Война Трех Королев

      Вокруг на сколько хватало глаз, простиралась бесконечная заснеженная северная равнина, лишь у самого горизонта окаймлённая черной полосой леса на западе, и сливавшаяся с угрюмым серым небом – на востоке. Наступила суровая зима, обещавшая быть долгой, возможно даже самой долгой в истории Вестероса. Королевский тракт утопал в сугробах, армия и обозы двигались медленно, с трудом сопротивляясь стихии и растянувшись на несколько лиг.       В то утро Тирион Ланнистер был в хорошем расположении духа: закутавшись в меха, он беззаботно ехал на вороном коне рядом с Джоном Сноу, не обращая внимания на периодически нависавшую над ним тень мрачного Пса. - Одичалым этот мир привычен, северяне в нем родились и выросли, но как в нем жить дотракийцам и безупречным? Смогут ли они приспособиться? Воевать в таких условиях им еще никогда не приходилось, они не закалены, не приучены. Взгляните на этих бедолаг! Сегодня утром я обходил их лагерь и понял, что дела у нас обстоят очень плохо: южане не умеют разводить костры в таких условиях, строить не продуваемые палатки, охотиться в глубоком снегу. Они мерзнут и болеют. Да и драконы. Откуда нам знать смогут ли они пережить долгую зиму? - Когда мы оказались за стеной, Дейнерис на своих драконах пришла нам на помощь. - Конечно. Но прийти на помощь и жить долгое время – не одно и то же. - Не будем загадывать наперед, лорд Тирион. - Да, не будем загадывать. Главное – Вам с Дейнерис удалось договориться и это большой шаг вперед. Она весьма своенравна, даже не представляю сколько труда Вы приложили чтобы усмирить ее. Карлик лукаво улыбнулся, многозначительно глянув на Джона, и тому показалось что он покраснел как мальчишка под проницательным взглядом глаз Ланнистера. Конечно Тирион его не осуждал, и все же Сноу почувствовал себя неловко. - Мир с Дейнерис Таргариен был необходимостью и не только для меня, но и для всего Севера. - Безусловно. Но все же такая необходимость вдвойне приятна в лице прекрасной юной девы с тремя драконами за спиной.       Наконец впереди показались темные очертания Винтерфелла с его башнями, высокими стенами, и трепетавшими на ветру флагами. Подъезжая к крепости, Сноу почувствовал как его сердце заколотилось быстрее. - Открыть ворота! Очутившись во дворе Винтерфелла, Джон едва сдержал слезы, внезапно подступившие к горлу. Дом. Это был его дом. Место, где он вырос, где когда-то играл с братьями и сестрами, учился стрелять из лука и впервые взял в руки меч, где отец давал ему наставления, а старая Нэн рассказывала сказки про великанов и детей леса. Здесь прошли самые беззаботные годы его жизни, здесь он принял решение идти на Стену, здесь его признали королем Севера. С крыльца по деревянным ступенькам сбежала закутанная в шубку высокая женская фигурка с огненно-рыжими волосами. - Санса! Она изменилась за то время, пока его не было: стала еще старше, прекраснее и… серьезнее. Но едва она взглянула на брата, как жесткость хранительницы севера уступила место нежной любви. Она крепко обняла Сноу. - Джон! Как же я рада тебя видеть! Как я рада. - Я тоже. Они смотрели друг на друга и просто улыбались, не в силах оторваться и желая продлить этот момент радости. - А про меня вы забыли? У Джона перехватило дыхание: перед ним стояла та самая шустрая бойкая девчонка с огромными серыми глазами и темными растрепанными волосами, на поясе у нее висел тонкий меч, который Сноу без труда узнал. Когда, уходя на стену, он прощался с Арьей, то думал, что никогда не увидит ее снова. А теперь она стояла перед ним живая, здоровая и очень сильно повзрослевшая. - Арья! Я думал, ты погибла. - Многие так думали, однако же я здесь. Девушка хитро улыбнулась, а через секунду повисла на шее Джона совсем как много лет назад. - Это еще не все сюрпризы. Думаю, ты будешь рад увидеться с Браном. ***       Въезжая в Винтерфелл, Дейнерис с хмурой тревогой поглядывала на встречавших Джона северян – ни один из них не поклонился ей, на нее почти не обращали внимания, больше разглядывая прибывших безупречных и пролетавших в небе огромных драконов. - Они не видят во мне королевы, не считают меня наследницей Железного трона. - Они впервые Вас видят, - мягко напомнил ей Тирион. – И к тому же северян мало волнует, кто сидит на Железном троне – они признают лишь королей Севера, а ими издревле были Старки. Дейнерис ничего не ответила, но по ее лицу Тирион понял, что данный порядок вещей Бурерожденную не устраивает и в ближайшее время она намерена его изменить.       Он спешился и направился к крыльцу – Тириону хотелось поскорее растянуться в удобной кровати, он уже предвкушал сытный ужин, вино и тепло очага. В общем, все то, чего ему так не хватало в дороге. Неожиданно его окликнули: - Лорд Тирион! Он обернулся и обомлел: - Арья Старк?! Последний раз он видел ее еще совсем ребенком, резвой девчонкой, бегавшей по Винтерфеллу с братьями, а когда вернулся в столицу, то узнал, что младшая из сестер Старк бесследно исчезла. Он был уверен, что Арья давно мертва, но вот она была здесь, перед ним. - Добро пожаловать в Винтерфелл, лорд Тирион. Север помнит. «Север помнит». От этих слов у Тириона похолодели ладони, а желудок ухнул куда-то вниз. Девушка смотрела на него пристальным, пронзительным взглядом, словно видела насквозь и могла прочесть все его мысли, желания и страхи. - Вы были мужем моей сестры, не так ли? Одна ее рука оказалась на рукояти меча. - Наш брак не был… - Но Вы с ней не спали, - перебила его Арья, - Санса вернулась в Винтерфелл девственницей. Я также слышала, что вы убили Джоффри Баратеона и Тайвина Ланнистера. Это правда? - Я… - у Тириона пересохло в горле, он как завороженный смотрел на Иглу. – Я не убивал Джоффри Баратеона, миледи. - Как жаль. На лице Арьи мелькнула странная тень улыбки. - Что ж, Валар Моргулис. Она дружелюбно протянула руку, и у Тириона отлегло от сердца. - Валар Дохаэрис. Они шли по заснеженному двору Винтерфелла. - Они были в моем списке, - продолжала Арья. – В списке людей, которых я хочу убить. Тайвин Ланнистер и Джоффри Баратеон. Можете себе представить мое разочарование, когда я узнала, что Вы опередили меня. - Я не убивал Джоффри, - повторил Тирион. – Хотя порой и хотел это сделать, даже угрожал убить. Он был… - Редкостным мерзавцем. Да, я знаю. Санса рассказывала мне как он над ней издевался. И как Вы защищали ее от Джоффри. Почему? - Почему? Миледи, я не то чудовище, которым меня все считают. Да я карлик, я Ланнистер, но это вовсе не означает, что мне как моему покойному племяннику должно доставлять удовольствие измываться над людьми. Леди Санса не была виновна в войне между Севером и Югом и не заслуживала подобного отношения. Я старался сделать все, чтобы скрасить ее пребывание в столице. Все, что было в моих силах.       На улице завывала метель и стоял трескучий мороз, но в обогретых покоях Винтерфелла было тепло и уютно. Ужин подали раньше, чем обычно – после недолгого разговора с Дейнерис Таргариен леди Санса распорядилась накормить уставших путников. Они сидели за столом впятером: Джон, Санса, Арья, Дейнерис и Тирион, и несмотря на неформальную обстановку ужина все чувствовали некую скованность и напряженность. - Я рассчитываю на поддержку Севера после того как война с белыми ходоками будет окончена, и я открыто заявлю о своих притязаниях на Железный трон, - Дейнерис обратилась к сестрам Старк. – И хотя наши предки враждовали, а ваш отец поднял восстание против моего отца, я надеюсь на помощь Старков и возможность мирного сосуществования Севера и Юга. - Мы поддержим Вас, - ответила Санса. – Если Джон преклонил перед Вами колено, то и мы последуем за ним. Дейнерис удовлетворенно кивнула и улыбнулась. Едва увидев Сансу в Винтерфелле, она поняла кто перед ней: закаленная суровой школой жизни и безжалостным Севером девушка, за внешней красотой и хрупкостью которой скрываются стальная воля, проницательный ум и решительность. Леди Старк напомнила Матери Драконов ее саму, и конечно, заключать союз с таким человеком было приятно вдвойне. - Что ж, - Тирион поднял кубок, - выпьем же за союз Севера и Юга, Старков и Таргариенов – самый мощный и прочный союз за всю историю Вестероса! - Лорд Тирион, Вы пьете слишком много вина, - раздраженно оборвала его Дейнерис. – Я бы хотела, чтобы разум моего десницы всегда оставался незатуманенным. На секунду повисло неприятное молчание. Джон изумленно смотрел на Дени, не понимая ее резкого выпада, но та, ни на кого не обращая внимания, бесстрастно и испытующе взирала на Тириона и ожидала его подчинения. И он подчинился. - Да, Ваша милость, вы правы. Тирион кивнул, послушно поставил кубок, и сделав вид, что ничего не произошло, продолжил ужин. Но внутри него все кипело от досады: он чувствовал себя полным идиотом, дворовым мальчишкой, которого публично унизили и растоптали. Высокомерие, с которым Дейнерис его одернула, ее надменный тон и выражение лица, говорили о том, что к своему деснице она относилась с немалой долей пренебрежения. Но больше всего Тириона задело то, что свидетелем этой некрасивой сцены стала леди Санса. Краем глаза он видел, как она деликатно отвела взгляд, как и подобает настоящей леди, но все ее тело напряглось, а кусок застрял в горле. Может, она испугалась резкости Матери Драконов, может почувствовала себя неловко, а может, вспомнила напившегося в день ее свадьбы уродливого карлика. От этих мыслей Тириону стало тошно, ему захотелось просто вскочить и уйти, но к сожалению, он не мог себе этого позволить. Остаток ужина прошел в полной тишине. ***       Корабль, покачиваясь, несся на всех парусах по ледяным водам Дрожащего моря и вел за собой огромную армаду таких же деревянных гигантов с бесстрашными, яростными пиратами на борту. «Мы не сеем» - Эурон Грейджой решил вновь вспомнить девиз предков и податься на континент за добычей, которая как ему казалось, на этот раз будет легкой.       Яра, привязанная за обе руки к потолку каюты, чувствовала себя дохлой рыбой, подвешенной на солнце для просушки. Кисти рук давно затекли и болели, голод и жажда тоже давали о себе знать – ведь она уже много дней не видела нормальной пищи, а лишь перебивалась отбросами, которые ей иногда приносили. И вот теперь измученная и обозленная, она уже несколько часов висела в одиночестве, ожидая своей участи. Когда дверь открылась и в каюту вломился сам Эурон, пьяный и пошатывающийся, Яра ничуть не удивилась – именно этого она и ждала. Страха не было – была лишь ярость. - Заждалась любимого дядюшку? – железнорождённый подошел совсем близко, и женщина смогла ощутить всю вонь, исходившую от него. – Скучала? Яра молчала, сверля мучителя взглядом холодных глаз. Такая реакция не удовлетворила Грейджоя. Как следует размахнувшись, он влепил племяннице звонкую пощечину. - Я задал вопрос, сука! - Да пошел ты! - Значит ты так решила? Не хочешь быть хорошей девочкой? А ведь я хотел дать тебе шанс… - Пошел ты куда подальше со своим шансом! Я лучше сдохну, чем буду с тобой заодно. Ты убил моего отца, захватил Пайк и Железные острова, продался Серсее. Ты сгнил пока плавал, дядя, и вся твоя гнилая душонка воняет страхом и падалью. Она сказала ему в лицо все что думала, все, что давно хотела сказать – терять было уже нечего, а смерти Яра не боялась. Что еще он мог ей сделать? Хорошенько побить? Утопить? Придушить? Какая разница, жизнь он ей точно не сохранит, да она и не сильно этого хотела. Грейджой оскалился: - Ты смелая девка. Совсем не то что твой брат Теон. У него никогда не было члена, ты знаешь. Таким как он не место в Пайке, зря он вернулся. Да я знаю, ты любишь его. Или любила. Не важно. Сейчас все это уже не важно. Теон, Пайк, Вестерос – они где-то там, за морем. Их здесь нет. Есть только ты и я. Ты должна это понимать, моя девочка. Он нес какую-то чушь своим хриплым голосом, прижавшись к Яре и обдавая ее винными парами и запахом моря. А когда его толстые непослушные пальцы начали распутывать шнуровку на груди Яры, в горле женщины застрял ком. - Жаль, что ты нехорошая девочка. В наших руках был бы целый мир. «Ну конечно, целый мир! Как же!» - мелькнуло в голове Яры, прежде чем она почувствовала палец Эурона у себя между ног. - Я могу быть и добрым. Но не с тобой. Он одним резким движением спустил с нее кожаные брюки и вошел в нее. Яра тихо охнула, но молить о пощаде, плакать и брыкаться у нее и в мыслях не было. Она лишь упрямо стиснула зубы, намереваясь молчать, чтобы не случилось. Ее стойкость и бесстрашие только злили разгоряченного Эурона, он хотел увидеть ее сломленной, слабой, испуганной, как мальчишку Теона, но она была не такой. Она была настоящей железнорождённой, настоящей пираткой, сила морской стихии и твердость стали были у нее в крови. Грейджой двигался грубо, жестко намеренно стараясь причинить племяннице как можно больше боли, но она назло своему мучителю стойко хранила молчание, не издавая ни звука. Она не отводила глаз, не пряталась от насильника, и в какой-то момент их взгляды встретились. Отвращение, презрение и ярость, ярость, которая только возможна, ярость, с которой волны обрушиваются на каменистые утесы, а ветер треплет паруса в моменты бури, ярость разыгравшейся стихии и грома в небе, морского чудовища кракена и пирата в сражении – вот что увидел Эурон в глазах племянницы и неожиданно для себя, испугался. - Стерва! Он стиснул ручищи на шее Яры, но выражение ее лица не изменилось, а страх в сердце Эурона никуда не делся. Ему почудилось, что если он убьёт ее сейчас, то этот треклятый взгляд так и будет преследовать его. Нужно было выспаться и прийти в себя. Разжав пальцы, он почти ласково потрепал пленницу по щеке. - Я на сегодня закончил, но вот мои парни… Думаю, ты им понравишься. Нам еще долго плавать и не видать женщин. Но есть и хорошая новость! Обещаю, если поймаю мальчишку Теона, дам вам повидаться. Если, конечно, к этому времени от тебя что-нибудь останется.