На милость звезды путеводной

Когда группа из восьми человек добралась до нужного дома, солнце уже зашло за горизонт и теперь небо еле освещали его последние лучи. По улицам ходили люди в плащах и зажигали фонари. Кросс начинал блестеть золотистыми огоньками. Доктор почему-то вдруг совершенно успокоился, ушёл в себя, задумавшись о том времени, когда он был ещё ребёнком. Не было городов и огромных парусных кораблей, не было столь страшного оружия, как сейчас… Чудесное время. И Повелитель Времени больше ничего не говорил, он вместе с остальными послушно замер перед входом в деревянное здание. Домик, судя по вывеске, был ничем иным, как таверной. Вытянутое строение из трёх этажей, фасад которого вполне себе позволял определить свой немалый возраст. Шумным вдохом Джек привлёк к себе внимание спутников. Все разом, кроме Мастера и Доктора, уставились на капитана. Что касается оставшейся парочки, то Мастер стоял в стороне и был очевидно занят своими размышлениями, пока разглядывал уходящий вдаль переулок. Доктор же смотрел в небо, заметив там весьма странные тучи… В прочем действия этих двоих Джека волновали в последнюю очередь. Мастер безумен, что с него взять? А Доктору жить осталось считанные дни, его вообще тревожить не резон, и хоть капитан сам ограничил круг действий для Повелителя Времени, в дань поколениям всё же стоило дать ему «надышаться», так пусть хотя бы без помех плывёт по течению. — Милое местечко, — заключил Джек. — Если кому-то интересно, я начинал свою «карьеру» именно здесь. Мне тогда было шестнадцать. Мало из той жизни помню, но человек, с которым я буду говорить, и есть тот, кто помог мне начать. — Простите, капитан? — протянул Оуэн. — Да? — Я был недалеко, когда Повелитель Времени сказал, что Вам сейчас двести десять, если я не ошибаюсь. Если тогда Вам было шестнадцать и вполне резонно предположить, что тот человек был старше вас, то ему сейчас больше ста девяноста четырёх лет. Отсюда уместный вопрос: с кем вы собираетесь обсуждать проход через залив? — Да как бы сказать, — Джек рассмеялся. — С его владельцем. Более ничего не сказав, и не дав кому-либо времени на новые вопросы, Джек скрылся в проходе таверны. Оцепеневшая команда не решалась сдвинуться с места. Все знали, кому принадлежит «морской рукав», соединяющий торговые воды с океаном, но ранее никто кроме Йанто не знал о том, что у капитана Харкнесса есть столь полезное знакомство. — Ему сейчас, должно быть, лет тридцать пять — тридцать семь, — понуро заключил Йанто. — Многие подумали, что он умер, когда разошлась новость об его исчезновении, а потом, спустя почти два века, он появился здесь, на Кроссе, заявив, что для него и дня не прошло. На месте капитана Харкнесса я бы не стал приводить Доктора в эту таверну, потому что мы все прекрасно понимаем, чьих это рук дело. — Джонс с намёком посмотрел на Повелителя Времени и тот вдруг почувствовал себя ужасно неудобно, поняв, о ком идёт речь. — Я ведь не заставлял его заходить в Воды Безвременья, — попытался оправдаться Доктор. — Да я его в глаза никогда не видел! Мы с ним друг о друге дай бог хоть из легенд знаем! — Ну вот сейчас и познакомитесь, — фыркнул Адам и скрылся в здании следом за капитаном. Туда же сразу ушли Йанто, Рекс, Гвен и Оуэн. Мастер с Доктором остались наедине и только теперь безумец-таки подошёл к Повелителю Времени, как бы по-дружески приобняв его за плечи. Доктор в этом жесте ощущал лишь насмешку. Чего хорошего можно теперь ожидать от Мастера? Ровным счётом ничего, если он только не соизволит повторно свихнуться, но теперь в обратную сторону. — Воды Безвременья? — спросил Мастер. — Разлом в ткани вселенной, который я по молодости не очень успешно закрыл. Там дни идут гораздо медленнее, чем здесь. И да, Йанто прав, в плохом смысле — это моя заслуга. — Не меняешься, глупым был, глупым и остался, — заключил Мастер и, схватив Доктора за запястье, утянул в здание. Внутри обстановка была ещё более неприятной, чем Доктор мог представить. Казалось, что ночью гулянки на Кроссе прекращаются, ан нет, вот они, всё в тех же запойных масштабах перекочевали в это чудное здание. Тут вам и алкоголь, и шум, и игры на деньги, и девушки сомнительной профессии. Горький запах дыма резко ударил по чуткому обонянию, у Доктора слегка закружилась голова. Конечно, для ослабленного голодовкой организма подобные внешние воздействия никак не могли быть благоприятными, но жаловаться не приходилось. На серый воздух, на ужасный шум, на духоту, Доктору оставалось только не обращать внимания, его самочувствие — его проблемы. Они с Мастером спешно прошли к одному из более или менее безлюдных участков помещения, где их уже ждали остальные пришедшие из общей компании. Все кроме Джека стояли одной кучей, а сам Харкнесс замер поодаль, у потёртой занавески, отгораживающей от остального зала одну из небольших комнаток-ниш для «приватной» обстановки. Коротко окинув Доктора взглядом, Харкнесс вновь отвернулся в сторону занавески. Повелитель Времени вполне мог заметить, что сейчас капитан держится словно неестественно, слишком гордо, слишком прямо. Да кто же там сидит в этой чёртовой комнатке, раз даже Бессмертный Джек старается казаться выше, чем есть? Конечно Доктор знал, о ком речь, но он не солгал — этого человека ему и впрямь не доводилось видеть и представления о нём у Доктора были весьма смутные… По крайней мере ровно до того момента, как занавеска резко отодвинулась, а звонкие шаги не привлекли внимание всех, кто находился поблизости. На общее обозрение вышел хорошо-сложённый, хоть и сравнительно невысокий мужчина с коротко-стриженными посеревшими от дорожной пыли волосами и скульптурным лицом. В глазах его сверкала задорная искра, вызванная лёгким алкогольным опьянением. Все эти черты неплохо дополняла одежда: потёртые галифе, высокие кожаные сапоги с жёсткой подошвой, когда-то бывшая белой рубаха и ярко-алый гвардейский доломан. Мужчина смеялся над чем-то до тех пор, пока не увидел всех пришедших, и если семерых из них он не узнал, то на Джеке его взор замер надолго. Харкнесс же мирно ждал пока визави насмотрится, но тот, не отрывая взгляда, даже без тени смущения изрёк: — Ну и сколько ты, дружок, стоишь в этот раз? Мужчина вновь рассмеялся и уже куда громче, чем прежде, но и сейчас его приступ весёлости не сопроводился хоть какой-то поддержкой, только Мастер презрительно фыркнул, он ведь ожидал увидеть грозу морей, а не местного алкоголика. — Ровно столько, сколько за мою голову обещала королевская гвардия, — абсолютно серьёзно ответил Джек. — В общем, много я стою, родной. — Погоди, так это… — мужчина прищурился и, приблизившись к Джеку, осмотрел его с ног до головы. — Вправду ты? — Вправду я, — согласился Харкнесс. — Но не из-за того, что я «раскаялся в содеянном» или «ощутил новый приступ любовной тяги к бывшему наставнику». Не в этот раз, Джон. — Тебя же теперь совсем-совсем нельзя убить, мерзкий ты… — Следи за языком. Это поправимый факт, смотри-ка, кто тут со мной. Вначале Харт не очень-то понимал, на кого конкретно из пришедших он должен смотреть, но потом Джек сцепил пальцы у Доктора на рукаве чуть выше локтя и вытащил его вперёд. Повелитель Времени опустил голову, но не из-за растерянности или страха, а из-за нового, более сильного приступа головокружения. Он уже плохо понимал, что происходит вокруг. Все звуки слились в единый мерзкий звон в голове, и почему-то вдруг стало очень холодно. Конечно же Джона молчание и странная бледность незнакомца весьма насторожили. — Джек, я не понимаю. Кто это? Жена твоя, что ли? Так с этим не ко мне, — Харт тряхнул головой, стараясь отогнать алкогольный дурман. — Это Повелитель Времени, — устало разъяснил Харкнесс. — Это — что, ещё раз? — Джон указал на Доктора и, дождавшись кивка, прикусил язык чтобы не рассмеяться вновь. — «Повелитель Времени»? Этот тощий юнец?! Что с ним, чёрт возьми? Ты его что ли команде своей на ночь сдал в общее пользование? А, может он у тебя для личных нужд? Отличная шутка, притащил паренька какого-то! Думаешь, я поверю, что это создало ловушку, в которой я был заперт все предыдущие годы? Он по-английски хоть понимает? — Он не только по-английски понимает, Джон. — Почему он выглядит так, будто его об мостовую ударили? — Он не ел последние несколько дней, думает, что так доставит мне проблемы. Наклонив голову, Джон попытался заглянуть Доктору в лицо, но тот, чисто машинально, отвернулся и в этот раз, сквозь туман в голове понимая, о чём идёт речь и насколько это принижает его вековой авторитет. Нельзя смотреть Харту в глаза, потому что это вызовет разве что волну новых неприятных шуток, или минимум пару злых усмешек. Джон ведь совершенно не создаёт впечатления приятного человека. — Ну-ка посмотри на меня, — протянул Джон, положив ладонь Доктору на затылок и с силой повернув к себе чужое лицо. Джон бы и не поверил, что перед ним Повелитель Времени, если бы не всмотрелся в чужие глаза. Золотистые искры, еле заметные на тёмной радужке, отличали его от других людей. Джон неплохо разбирался в легендах, он знал, что это за странный блеск. В глазах Повелителя Времени сверкает пламя прожитой и будущей жизни, двенадцать не тронутых временем душ. — Хватит, Джон, оставь его. С каких это пор ты стал таким недоверчивым? Тем более, если бы это был не Повелитель Времени, я бы ни за что не искал встречи с тобой, поверь мне. — И я тебя люблю, красавчик, — отозвался Джон таким тоном, словно разговор с Джеком теперь его совершенно не беспокоил. — Давай ко мне в уголок, обсудим, но дружков своих оставь тут. — С нами пойдёт он, — Джек указал на Мастера. — Командный стратег, в его присутствии у тебя не выйдет обвести меня вокруг пальца. Кивнув, Джек жестом показал своим подчинённым оставаться снаружи и вместе с Хартом и «командным стратегом» скрылся в комнате, закрыв занавеску. Оставшиеся после ухода двух капитанов и Мастера словно очнулись. Йанто метнулся в сторону Доктора, придержав его за плечи, а Оуэн подошёл ближе, стараясь оказаться напротив Повелителя Времени. Тот старался держаться как можно более ровно, но перед глазами продолжали плыть тёмные круги. Доктор только одарил Йанто благодарной улыбкой. — Эй-эй-эй, кто помирать разрешал? — твёрдым голосом проговорил Оуэн. — Глаза не закрывай, понял? — Я в п-порядке, — дрожащим голосом, еле слышно ответил Повелитель Времени. — Ага, я прям слышу, как ты «в порядке». Так, я кому сказал глаза не закрывать? Смотри на меня. Доктор пошатнулся и, не успевший среагировать Йанто, не смог удержать его на месте. Повелитель Времени прижался к стене, неловко развернувшись так, чтобы стоять лицом к команде. Те в недоумении смотрели на него, а Доктор только натянуто улыбался. Нужно было всё объяснить, эти люди, в отличие от Джека и Мастера, вряд ли будут против. — Это обычные люди без пищи погибают спустя девять дней, я могу продержаться в два раза больше, так что не стоит волноваться. Не хорошо, но и не смертельно, — пробормотал Доктор. — И где ж вас капитан Харкнесс таких нашёл… — Если причина не в этом, то что с тобой? — спросил Йанто. — Сделка, — прошептал Доктор в ответ, и Джонс закрыл лицо руками. — У нас с Мастером незримая война. Я не хочу становиться его игрушкой. — О чём это он? — опешил Рекс. — Я объясню всё позже, — пообещал Йанто, но его вновь отвлёк голос Доктора. — Пожалуйста, вы же не такие, как Мастер и капитан Харкнесс… Позвольте мне уйти. Я н-не… Не хочу так умирать. Плечи Доктора задрожали, и он опустил голову, стараясь прийти в себя. Перспектива потери воли и сопровождения своего убийцы к месту, где Доктор должен будет умереть, была ужасной. Он не был трусом, смерть не пугала древнее существо, ведь за годы жизни время обесценилось, но умереть подобным образом было действительно страшно. Ужас перед предстоящим путешествием комом вставал в горле, мутил рассудок. Но на лицах окруживших его подчинённых Джека, Доктор видел только сожаление. Не нужно было ждать ответа, Повелитель Времени понял, что эти люди столь же верны своему капитану, сколь честны и в личной жизни, пусть даже Джек поступает неправильно. — Прости, Доктор, — с сожалением ответил Рекс. — Мы клялись капитану Харкнессу в верности, а предателей здесь нет. Мне жаль. Что-то внутри Доктора словно щёлкнуло. Уже и эти люди поставили свои подписи на его смертный приговор? Так получается, что его ситуация действительно безвыходна. Ему не сбежать и на суше, а значит эта дорога ведёт только к одному концу и можно лишь надеяться, что она будет не столь сложной, как представляется вначале. Надеяться, что он ещё посмотрит на солнце, что шум волн не будет ассоциироваться только с тёмной и холодной комнатой в трюме «Holly». — Что ж, сторона чести — право ваше, — Доктор поник, но оставался удивительно спокойным. — Не нужно извиняться, тут нету вашей вины. — Когда ты говоришь так, ещё больше кажется, что есть, — пробормотал Оуэн. Только произошедшее в следующий миг заставило всех на секунду забыть о том, что речь идёт о человеческой смерти. Доктор вдруг улыбнулся. Не как раньше, дрожащими от фальши губами, а по-настоящему. В карих глазах вновь сверкнул живой огонь. Это словно вышибло все мысли у стоящих полукругом пиратов, они только растерянно смотрели на Повелителя Времени, стараясь понять, с какой целью он вдруг проявил хоть какую-то светлую эмоцию, никак не вяжущуюся с образом того, кто умрёт через весьма краткий срок. — Почему ты улыбаешься? — опешила Гвен. — Просто, — пожал плечами Доктор, смущённо опустив взгляд, но сохраняя на лице светлую улыбку. — Почему бы нет? Мне жить осталось пару недель, и то — если повезёт, а вы очень хорошие люди, и я просто рад этому. Конечно жаль, что способ смерти именно такой, но… Послушайте, действительно, почему бы мне вам не улыбнуться? Улыбка это хорошо, она радует окружающих, так что я просто сделаю маленькую приятную вещь. А думая об этом, я представляю истинное значение подобных жестов, и мне опять хочется улыбаться, и я опять думаю, и опять улыбаюсь. Вот, всё, вроде. Гвен побледнела, широко раскрыв глаза и смотря на Доктора так, будто он только что обвинил её во всех смертных грехах. Остальным такая реакция была непонятна даже при том, что слова Повелителя Времени были действительно странными. Купер сжала кулаки и помотала головой, будто стараясь отогнать какую-то мысль и бросила короткое: — Ты безумец. Девушка резко развернулась и направилась прочь, вероятно желая выпить и хорошенько обмозговать происходящее. Все, кроме Доктора, проводили её растерянными взглядами. Рекс прокашлялся, словно в попытке отвлечься от чужой неясной реакции, и махнул Адаму рукой. Хороший тон — сопроводить девушку в подобном месте, даже если эта девушка знакома многим по плакатам «разыскивается». Адам с Рексом удалились следом за Гвен, никак не прокомментировав то, что сказал Доктор. Ну в принципе Повелитель Времени ответов и не ожидал, он просто поделился тем, о чём действительно думал. У стены, в безлюдном уголке таверны, теперь стояли трое: Доктор, Йанто и Оуэн. Оставшиеся синхронно переглянулись и в эту секунду Повелитель Времени понял, что скоро ещё один человек уйдёт. Конечно, после подобного диалога обдумывать всё в полном одиночестве — лучший вариант, с этим Доктор был согласен, особенно при том, что сейчас его искренность играла ему на руку. Доктор мысленно извинился перед Йанто, но на сей раз его заставил отвлечься уже Оуэн, очевидно не знающий, что Доктор вместе с несколькими жизнями приобрёл ещё и иное физическое строение тела, вроде второго сердца, обходной дыхательной системы, и, что самое главное, улучшения восприимчивости органов чувств, более острого слуха — в частности. — У меня от таких речей появляется ощущение, что мы везём на верную смерть ребёнка, — нагнувшись к Джонсу, прошептал Оуэн. Еле заметно вздрогнув, Йанто только неуверенно кивнул, стараясь показать Харперу, что его слова приняты к сведению. Да он как будто и без чужих замечаний не против того, чтобы подобным образом с живыми людьми расправляться! Джонса это всё ужасно задевало, вот только из-за его аристократической сдержанности это было почти невозможно заметить. А Доктор, как обычно, всё замечал, и ему было всерьёз обидно за беднягу Йанто. Повелитель Времени бы не солгал, если бы сказал, что в данный момент чужое душевное состояние беспокоит его гораздо больше приближающейся жуткой смерти. Жалко Джонса. Не сформируй Доктор о нём определённого мнения, язык бы не повернулся сказать, что тот хоть как-то связан с пиратством, потому что Йанто излишне мягок, осмотрителен, вежлив и, что самое главное — невероятно совестлив. Доктора дрожь брала, стоило ему лишь подумать о том, что будет после его смерти с этим невероятным человеком. У Йанто и сейчас в глазах, порой, светится откровенный ужас, голос иногда срывается, а бывает и такое, что во время разговоров с Доктором он опускает глаза, словно бы виновато. Самое страшное, что такому человеку не объяснишь факт отсутствия его вины в том, чему он банально не смог помешать. Доктор знает всё это, потому что сам такой же. И сколько раз он точно так же опускал взгляд и винил себя в чужой смерти… В основном поэтому Повелитель Времени волновался за юношу гораздо больше, чем за себя самого. Никто душевных терзаний Йанто, конечно же, не замечал — тот умело скрывал их, помимо мелких деталей, привлекающих Доктора. Вот и Оуэн причислялся к большинству, он только хмыкнул как-то по-взрослому, будто немного печально, и так же скрылся среди разгульной толпы, теперь уже оставив Йанто с Доктором один на один. Повелитель Времени уже привык именно к такому раскладу, привык, что рядом либо Джонс, либо никого, и его подобное нисколечко не смущало. — Не расстраивайся, — ободряюще проговорил Доктор, стараясь отвлечь Джонса от вредоносных мыслей. — Да ты не понимаешь, ты столько видел, — расстроенно протянул Йанто, наконец вытащив свои истинные ощущения на поверхность. — Для меня случайные смерти в битвах были большим шоком, потом привык, потому что когда вокруг шумиха, всё это кажется столь незначительным, а тут… Тут совсем другое дело! Мне кажется, что твоя жизнь словно у меня в руках бьётся. Ты же знаешь, что скоро умрёшь, и тебе страшно, это видно. Ну нельзя так с людьми поступать, это хуже казни, особенно в оплату всего того, что ты сделал для людей, для всех людей, кроме себя. А ты даже не злишься на нас! Из-за этого просто ужасно стыдно! — Что? — изумлённо проронил Доктор. — Ты просто ужасно идеальный, вот что! — Йанто схватился за голову. — Из-за твоего поведения я всё больше себя ненавижу. Прекрати всех прощать и ценить направо и налево, что бы они тебе не сделали. Думаю, Гвен из-за этого на тебя разозлилась — ты всё только усугубляешь. — Прости, я думал, что помогу. — Ну вот, опять! Ох, боже, что это со мной такое? Не слушай меня, ладно? Я так устал от выходок капитана. Покачав головой, Доктор по стене медленно сполз на пол и сел на колени. Руки, сцепленные в замок, собранная поза, осанка, словно палку за шиворот пришили… Если долго так сидеть, потом будет скоп малоприятных ощущений. Йанто удивил сей жест, он откровенно не представлял, к чему было это действие. Доктор устал? Но зачем тогда сел так прямо? Видимо, это был очередной скользкий намёк или один из тех жестов, направленный на улучшения чужого расположения. И только после таких мыслей Йанто понял, что так оно и есть, потому что разбор чужой позы отвлёк его от неприятных дум. — Хочешь правду? — Доктор вдруг стал совершенно серьёзен. — М? — Мне просто невероятно страшно и обидно, я тебе клянусь. Я твоего капитана видеть не хочу. Нет, я не желаю ему плохого и даже не могу сказать, что его ненавижу — это глупо, но мне просто хочется скрыться где-нибудь и забыть ощущение, которое преследует меня все эти дни. У меня словно сердце вырвали, клянусь тебе, ужасно больно, я иногда чуть ли не выть от этого готов, но это не так страшно, как то, что происходит с тобой, я прав? Терпеть не могу, когда люди винят себя за чужие ошибки. Не ты ворвался в мой дом, не ты привёл меня на корабль, не ты держал меня в тёмной комнате в абсолютной тишине и почти постоянном одиночестве. Ты, Йанто Джонс, это одиночество прерывал, говорил со мной, помогал зажигать фонари. Я имею право быть благодарным за это? — Ох, боже… — Понял теперь? Не вини меня в том, что я считаю тебя чудесным человеком. — А я не верил, что тебе больше девяти столетий, но такого за человеческую жизнь не наберёшься. — А то, — Доктор ухмыльнулся и подмигнул. — Тебе лучше? — вдруг опомнился Джонс. — Да, порядком, я перестал концентрироваться на ментальном замке, это хорошо. Задушевные разговоры действенны в плане отвлечения от проблем. — Согласен. Может тебе воды принести? — Если можно. — А ты не…? — Не убегу, без чьей-либо помощи в данный момент попытки побега будут бессмысленны. Город маленький, я тут впервые… Стоит только Харкнессу отправить людей с одного корабля меня искать и уже, в лучшем случае через час, я буду найден. Капитан после такого ужесточит меры моего содержания и последние дни моей жизни окончательно превратятся в ад. Скажи мне теперь, я похож на идиота? Йанто понимающе помотал головой и, развернувшись, удалился к стойке, у которой собрались все остальные из их компании. Они почему-то молчали и выглядели необычно-задумчивыми, но Джонс не считал нужным это обсуждать. Теперь уже оставшись в одиночестве, Доктор вздохнул и устало опустил плечи, приняв чуть-чуть более непринуждённую позу. Было странно думать о том, что среди команды такого человека, как Джек, есть люди вроде Йанто или Оуэна, но всё же постыдно не доверять своим собственным глазам, даже в такой странной ситуации. Доктор просто хотел, чтобы всё происходящее для всех закончилось счастливой случайностью, все люди на кораблях Харкнесса были по-своему неправильными и это весьма настораживало. — Эй, парень, — внезапное обращение, из-за тона, было довольно грубым. Доктор поднял голову, желая рассмотреть того, кто пытался завязать с ним диалог в столь непритязательной форме. Перед ним стояли двое мужчин и один сравнительно молодой парень, держащий в руке полупустую бутылку рома. Очередная пиратская компашка, а выражения их лиц не предвещали ровным счётом ничего хорошего. Такие редко вызывали положительные эмоции у кого-либо, вот и Доктор был не сильно рад подобному «знакомству», но он не имел привычки беспочвенно вступать в конфликты. Пожалуй, нужно было сначала понять, что именно нужно от него этим людям. — Чем я могу вам помочь? — настороженно поинтересовался Доктор. Трое переглянулись, словно не понимая суть сказанных Повелителем Времени слов, но потом сначала неуверенно, а затем и весьма громко рассмеялись. Доктор сжал губы в тонкую линию и нахмурился, но иначе обозначать неприязнь к чужой реакции не стал, терпеливо ожидая, когда люди перед ним успокоятся. Он, конечно же, даже подумать не мог, что в его словах было хоть что-то смешное, но троице пиратов, видимо, было виднее. — Ну точно, зверушка ручная — едва оправившись от смеха, прохрипел мужчина, стоящий слева. — Кто позволил меня так называть? — вспыхнул Доктор. — Я позволил, — ответил человек, стоящий посередине, который выглядел многим более опрятно, чем его спутники. — Меня зовут Перси, рад знакомству. — Что вам троим нужно? — Доктор, сам того не заметив, плотнее прижался к стене. — Этим двоим — ничего, а вот у меня ты вызываешь интерес. Мне нравятся люди, понимаешь? Это вроде увлечения — собирать живых людей. Ну, к слову о нужности, ты просто до одури интересный! Я такой одежды ещё ни разу в жизни не видел. Ты с востока, да? — Нет, — Доктор закусил язык. — М, а с кем это ты тут? Ни за что не поверю, что ты сам корабли водишь. Я такое уже видел… Твоя мордашка выдаёт то, что ты вещица оного из посетителей, но кого? Не пойми неправильно, я очень хочу с ним поговорить. — Возможно эта новость будет печальной, но я не подхожу под определение «вещица». Перси с наигранным изумлением изогнул бровь. Он смотрел Доктору в лицо, заставляя того не отвлекаться от визуального контакта, а сам, тем временем, мягко положил руку на рукоять висящего на поясе кутласса. Одно резкое движение, и конец тяжёлых ножен вынесся вперёд, ударив Доктора в челюсть снизу и уткнувшись ему в шею. Доктор болезненно зашипел, внезапно поймав себя на мыли о том, что он рад именно ножнам, а не клинку, потому что первое не подходит под определение оружия и не может вскрыть его личность перед очевидно ненормальным человеком. — Не расстраивайся так, это преждевременно, — промурлыкал Перси. — Буду честен, я хочу тебя купить, ты весьма забавный. Так кто твой капитан? — У меня нету капитана. — А, ты новенький? Ещё не приучили, как правильно по чину обращаться? Бедняжка. Ну, а если ты не дрессированный, чего смирненько на месте сидишь? — Отдохнуть решил, — огрызнулся Доктор, и ножны ещё сильнее упёрлись ему в горло. — Понял, ты встать не можешь, — протянул Перси и победно оскалился. — Но ты хорошо держишься, я даже подумал-было, что ты — военнопленный. А как хорошо ты будешь держаться, к примеру… — мужчина огляделся, но вдруг вспомнил о бутылке, горлышко которой было зажато в правой руке. — Вот после этого? — Перси приподнял бутылку и легонько покачал ей в воздухе. — Можешь продолжать угрожать мне саблей, меня всё устраивало, — с издёвкой в голосе, ответил Доктор. Губы Перси растянулись в довольной ухмылке, он коротко кивнул, и двое мужчин, ранее стоявших по бокам от него, сдвинулись с места. Один довольно быстро схватил Доктора за плечо и, резко потянув его на себя, надавил локтем между лопаток, вмиг оказавшись у повелителя Времени за спиной и заломив ему руки. Доктор не успел среагировать вовремя и подался вверх, пытаясь встать на ноги, когда было уже поздно. Стоящий справа пират уже без спешки дождался, когда Перси опустит оружие и, правой рукой сжав нижнюю часть лица Доктора, пальцами левой, в свою очередь, вцепился ему в волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову и слегка приоткрыть рот. — Эй! — в центре зала стоял Йанто, только заметивший сцену, которую раньше скрывал шум толпы. Как назло, в этот же момент у близлежащей уединённой комнаты отодвинулась шторка и наружу выглянул Джек. Он невозмутимо хмыкнул и только повелительным жестом показал Йанто оставаться на месте. Джонс хотел помешать происходящему, но строгость в глазах капитана заставила присмиреть, в такие моменты с Харкнессом лучше не спорить, ради общего блага. Джека, видимо, полностью устраивало то, как сложились обстоятельства. Пытаясь вывернуться из чужой хватки, Доктор всё больше осознавал происходящее, которое теперь точно ничего хорошего не сулило. Перси встал вплотную к нему и, слегка пригнувшись, прислонил горлышко бутылки к чужим губам. Рот и горло словно обожгло. Доктор раньше не пил ничего крепче вина, а то, что было в бутылке, вряд ли можно было назвать обычным ромом. Головокружение вдруг вернулось с удвоенной силой. Доктор зажмурился, задёргавшись с гораздо большим энтузиазмом, чем было раньше. Он старался не глотать это по истине жуткое пойло, потому почти сразу подавился, случайно запачкав ворот своей рубашки. Хотя сейчас педантичность была последним, что его беспокоило. Доктор вдруг перестал вырываться и словно ослаб, а Перси убрал бутылку от его лица, с интересом осматривая получившийся результат. — Это ужасно низко, — прошептал Доктор, стараясь отвернуться, чтобы не нарваться на повтор, но в ответ он получил только удар сапогом под рёбра, резко выбивший воздух из лёгких. — Отстаньте от него. Голос за спиной Перси заставил его обернуться. Оуэн стоял совсем близко к нему, угрожающе вынеся вперёд резной кортик. В глазах Харпера словно застыл мрак, медик пусто смотрел на пирата перед ним, и сомнений не было — угроза вовсе не была пустой. А ведь Оуэну было абсолютно плевать на то, чего хочет Джек и как он среагирует на то, что Харпер, против воли капитана, встал на чужую защиту. Харкнессу попросту нечем ответить Оуэну на неповиновение, и капитан прекрасно это знает, потому что Оуэн невероятно нужный член команды и его решения и действия имеют ужасно большой вес. Здраво оценив происходящее, Перси примирительно выставил руки вперёд и, подав знак двоим сопровождающим, молча удалился вглубь зала. Потеряв какую-либо опору, Доктор по стенке съехал вниз, сжавшись комочком на полу, а Оуэн, только проводив уходящую тройку взглядом, опустился рядом с ним на одно колено, осторожно потянувшись к его плечу. Он мог помочь и в этой ситуации, но что-то подсказывало, что правильным решением будет вначале разобраться с реакцией Джека. — Что с ним? — неуверенно приблизившись к Харперу, пробормотал Йанто. — Сознание потерял, — заключил Оуэн. — Ничего удивительного: голодовка, стресс, крепкий алкоголь, а потом, если я правильно понял, этот урод его ещё и ногой припечатал. — Я же не разрешил ему помогать. — К Оуэну сбоку так же подошёл и Джек. Он скрестил руки на груди, стараясь казаться серьёзнее. — Мне-то какое дело? Я в любой момент могу сказать, что ты мне не капитан на самом деле, — Харпер приподнял Доктора за плечи и прижал к себе, чтобы было удобнее его держать. — Этому существу плохо, а я врач, я не могу не помочь ему. А ты злишься на него, верно? — Сидел бы тихо этот парень, ничего бы не было, — буркнул Джек. — Неправда, я-то знаю, у тебя более существенная причина его ненавидеть. Потому что ты не идиот, Харкнесс, ты просто ужасно упёртый. Обращайся, если захочешь поговорить об этом, но пока ты не объяснил за что ты его травишь, я на его стороне, хоть ты уприказывайся. — Капитан Харкнесс? — Йанто нерешительно положил руку Джеку на плечо, стараясь привлечь его внимание. — Я всё объясню. Доктор из-за меня на Вас огрызается. — В каком это смысле? — Джек удивлённо уставился на Джонса. — Ну, он сегодня спрашивал о том, не поссорились ли мы, я спросил, откуда он знает, но как-то не придал этому значения. Если Вы читали или слышали про него, то должны понимать, о ком речь. Я не говорил Вам, но за эти несколько дней я очень много ему помогал и, вероятно, он ко мне привязался, а злится на Вас из-за того, что заметил, как я расстроен, — Йанто виновато опустил взгляд. — Мне очень жаль, что я не признался Вам раньше, потому что в итоге разозлились Вы на него из-за попыток ответить за меня. Он думает, я не могу с Вами спорить, и… Самое ужасное, что он прав. Джек ненадолго замер, обрабатывая полученную информацию, а потом осторожно погладил Йанто по щеке и еле заметно улыбнулся. Что-то вдруг кольнуло в сердце. Слова Джонса, вроде незначимые, заставили Джека вдруг опомнится от слепой ярости, вызванной сегодняшней нервотрёпкой. — Прости меня, ладно? На корабле мы с тобой обязательно поговорим. — Джек повернулся на Харпера. — Чего смотришь, Оуэн? Давай сюда этого горе-заступника, если я правильно понял, до корабля он сам не дойдёт. Ненадолго опустившись на пол, Джек взял Доктора на руки, но стоило только ему подняться, как из комнатки вышел Джон с Мастером, которые задержались на обсуждение оптимального курса до залива. Но если Мастер, оценив картину смог остаться спокойным и прокомментировать всё только одним смешком, то Джон и не пытался скрыть собственных эмоций. Издав звук неясного значения, Харт спросил: — Мы что-то пропустили?