Порой неожиданности - это хорошо

POV Эдвард Нигма.       Прошло уже два дня, а я никак не могу перестать думать о том вечере, когда мы с Освальдом пили вино. Конечно, он был весьма красив в тот момент задумчивости, но это ведь не значит, что я должен был глазеть на него как влюблённая девица. И вообще, что-то подозрительное и непонятное происходит со мной с тех пор, как я вернулся в особняк Пингвина. Например, я слишком часто на него засматриваюсь, и ещё, я, кажется, привыкаю ко всей атмосфере того, что Кобблпот и Мартин рядом со мной, а к мальчику так я вообще привязался. Мартин оказался очень умным ребенком, и даже некоторые мои загадки разгадал. Да и нахождение Освальда рядом меня совсем не раздражает, а даже наоборот, мне как-то уютно. Так, что-то я опять не о том думаю…       Встряхиваю головой, прогоняя ненужные мысли, и, выйдя из комнаты, отправляюсь на кухню. Когда я захожу в комнату, меня встречает необычная тишина, и в кухне никого нет, что весьма странно, поскольку обычно в это время Мартин и Освальд уже завтракают, так куда же они подевались? Отправляюсь на поиски, в спальне Кобблпота нет, а значит, он может быть только в спальне Мартина, куда я и направляюсь. Пингвин действительно находится в спальне мальчика, притом выглядит он очень обеспокоенно. — Так, что здесь случилось? — спрашиваю я. — Мартин заболел, у него насморк и горло болит, — голос Освальда предательски дрожал. — А температуру ты ему мерил? — Я… Ещё нет. — Так ладно, я её померю, а ты иди, приготовь чай по рецепту своей матери. Он отлично помогает от боли в горле, — я беру командование на себя.       Освальд кивает и быстро убегает из комнаты, а я достаю из аптечки градусник и отдаю его Мартину. Температура у мальчика 37.5, и я даю ему таблетку, недоумевая, где он только мог простыть, вроде бы по холоду не гулял, ох, да я, кажется, рассуждаю как отец. Не успеваю удивиться таким переменам в себе, как в комнату поспешно заходит Освальд, в руках он держит чашку с чаем и до меня доносится знакомый травянистый запах. Именно этим чаем Кобблпот лечил меня, когда меня чуть не придушил Бутч, тогда этот чай мне здорово помог.       Мы проводим с Мартином весь день. То поим его чаем, то читаем ему сказки, стараясь отвлечь его от болезни. Правда вот держащаяся температура сводила все наши попытки на нет, и Освальд решил вызвать знакомого доктора. Доктором оказалась симпатичная женщина, она осмотрела мальчика и начала выписывать рецепт. Закончив писать со словами: «держите папочки, я выписала нужные лекарства», она удалилась, оставив нас с Освальдом стоять с пунцовыми щеками.       Первым ожил Кобблпот, он быстро взял рецепт лекарств и пошёл звонить своим помощникам, а я остался с Мартином. Когда Пингвин удалился, Мартин принялся что-то быстро писать в своём блокноте и вскоре я читал: « Эдвард, а тебе правда нравится папа Освальд?» Сказать, что я был озадачен его вопросом — не сказать ничего, я даже не знал, что на него ответить, так растерялся. Благо, что отвечать мне не пришлось, поскольку в комнату зашёл Пингвин с сообщением, что его помощники скоро привезут лекарства.       Когда люди Кобблпота привезли нужные лекарства, мы принялись поить мальчика таблетками, и к вечеру ему стало получше. На бледном ранее лице появился лёгкий румянец, и Мартин начал улыбаться и попросил нас с Пингвином почитать ему сказки, что мы с удовольствием и сделали. Мы читали книгу с Кобблпотом вместе, и почему-то я чувствовал себя очень уютно, так, как будто так и нужно: я, Освальд, Мартин, как настоящая семья.       И почему-то мысль об этом меня сейчас совсем не пугала, да и то, что мы с Кобблпотом периодически сталкивались локтями и коленями, поскольку сидели близко, меня не раздражало, а наоборот, когда он касался меня, по телу шла сладкая дрожь, и мне хотелось ещё прикосновений. Это что же, я влюбился в него что ли? Да, пожалуй, со своими чувствами всё же нужно определиться. POV Освальд Кобблпот.       Мы с Эдом читаем Мартину сказку, а потом мерим ему температуру. Она упала, что немало меня радует, значит, я не зря заплатил этой докторше так много. Мальчика начинает клонить в сон, он просит молока с мёдом, и я быстро его ему приношу, пока Нигма читает ему сказку. Сейчас мы похожи на настоящую семью, двое отцов и сын, я раньше и подумать не мог, что Эдвард умеет так хорошо ладить с детьми, Мартину он сразу понравился. Правда, и вопросов от мальчика насчёт наших отношений поступало много, и иногда я даже не знал, как на них отвечать.       Мартин выпил молока и потихоньку начал засыпать. Пока он не заснул окончательно, Нигма читал ему сказку о Снежной королеве, и, если честно, я так заслушался его бархатистый голос, что чуть было сам не уснул. Благо, что Мартин заснул, и Нигма закончил читать, а то я точно с кресла заснув, упал. Эдвард осторожно положил книгу на полку, мы покинули комнату мальчика и отправились на кухню.       Стоило нам оказаться в комнате, как я вымыл стакан Мартина и достал из ящика бутылку коньяка и пару стаканов. Нужно было немного успокоиться: день сегодня выдался очень сложный. Как не странно, Эд сел не в кресло напротив, а на диван вместе со мной, сам открыл коньяк, сам разлил янтарную жидкость по бокалам, и мы выпили. Алкоголь прошёлся по телу приятной, тёплой волной, и напряжение меня отпустило. Только вот меня немного смущало, что Нигма как-то странно меня рассматривает, да ещё и периодически мои ноги своими как будто специально задевает. Правда вот понять, что с ним такое происходит, я не успеваю, он заговаривает: — Знаешь, Освальд, а я и подумать не мог, что ты можешь оказаться столь хорошим отцом. Ты меня удивил, — в его голосе слышится что-то похожее на восхищение. — Правда? Я стараюсь, потому что Мартин прекрасный ребёнок, — скромно улыбнулся я. — Кстати, в последнее время, он и к тебе относится как к отцу… — Да, я заметил. Иногда он даже спрашивает, не в отношениях ли мы, — улыбнулся Нигма.       Я покраснел и поспешно протянул к себе бокал с коньяком, как неудобно-то. Тем временем Эд снова заговорил: — Скажи, Освальд, а ты до сих пор влюблён в меня?       Сказать, что вопрос Эда меня удивил — не сказать ничего: я просто впал в ступор. Конечно, мои чувства к нему никуда не делись, а возможно, даже несмотря на его желания меня прикончить, стали сильнее, но не говорить же ему об этом. Хотя, чем чёрт не шутит… И пусть он после этого меня убивает, но я хотя бы буду с ним честен. — Да, я до сих пор люблю тебя. Когда ты ушёл, я очень скучал. И знаешь, то, что ты хотел меня убить, мои чувства не охладило, а даже, кажется, наоборот, — мой голос слегка дрожит. — И ты даже можешь меня убивать, но я всё равно тебя любить не перестану. — Понятно.       Нигма как будто приняв для себя какое-то решение, наливает в стакан новую порцию коньяка, залпом её выпивает, на секунду морщится, а потом резко притягивает меня к себе и целует.