Не совсем совместимые

– Знаешь, Бокуто-сан… Я думаю, сегодня нам следует пойти каждый по своим домам. Котаро шумно вздохнул и остановился, глядя на Акааши широко открытыми глазами. Его брови ещё никогда не поднимались так высоко на лбу. – Ака-а-аши! Мы ведь почти добрались до пятидесятой ночёвки подряд! Терпеть не могу комбо-брейкеров! Кейджи молчал. Одно это предложение он не мог сказать весь день – язык не поворачивался, ни когда они с Бокуто обедали, ни на тренировке. Лишь поздно вечером, по дороге из школы, он смог выдавить из себя эти слова. Но это было лишь бегство от серьёзного разговора, отсрочка. Акааши понимал, что вечер наедине с Бокуто он не выдержит. – Извини… те, – тихо проговорил Кейджи и поспешил к своему дому, оставляя Котаро позади. Который там, сзади, оставаться не собирался. – Стоять-бояться! – прокричал Бокуто и стартанул за Акааши со скоростью марафонца. Акааши, как связующий, редко участвовал в приёме мяча. Как-никак, его основная функция перебрасывать мяч вторым касанием в сторону нападающего. И он не очень любил тренировать приём, в особенности ныряющий – прикладывание к грязному полу плохо влияет на состояние кожи. Но больше ему не понравилось, когда семьдесят восемь капитанских килограммов впечатали его в асфальт. – Котаро! Какого чёрта?! – Во, так лучше, – навалившийся на него Бокуто хитро ухмылялся. – Слезь с меня, – Акааши безуспешно пытался спихнуть друга с себя. – Вот ещё! А то опять убежишь! Бокуто поднялся с Кейджи только взяв с того обещание не убегать и не вырываться. Но на всякий случай крепко схватил Акааши за локоть, за что получил уничтожающий взгляд, мол, не веришь данному слову. Однако этот взгляд быстро пропал, так как Кейджи шумно сглотнул и начал смотреть вниз, пряча глаза и лицо, немного отвернувшись от друга. Прочистив горло, Котаро легонько потянул за чужой рукав, однако никакой реакции, даже протестующей против вытягивания ткани, не последовало. – Итак, – начал Бокуто, – с чего это мы должны прерывать нашу добрую традицию? Молчание. Раз уйти не получилось, Акааши отключился от внешнего мира, притворяясь, что его здесь нет. – Нехорошо, – продолжил Бокуто, – у нас сегодня на ужин овощи в горчичном соусе. Твои любимые. Ещё более затянутое молчание. Однако было заметно, как Кейджи нервничал – он шумно дышал и перебирал пальцами. Котаро знал о такой привычке друга, но теперь Акааши как-то слишком беспокойно растирал ладони, его руки дрожали. Закатив глаза, Бокуто сжал пальцы Кейджи, оказавшиеся ледяными, в своих ладонях. Акааши, наконец, соизволил поднять взгляд на друга, и на его обычно спокойном лице теперь красовалась целая гамма эмоций – страх, смущение, непонимание. Бокуто прикусил губу, а затем поднял руки, всё ещё сжимавшие ладони друга, к своему рту и подышал на них, при этом растирая холодные пальцы. Глаза Кейджи расширились, он попытался вырваться, однако прекратил под острым взглядом Котаро. – Что-то случилось, Кейджи? – как можно более ласково спросил Бокуто. – Сам не знаю… – спустя некоторое время проговорил Акааши, выдохнув. – Мне просто нужно побыть одному. Котаро внутренне порадовался, что его друг всё-таки не проглотил язык, но слова его насторожили. – Может, лучше расскажешь? Ты же всегда слушаешь, что я говорю! Дай и мне тебя выслушать! Акааши поднял глаза наверх, глядя в небо и избегая смотреть на Котаро. Разговор, повторял он себе, надо поговорить, надо расставить все точки над «и», надо… – Я ещё не готов, – опять убежал от проблемы Кейджи. Бокуто вздохнул и отпустил руки Акааши. Тот вздрогнул и снова начал перебирать пальцами, опять опустив взгляд. – Не хочется мне оставлять тебя одного в таком состоянии, ты бы знал, как не хочется! – громким голосом сказал Бокуто. – Но, раз ты этого хочешь, ладно. Только запомни, Кейджи, вбей себе в голову – я всегда к твоим услугам! Потому что я беспокоюсь за тебя. В сердце Акааши больно защемило. Обычно такой взрывной его капитан, который мог не заметить на своём пути никого, так заботится о нём, а главное – переступает через себя ради него, уважает его желания… От такого там же, в груди, разлилось приятное тепло. Остаток пути они шли молча. Бокуто, будто чувствуя, держался от него на расстоянии вытянутой руки. На крыльце они неловко остановились, вспоминая прежние времена, когда на этом их дороги расходились. – Давненько я не говорил такого, – потерев шею, сказал Котаро, – даже отвык. До завтра, тогда? Пока-прощай? – Да… – у Акааши было стойкое чувство неправильности происходящего, но он продолжил. – До свидания, Бокуто-сан. Захлопнутая дверь разделила товарищей, будто отрезав их друг от друга. Кейджи сполз по стенке, садясь на пол, и спрятал лицо в руках. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько одиноким. Бокуто некоторое время простоял перед дверью дома Акааши. Тот весь день был тише обычного, и, как бы Котаро не хотелось встряхнуть своего друга, чтобы выбить из того излишки меланхолии, он держался. У него даже появилась мысль, мог ли сам Бокуто оказаться причиной такого состояния. Неужели он настолько достал Акааши?.. Быть не может. Котаро медленно побрёл в сторону дома, и по приходу его мать очень удивилась, что Бокуто пришёл в одиночестве. Да к тому же выглядел подавленным, а глядя на овощи в горчичном соусе, чуть не разрыдался. Лежа на кровати в своей комнате, которая теперь казалась пустой, Бокуто решил заняться одним из своих нелюбимейших дел. Анализированием. Если Акааши хочется побыть одному, стоит оставить его. Ненадолго. Однако если ему понадобится с кем-то поговорить, Бокуто должен быть рядом. Да, хороший план. Котаро взглянул на часы, время близилось к полуночи. Бокуто встал, в коридоре обул ботинки, надел куртку прямо поверх домашней одежды и тихонько выскользнул из дома. Через некоторое время он стоял напротив дома Акааши. Он будет рядом, когда понадобится. Отличный план.