Праздник Фонарей в Абу-Аби. Любовь и долг

      — Что произошло?       Фарвар бегло осмотрел своего патрульного с ног до головы, останавливаясь на лице, переполненном серьезности. Хюрей был взвинчен: он озирался по сторонам и каждую минуту поправлял воротник жакета, словно произошло что-то. Праздник подходил к концу, и совсем скоро старший принц должен будет произнести заключительную праздную речь, но Хюрей настойчиво просил отложить это на неопределенное время и проследовать вместе с ним во дворец.       — Простите, что отвлекаю, но дело требует Вашего присутствия.       — Что еще за дело?       Вопросов было больше, чем ответов, поэтому Фарвару все же пришлось позволить увести себя из сада.       В коридорах дворца царили полумрак и тишина. Не мельтешила прислуга, выполняя повседневные обязанности, не было слышно привычных шепотов патрульных. Хюрей вел господина за собой, огибая пролет за пролетом и не останавливая ни на чем внимания. Спешка была несвойственна сдержанному альфе. Он всегда был сдержан как в поступках, так и в словах, но не в этот раз.       Когда они наконец прибыли в главную залу, их встретили трое: Идрис, сидящий в одном из кресел, Зафир, меряющий залу шагами, и Фарадж. Последний больше походил на тень, стоя у окна и гуляя взглядом по веселившимся гостям, словно выискивая кого-то в толпе.       — Где вас носит, черт возьми! — воскликнул Зафир, как только увидел вошедших. — Не следовало оставлять среднего принца одного!       Все переглянулись, но оставили дерзость слуги на усмотрение Фарвара, который был немного озадачен таким приветствием.       — Когда я в последний раз видел Идриса, — заметил старший принц и окинул младшего брата пристальным взглядом. — Он находился в обществе господина Фараджа. Более, чем надежный собеседник, разве не так?       В этот момент Хюрей отвел взгляд, почти усмехнувшись в голос.       — Даже он не смог предвидеть, что шейх Муяссар выкинет очередное непотребство! — не унимался Зафир, то и дело вскидывая в воздух руки.       Идрис сидел в кресле и молчал. Его пальцы нервно теребили кашемировую кандуру. Омега был бледен. Когда Фарвар подошел к нему, ему показалось, что еще немного — и тот потеряет сознание. Множество мыслей занимало эту светлую головку уже несколько десятков минут, поэтому вид у Идриса был растерянный и он не сразу обратил внимание на разразившийся словесный спор.       — Это… — средний принц протянул маленькую коробочку. — Я не нашелся, что ответить, поэтому попросил у шейха Муяссара время на раздумья.       — Да быть не может, — руки сами сжались в кулаки, и Фарвар зло прорычал. — Как он смеет!       — Его право, как и всех остальных приглашенных холостяков, — зашипел Зафир в ответ. — Никто не обращает внимание на кровное родство при заключении политических браков, ты сам это прекрасно знаешь.       Небезызвестно, что политические браки, заключающиеся только с условием выгоды, могут соединять близких родственников. Даже священная книга Коран не в силах предупредить возможность заключения таких браков, даже если они чужды самому Аллаху.       — Как он оказался среди приглашенных? — задался вопросом Фарадж, отходя от окна и присоединяясь к остальным. — Насколько я осведомлен, его здесь не должно было быть.       Никто не ответил. Спустя несколько мгновений Идрис тяжело выдохнул.       — Это я его пригласил.       За большим арочным окном можно было разглядеть веселившихся гостей. Они танцевали, слушали искусных музыкантов и наслаждались закусками, совсем не обращая внимания на отсутствие четы Фаиль. Фарвар не ожидал, что их двоюродный дядя сможет испортить тщательно спланированный праздник. Казалось, они с Хюреем заранее продумали и организовали присмотр за средним принцем Хейжара, но каким-то образом Муяссару удалось провести патрульных и подобраться к омеге слишком близко.       «Недопустимо, — кричало все внутри Фарвара, и он сильнее сжимал руки в кулаки. — Поступок наивного глупца, если он не знает о нашей осведомленности его грязными делами, или поступок, исполненный хитрости, если знает».       — Я думаю, настало время раскрыть карты, — произнес Хюрей и переглянулся со своим господином. — Несправедливо, если учесть, что все в курсе происходящего, кроме среднего принца.       — О чем вы? — кажется, Идрис был удивлен услышанным.       — Ты прав, — согласился Фарвар и сел рядом с младшим братом, беря в руки его ледяные ладони. — Послушай…       После произнесенное стало для среднего принца Хейжара настоящим испытанием. Предложение за предложением омега начинал понимать, как долго его водили вокруг пальца и как тщательно скрывали правду. Известие о том, что Муяссар может оказаться тем человеком, который нанял Алдува для поисков пропавшего принца, стало для Идриса неожиданностью. Фарвар старался выбирать слова, но правду нельзя приукрасить или облегчить. Ее можно только лишь принять.       — Наши люди не без помощи оазиса Абу-Аби вышли на след кочевников аффара и схватили их. Они признались, что за всем этим стоит шейх Муяссар. Однако я все еще сомневаюсь, верить ли этому, поэтому мы все скрыли от тебя, — признался Фарвар.       Настроение Идриса испортилось окончательно, когда он вспомнил, кто именно убил его папу и лучшего друга. Кочевники, жестокие и безжалостные, и за всем этим на самом деле стоит их двоюродный дядя. Но зачем ему вся эта кровь, зачем он разыскивал Идриса, когда все давно утратили надежду на возвращение пропавшего принца?       — Вы должны отправиться в свои покои, — настоял Хюрей. — Зафир пойдет с Вами, а мы разыщем шейха Муяссара. Кажется, он уже понял наши намерения: патрульные потеряли его из виду.       Омега лишь кивнул и молча позволил увлечь себя на второй этаж, оставляя трех мужчин обсудить дальнейшие действия. Чувство потерянности не покидало. Сомнения рылись в душе, словно черви.       В комнате было тихо и спокойно. Шторы мерно колыхались на поводу у сквозняка, гуляющего по полу. За окнами можно было расслышать шум продолжающегося веселья.       Усевшись на софу и подогнув под себя ноги, Идрис наконец почувствовал всю усталость, что накопилась за весь день. Щиколотки гудели, словно пришлось пройти тысячу километров; ощутимо ныла поясница. Но все это не шло в сравнение с тем, как сильно омегу беспокоила открывшаяся о Муяссаре правда. Если догадки старшего брата окажутся верны и он в действительности тот, кто так рьяно выслеживал омегу столько лет, как же тогда быть?       Тогда, в беседке, большой бриллиант в качестве подарка показался Идрису невообразимо красивым, но после слов шейха Муяссара он словно поблек. Ответ отказом решил бы множество проблем, но дело вовсе не в нерешительности среднего принца.       «Не вдаваясь в подробности его мотивов, — размышлял омега, сидя на софе и наблюдая за снующим туда-сюда Зафиром. — Если я приму предложение, то избавлюсь от необходимости объясняться о своем положении. Династию Фаиль не оклевещут из-за моего проступка».       Идрис не чувствовал смертельной угрозы, находясь рядом с шейхом Муяссаром. К тому же у него было множество возможностей расквитаться со средним принцем, если бы он того действительно желал. Им двигало нечто иное, не жажда мести.       «О Аллах, о чем я только думаю, — покачал головой омега и облокотился. — Из-за него погиб папа… Марсель… Все те, кого я любил».       В двери постучали. Зафир молниеносно подскочил к двери и впустил в покои шейха Абу-Аби.       — Ты нужен Фарвару.       — Но как же…       — Я останусь здесь.       Зафир нехотя кивнул.       Как только дверь за ним закрылась, издав еле слышный скрип, Идрис наконец выбрался из пучины своих размышлений и потянулся, ища глазами только что стоящего рядом слугу. Наткнувшись взглядом на знакомое лицо, он почти вскочил с софы, вовремя вспоминая, что резкая смена положения может легко выдать его плохое самочувствие.       — Что Вы делаете в моих покоях? — воскликнул он.       Фарадж спокойно пересек спальню и уселся напротив. По уставшему виду можно было догадаться, что поиски пропавшего Муяссара даются ему нелегко. Вряд ли можно было предположить, что праздничный вечер окончится именно так.       — Присматриваю за Вами, конечно же. Не поймите превратно, уважаемый принц, но сейчас Вы слишком легкая добыча. Я бы отправился на поиски шейха Муяссара вместо Зафира, но вряд ли знаю ваш дворец лучше прислуги.       Идрис поправил кандуру, стараясь прикрыть выпирающий живот слоями кашемира. Ценность, о которой не хотелось никому рассказывать, часть его самого. Идея выйти за шейха Муяссара вновь промелькнула в голове.       — Вы все знали, — словно разочарованно произнес омега.       — Многое, но, очевидно, не все, — парировал шейх Абу-Аби. — Вопросами о помощи Хейжару занимался Гердон.       Идрис поджал губы.       — То есть Вам было неинтересно? Моя жизнь совсем не интересовала Вас, мой господин?       На мгновение чувства взяли верх. Возможно, сожаление потом настигнет омегу, но он так долго держал все в себе, не имея возможности никому рассказать, как страдает его сердце. Сидящий напротив мужчина, его взгляд и движения – все это заставляло Идриса мучиться. Волевой профиль, едва заметная щетина, широкие плечи. Он совсем не изменился.       Глядя на Фараджа, который продолжал настойчиво молчать, средний принц резко бросил:       — Не стоит тратить свое драгоценное время на помощь моему старшему брату, Арай наверняка разыскивает Вас.       — Не смей так легко произносить это имя, — альфа поднялся со своего места и в секунду пересек расстояние между ними. — Один Аллах знает, как тяжело мне смотреть на него и все время видеть тебя.       Приближаясь к губам омеги с неминуемой скоростью, Фарадж почувствовал, что теряет над собой контроль. Ему так долго удавалось убеждать себя в том, что его жизнь не померкнет после случившегося, что все вернется на круги своя, когда он погрузится в работу. Шейх Абу-Аби так убедительно играл роль увлеченного правителя, что никто не сомневался: его не коснулся отъезд Идриса из оазиса. Даже Томас перестал докучливо преследовать своего господина, отметив, как тот увлечен политическими делами.       Но сейчас, в эту самую секунду, он был не властен над своими желаниями. Все, о чем болело его сердце столько бессонных ночей, стало неважным, как только он почувствовал сладкий, немного резковатый запах истинной пары.       Поцелуй. Горький, с привкусом слез, которые Идрис был не в силах удержать. Долгожданные объятия и трепет души. Фарадж властно проникал в омегу своим языком, словно говоря: «Я здесь хозяин». Руки его бережно схватили заплаканное личико, вытирая большими пальцами соленые дорожки.       И как Идрис мог казаться таким хладнокровным, когда внутри него бушевал океан тепла? Тоненькие пальцы нашли ворот жакета и сжали его. Страх, что это все окажется сном и неправдой, одолевал с каждой секундой все сильнее.       В дверь неожиданно постучали.       — Нет! — Идрис оторвался от губ, чтобы запротестовать, и сильнее притянул к себе мужчину. — Только не сейчас. Не уходите…       — Все в порядке, — ответил Фарадж, тяжело дыша и нехотя отстраняясь от истинного омеги. — Возможно, они закончили с поисками.       Среднему принцу пришлось уступить, так как стук повторился. Приводя себя в порядок, шейх Абу-Аби подошел к двери и открыл ее, ни о чем не подозревая.       Оглушительно проносясь ударной волной, звук выстрела заполнил каждый уголок комнаты. Схватившись за плечо, Фарадж открыл рот, но не смог произнести ни единого слова. Глухая боль пронзила тело, и он свалился на колени; из уголка рта стекла тоненькая струйка крови.       — Неплохо, но недостаточно хорошо, — прохрипел с ухмылкой вошедший в покои шейх Муяссар и кинул властный взгляд на застывшего в немом крике Идриса.