***
Август и Джорджия медленно пробирались в нужную комнату. Она находилась в непосредственной близости от помещения, где снимают «Вести», но гораздо меньше и приспособленную только для подобных переговоров. Идут они в компании специально приставленных гвардейцев, для их же безопасности. Официальным заявлением стало, что повстанцы повержены. Отчасти это являлось правдой. Южане подавлены под натиском королевской армии и северян, северяне же отошли в специально созданную гвардию. Хорошо, что король Кларксон об этом не прознал. Но они оставляют пару, позволяя им в одиночестве заходить в комнатушку, где уже в длинных халатах ждут Америка и Максон. — Август, Джорджия, — радуется их скорому появлению Америка, жестом приглашая присесть на диванчик напротив. — Очень рады видеть вас, леди Америка, — улыбается им Джорджия, постукивая пальцами по подлокотнику. — Сразу перейдем к делу? — спрашивает Максон, не оставляя никому другого выбора. — Рад, что вы настроены так решительно, — улыбнулся ему Август, подтянув к ним маленький кофейный столик. — К сожалению, хочу подтвердить ваши догадки. Это правда, южане. — Америка хмурится, сжимая кулаки, даже ладонь мужа на плечах, не помогает расслабиться. — Но только вот лидер совершенно другой, а вместе с ним явно и цели. Очень много южан, которых мы искали, но так и не смогли, перекочевали к нему — Они больше не хотят уничтожить монархию и занять наше место? — Теперь злое настроение жены переходит и на Максона, внимательно следившем за Августом, рассказывающим доказательства предыдущих сказанных слов. Множество знакомых имен и лиц, некоторые из них причастны за нападения, убийства и прочие мерзости, свойственные южанам. — Не смею ничего заверить, ваше Высочество. Здесь сложно что-то сказать однозначное. С начала Отбора они прекратили нападать на население, — Америка довольно кивнула, хоть какая-то радостная новость. — Я попытался связать пострадавшие семьи, найти что-то общее, но тщетно. Разные касты, работа и прочее. — Продолжай работать над этим, Август, — строго сказал Максон, Августу лишь оставалось кивнуть. — Стоит упомянуть, что семья одной из участниц подверглась нападению еще до подачи анкеты. Дженнифер, — вбросила эту информацию Джорджия, а Америка обеспокоенно вздохнула. Первое, чем она завтра займется, это позвонит Селесте и Аспену. — Также поступила информация о многих заключенных сбегающих. Без сомнения они пополняют строи новых южан, — хмурится Август. — Это действительно проблема, потому что появятся сочувствующие, а значит и вынюхивающие информацию. — Как Крис на прошлом Отборе, — Америка зло глядит на Августа, а тот ежиться. — Что-то вроде, — кивает Джорджия. — Джорджия, — обращается к ней Максон. — Твоей задачей будет выяснить их цели, я знаю, твои шпионы смогут с этим справиться. — Джорджия согласно кивает, соглашаясь и одобряя его приказ. — Август, твоей задачей же будет снизить риски нападения. Для начала обеспечь безопасность народу, потом займешься дворцом. Я думаю, мы еще встретимся.***
Каждая из девушек по-своему ослепительно сияла. Место, где будут делать фотографии уже готово, а значит, скоро несколько журналов удостоятся чести их напечатать и по возможности написать пару статей об отличающихся участницах. Не смотря на то, что девушки волновались, атмосфера все равно осталась легкой и непринужденной, до того самого момента, как в Женский зал зашла Дженнифер в сапфировом платье, переливающимся на солнце с маленьким едва заметным ремешком на поясе. Дженнифер улыбнулась всем присутствующим, поприветствовав их и направляясь к диванчику, возле окна, принимаясь фантазировать на счет кадров, где появиться она. Ее внимание привлекали больше всего Лидия и Дафна в белых платья, довольно скромных, но понятно какое впечатление они пытались создать на фотографиях. Вот только взгляды их были не такими прекрасными и сдержанными, как платья, скорее злыми, осуждающими и завистливыми. Дженнифер оставалось лишь хмыкнуть, натянув одну из своих лучших дьявольских улыбок и помахать парочке, выставляя себя в выгодном свете. Дженнифер внимательно оглядела наряды каждой: кто-то решил стать обольстительницей, кто-то скромницей, а одна девушка, кажется, ее звали Шерил, полностью скопировала образ Ланы. Дженнифер негромко прыснула, не нарушая правил приличия, вот до чего доходит желание победить. Дженнифер вспоминала Мариама, его нежный взгляд и невольно задумалась. Смотрел ли он также на Лану? Было ли ей также приятно? В какой-то момент она жалеет, что не может подойти к девчушке в милом зеленом платьице, оставляющей ее плечи и руки открытыми, и расспросить ее об этом. Внезапно одна из служанок подбегает к леди Америке, разговаривающая с Идлин, явно обсуждающая каждую из присутствующих и кратко кивает, а в комнату заходят два брата, обрадованные чем-то. Не обращая внимания на влюбленные взгляды девушек, некоторые явно преувеличенные, они подходят к Америке, поочередно целуя ее в щеку. Но Америка с шутливой недовольной физиономией отправляет их к девушкам, возвращаясь к делам. Мало кто знал, что на ее столе под фотографиями, вырезками из газет и письмами, лежали дела повстанцев. Хочешь хорошо спрятать вещь? Спрячь на самом видном месте, что просто посчитают слишком очевидным. Изначально Мариам и Рафаэль растерялись, это уже не разговоры по списочку, где каждая поговорит с тобой, это осознанный выбор, который вполне может кого-то расстроить, а присутствующим фотографам и журналистам, дать повод назвать какую-нибудь участницу явно фавориткой. Первым от некого транса очнулся Рафаэль, решивший подойти к Дженнифер, присев рядом с ней, но сразу стало заметно, что разговор совершенно не клеился, а Лидия бросала на пару ревнивые взгляды. Это позабавило Мариама, медленно направляющегося к Лане, от такого поворота никто собственно не удивился. А Рафаэль попросил Лидию вместе отойди, не желая делить ее с Дафной. А затем один из фотографов и по совместительству журналист объявил о начале. — Девушки, задача у нас самая простая. Для начала мы сфотографируем каждую девушку по отдельности, затем каждую с принцами, а затем принцы сами выбирают с кем сделают отдельные кадры в саду, — все сразу навострили ушки, расправляя плечи. Америка негромко и незаметно фыркнула, пока наблюдала за подобной картиной. А дальше пошли по списку, вызывая каждую девушку, делая для начала фотографию в полный рост, а затем портретную съемку. Лана заметно переживала, и Эльза ободряюще взяла ее за руку. Мариам, стоящий рядом, незаметно подмигнул ей, вызывая радостную улыбку и забавные огоньки в глазах. Во время всего этого процесса незаметно в Женский зал пробралась королева Эмберли, все поспешили сделать книксен, даже сама леди Америка. — Помню, как так же фотографировалась ты с моим сыном, — одарила королева Америку очаровательной улыбкой, наблюдая за красивыми девушками. Сейчас фотографировали Дафну, которая не удосужилась даже улыбнуться, создавая образ серьезной леди. — Они все красавицы, но видимо не у каждой много шансов. — Эмберли многозначно посмотрела в сторону Ланы, Эльзы и Мариама, переводя на компанию Лидии и Рафаэля, но ко второй компании совсем незаметно прибились еще несколько дам, в их числе и Майли, просто слушая по-видимому историю Рафаэля. — Не нравятся мне эти Лидия и Дафна. Дафна позволила грубость в сторону другой участницы и ее семье, — поведала Америка, королева с сожалением посмотрела на девушку. — Кажется, не только тебе, милая, — хмыкнула Эмберли, взяв Америку за руку и незаметно указав в сторону Дженнифер, недовольным взглядом буравя компанию. Объявили как раз ее очередь, вставая перед фотографом Дженнифер в начале, немного растерялась, не зная какую позу принять. А потом решила, что нужным решением будет оставаться непринужденной с легкой улыбкой, расслабленным выражением лица. Но взгляд Дженнифер вышел радостным, ибо соприкоснулся с глазами Мариама, подмигнувшего ей. На ее лице расцвела широкая улыбка, не выдержав, она рассмеялась, а фотограф, делающий портретную съемку, успел запечатлеть это. Следующей пошла Эйла, красующаяся перед камерой, ради отличных кадров. Она понимала, как важно переманить на себя внимание и выглядеть хорошо, то и дело, бросая взгляд на леди Америку, нахмурившуюся из-за подобного. А затем на место Эйлы встала Лана, раскрепостившаяся перед камерой. Уголки ее губ лишь слегка приподняты, зато сверкающий от счастья взгляд, фотограф точно запечатлел. — Улыбнись, — к Лане к неожиданности многим обратился Рафаэль. Он смотрел на нее с озорной улыбкой и таким же взглядом. Лана недоуменно посмотрела на него, хихикнув, широко улыбнувшись. Фотография вышла чудесная, передающая не только милый характер Ланы, но и ее доброту, и веселье. Лане это не понравилось, читатели журнала определенно примут ее за ветреную девушку, стараясь не выдавать своего расстроенного состояния, она направлялась к Эльзе. Дженнифер решилась подойти к ним, больше всего из-за Мариама, они с радостью приняли ее в компанию, продолжая переговариваться на нейтральные темы, чаще рассказывая некоторые интересные каждому факты. Здесь Леджер мигом раскрепостилась, посматривая на Лану, показывая ей, что ты прощена. С Мариамом, Ланой и Эльзой ей было очень хорошо и легко, не задумывалась она о повстанцах, семье, всей сложившейся ситуацией. Они, она уверенна, тоже почувствовали это. — Простите, я удалюсь на секунду, — Дженнифер последовала за Дафной на выход из Женского зала. Какого же было ее удивление обнаружить ее в дальнем углу, она слышала голоса, понимая, что один из них принадлежит Дафне, а другой гвардейцу. Но разобрать слова стало непозволительной роскошью из-за дистанции. Дафна что-то передала парню, это увидела Дженнифер, выглянувшая из-за угла и сразу же поспешившая обратно в Женский зал. Стоило ей зайти, как сразу же бросается картина Лидии и Рафаэля стоящие перед фотографом, он приобнимет ее за плечи одной рукой, а она строила недотрогу, невинно хлопая глазами в сторону камеры. Дженнифер закатила глаза, а Лана потащила ее обратно в маленький кружок с понимающим взглядом. Дженнифер не задержалась рядом с Рафаэлем, просто встав рядом с ним в красивую позу, позволив только взять себя за руку. Труднее всего пришлось Эльзе. Принц Рафаэль стоял позади нее, обвив руками талию девушки, но не утаилась повисшая между ними неловкость. А затем наступила очередь Ланы, медленно приближающейся к Рафаэлю, пожирая его изучающим взглядом. Ей неловко, он ведь хотел отправить ее домой. Ее спасает пока только симпатия Мариама, в которой она не уверенна. Она даже не уверенна, что он ей нравится. — Как встанем, леди Лана? — ее передернуло от обращение на «Вы», она вспоминает, как легко общается с Мариамом и какой контраст с его же братом. Лана в растерянности. — Вам кажется главное, чтобы я улыбнулась, — пожала она плечами, а он притянул ее к себе, уложив макушку Ланы у себя на груди, аккуратно обвив руки вокруг тела Ланы, вспоминая, как отреагировала на такое предыдущая девушка. Лана замерла, его руки оказались очень теплыми, это не скрывала ткань. Лана в удовольствии зажмурилась, закрыв глаза, а Рафаэлю это даже понравилось, кинув на девушку томный взгляд. Россум резко раскрывает глаза, услышав щелчок камеры, понимая, какая фотография пойдет в журнал, стыдливо прикрывая ладонью глаза, отходя от принца. А затем Мариам покинул веселых девушек с печальным видом, ему понадобилось несколько секунд, чтобы вновь радостно улыбнуться, подпуская к себе одну из участниц. Особенных фотографий у него не выходило, не было ничего запоминающегося, как это случилось с Рафаэлем. До того самого момента, как к нему не подошла ухмыляющаяся Дженнифер. — Мне даже на миг стало страшно, — шепчет он ей на ухо, вставая в позу, словно они танцуют вальс. Это единственная фотография, где девушка и принц не смотрели в камеру, а в точности друг на друга с радостными улыбками и пронзительными взглядами. — Дженнифер, я… Ничего. — Помотал он головой, отпуская ее, долго удерживая за руку. Фотографии с Ланой вышли самыми забавными, они оба скорчили забавные рожицы под удивленные взгляды всех присутствующих, но веселой и хохочущей паре явно было плевать. Лана должна была уже уходить, но Мариам нежно взял ее за запястья, притянув ее к себе. — Сегодня вечером жду тебя в саду, гвардейцы пустят, — он подмигнул ей, отпуская к подругам. Девушек отпустили на короткий перерыв, почти каждая потратила его на поправление макияжа, исключение составили Эльза с Ланой, да Эйлы и Дженнифер. Они же предпочли аккуратно поедать клубничные пирожные. — Вот ты, — указала Эйла на Лану. — Точно войдешь в список фавориток, все видят, как на тебя смотрит Мариам. Дженнифер слегка нахмурилась. На нее Мариам тоже так смотрит! Но этого она не сказала, молча слушая их разговор и не вмешиваясь. — Брось, — Эйла ожидала, что Лана подбодрит ее, Дженнифер того же. — В фаворитки пойдут такие личности, как Лидия. — Она кивнула в сторону Лидии, пронизывая обиженным взглядом. — Разве он не видит, какая она гнилая? — Эльза, откладывая пирожное, недовольно скрещивает руки на груди, но все же улыбается, видя, что Рафаэль не уделяет ей внимания. — Кто-то вообще верит в ее искренность? — После случая с платьем я вообще сомневаюсь в ее моральных качествах, — признается Эйла, но Лидия не привлекает ее внимания, она мечтательно вздыхает, томно смотря в сторону принцев. — И почему они замечают только таких девушек, как она? Чем я хуже, например? Я хотя бы искренняя. — Если присмотреться здесь все ведут себя искренне. Только не с принцами, — хмыкает Дженнифер, покосившись в сторону Эйлы. — А какая ты с принцами? Такая же холодная стерва, как с нами? — Эйла сказала это из чистого любопытства, больше восхищаясь такими качествами, чем пытаясь задеть или обидеть. — Дженнифер не стерва, — вступилась за нее Лана, понимая, что подобными разговорами легко спровоцировать ссору. — Послушайте, мы же не знаем, что им нужно? Вдруг принцу Мариаму нужна добрая, милая девушка. — Ты описала себя, — фыркнула Эльза, ткнув подругу под ребра локтем. — А, например, принцу Рафаэлю нужна просто красивая обертка? — Дженнифер отказывалась верить в такое, но чем дольше смотрела на Лидию, вспоминая, как они мило воркуют с друг другом, тем больше начинала верить в теорию Ланы. Детские воспоминания никак не связанны с людьми, ставшими взрослыми парнями. Этого Дженнифер еще не хотела осознавать. — В любом случае мы здесь всего несколько дней. Я уверена, они дадут шанс каждой из нас. Просто сейчас пытаются понять, какая девушка, в каком из них заинтересована. — А ты, должно быть, попадешь в команду, что будет бороться за принца Мариама? — Все ожидали ответа, простое «да» или «нет», но не услышали ничего. Лана просто не смогла им ответить, не до конца понимая, что происходит между ней и Мариамом. И наконец-то заговорили принцы. Обычно Рафаэль начинает речи первыми, но в этот раз эта честь отдана Мариаму. — Итак, девушки. Со мной фотографироваться будут леди Дженнифер, леди Майли, — Лана и Дженнифер переглянулись, а затем синхронно перевели взгляд на Майли, явно смутившуюся. — И Леди Лана, — уверенно шепнула Дженнифер, женская компания одобрительно захихикала. — И леди Эльза, — Лана обрадовалась за подругу, не в силах злиться на него или нее. Зато вот сама Эльза явно не горела желанием идти с ним фотографироваться. — Он должен был сказать твое имя, — объяснилась с недовольным видом она, поникая, внимательно смотря на неунывающую Лану. — Сразу стоит упомянуть, что мы решили не допускать повторений, — какая «прекрасная» новость. Лана пожелала уйти, она прекрасна, понимала, что первую он назовет Лидию, вторая пойдет ее подружка Дафна, а третья будет, скорее всего, Эйла. — Леди Лидия. — Дженнифер демонстративно закатила глаза. — Леди Лана. — Лана поперхнулась булочкой во рту, от неловкого момента ее спасла Эльза, прикрывшая собой подругу от посторонних глаз. — Эй, Лана! — Укоризненно шепнула ей Дженнифер, прожигая девчонку недовольным взглядом. — Не время вытворять подобное, особенно, когда кто-то стоит рядом. — Прости, — пискнула Лана. — И Леди Эйла, — улыбнулся Рафаэль, не спуская взгляд с Лидии, дав понять остальным, с кем иметь общую фотографию в саду он жаждет больше всего. Они стояли, пока еще в одиночестве, а все потому что фотограф на данный момент занят Мариамом и Дженнифер. Мужчина же посоветовал, двоим немного пообщаться, порешать какие кадры им нужны, но что делают эти двое, коими являются Рафаэль, наслаждающийся одиночеством и Лана, безразличным взглядом глядя на кусты с цветами. Стоит ей увидеть стебельки анемон, как на лице расцветает улыбка. — Что тебя так обрадовало? — Лана еще шире улыбнулась, стоило принцу обратиться к ней, хотя взор его направлен на окна дворца. Ей понравилось, что он обращается к ней на «ты», но радость довольно мимолетное событие, особенно если заметить Лидию и Дафну в окнах. — Анемона, — он повернулся к ней, нахмуренным и без сомнения сомневающимся в правдивости ее слов, но слегка позволяет себе проникнуться ее радостью, видя улыбку. — Чем же такой простой цветок смог вызвать такую красивую улыбку на твоем лице? — Лана растерянно глядела на него, пытаясь понять его мотивы, что не ускользает от взора принца, издавшего смешок. — Пытаюсь понять, что мой брат нашел в тебе такого выдающегося. — О, — воскликнула она, проводя кончиком языке по верхней губе. — Я как раз радовалась из-за воспоминаний связанных с твоим братом. Он подарил мне анемону. — Они оба недовольно друг на друга глядели. Рафаэль удивляется контрасту, когда она говорила о Мариаме, ее глаза светились от радости, но стоило ей самой посмотреть на Рафаэля, как тут же нечто сравнимое с самой ненавистью. Принца это даже не огорчало, наоборот он улыбнулся, радуясь за брата. — Может я смогу прояснить тебе? Что ты видишь во мне, принц Рафаэль? А я скажу, где твой взгляд не совпадает с братским. — Я знаю, что о тебе думает мой брат. — Не знаешь, — с уверенностью сказала Лана, он приближается к ней, почти соприкасаясь лбами. Враждебное напряжение витает возле них, словно густой одурманивающий туман. — Знаешь, что ты видишь за мной? Вечно счастливую ветреную девочку с идеальной улыбкой. Девочка, у которой нет изъянов, потому что она старательно играет эту роль. — Рафаэль с издевающейся улыбкой согласно кивает, даже не пытаясь скрывать гневный взгляд. Лана победно улыбается. — Все просто. Он умеет глядеть куда дальше красивой мордашки, улыбок. — В глаза говоришь, что ты неискренняя? — он сжимает кулаки, а она ухмыляется радостно, что выводит принца из себя. — О, ну что ты, — шепчет она ему, приближаясь еще ближе. Она в гневе, это видно ему сразу по сжатым кулакам, раздутым ноздрям, а также одурманенному взгляду. — Только иногда, но боюсь, каждый человек в этом грешен, тебе ли не знать, принц. Ты сразу видишь во мне лгунью, которой только и нужно, что внимание, да титул принцессы. — Рафаэль задумался, а, после, не дав ей договорить кивнул. — Но вот только в таком случае я бы тебе этого не говорила, — ехидно улыбается она. — Я бы наоборот распиналась перед тобой, да щеголяла с глубоким декольте. Но вместо этого я иду к Мариаму. Открою небольшой секрет — половину девушек, что находятся там, — она головой кивнула в сторону дворца.- Не заинтересованы ни в тебе, ни в Мариаме, их интересует только украшения, что вы нам предоставляете, да слава. И именно так они себя ведут. — Чего ты добиваешься своими речами? — он хмурится, но все же переводит взгляд на дворец, печально осматривая каждый его камешек, вспоминая каждую девушку внутри, анализируя поведение каждой, желая проводить их из дворца вон. — Ничего. Я просто пытаюсь понять, почему для тебя я лгунья, а Мариам твой близнец, оказался намного более чутким и пытается стать мне другом, выяснить причины моего притворства. Почему такие казалось бы родные люди совершенно разные? — она внимательно следит за Рафаэлем, но не видит перемен и разочарованно фыркает. Лана гордо поднимает подбородок, начиная удаляться от принца. Некоторые девушки, следящие за этой картиной, удивленно смотрели на нее, а некоторые победно ухмылялись. Лана поднимает свой взгляд на окна и видит, как Дафна и Лидия коварно улыбаются. — Куда ты направляешься? — спрашивает Рафаэль, оскорблённый ее поступком, шагающий за ней. Он пытался остановить ее, и нет ничего удивительного, что у него не получилось — он не сильно горел этим желанием. А Лана все уходила, пока он продолжал шествовать за ней. На первой ступеньке она замерла, оборачиваясь и с высока смотря на него. — Ты действительно считаешь, что я буду устраивать с тобой фотоссесию? Я понятия не имею, зачем ты выбрал меня, — ее время быть оскорбленной. — Меня попросил Мариам, — Лана ошарашенно смотрит на него. — Он хочет, чтобы я просто попытался с тобой наладить отношения, аргументируя это тем, что ты, — он с особым пренебрежением выделяет местоимение, — Можешь стать его выбором. — Своего рода мы действительно наладили отношения, мы знаем, как друг к другу относимся. — Возвращайся в сад, у нас запланирована эта фотоссесия, — грозно прозвучал приказ, а она с поджатыми губами воротит носом, ровняясь с ним, заглядывая в его глазах. — Нет, — отчеканила она. — Тебе нужно знать причину. Для начала я отвечу в своем амплуа лживой актрисы, которую ты видишь перед собой. Прошу прощения, мой принц, но я плохо себя чувствую и боюсь не смогу испытать счастья от времени с рядом с тобой, — она томно вздыхает. Специально излишне эмоционально все проговаривая, пытаясь показать ему, что он неправ. — А если честно, так как я бы сделала в любом случае… Я не буду с фотографироваться с тобой из-за того, что у меня еще есть гордость, а также из-за Мариама. Можете хоть тысячу раз приказать мне вернуться в сад, но делать я этого не стану. Делайте что вам угодно — наказывайте, возвращайте домой, но я не встану рядом с тобой! Рафаэль не успел ей колко ответить, как Лана уже исчезла в стенах дворца, пытаясь успокоиться. Но как только за ней захлопнулась дверь комнаты, слезы полились из глаз Ланы. Она не показала ему обиду от каждого услышанного слова в свой адрес, выдерживая каждую атаку, но рушась на глазах, но только собственно в гордом одиночестве. И даже мысли о скором свидании с Мариамом не помогают ей собраться.