Глава 17.1
10 февраля 2019 г. в 16:05
В величественном здании с многовековыми колоннами, выстроенными из грязно-желтого камня, шло закрытое судебное заседание.
Джозеф Фаиль, вернувшийся на днях из деловой поездки, приказал скрыть от общественности причину ареста шейха Муяссара во что бы то ни стало. Когда ему поведали о случившемся, он рвал и метал, сурово наказывал и увольнял невнимательных слуг и патрульных. Никто не должен был узнать, что на самом деле происходило во дворце в день большого праздника. Это могло привести к волнениям в городе и пересудам в светском обществе. Люди должны быть уверены и знать, что шейх и его дети были, есть и будут неприкосновенными личностями.
— В Саудовской Аравии все суды принимают решения на основании норм шариата ханбалитского мазхаба, но мы находимся в Хейжаре. Как известно, судебная власть здесь отлична, а судьями могут выступать лишь члены правящей династии оазиса.
Фарвар сидел у самой северной стены, властно сжимая в правой руке деревянный молоток. Стул с высокой неудобной спинкой был жестким, но старшего принца сейчас это мало волновало. На его лице сквозило наигранное безразличие, речи были беспристрастны, но только лишь слепой мог не заметить, как сложно ему давалось сдерживать злобу. Перед глазами все еще вырисовывалась отвратительная картина: множество обнаженных мужчин, терзающих бездыханное тело, которые рычали и стонали в похотливой агонии. Фарвар помнил, как нажимал на курок, заставляя каждого из кочевников захлебываться собственной кровью. Праведный гнев нарастал все сильнее, стоило лишь вспомнить истерзанное тело Зафира, который к тому моменту был уже мертв.
— Сегодня твоим судьей буду я, — подвел Фарвар, глядя на Муяссара, который наблюдал за племянником исподлобья, окруженный тремя крепкими патрульными.
В зале суда находилось бессчетное количество людей: несколько представителей управленческого аппарата оазиса и полк патрульных, готовых в любую минуту стрелять на поражение. Но, несмотря на это, в зале царила тишина. Выдать свое присутствие хоть вздохом, хоть шорохом – значит, привлечь к себе внимание кади*.
Последние несколько дней Фарвар провел наедине с собой и своими мыслями, но так и не смог унять глухую боль, которая сковывала его тело и сознание. Зафира, того упорного, смелого и местами дерзкого омежку, что раскрашивал серую повседневность своей лучезарной улыбкой и звонким смехом, было уже не вернуть. Он был истерзан, замучен, убит.
— Не люблю допросы с пристрастием, — сухо отрезал старший принц Хейжара. — Предпочитаю принцип Талиона*. Но даже я не настолько жесток, чтобы отдать тебя на растерзание семи голодным до мужского тела животным, а потом наблюдать, как с каждой секундой из тебя уходит дух жизни.
Шейх Муяссар, ничуть не впечатленный произнесенным, раздраженно дернул плечами. Он уже знал свой приговор, но был не в состоянии защититься ни словами, ни действиями.
— Сегодня ты умрешь самой невзыскательной смертью, — процедил альфа, явно недовольный таким положением вещей. — Однако перед встречей с Аллахом ответишь на несколько вопросов. Надеюсь, это не займет много времени, так как смысла скрывать правду больше нет. Судьба твоя уже предопределена.
Принцип Талиона. «Око за око», принцип возмездия. Наказание назначается равно совершенному преступлению.
Кади — духовный судья у мусульман.