Сахарный Юнги

      Человек, всегда стремящийся к счастью, к любви сам же это все упускал из своих рук. Он решил держаться с Чонгуком на расстоянии еще с первого их секса. Однако был готов ревновать его к каждому, на кого младший засматривался. Он не хотел, чтобы плети, которые ложились только на спину Чимина, хлестали кого-то чужого, другого. Не хотел, чтобы игрушки, которыми его дразнили, были использованы на другом теле. Одна мысль об этом невероятно бесила малыша Чими.       Однако не только мысли о ревности в сексе возникали в голове парня. Мальчик иногда хотел пригреться под боком младшего. И что бы не было никаких последствий! Просто полежать и например посмотреть фильм. Или поспать вместе. В обнимку. Ощущая запахи друг друга. Такие приятные и знакомые. Утыкаясь в тепло и с таким же нежным уютом друг другу улыбаться.       Но страх потерять все намного сильнее желаний. Все, что сейчас есть у Пака — секс с золотым макнэ. А если он признается в чувствах, будет ли все так же как раньше? Да, многие скажут, что это банальные страхи и банальные проблемы. Ну раз все такие смелые, то почему же страдают от неразделенной любви и становятся узниками фрэндзоны?

***

      Чимин просил нежности в их сегодняшнем сексе. Потому что он чувствовал в нежности любовь. Он желал ее там чувствовать и видеть. Желал, а не думал, что все так и есть. Парню кажутся милым, бродящие по его торсу и груди теплые ладони Чонгука, которые дарили приятную щекотку. Ему кажутся милыми нежные поцелуи с мягкими покусывании. Его пухлые губы Чонгуку всегда хочется как-нибудь покусать, поводить по ним языком или ощутить на теле…на члене. Эти губы идеальны для всего. И хен его идеален для всего.       Чимин ненасытен в сексе. Чимин ненасытен во внимании. Он милый маленький хен, который может превратиться в холодного змея-искусителя. И предлагать он точно будет не яблоко. Гуку нравится хен. И почему он не говорит ему об этом? Потому что та самая неловкость, если ему откажут, будет мешать даже их не принуждающему ни к чему сексу. А с помощью него можно быть к старшему ближе. Хотя бы физически.       Трепет в женственном, высоком голоске Пака, когда в него медленно проникают, иногда вызывал дрожь в теле Чона, наполняя его больше не желанием просто трахнуть хена, а заняться с ним любовью. С поцелуями, от которых тот иногда вздрагивает. С поглаживаниями горячего тела и мягкой приятной кожи, от которых мышцы под руками Чонгука напрягаются и тело Чимина опять-таки дрожит и покрывается мурашками. — Еще~ — снова показывает свою жадность Пак. А ведь все из-за Юнги, верно? Реакция на «измену» у этого хена…милая. Заставляющая верить в чувства, которые есть между этими двумя. — Малыш, будешь меня соблазнять еще больше, я не сдержусь и буду грубым. — Чонгук уже не может просто так спокойно вслушиваться в стоны уже далеко и давно не девственника. Кажется, только от них уже можно возбудиться или даже кончить. Лишь немного их послушав. — Что тебе мешает? Может я передумал? — лукавый тон в голосе Чимина тоже умел заводить. Но сейчас Чонгук не хочет причинять боли или доминировать над парнем. Ему нужно, чтобы малыш на его руках, с жадностью принимающий его член, сжимая внутри и кусая от этого губы, был в сознании и не улетал в пучину наслаждения и грубого секса, во время которого в нем просыпается только шлюшка и последняя сучка. — Знаешь, если ты сейчас можешь думать, то подумай над предложением быть моим парнем, ладно? — Гук решил набраться смелости из-за чувственной и нежной атмосферы вокруг них.       На секунду они даже кажется остановились, отходя от темпа, которого они придерживались. — Ты предлагаешь мне…- почти шепотом спрашивал Пак, смотря на Чона. Его руки все еще обнимали паренька, а Чимин кажется немного растерялся. Разве можно говорить о таком во время секса? — Да или нет? — грубо толкается в анус хена, парень. Ему нужен ответ, а не остановка полового акта.       Следующий толчок выбивает из Чимина «Да!»