтоб пропустить. Я рывком раскрываю дверь, игнорируя её полностью, и выхожу в коридор, где полно учеников. Но прямо в этот момент на меня кто-то налетает, ругается, и я сразу понимаю, кто именно этот мудак. Рёта, разминая плечо, недоуменно смотрит на меня, как и я на него, припоминая, как надеялся, что не увижу эту смазливую рожу сегодня в школе. А он и не понимает, что ему надо валить подальше, улыбается, придурок, и смотрит мне за спину. — А я и не знал, Шого-кун, что тебе нравится устраивать свидания в классах, — тянет он, подмигивая той девчонке. Я лишь выдыхаю, подавляя желание выругаться. Хочется подержать в напряжении. — А я и не знал, Рёта, что ты следишь за мной, — говорю я и усмехаюсь. Он качает головой, но улыбаться не прекращает. — Автограф или в рожу дать? Я тяжело вздыхаю, пытаясь понять, о чём Рёта думает. Хочется увидеть на его лице то растущее разочарование, а он словно мысли читает и теперь смотрит с ещё большей ненавистью на фоне общего безразличия. Я знаю, что бешу его. И без этого взгляда и чёртовых эмоций, на которые он никогда не скупается. Рёта улыбается как самый счастливый человек или как самый настоящий лицемер. И от созерцания этой улыбки во мне постепенно разрастается желание ударить его. Он ожидаемо чуть отступает назад. Таких, как я, боятся даже такие, как он. Пора привыкнуть. — Так чего ты тут забыл? — спрашиваю я, стараясь игнорировать по возможности его раздражающий взгляд. — Если решил вдруг доказать всем, что ты не пидр, то советую навалять парням из клуба для начала. Рёта не понимает по-хорошему. Видно же, что всё это его задевает, а я и не знаю, говорит ли в нём тупость или банальное упрямство. Нет, Рёта не понимает. — А давай один-на-один сыграем? Ах, да-а-а... В воздухе летает напряжение. Одна вспышка, и всё взорвётся. — ... тебя же выгнали. Секунда пролетает слишком быстро, так же быстро, как и Рёта резко оказывается точно у дверцы шкафчика. Грохот удара о жестяную поверхность вмиг привлекает внимание других учеников. А мне всегда нравилось так обескураживать его, заставлять терять всю свою самоуверенность и наглость. Приложить его затылком о холодную поверхность, доказать, что я лучше, вызвать отчаяние и подлинную злобу — алгоритм, который я всегда обязательно должен выполнить при виде этого парня. На его лице не дёргается ни один мускул. Лишь глаза вспыхивают гневом. Хорошо, но не идеально. — Очередной проигрыш даже тут, да? А вот теперь он реагирует правильно. Резко отталкивается от холодной жестяной поверхности и наносит удар. Мимо. Конечно же, он прекрасно помнит тот день, когда проиграл мне, как в ногах валялся. Да-а-а, такого не забудешь. Зато его ошарашенная рожа того стоила. Порывисто разворачиваюсь, занося кулак для удара. Рёта перехватывает его и уворачивается. Останавливается. Зря он меня выбесил. Ох, зря. Ублюдочный мальчик-модель. Он стоит напротив и тяжеловато дышит, и на его лице сменяется привычные нереальные волны эмоций: злость, досада, раздражение. При фанатках своих он на рожон не полезет, будет строить из себя обиженного простачка. — Шого-кун, — голос Акеми за секунду вырывает меня из всех этих мрачных мыслей. На губах сама собой расползается привычная ухмылка. Рёта тут же выпрямляется и выглядит больше отрешённо. Я медленно нахожу взглядом свою девушку. Она идёт не одна. Рядом с ней ещё другая девушка. Та, что учится с Шинтаро и Акаши, которая, кажется, неприязненно относится ко мне. Безумно красивая девушка ненавидит меня, а мне это даже нравится. В своих же мыслях я делаюсь самым последним кретином. Хотя, возможно, именно им я и являюсь. Когда они обе подходят к нам, я еле заметно ухмыляюсь и здороваюсь, приобнимая Акеми за талию. Рядом стоящая девушка лишь секунда улыбается мне, изредка играется с волосами, и ведёт себя крайне непринужденно, так, словно её не напрягает вся эта шумиха вокруг нас. — Скажи, что ты не собирался драться, — выдыхает Акеми, когда замечает, в каком именно виде я нахожусь. Незнакомка задерживает на мне свой взгляд, и впервые мне не хочется всячески ухмыляться. Она смотрит так... даже не знаю, как объяснить. Так смотрят, когда обычно не видят в этой жизни ничего интересного — сразу всё ясным становится. Ничего необычного. Ведь это Тейко, благородная школа. — А жаль, что не продолжил, — я пожимаю плечами и кидаю взгляд в сторону поправляющего ворот рубашки Рёты. — Это ж сколько я добра сделал, не наваляв тебе. Он тяжело вздыхает и отчего-то отводит взгляд. А я и думаю, созерцая его в таком виде: это жалко. Он, может, и выигрывает в плане популярности, но всегда будет вот таким лохом. — Ребят, — прерывает нас Акеми и прощается с той девушкой. Та ей улыбается и тоже прощается. Я даже не киваю, но продолжаю следить за тем, как она идёт от нас, не в силах отвернуться, словно это какая-то чёртова магия. Мне хочется ударить кулаком по стене, потому что о Акеми я вспоминаю, только когда слышу её, — давайте успокоимся, хорошо? — Ты это мне говоришь? — огрызается Рёта, который выглядит и правда растерянным — не могу не нарадоваться этому. Я смело обхватываю хрупкие плечи Акеми и отворачиваюсь от него. Но в последний раз кидаю в его сторону взгляд и вижу это немое изумление во взгляде. Мне хочется смеяться. Мне всегда ужасно хотелось досадить ему, но теперь я думаю: а куда ещё больше-то? Думаю, и Рёта с неприязнью будет вспоминать Тейко. — Ты злишься на меня за то, что я накинулся на этого дурачка? — всё же решаю спросить я за углом, потому что мне не нравится, как Акеми сжимает мой локоть. — Так ты всё же первым начал? — Нет, ты же знаешь, он всегда даёт повод, — я усмехаюсь. Не стараюсь держаться достойно в стенах этой школы, но сейчас я пытаюсь хотя бы не кидать злобных взглядов на других учеников, потому что Акеми рядом. Первое время я просто обожал отбивать подружек у Рёты — это дело принципа. Отбивать, а потом бросать — легко. А сейчас отбивают от всех этих чёртовых принципов меня! — Возьми себя в руки. — Ты за придурка Рёту волнуешься? — Шого-кун, сбавь тон ревнивца. Я ничего такого не сделала. Я не давал никому клятвы верности. Не утверждал, что не могу разбивать сердца и причинять боль. Когда я оглядываюсь, чтобы просто проверить коридор, то натыкаюсь на... ничего особого. Мимо нас проходит та самая девушка с Акаши, и они о чём-то переговариваются. В мою сторону она даже мимолетного взгляда не бросает. — Это Накаяма-чан, — говорит Акеми, когда замечает, как я разглядываю ту девушку. — Как будто бы мне есть до этого дело, — я пожимаю плечами, и она улыбается. Мне и говорить больше ничего не хочется. Я просто вижу, как эта Накаяма ухмыляется — её губы лишь на ту самую долю секунды искажаются в такой лёгкой ухмылке. А я и понятия не имею, какого чёрта так пялюсь на неё. Словно бы вся её ненависть ко мне вмиг исчезла, и мне можно вот так легко смотреть на неё, ловить каждое плавное движение. Акеми лишь смеётся, что-то говорит мне, улыбается, наверняка, через силу. А у меня перед глазами всё стоит образ рыжей девушки, её ухмылка, походка, волосы. Мне не стыдно думать об этом даже когда Акеми целует меня в щёку на прощание.