Война Трех Королев

Едкий дым полз над снегами, застилая все вокруг и обжигая легкие. Хотелось вздохнуть полной грудью, вобрать воздух, но он словно весь иссяк. Странная горечь во рту. И боль. «Только не лицо, только не лицо», - мелькнуло в голове Тириона. – «Что угодно, только не лицо снова». Рядом лежал чей-то окровавленный труп, на его лице сидел коршун. Пронзительно крича, он вновь и вновь наклонялся, выклевывая глаза мертвеца и оставляя лишь чернеющие дыры. Вся голова птицы была забрызгана свежей кровью, как и снег вокруг. Неожиданно хищник замер, уставившись на карлика немигающим плотоядным взглядом. Панический страх мгновенно охватил несчастного – он почувствовал, что не может двигаться, не может кричать, не может позвать не помощь, ему показалось, что сейчас птица кинется на него и растерзает когтями и клювом, разрывая на кусочки и выклевывая глаза как у трупа. Внезапно коршун дрогнул и вспорхнул. Огромная темная фигура заслонила собой свет – это был Эурон Грейджой. Медленно, тяжело ступая, он подходил все ближе и ближе, и по мере того, как он приближался, Тирион чувствовал, как он теряет силы, а дышать становилось все труднее. - Я трахну твою женушку. Эурон наступил своей огромной ножищей на грудь Ланнистера, и Тириону показалось, что под весом железнорождённого захрустели его ребра. - Я трахну твою женушку. Он надавил, и кости начали ломаться, перемешиваясь с мясом и внутренностями. Кровь хлынуло изо рта, воздуха не осталось – только безумная, нестерпимая боль. - Я трахну… В глазах почернело. Внезапно, темная фигура стала уменьшаться, расплываться, и вот уже на месте Грейджоя стоял огромный косматый лютоволк и исподлобья взирал на Тириона. Далеко, на горизонте виднелись дымящиеся башни Винтерфелла, чернеющие в лучах заката. У ворот на пиках были насажены чьи-то головы, их длинные волосы развевались на холодном ветру. - Санса. Север пал. Тирион перевел взгляд на зверя – тот зарычал, оскалился, обнажив острые желтые клыки, и прыгнул… Два знакомых голоса разорвали кромешную тьму. - Это была Нимерия, я уверена! - Тише, я прошу. - Это была она, я же говорила, я видела! Мы встретились еще в лесу, а теперь она пришла и спасла нас всех. - Арья, умоляю – не сейчас. Если лорд Тирион… - Хорошо, хорошо. Но ты сама все видела. Разговор прекратился. Послышались тихие шаги, шуршанье ткани, тяжелая дубовая дверь протяжно скрипнула и закрылась. Тирион молча лежал, постепенно приходя в себя. Он понял, что лежит уже не где-то на поле боя, замерзая среди снегов и трупов, а в теплой комнате, на удобной мягкой постели. В голове неприятно шумело, тугая повязка стягивала ноющее от боли плечо и грудь, мешая дышать. Значит, Винтерфелл удалось отстоять, железнорожденные бежали, а его, Тириона, нашли и принесли в замок. Эурон был мертв, безусловно, а Санса и ее родные теперь в безопасности. Эта мысль успокоила карлика, окончательно разогнав тревоги и воспоминания дурного сна. С огромным трудом он разлепил веки, чувствуя страшную слабость во всем теле и подступающую к горлу дурноту. Перед глазами все плыло, сужалось и расширялось, и от этого Тириону показалось, что он куда-то проваливается. Сердце заколотилось быстрее, страх пополз по спине, и ему вдруг безумно захотелось повернуться, пошевелиться, сбросив с себя чувство беспомощности перед поглощающей его бездной. Но первая же попытка доставила столько боли, что Тирион невольно застонал. - Лорд Тирион? Голос Сансы выдернул его из пучины боли, а через секунду влажная ткань коснулась лба и принесла долгожданное облегчение. Голова наконец просветлела. - Лорд Тирион, Вам лучше не двигаться. Мейстер сказал, что Вы обязательно поправитесь – рана не столь серьезная, но сейчас Вам нужен покой. Вы что-нибудь хотите? - Санса… Он хотел было сказать ей как счастлив снова видеть ее целой и невредимой, как рад, что Грейджой не смог захватить Винтерфелл, и еще много чего прочего, но вместо этого смог лишь глухо прошептать ее имя. Хотя, может, оно и к лучшему, ведь кто знает сколько всего лишнего он мог наговорить ей сейчас, за что потом пришлось бы краснеть. Санса поднесла к его губам деревянную кружку с водой. - Нужно отдыхать, лорд Тирион. Все уже позади. Вы смогли защитить Винтерфелл. Я… Я должна извиниться перед Вами – мои подозрения о предательстве были напрасны, Вы – честный и преданный человек и уже доказали это. Кажется, кошмар сменился невероятно прекрасным фантастическим сном: Санса, его любимая Санса, о которой Тирион раньше грезил днями и ночами, теперь почти не отходила от него, заботливо ухаживая за ним, несмотря на то, что все это мог делать кто-то из слуг. Она приносила ему завтрак, обед и ужин, терпеливо кормила, так как его рука еще сильно болела и плохо работала, поправляла постель, рассказывала последние новости и читала письма от Джона Сноу и Дейнерис. Уже через неделю Тирион чувствовал себя значительно лучше и мог без особых усилий встать с кровати. Впрочем, кое-что по-прежнему беспокоило лорда – это была Арья Старк. Девчонка словно следила за своей старшей сестрой, и едва та задерживалась у постели Тириона без особой нужды, как открывалась дверь и на пороге возникала Арья, всегда готовая составить компанию. Она безусловно понимала, как сильно Тирион жаждал уединения с ее сестрой и потому не позволяла этому случиться. Ему было досадно, но по-настоящему карлик страшился того, что его тайное влечение может быть раскрыто и озвучено. В тот день Арья вновь появилась в его покоях без приглашения. - Выглядело все очень масштабно. – она стояла у окна, вглядываясь в алеющую даль, - Вы меня очень удивили, лорд Тирион – раньше лесные племена никогда не воевали за Винтерфелл, они вообще не участвовали в войнах лордов и вассалов. А Вы смогли их привести. Должно быть, Джон был прав, говоря, что Вы хороший дипломат и стратег. Вам удалось привести этих дикарей сюда, заставить их воевать за Север, Вы смогли дать отпор Эурону Грейджою. Неплохо получилось. Столько трупов потом было. И крови. Весь снег под Винтерфеллом был залит ею, это было просто огромное море крови, а Вы словно тонули в нем. Последние слова Арьи заставили Тириона вздрогнуть и обернуться – он вспомнил пророчество ведьмы с острова о море крови и смерти. - Что, простите? - Вы словно тонули в море крови, - повторила Арья и отошла от окна. – До свиданья, лорд Тирион, поправляйтесь. *** Дейнерис нежилась в теплых объятьях Джона Сноу, вдыхая притягательный аромат его тела. С ним она чувствовала себя счастливой, забывая о войнах, интригах, победах и поражениях, и вновь превращаясь в беззащитную девочку. Он давал ей ощущение спокойствия и безмятежности - именно то, чего ей так не хватало всю жизнь. Сколько она себя помнила страх быть найденной, пойманной, убитой преследовал её повсюду, Визерис наводил на нее ужас своими рассказами о том, как убили их отца и как мечтают покончить и с ними. И даже повзрослев и став кхалиси, Дени не забыла это чувство: порой ей казалось, что где-то рядом, за её спиной скрывается предатель, шпион, наемник, тот самый, что нанесет удар в самый неожиданный момент. Но когда с ней был Джон, все прежние страхи уходили. Северянин был добр, нежен и учтив, и совсем не похож на кхала Дрого или Даарио Нахариса. Дейнерис не могла не сравнивать Джона со своими прежними любовниками, но невольно отмечала, что ни с кем ей еще не было так хорошо, как с ним. В то утро она позволила себе лежать в постели чуть дольше обычного, и потому, когда спустилась, её уже ждала длинная очередь из докладчиков. Потянулись мучительные часы приема и долгие разговоры о добыче драконьего стекла, о содержании лошадей на острове, о провианте и наступившей зиме. Вновь покинуть тронный зал Дейнерис смогла, когда солнце уже клонилось к закату, рядом с ней как всегда шел её новый десница – лорд Варис. - Вы успешно справляетесь с непростой ролью правительницы, моя королева. У Вас хватает терпения выслушать каждого и ответить ему соразмерно его просьбам – это редкая черта. - Благодарю, Вас лорд Варис, но полагаю мне еще есть куда стремиться. - Безусловно, жизнь в столице и управление всем Вестеросом потребуют от Вас недюжинного ума и терпения, но я полагаю Вам это по силам. - Я не одна, рядом со мной всегда надежные, опытные и мудрые люди, которые всегда могут дать мне совет. - Всё верно, моя королева, - Варис странно улыбнулся, поблескивая лысой головой, - Рядом с Вами сейчас весьма опытные советники, многим из которых уже довелось пережить немало трудностей, а кому-то и опробовать тяжелое бремя власти. Взять хотя бы Джона Сноу. Весьма приятный молодой человек. И достойный. Бастард Нэда Старка, бывший Лорд-командующий Ночным Дозором, Король Севера. - Джон Сноу преклонил колено. Теперь он мой подданный и служит мне. - Да, Ваша милость, но северяне не так просты, как кажутся. Они злопамятны и мстительны. Знаете, как у них говорят? Север помнит. Они все помнят и очень любят припоминать. В свое время Ваш отец казнил Рикарда и Брандона Старков, а Эддард Старк поднял восстание сокрушившее династию Таргариенов. Ваши дома враждовали. Северяне этого никогда не забудут. Я не хочу оговаривать Джона Сноу – он безусловно хороший человек. Но он воспитывался Старками и верен семье и Северу. Помните об этом, моя королева. Поклонившись, Варис тихо удалился, оставив Дейнерис размышлять над его словами. *** Тирион с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух – после стольких дней проведенных в полутемной душной комнате под грудой одеял, выйти на крыльцо было настоящим счастьем. С серого неба падал редкий снег, все крыши, башни, голые деревья, были им запорошены, среди грязного двора как всегда суетился рабочий люд, но как ни странно, эта унылая картина обрадовала карлика – жизнь все еще теплилась в Винтерфелле и в нем самом, несмотря на все испытания. Едва Тирион вышел из тени навесов и ступил на лестницу, чтобы спуститься, как кто-то, заметив его, пронзительно закричал: - Лорд Тирион! Северный лев! В следующую секунду произошло нечто невообразимое: все, кто был во дворе, дружно все побросали, обернулись и глядя на Тириона, стали наперебой выкрикивать: - Северный лев! Северный лев! Северный лев! Их разрозненные возгласы слились в один громкий хор, окрыляющий и опьяняющий Беса - он вдруг почувствовал себя героем, высоким, сильным, прекрасным мужчиной. Он больше не был уродливым карликом, еще одним Ланнистером, полумужем – теперь он стал Северным львом. Упиваясь внезапной славой и рукоплесканиями, Тирион случайно поймал взгляд стоявшей напротив него Сансы Старк. Та благосклонно кивнула и, слегка улыбнувшись, удалилась. *** Ворон нервно опустился на ветку почерневшего дерева и хрипло каркнул. Стройные ряды бойцов в поблескивающих доспехах и длинных белых плащах выстроились перед красными шатрами с развевающимися флагами со львами. Было заметно как они дрожали на морозе, копья. На горизонте сгущались темные облака, предвещавшие бурю. Высокая статная женщина, облаченная в длинное черное платье, пластинчатые доспехи поверх него, и роскошную мантию с мохнатым воротником, выехала вперед на гнедом жеребце и заговорила. Страстно что-то выкрикивая, она указывала рукой в сторону Винтерфелла, а конь сверкая безумными глазами нетерпеливо рыл копытом снег. Ворон взмахнул крыльям и взлетел. Облака невообразимо быстро понеслись над землей, замелькали расплывчатые фигуры, посыпал снег, солнце стремительно описывало полукруг на небосводе. И вот у кромки Волчьего леса два войска столкнулись в бою. Огромная лошадь, взрыв снег, тяжело рухнула подмяв под себя всадника. Снега обагряла кровь, звенели клинки, глухо отдавались крики несчастных. - Бран, Бран, Брандон! Снова полутемная комната, сине-багровый закат за окном и потрескивание дров в камине. Перед глазами возникло обеспокоенное лицо Тириона Ланнистера – карлик тряс юного Старка за плечо, пытаясь привести в чувство. - Лорд Тирион… - Бран, ты меня очень напугал. Твои сестры предупреждали, что с тобой может происходить нечто подобное, но признаться я не ожидал, что это будет выглядеть так. - Я – варг. - Да, я знаю. У тебя было видение? Брандон молча кивнул и отвернулся, устремив отрешенный взор куда-то в даль. - Долгая ночь нас ждет. Люди придут к Винтерфеллу, их приведет Ваша сестра. Они похожи на рыцарей, но это не рыцари. Они придут с войной. Будет бой, страшный долгий бой… - Наемники? Серсея должно быть купит Золотые Мечи Эссоса. - А еще я видел Сансу, - Бран по-прежнему смотрел в пространство, не моргая и не замечая Тириона. – Она была беременна. Она доживет до битвы… Но потом – случится что-то очень плохое. Винтерфелл будет залит кровью. Они войдут в ворота и убьют всех, кто здесь будет. Тирион почувствовал, как от слов Брана у него холодеют руки, но не подал вида, а лишь понимающе кивнул. - Нужно сообщить о твоем видении. Карлик уже направился к дверям как голос Брана внезапно остановил его: - Вы предадите, лорд Тирион. Вы предадите Джона во время битвы, оставив его погибать. Я знаю. Я видел. Ночь давно накрыла собой Винтерфелл, а Тирион всё не мог уснуть. Он ходил из угла в угол, размышляя над словами Брана, которые теперь не выходили у него из головы. В том, что Серсея не сдержит свое слово и нападет, он уже и не сомневался: визит Грейджоя прояснил истинные намерения королевы и был лишь слабым отголоском грома, за которым должна была последовать настоящая буря. Но все остальное… Неужели мальчик прав и он, Тирион, действительно предаст Джона? Карлик не мог себе этого представить. Он не просто был предан королю Севера, он видел в бастарде родственную душу, брата по несчастью, и единственного человека по-настоящему достойного власти и трона. Нет, он никогда не пойдет на такую подлость как измена, и не позволит Серсее покорить Север. Как и не допустит того, чтобы сестра вновь добралась до Сансы Старк. Санса… Бран сказал, что видел её беременной. Но от кого? Неужели после всего, что с ней было, она снова выйдет замуж? Или её заставят? Чем больше Тирион думал о видении Брана, тем больше вопросов у него возникало, но самое главное – он так и не решился рассказать сестрам Старк об услышанном, не зная как объяснить слова мальчика о предательстве. Полный тревожных чувств, десница вышел во двор подышать свежим воздухом. Винтерфелл был погружен в сон. Спали люди и собаки, деревья и ветер, спали птицы, кажется, спали даже часовые. Пахло дымком. Прислонившись к телеге, Тирион поднял голову к небу: среди ясного темно-синего купола мерцали тысячи далеких огоньков. Загадочные и недосягаемые, они волновали его с детства, представляясь волшебными мирами, где росли леса и текли реки, горы возвышались над пустынными степями, а океан хранил в себе тайну кракена, где, возможно, жили иные существа, похожие на людей или Детей леса. Ему всегда хотелось разгадать тайну этих далеких миров с другими планетами и светилами, приблизиться к ним. Будучи мальчиком, Тирион мечтал, что когда-нибудь он сядет на огромного доброго дракона и взмоет высоко в небо, прямо навстречу звездам. От воспоминаний карлика отвлек раздавшийся рядом хруст снега. Из темноты вышел закутанный в теплую меховую шубу мужчина. Лица его не было видно под тенью объемного капюшона, а рот скрывался за неухоженной черной бородой на которой виднелись крошки хлеба. Тирион невольно вспомнил себя по дороге в Миэрин: такого же неухоженного и обросшего. - Добрый вечер – карлик приветственно улыбнулся. Незнакомец ничего не ответил. Он молча стоял, пристально разглядывая Тириона и выдыхая клубы пара, лишь его глаза поблескивали из-под потрепанной черной овчины. - Прекрасная погода… - начал было десница, но собеседник его грубо оборвал: - Дерьмо погода. Было видно, что незнакомец не в духе. Тирион уже хотел уйти, но северянин неожиданно продолжил: - Ты ведь был десницей бастарда Джоффри? Служил этому мерзкому выродку? Женился на леди Сансе, чтобы получить Север. - Я вовсе не желал этой свадьбы и… - А потом переметнулся к девчонке Таргариенов. Ты хочешь власти и денег, это видно. - Вовсе нет. - А я думаю, что да. Ты такой же Ланнистер, как и вся твоя паршивая гнилая семейка. А Ланнистеры всегда платят свои долги! Тирион ничего толком не успел понять, как в руке у незнакомца сверкнул кинжал. Карлик неловко отпрянул, попытался заслониться рукой, но это не спасло его от удара: клинок легко вспорол шубу и рубаху под ней, вонзившись в плоть. С глухим криком Бес как подкошенный рухнул на снег и начал отползать, оставляя за собой кровавый след. В голове вертелась только одна мысль: «Только бы его услышали! Только бы услышали!». И действительно, фигуры часовых на стене шевельнулись, обернувшись на звуки. Однако нападавший не собирался убегать: склонившись над Тирионом он вновь и вновь поднимал кинжал, нанося глубокие колющие удары, причинявшие неимоверную боль, пока сознание жертвы не заволокла тьма.