***
Тем временем, в Сторибруке, на мирную деревушку начинает опускаться вечер, и Эмма Свон стоит на мосту, который она когда-то видела из башни замка. Она вздрагивает, видя что-то сверкающее между холмами, и думает, что, может быть, это одна из башен. Эмма не может себе представить, что королева или её сын могут наблюдать за ней сейчас. Мысль об этом наполняет её сердце одиночеством, даже в этой деревне, кишащей людьми, которые знают её имя. На глаза наворачиваются слёзы, и Эмма смаргивает их, прежде чем они смогут упасть вниз. Теперь она не может назвать это место своим домом. Теперь Эмме кажется, что дом — это сбор яблок в саду с маленьким мальчиком и его матерью; чтение книг в библиотеке; и тёмные глаза, блестящие обещаниями. Дом — это стук её собственного сердца, когда Реджина улыбается, или Генри хватает её за руку. Эмма чувствует нужду в свободе; свободе в замке, охраняемом волками, из которого она не хочет бежать. Свон никогда не замечала за собой такую физическую потребность в своей семье. Как долго она была в замке? Два месяца? Может быть, три? Как бы то ни было, этого оказалось достаточно, чтобы её жизнь наполнилась красками, а в сердце появилось место для надежды и… И… Эмма закрывает глаза, представляя, что она стоит в огромном бальном зале, а Генри и Реджина медленно танцуют; представляя, как она обменивается с Реджиной колкими комментариями и горящими взглядами, и ощущает себя такой живой. Эмма вспоминает то чувство, будто весь мир вокруг остановился, когда они танцевали все вместе. Она знает, что вернётся к ним, несмотря ни на что. Эмма думает, что, возможно, всё происходящее было защитной реакцией на заточение. Может быть, Реджина запала ей в душу только потому, что она единственная, кто был с ней рядом в этот момент? Но как тогда объяснить её нынешние чувства? Эмма уехала всего на один день и её уже переполняют горе и утрата, будто она физически может ощущать боль потери. — Свон, — знакомый голос неприятно режет слух, возвращая Эмму в реальность. Она почти успела забыть Джонса во время своего пребывания в замке и была бы счастлива не видеть его до конца своих дней. — Моя невеста снова со мной. Джонс обхватывает её локоть своим крюком. Он наклоняется вперёд, намереваясь поцеловать её в щёку, но Эмма освобождается от его хватки, ударяя локтем в живот. — Всё та же старая-добрая Свон, — выдыхает он, морщась от боли. — Не трогай меня, — шипит Эмма, окончательно отстраняясь. Солнце уже село, и блеск замка, который можно было рассмотреть днём, теперь слился с очертаниями гор, и Эмма не чувствует ничего, кроме горя за то, что оставила Генри и Реджину одних. Джонс хмурит брови. — Кора желает твоего присутствия в своих покоях, — говорит он, его голос лишился игривых ноток. — Я бы не стал испытывать её терпение. Эмма хочет съязвить в ответ, но сдерживается. Она молча запрыгивает в карету Джонса, оглядывая город и задаваясь вопросом, какие колкие комментарии могла бы использовать Реджина против Джонса. Мысли о Реджине навевают на неё тоску, и Эмма тяжело вздыхает, думая о будущем, которое может ожидать их. Скоро. Скоро она найдёт способ спасти Реджину. Эмме просто нужно выяснить, что она может сделать для Коры. Свон выходит из кареты, поднимается по лестнице и останавливается около входа в комнату, сомневаясь. Она слышит голос доктора Голда, доносящийся из спальни: — Я всего лишь констатирую факты, — терпеливо говорит он. — Эти факты абсурдны. Ты настаиваешь на том, что мои жизненные силы поглощает одно крошечное проклятие, наложенное несколько десятилетий назад? — неуверенно переспрашивает Кора. — Одно крошечное проклятие, — повторяет Голд, испуская дикий смешок. — Двадцать восемь лет использования энергии! Я предупреждал вас, что это будет иметь последствия. Никакая магия не сравнится с той, какой вы прокляли Реджину. Эмма съёживается, прижимаясь к стене, чувствуя себя так, будто из её лёгких выбили весь воздух. — Я не разрушу это проклятие. Лучше умереть, чем освободить Реджину после всего, что она сделала. — её голос звучит уверенно и твёрдо, и надежда Эммы начинает блекнуть. — Вы не можете разрушить проклятие, — поправляет её Голд. — Уже слишком поздно. Но есть другой способ, — триумфально произносит он. — Я вся во внимании. Голд прочищает горло, понижая голос почти до шёпота. Эмма подходит ближе, затаив дыхание. — Уничтожь розу, на которой основано проклятие, — говорит он. — Уничтожь её, и это убьёт твою дочь, а ты будешь жить вечно вместо неё. — Нет, — в ужасе произносит Эмма, и только тогда замечает, что инстинктивно двинулась вперёд, застыв в дверном проёме и сжав кулаки. Ни Голд, ни Кора не удивлены её присутствием. — Вы не сделаете этого. — Ты предана мне, а не Реджине, — холодно отвечает Кора. Она садится на кровати, противясь болезни, и придаёт себе властную позу, которая требует послушания. — Не говори мне, что пару месяцев изменили твою позицию. — Вы заточили Реджину в замке, — говорит Эмма, чувствуя вину, злость и страх одновременно. — Я спасла тебя, — возражает Кора. — Не могла бы ты не вмешиваться не в своё дело? Оказывается, Кора быстро забыла о том, как говорила Эмме, что она для неё почти дочь. Свон чувствует себя использованной и полной решимости защитить Реджину. — Я не могу позволить тебе навредить Реджине, — говорит она, поворачиваясь, чтобы вернуться в замок, но сталкивается лицом к лицу с человеком, терпеливо ожидающим её позади. — Я так надеялась, что ты этого не скажешь, — мрачно произносит Кора, а Джонс ударяет крюком по голове Эммы.***
Пока Эмму тащат в подземелье Коры, грязное и ужасающее, как те, в которых она проводила свою юность, Реджина сидит в своей башне. Она наблюдает за Генри с помощью зеркала до тех пор, пока не может смотреть на него без горького отчаяния. Мулан — единственная, кому разрешено посещать западное крыло. — Зелена хотела прийти, — бормочет она, когда приносит Реджине обед. — Она волнуется за тебя. — Она злится на меня, — комментирует Реджина, и Мулан вздрагивает. — Нет. Думаю, она просто… не понимает. Ты знаешь, что у неё сложные отношения с Корой. Поэтому она не одобряет того, что ты отпустила к ней Эмму. Реджина вздыхает, водя вилкой по тарелке. — Я не могла заставить Эмму находиться там, где она не хочет. Я не хочу, чтобы она ненавидела меня, — она смотрит на пыльную стену. — Это то, чего она хотела. Наше проклятие — не её бремя. — Однако, оно не должно быть твоим, — мягко говорит Мулан. — Но так оно и есть. — Да, так оно и есть, — Мулан забирает поднос и неохотно покидает комнату, оглядываясь назад, будто хочет сказать что-то ещё. Реджина не зажигает лампу с наступлением темноты. Однажды она хранила западное крыло в качестве святилища, чтобы оплакивать своего конюха; но с годами боль потери любимого утихала, уступая место скорби о свободе — своей, своего сына и других людей, которые застряли здесь. И тогда появилась Эмма, их руки были сомкнуты, и Реджина затаила дыхание, ослеплённая обещанием будущего с кем-то, с кем она провела бы остаток дней. И каким-то образом её короткий визит наполнил стены, воздух и атмосферу западного крыла жизнью. Эмма — свет, и без неё Реджина застряла в темноте. Уже поздно, и её клонит в сон, когда она замечает свет на лестнице. Никто бы не посмел прийти сюда без разрешения, даже Снежка. Если только не… Реджина озаряется внезапной надеждой, она чувствует, как сердце пропускает удар с каждым скрипом лестницы. Удар. Скрип. Удар. Скрип. Этого не может быть… Она обещала вернуться, но Реджина не верила… Королева встаёт и почти бежит к лестнице, чтобы увидеть, кто поднимается к ней. Прошло целых два дня, и она утратила всю надежду, её поглощали горе и беспомощность. Реджина никогда не думала, что кто-то, покинувший замок, вернётся. Удар. Скрип. Удар. Скрип. Удар. Скрип. — Эмма? — произносит она. Реджина видит, как чьё-то лицо мерцает в оранжевом свете, видит мрачные глаза и неустойчивую походку. — Здравствуй, дорогая, — говорит Кора, её слабая улыбка едва заметна в свете фонаря. Удар.***
— Выпустите меня отсюда! — кричит Эмма. — Выпустите меня! Ответа не следует. Эмма опускается на землю, сжимая кулаки. Она застряла в подземелье Коры, где даже нет охранника, которого Эмма могла бы подкупить. Если Свон когда-то и думала, что замок был тюрьмой, то теперь эта идея казалась ей смехотворной. Замок Реджины ничто по сравнению с этим тёмным, забытым всеми местом. — Эй! — снова кричит она, но ответом ей служит только эхо. Эмма поднимается на ноги и прислоняется к стене, чувствуя подавляющее её отчаяние. Реджина в опасности, а она заперта здесь в нескольких часах езды от замка. Кора собирается убить Реджину. Эмма снова подаётся вперёд, сжимая пальцами прутья темницы. Реджина не может умереть. Не может. Эмма не хочет жить в мире, где нет Реджины. — Чёрт! — яростно выкрикивает она. — Кора! Голд! Джонс! Выпустите меня! — Оу, она наконец зовёт на помощь своего героя, — доносится мрачный голос из темноты, и неизвестно откуда в подземелье появляется Джонс. Эмма почти вздыхает от облегчения. — Джонс. Чёрт возьми, никогда не думала, что буду так рада видеть тебя. Он усмехается, и Эмма делает глубокий вдох, чувствуя зарождающуюся надежду. — Прошу, выпусти меня. Клянусь, я никогда не вернусь, а Кора не узнает об этом… — И что я получу взамен? — спрашивает Джонс, похотливо смотря на неё. — У меня есть всё, что мне нужно, — он делает шаг вперёд, теребя в руках ключи от подземелья. Эмма думает, что, возможно, находиться здесь в одиночестве было не так уж и плохо. Она сжимает в ладони камень с острым краем, ожидая. — Всё это время ты отвергала и бегала от меня, ради чего? Этой тюрьмы на всю оставшуюся жизнь? Чёртовой псевдо-королевы? — По крайней мере, она не из тех, кто запирает женщину, чтобы заставить её поговорить с ней, — отвечает Эмма с осторожностью, но без страха. — Ты жалок, Джонс. Он реагирует мгновенно, и подносит свой крюк к прутьям темницы, чтобы ударить Эмму по щеке. Свон сплёвывает кровь ему под ноги. — Я убью тебя, — рычит он. — Я убью тебя и… Раздаётся звук удара, и Джонс падает, не успев закончить фразу. Человек, стоящий позади Джонса и смотрящий на него так, будто не верит, что смог отрубить мужчину, произносит: — Не смей говорить так о моей матери. — Генри, — с облегчением зовёт его Эмма. — Как ты здесь оказался? Джонс шевелится, медленно приходя в себя. — Нет времени. Пойдём отсюда, — он берёт ключи и быстро открывает дверь. Эмма хватает мальчика за руку, следуя за ним к выходу. — Генри, — требовательно зовёт его Эмма, когда они идут по подземелью. — Где твоя мать? — Дома, — отвечает Генри, тут же меняясь в лице. — Я просто… я хотел убедиться, что ты вернёшься, ясно? Я следовал за тобой от самого замка, но мне пришлось потратить целый день, чтобы пройти через лес! У меня нет лошади! — он тяжело дышит, пытаясь угнаться за Эммой, которая взяла инициативу в свои руки, когда они оказались на знакомых ей землях Коры. — Я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как он тащит тебя в подземелья. Моя бабушка навредит маме? — спрашивает он, поворачиваясь к Эмме и смотря на неё глазами, наполненными гневом и страхом одновременно. — Нет, если мы сможем помочь ей, — уверяет его Эмма, чувствуя как решительность возвращается к ней.***
Около стены под окном располагается старое кресло, покрытое паутиной и пылью из-за многих лет пренебрежения им. Реджина садится на него, стараясь держать прямую осанку и ставя купол с розой себе на колени, когда Кора осматривает комнату. — Ты разбила мой подарок, — неодобрительно говорит Кора, скользя пальцами по битому стеклу зеркала. — Подарок, — бесстрасно повторяет Реджина. — Конечно. — Ты хотела, чтобы я видела то, чего у меня никогда не будет. Свободы. Кора всегда была настолько безжалостной в манипулировании слабостями других людей. Кора криво улыбается. — Я хотела, чтобы у тебя была власть, — поправляет она. Кора режет палец об острое стекло, но рана тут же затягивается даже без намёка на магию. Реджина смотрит на неё пустым взглядом. — Полагаю, ты уже догадалась, почему я здесь, — говорит Кора. — Эмма послала тебя, — отвечает Реджина слишком неопределённо и обнадёживающе. Она знала, что это всего лишь слабость, даже когда глаза Коры не отражали опасность. — Эмма, — повторяет она. — Мой заместитель, Эмма Свон? — Кора смеется, легко и беззаботно, и Реджина чувствует как горло сковывает страх. — О, дорогая, ты не права. Думаю, она последняя, кто побудила меня приехать сюда, — она слегка склоняет голову, сжимая плечо Реджины. — Что… — Реджина напоминает себе, что её мать — манипулятор, которая всю свою жизнь обманывала её. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает она. — Я приехала к тебе, потому что я умираю, Реджина, — говорит Кора, садясь рядом с Реджиной и кладя руки себе на колени. — До этого времени Эмма Свон получала всё, чего хотела, но… Ты моя дочь, — произносит она, сжимаю руку Реджины своей. — Больше всего на свете я хочу всё исправить. Реджина сидит неподвижно, пытаясь собрать все свои мысли воедино. Кора врёт. Эмма не могла… Реджина не верит. Её мать не хочет ничего исправлять. — Тогда освободи меня, — с сомнением говорит Реджина. — Если ты хочешь искупить вину, позволь мне покинуть замок. — Я здесь именно ради этого, — спокойно отвечает Кора, кладя руку на купол. Реджина отталкивает её ладонь, её сердце готово разбиться, как зеркало, когда-то висевшее на стене. — Моя дорогая Реджина, — говорит Кора, и даже спустя двадцать восемь лет в её голосе достаточно неодобрения, чтобы Реджина вздрогнула. — Я лишь пытаюсь помочь. — Где Эмма? — требовательно спрашивает Реджина, прижимая ладонь к куполу с розой, держась за него, словно за якорь. Её пальцы скользят вниз по стеклу, когда Кора поднимает свой взгляд. — Эмма? — Кора напряженно улыбается. — Последнее, что я видела — её трогательное воссоединение с любимым женихом. Сердце Реджины сковывает лёд, она тяжело вздыхает, поражённая предательством. Она чувствует как её тело пронзают тысячи осколков, пробивая сердце и лёгкие, Реджина беспомощно пытается сопротивляться этому, но вскоре чувствует лишь пустоту. — Конечно, — шепчет она, выпуская сосуд с розой из рук. Кора ловит его, прежде чем он успевает разбиться.***
Говорят, что мир может измениться за долю секунды, но я верю, что мир меняется каждую секунду, и каждое последующее изменение даёт начало чему-то новому. Но, возможно, человеческая жизнь может принять неожиданный оборот всего лишь за несколько мгновений, и наш случай доказывает это предположение. В тёмной подземелье Джонс бросается к лестнице, крича указания страже: — Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы остановить Свон! Генри сидит на лошади, крепко держась за Эмму, сидящую впереди него. Позади них слышится рёв армии, и Свон пытается заставить свою лошадь скакать быстрее, но наёмники Коры неизбежно приближаются. — Я не должна была насылать проклятие, — мягко произносит Кора в самой высокой башне западного крыла. В голове Реджины проносится дюжина воспоминаний, она размышляет, когда же Эмма могла признаться в том, что у неё есть жених. Как она могла делать все те вещи, будучи влюблённой в другого мужчину? Разве это не она говорила, что у неё нет никого, кроме Коры? Королева чувствует, как её сердце разбивается на кусочки. — Тем не менее, ты это сделала, — безжизненно шепчет Реджина. — Напускная жалость тебе не к лицу. Не пытайся успокоить свою совесть. — Ты права, я предпочитаю действовать, — глаза Коры останавливаются на розе, и Реджина чувствует странное беспокойство. — Поэтому пришло время рассказать тебе о том, как разрушить проклятие. Я остановлюсь на мгновение, чтобы вы могли отдышаться перед грядущим несчастьем, пока мы возвращаемся к Эмме, которую опередило войско Джонса, сыпля проклятиями. — Эмма, — умоляюще произносит Генри. — Закрой уши и не рассказывай об этом маме, — она тянет поводья на себя, задумываясь. — А знаешь что? Расскажи ей. Я бы предпочла, чтобы она надрала мне задницу, чем… Генри трясёт головой, вздрагивая от холода. Эмма продолжает смотреть вперёд, выдыхая, когда они наконец достигают огромного замка. Белые волки лежат на земле, истекая кровью от ран, покрывающих их тела. Генри таращится на трёх мужчин, которые направляются прямо к ним. Эмма подталкивает его вперёд, крича: — Уходи! Беги в сад и спрячься! Я позабочусь о них! Внутри замка, Джонс загнан в угол часами, которые невероятно управляются с мечом. На лестнице подсвечник бросает зелёные огненные шары на незваных гостей, а чайник призывает другие заколдованные предметы, чтобы они помогли противостоять вторжению. Эмма влетает в замок, едва успевая увернуться от огненного шара. — Эмма? — недоверчиво произносит Зелена. — Ты вернулась? — Где она? Где Реджина? — внезапно спрашивает Эмма. — Она не выходит из западного крыла уже несколько дней, — кричит Снежка, и все заколдованные предметы в ужасе смотрят на неё. Джонс проскальзывает мимо Мулан, и несётся к лестнице, ведущей в западное крыло. Эмма бежит за ним, слыша, что Мулан следует за ними. — Я не знаю, откуда они взялись, но… — Кора, — мрачно отвечает Эмма, мчась за Джонсом. — Она уже здесь.***
Надеюсь, вы готовы, потому что пришло время узнать, какой ужасный план Кора воплощает в жизнь. Мы возвращаемся к находящейся в растерянности Реджине, которая произносит: — После всего этого времени… ты говоришь, что только срывание последнего лепестка розы может разрушить проклятие? Кора кивает. — Мне жаль, что я не сказала тебе, — она гладит дочь по волосам; движение неестественное, но для Реджины, сын которой, наконец, выбрался из замка, а женщина, которую она любит, больше никогда не вёрнется, этого достаточно, чтобы ответить на объятия. В комнате слышны звуки битвы, но Реджине плевать. Эмма, наконец, догоняет Джонса, они начинают драться, и мужчина смеётся, отбивая каждый удар. — Ты думала, это будет так просто? — издевается он, заставляя Эмму отступить назад. Комната, которая когда-то была хижиной конюха, превратилась в руины. — Думала, сможешь добиться своей королевы героическим спасением, пока я здесь? — Тебя вырубил десятилетний ребёнок, — смеётся Эмма, прыгая на диван. Кора шепчет обещания своей дочери, — каждое из них полуправда, — и Реджина молчаливо верит в них, отвыкшая от человеческого тепла. Эмма уклоняется от шквала ударов Джонса, замирая, когда он подходит всё ближе и ближе, пока их лица не оказываются в нескольких дюймах друг от друга. — Я убью тебя, — рычит Джонс. Меч пронзает его тело сзади. — Позорная смерть, — говорит Мулан, морща нос, и вытаскивает свой меч из тела мужчины. Джонс задыхается прислоняясь к каменной стене. — Но, похоже, у него было не очень-то много достоинства. Эмма выглядит немного разочарованной тем, что ей не удалось нанести последний удар, и Мулан подталкивает её своей часовой рукой. — Иди и помоги Реджине. Я буду держать оборону.***
Реджина аккуратно держит розу в руке, внимательно наблюдая за последним лепестком. — Я так долго ждала этого момента, — бормочет Кора. — Разрушения проклятия? — Твоего прощения, — поправляет Кора, и что-то в разбитом сердце Реджины до сих пор жаждет тепла, которое обещает её мать. — Я никогда не хотела, чтобы наша последняя встреча была омрачена обидами прошлого. — Наша последняя встреча, — повторяет Реджина. — Ты думаешь… — она поднимает глаза, испугавшись очередной потери. — Я никуда не уйду, — обещает Реджина. — Я останусь с тобой. — Ты слишком добра ко мне, — бормочет Кора, целуя Реджину в щеку. — Лепесток, дорогая. Нельзя терять ни минуты. — Конечно, — Реджина возвращается к изучению розы. Теперь, когда свобода так близко, королева колеблется. Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кора протягивает руку, а Реджина глубоко вздыхает, беря пальцами лепесток. — Нет! — из дверного проёма раздаётся крик. Реджина была настолько поглощена розой, что не слышала приближающихся шагов Эммы. Свон тяжело дышит, протягивая свободную руку. — Реджина, — выдыхает Эмма, и Реджина забывает все свои страхи и утраты, когда их с Эммой взгляды пересекаются. — Эмма, — неуверенно шепчет Реджина и забывает обо всём, что говорила ей мать, потому что Эмма стоит прямо перед ней, и в её глазах видны лишь облегчение и привязанность. — Сделай это, — решительно произносит Кора. — Сделай это, пока… — Она лжёт, — резко говорит Эмма, глядя на Кору. — Что бы она ни говорила, это ложь. Она пытается убить тебя! — она делает шаг вперёд, и пальцы Реджины, сжавшие лепесток, замирают. — Мама, — шепчет Реджина. — Это правда? — она не должна спрашивать, но в глубине души Реджина всё ещё верит, что тот, кто причинил ей столько боли в прошлом, не способен сделать это снова. — Дорогая, всё, что я делала, было для нашего же блага. Если бы ты только поняла… — отвечает Кора, внимательно наблюдая за мечом в руках Эммы. Реджина в ужасе пятится, и Кора вздыхает. — Я не хотела, чтобы всё так закончилось, — произносит она, и в её руках появляется роза. — Нет, — кричит Эмма, подаваясь вперёд… слишком поздно. Кора срывает последний лепесток. Реджина дрожит, пытаясь схватиться за Эмму, но падает на землю, и Кора смеётся, когда её начинает окутывать волшебство. Эмма никогда не видела такой сильной магии, и Свон мгновение таращится на Кору, прежде чем упасть на колени, хватая Реджину. — Реджина! Реджина! Королева не отвечает, Кора торжествующе кричит, и Эмма склоняется над Реджиной, чувствуя подступающие слёзы. — Нет, Реджина, вернись ко мне, пожалуйста, — Эмма больше не может представить свою жизнь без Реджины. — Чёрт возьми, Реджина, проснись… Вокруг Коры образуется облако магии, и Эмма слышит угрозы, произнесённые сквозь смех. Свон не может разглядеть Кору из-за слёз, но чувствует сильный всплеск магии поблизости, сопровождаемый криками Снежки, Зелены, Мулан и Генри, которые отвлекают женщину. Эмма опускается перед Реджиной на колени, едва осознавая, что происходит вокруг неё. — Реджина, Реджина, Реджина, — повторяет она снова и снова, будто это сможет разбудить её. — Пожалуйста, Реджина, я не могу… — Эмма вздыхает и всхлипывает. — Я же только обрела тебя, — задыхается она. — Я не могу тебя потерять. Но кожа Реджины приобрела неестественную бледность, а тело оставалось неподвижным. Эмма прислоняется своим лбом к лбу Реджины, её слёзы скатываются по щекам прямо на лицо королевы. Генри что-то кричит из дверного проёма, который всё еще блокирует Кора, но Эмма ничего не слышит, она не может разобрать ни единого слова, оглушённая всепоглощающей тишиной. — Я же только обрела тебя, — снова шепчет Эмма в тишину. — Реджина, пожалуйста, не… Эмма никогда в своей жизни не чувствовала потерю так явно, это безграничное отчаяние, которое приходит с любовью и утратой. Она не может себе представить, как покинет этот замок, если Кора не убьёт её. Эмма не может вообразить, как вернётся в мир, где нет Реджины, она отказывается… Эмма поднимает голову, пытаясь встать на ноги, но тут же снова падает на колени, чувствуя слабость во всём теле. Она прижимает губы ко лбу Реджины, оставляя мягкий поцелуй на коже. — Я люблю тебя, Реджина, ты не можешь… С её поцелуем воздух опаляет нечто красочное, мощное и… волшебное? Сквозь тело Реджины проходит поток магии, и Эмма поворачивает голову, видя сияющее лицо Генри. — Ты сделала это! — восторженно выпаливает он, а Кора громко и яростно кричит, теряя всю свою магию. — Ты действительно сделала это, — удивлённо произносит женщина, стоящая рядом с Генри, дотрагиваясь до своего лица. — Мы… Рыжая женщина позади целует её прямо в губы, но Мулан, вероятнее всего это именно она, выглядит испуганно и тут же отталкивает её. Генри всё ещё улыбается, но Эмма не может смотреть на них, когда Реджина… Реджина улыбается, её глаза сияют, и Эмма с трудом делает глубокий вдох. — Ты разрушила проклятие, — бормочет Реджина хриплым и уставшим голосом. — Эмма… В этот момент для Эммы весь мир перестаёт существовать, ведь перед ней Реджина — живая, здоровая и такая красивая. — Ты тоже любишь меня? — это всё, что может выдавить из себя Эмма. — Эмма, — шепчет Реджина и притягивает Свон для настоящего поцелуя. Сердце Эммы наполняется теплом и надеждой.