Праздник Фонарей в Абу-Аби. Любовь и долг

      К приему по случаю совершеннолетия среднего принца во дворце Хейжара подготавливались основательно. Один только Аллах мог сосчитать многомиллионные затраты Джозефа Фаиль, который любил делать все с размахом и расчетом на то, что этот день гости просто не смогут не вспоминать еще долгие месяцы. Шейх Хейжара чувствовал некоторую вину перед своим сыном за то, что когда-то не смог дать ему должного образования, родительского тепла и уютного дома, но трепетно пытался исправить это. Нанимал для Идриса лучших учителей, заботился о том, чтобы он ни в чем не нуждался. Одним словом, наверстывал когда-то упущенное.       К большому сожалению, он не мог успеть к назначенной дате, но в письме обещался исполнить любое желание сына в честь его дня рождения. Как только вернется домой, конечно же.       Последний вечер своего несовершеннолетия Идрис решил провести тихо, в обществе своего приближенного. Вместе с Бахтом они заняли небольшую комнатку на втором этаже, заставленную стеллажами с книгами и всякой всячиной, и, наслаждаясь напитками, беседовали обо всем на свете. В обществе слуги омега стал чувствовать себя более комфортно, когда ему больше не приходилось скрывать своего положения, надевать безразмерные туники и перематывать шею шелковыми платками. Да и навязчивые расспросы о прошлом Идриса тоже прекратились.       Вечер шел спокойно. За окнами медленно темнело: первые звезды любезно провожали солнце за горизонт, встречая своего бессмертного ночного спутника — полумесяц. Вместе они перекрашивали небесное полотно в темно-синие тона и создавали ту самую волшебную атмосферу ночи.       Бахт рассказывал своему господину о своей семье. О том, как его родители прислуживали во дворце, как самолично изъявил желание продолжить их дело в благодарность правящей династии. Не стесняясь, слуга рассказывал абсолютно все.       Так и проходил остаток дня. Идрис с интересом слушал бету и наслаждался ароматным жасминовым чаем. После деловой беседы с шейхом Муяссаром, которая прошла несколько дней назад, омега все еще не мог прийти в себя. Как может такой грубый и чрезмерно язвительный человек быть его двоюродным дядей?       Каким бы приятным ни было окончание этого дня и какие бы мысли ни мучали Идриса, в конце концов ему пришлось отправиться в свои покои, пусть даже спать совершенно не хотелось. Завтрашний день обещал быть насыщенным и невероятно важным.        «Совсем скоро, — билось у среднего принца в голове. — Так волнительно, что сон отказывается приходить…»       Легкая нервозность мешала ему спокойно уснуть, из-за чего полночи омега пролежал на постели, глядя в потолок в предвкушении утра. Отдаться Царству Морфея удалось лишь к рассвету, закинув ногу на скомканное одеяло и поудобнее устроившись на подушках.       Ночная прохлада мгновенно окутала тело. Темноволосый юноша легкой поступью шагал по дворцовому саду, слегка подрагивая от резких порывов ветра. Босые ноги были стерты до ссадин, из некоторых даже сочилась кровь, но он упорно шел вперед. На плечах беспокойно металась легкая накидка.       Мгла постепенно сгущалась. В висках бился лишь один вопрос: «Успеет ли он до рассвета найти то, чего так упорно требует сердце?»       Позади раздалось шипение стаи диких пум. Животные, излюбленное время охоты которых рассвет, следовали за примеченной ими жертвой. Быстро перебирая лапами, они гнались за юношей, грозно рыча, но не осмеливались нападать. Что-то невидимое мешало им. Вой плавно перешел в жалобный скулеж, после чего в саду вдруг стало тихо.       Юноша продолжал идти, не обращая внимания на опасность.       Шум водопада настиг внезапно, заглушая все остальные звуки. Он осторожно отодвинул рукой ветви плакучей ивы и наткнулся взглядом на обнаженного мужчину, стоявшего у края озера. Блики лунного света, отбрасываемые гладью воды, ласкали мускулистые плечи. Мужчина был так хорош собой, что на мгновение темноволосый юноша забыл, зачем так упорно шел сюда. Неожиданно из зарослей вышел невысокий стройный паренек, такой же обнаженный и прекрасный. Он ласково приобнял мужчину за талию и прильнул к нему всем своим телом. Последовавший за этим жаркий поцелуй вызвал в стоявшем под деревом юноше жгучую ревность.       Обнимающиеся неожиданно обернулись в сторону плакучей ивы, лунный свет осветил их лица. Боль эхом отдалась в сердце, и темноволосый юноша закричал:       — Господин! — Идрис сжал в руках простыню, перекатываясь набок. — Ах! Всего лишь сон… Это всего лишь сон.       Увидеть во сне господина Фараджа, так страстно целующего Арая, было самым отвратительным кошмаром на свете. Еще никогда Идрис не просыпался на мокрой от пота постели с запутавшимися волосами и настойчивым чувством бессилия.       В дверь сразу же постучали, и из коридора раздался встревоженный голос Бахта:       — Мой принц, с вами все в порядке? Мне позвать лекаря?       — Все в порядке, — успокоил своего слугу омега и приподнялся на локтях, отгоняя остатки сна.       За окном уже давно было светло, а это значит, что настал тот самый день. Сегодня среднему принцу Хейжра исполнялось восемнадцать лет.       Получив разрешение войти, Бахт прикрыл за собой дверь и поставил на прикроватный столик небольшой поднос. На нем лежала красная роза, обтянутая ленточкой, и красиво оформленная записка.       — Господин Джозеф попросил извиниться за его отсутствие на сегодняшнем празднике. Ваши родители все еще находятся в Йемене, кажется, что-то случилось с самолетом и рейс отложили на несколько дней.       Идрис промолчал. Будь его воля, он бы предпочел провести свой день рождения в комнате, лишь бы никого не видеть. Однако этому желанию не суждено было сбыться, зная, сколько гостей прибудет сегодня во дворец ради того, чтобы лично поздравить наследника династии Фаиль.       — Гостям Вас будет представлять брат, — сказал бета и уселся на край постели. — Он прибудет через несколько часов. А Хюрей попросил меня передать Вам самые теплые поздравления. И эту розу.       — Разве не мог он передать мне ее лично? — удивился Идрис.       — Он отправился в пустыню, чтобы встретить господина Фарвара и сопроводить его до дворца, а когда они прибудут, то ему, как патрульному, придется встречать гостей.       Средний принц нахмурился.       — Столько замечательных людей приглашены на этот праздник! Некоторые из них уже прибыли, — сменил тему Бахт и с энтузиазмом хлопнул в ладоши.       Пока Идрис занимался утренним туалетом, бета нетерпеливо переминался с ноги на ногу, наблюдая за каждым его движением.       — Ваша кандура из чистого кашемира уже готова. О, мой принц, она действительно чудесна! А жаккардовые вставки придают столько шарма… Вы уже видели ее? Я успел предупредить портного, чтобы он отдал предпочтение свободному крою.       — Нет, не видел, — ответил средний принц и пожал плечами, вытирая лицо полотенцем. — Если честно, мне совсем не хочется быть объектом всеобщего внимания.       — Не говорите так, — насупился Бахт и сложил ладони лодочкой. — Сегодня очень важный день! Вы впервые выйдете в свет.       Не обращая внимания на слова слуги, омега спросил:       — Ты не видел мой любимый шарф?       Ужин в обществе незнакомых людей, что может быть ужаснее? Но стоит отдать семье Фаиль должное: они действительно заботились об Идрисе и желали ему только самого лучшего. Шейх Хейжара упорно старался приобщить найденного сына к светской жизни всеми правдами и неправдами.       Праздник, который начнется через несколько часов, был еще одной попыткой Джозефа. В списках приглашенных были в основном неженатые бизнесмены и шейхи соседних оазисов. Идрис знал, на что рассчитывает отец, и все больше замыкался в себе, понимая, что никогда не сможет оправдать ожиданий семьи.       «Не переживай, — Идрис погладил свой живот и улыбнулся. — Тебя никто не увидит. Я защищу нас от любопытных взглядов».       Весь день средний принц не выходил из своей комнаты, наблюдая из окна за прибывающими кортежами. Бахт находился рядом со своим господином и приводил в порядок его душу и тело: старался успокоить разнервничавшегося именинника, расчесывал большой щеткой его длинные шелковистые волосы, массировал плечи. Одним словом, делал все то, что должен делать приближенный своему господину в преддверии важного праздника.       В какой-то момент Идрис просто уснул, сидя в кресле, и проснулся лишь тогда, когда кто-то настойчиво постучал в дверь. Судя по всему, Бахт заботливо укутал задремавшего господина в плед, а сам отправился помогать на кухню.       — Скоро начнется званый ужин, — донесся тоненький голосок. — Мы принесли Вам одежду и украшения. Господин Фарвар сообщил, что гости готовы приветствовать Вас.       «Гости готовы, — слегка раздраженно подумал Идрис и нехотя встал с кресла, поглаживая затекшую шею. — А я вряд ли».       Бахт вошел в комнату своего господина, когда тот уже был готов к выходу в свет.       Слуги искусно заплели его длинные черные волосы в свободную косу, покрыв голову платком; кашемировая кандура цвета шампань с золотыми жаккардовыми вставками идеально села, подчеркивая бедра, но не задевая линию талии. Драгоценная сияющая брошь из чистых алмазов завершила образ. Средний принц Хейжара был прекрасен, но лицо его все равно не искрилось радостью, не было лучезарной улыбки. Небесного цвета глаза устало смотрели перед собой, не обращая внимания на суетившуюся вокруг прислугу.       — О, Аллах! Я никогда в своей жизни не видел такого прекрасного принца, — восхитился Бахт и довольно покачал головой. — Как жаль, что родители сегодня не увидят Вас.       — Бахт, — неуверенно сказал Идрис, кидая короткий взгляд в зеркало. — В обеденной зале много гостей?       — Нет, — хитро сощурился бета. — А вот в саду невероятно много! Сегодняшний званый ужин пройдет вне стен дворца, мой принц.       Омега ничего не ответил, насупился и покорно последовал за Бахтом. Слуги уже успели прибраться в комнате и открыть окна, когда все вместе они направились в сад.       Гостей и вправду было невероятное количество.       Появление на публике среднего принца Хейжара привлекло к себе всеобщее внимание. На несколько секунд все вокруг замерло, музыканты перестали играть, кто-то восхищенно захлопал в ладоши. По правую руку от среднего принца шел Бахт и настойчиво подталкивал его вперед.       — Позвольте представить вам, уважаемые гости, моего младшего брата! — из толпы вышел Фарвар и поспешил к взволнованному Идрису. Альфа приобнял того за плечи и повернулся к остальным, радостно восклицая: — Сегодня замечательный и важный день для всего Хейжара… На самом деле, каждый день в нашем оазисе замечательный.       Несколько людей засмеялись, оценив бойкий нрав старшего принца.       — Но сегодняшний день особенно замечателен, — Фарвар посмотрел на угрюмое лицо Идриса. — Благодаря рождению второго наследника моего отца ровно восемнадцать лет назад!       Заиграла живая музыка, гости радостно захлопали в ладоши и подняли свои бокалы в честь виновника торжества. Запах алкоголя разлился по саду, дурманя сознание всех присутствующих. На хвойных елочках красовались золотые украшения. Все блистало и искрилось. Когда ажиотаж слегка поутих и гости вернулись к закускам, Фарвар отвел своего брата в сторону и заботливо обнял его.       — Ты выглядишь невероятно, — сделал он комплимент, пристально разглядывая омегу. — Именно то, что нужно.       Идрис слабо улыбнулся в ответ, еще раз подмечая, насколько Фарвар обаятелен.       Живот слегка скрутило. Несмотря на то, что все тело было закрыто тканью, даже шея, омеге казалось, что он безобразно раздет, раз привлекает к себе столько внимания незнакомых ему людей.       Вечер начался.       Идрис, ведомый под руку старшим братом, поочередно знакомился с гостями, принимая поздравления и отвечая на них приветливой улыбкой. Многие с большим рвением делали молодому юноше комплименты, упоминая прекрасные глаза, тонкие кисти рук и даже молочный оттенок кожи. Голодные на сплетни гости словно поедали наследника Хейжара глазами. Стоит отдать Фарвару должное: он старался представить гостям младшего брата как можно скорее, задерживаясь в общении лишь с очень важными инвесторами или дальними родственниками.       От каждого нового комплимента Идрису все сильнее хотелось сбежать, раствориться, исчезнуть.       «Может ли этот вечер стать еще хуже?»       — Ох, неужели чета Абиль нашла возможным посетить этот праздник? — торжественно воскликнул Фарвар и потянул Идриса к небольшой беседке, скрытой от посторонних глаз сочным зеленым плющом.       «Что? — об упоминании знакомой фамилии Идриса затрясло. Он упорно замедлял шаг, когда как старший брат настойчиво вел его в сторону от толпы. — Нет, только не сейчас!»       Найдя взглядом три фигуры, наслаждающиеся музыкой и напитками вдали от остальной суеты, средний принц Хейжара словно забыл, как дышать. Знакомые лица вызвали в нем неоднозначные чувства. Конечно, Идрис знал поименно почти всех приглашенных, но надеялся… надеялся, что что-нибудь случится и чета Абиль все же не отыщет времени на столь дальнюю поездку.       — Погоди, Фарвар, — омега запротестовал, потянув альфу за руку, тем самым привлекая его внимание, и воскликнул: — Я хочу познакомиться еще с кем-нибудь! Ты представил меня не всем гостям.       Омега крепче сжал ладонь брата. Ему совершенно точно не хотелось идти в беседку. Сердце билось в груди, как маленькая птичка в клетке. Возможно, когда-нибудь при виде этого волевого профиля Идриса перестанет кидать в жар, но сегодня явно не тот самый день.       Расположившиеся в беседке гости, заинтересованные шумом, обернулись на стоящих неподалеку Фарвара и Идриса. Средний принц невольно поймал на себе взгляд янтарных глаз и замер. Эти глаза… ничуть не изменились с их последней встречи.       Мужчина, встретившись с омегой взглядами, также застыл, убирая от губ бокал, наполненный медовым элем. Он продолжил не отрываясь смотреть в сторону приближавшейся пары, пока Арай не дернул его за рукав жакета.       — Рад видеть вас сегодня в числе гостей, — Фарвар подвел именинника к компании и принялся обнимать Арая. — Как же непривычно не видеть тебя во дворце, дорогой брат! Без тебя стало слишком тихо.       — А ты все так же без устали путешествуешь по странам? — спросил Арай и улыбнулся, а затем обратил свое внимание на застывшего Идриса. — Поздравляю.       На откровенно неискреннее поздравление не хотелось отвечать, но средний принц пересилил себя и наигранно улыбнулся.       — Благодарю.       Гердон также поспешил поздравить именинника и вручить тому небольшую коробочку, обвязанную ленточкой серебряного цвета. Она была увесистой и заинтересовала Идриса своим содержимым, но открыть подарок сейчас было бы крайней степенью неприличия.       Неловкое молчание, которое затянулось после сказанных поздравлений, сподвигло Фарвара пригласить младшего брата на танец. Арай долго отказывался, кидая хмурые взгляды на остальных, но в конце концов уступил и отправился со старшим братом ближе к музыкантам.       — Замечательные здесь сыры, а какое вино, — восхитился Гердон и как ни в чем не бывало направился к столу с едой.       Как в самом худшем сценарии средний принц Хейжара остался наедине с шейхом Абу-Аби.       Немного успокоившись, Идрис поправил подол кандуры, разглаживая складки, и неловко переступил с ноги на ногу, отводя взгляд на празднующую толпу людей. Он чувствовал себя неловко, оставшись наедине с…       — Вы выглядите как истинный принц, — заметил Фарадж.       «Этот голос», — Идрис сразу же залился краской. Казалось, покраснели даже кончики его ушей.       — Вы тоже неплохо выглядите, — омега постарался ответить как можно спокойнее, однако сердце его готово было выпрыгнуть из груди.       Излишне формальный тон мог бы запросто оскорбить, но омега помнил, в каких отношениях они друг с другом расстались. Он не мог рассчитывать на большее, даже если стоящий рядом с ним мужчина – его истинная пара. Жестокий мир с его жестокими правилами, где нет место искренним и светлым чувствам.       — Пренебрегаете традициями? — вдруг спросил Фарадж, поправляя ворот жакета.       Кажется, Идрис был не единственным, кто нервничал.       — На вашем поясе нет красной ленты.       Красная лента на талии – символ непорочности. Очень важный атрибут для знатных омег, впервые выходящих в свет. Упоминание об этой традиции заставило Идриса напрячься.       «Вы так жестоки, мой господин», — подумал он, но, собрав волю в кулак, произнес:       — У Вас неплохо получается портить беседу, не начиная ее.       — Я не… — повисла пауза, а затем мужчина звучно выдохнул.       Они продолжили молчать, каждый думая о своем. Руками омега теребил драгоценную брошь, которая была прикреплена к груди. Тонкими пальцами он очерчивал каждый камушек, пытаясь хоть как-то отвлечь свои мысли от близости с шейхом Абу-Аби. Расставание длиною в четыре месяца принесло свои плоды: Идрис начинал четче понимать, что его любовь невозможна и даже запретна.       Словно вторя расстроенным чувствам родителя, маленький комочек, что был заботливо скрыт под одеждами, вдруг дал о себе знать. Еле ощутимый, но слишком значимый, чтобы его не заметить, толчок в животе привел Идриса в замешательство. Никогда раньше до этого момента он не чувствовал так отчетливо, что внутри него зарождается новая жизнь.       Схватившись за низ живота, омега замер в надежде, что это чувство повторится.       — О, Аллах… — слетело еле слышное с его губ.