Не совсем совместимые

Отвратительный вечер, резюмировал Акааши. Кое-как поужинав без аппетита (и это после тренировки), он закрылся у себя в комнате, дабы сполна погрузиться в пучину отчаяния. Кейджи корил себя за трусость, что не смог сказать в глаза свои мысли, и за то, что по его вине Бокуто забеспокоился. При этом Акааши чувствовал, насколько ему не хватает Котаро рядом, даже если бы он просто сопел в углу. Всё-таки, это была привязанность, Кейджи больше не мог без друга. А признание в чувствах могло отпугнуть Бокуто. И как бы Акааши не было сложно подавлять в себе желания прижаться к Котаро, брать его за руки (притом, что ещё было тяжело признаться самому себе в таких желаниях), само отсутствие Бокуто рядом чувствовалось хуже всего. И, возможно, чем дальше, тем будет хуже. С новоприобретёнными хотелками вести себя как обычно представляется всё более несбыточно. Чем больше Акааши думал, тем больше запутывался. Он пролежал несколько часов, не сводя взгляда с потолка и страдая от одиночества и собственных мыслей. Кейджи и подумать не мог, что появившаяся метка перевернет всё с ног на голову и почти сведёт его с ума. Обычно картинки действительно становятся предвестниками перемен, но Акааши был совсем не рад. Он окончательно раскис, не понимая, что ему делать и как решить сложившуюся ситуацию. Однако единственное, что он сейчас реально хотел и мог сделать – это снова быть рядом с Бокуто. Поэтому он открыл окно и полез через подоконник. Стрелки часов показывали час ночи. И в это время Кейджи совершенно не ожидал увидеть стоящего у дороги Котаро. Тот с закрытыми глазами чуть покачивался, обернув себя руками. Чуть не вывалившись из окна, Акааши выбрался на улицу, и, поёживаясь от холода, подбежал к Бокуто. От прикосновения тот вздрогнул, его ресницы задрожали, а от выдоха появилось облачко пара. Кейджи осторожно взял друга за плечи, и даже своими холодными руками он чувствовал, насколько замёрз Котаро. – Бокуто-сан… Котаро, что ж ты делаешь? – у Акааши дрожал голос, а ветер пронизывал его до костей. – Кхем, – прокашлялся Бокуто, но после улыбнулся. – Ты хочешь со мной поговорить? Акааши сжал зубы и молча потащил Котаро к своему дому, а конкретно – к окну на первом этаже. Бокуто не понимал, что происходит, но лезть в окно ему понравилось, притом, что он свалился с подоконника и приложился лицом к полу. Кейджи вдруг подумал, насколько это была тупая идея, но порадовался, что теперь Котаро находился рядом. Плохая новость заключалась в том, что Бокуто настолько замёрз, что еле перебирал пальцами, дабы снять ботинки. Поэтому Акааши временно переключился с собственных мыслей на заботу о Бокуто – стащил с него куртку и ботинки, убрал их, завернул друга в два одеяла и только хотел уйти, чтобы принести горячей воды или чаю, как Котаро схватил его, одним взглядом велев Кейджи остаться. – Тебе надо согреться, – кивая головой в сторону дверей, сказал Акааши. – Я принесу чего-нибудь горячего. Сидевший со скрещенными ногами на кровати Бокуто улыбнулся, схватил и притянул к себе Кейджи, заворачивая их обоих в одеяло. Внутри кокона Котаро обнял его, прижимаясь холодным носом к шее Акааши. Тот замер, чувствуя, как глухо стучит сердце в груди. – Тёплый, – донеслось до Кейджи, который ощутил дыхание друга на коже. Какое-то время они так и просидели, Акааши дрожал от прикосновений Бокуто, то ли из-за того, что его руки были ледяные, то ли от того, что его прикосновения были очень мягкие и нежные, несмотря на огрубевшую кожу ладоней от вечных ударов по мячу. Котаро чувствовал себя отлично – он прождал на улице почти полтора часа, и теперь ему очень нравилось греться об своего друга. А ещё он радовался, что его идея быть рядом с домом Акааши оказалась удачной. Кейджи был немного напряжённый, но постепенно он обмяк в объятиях Бокуто и тихонько засопел. Понемногу Котаро согревался, прижимая холодные руки и нос к гладкой коже друга, и когда Бокуто немного отстранился от Акааши, тот выглядел так, будто находился либо в царстве Морфея, либо в нирване. Котаро посмотрел на его странную улыбку и чуть прикрытые глаза и лёгким тычком под рёбра вывел Кейджи из транса. – Ну-с, приступим. Ты готов рассказать о том, что тебя гложет? – Бокуто совершенно не походил на человека, которого пришлось спасать от замерзания. Акааши, успевший задремать в объятиях друга, встрепенулся и заморгал, пытаясь сфокусироваться на светящихся в лунном свете глазах Бокуто. Теперь его уже ничего не беспокоило – близкий человек рядом, одеяло тёплое, на душе легко. Поэтому он бесцеремонно повалился на Котаро, удобно устраиваясь в его объятиях. Очень уж ему хотелось спать. Тот в желаниях был солидарен, а на вмешательство в личное пространство было наплевать – сам же только что прижимался к другу. Бокуто понял, что разговор откладывается, но, глядя на лежавшего у себя на груди Акааши, подумал: «Хоть я надеялся когда-нибудь так переночевать с девушкой, но что уж поделать, друг важнее баб», – с этой мыслью Котаро заснул, убаюканный ровным дыханием Кейджи.