✖ ✖ ✖
• Куда ты уехал? Месси смотрит на дисплей смартфона, пока стоит в небольшой пробке в центре города. Учитывая то, что журналисты его знают уже очень хорошо, то внимание к нему будет повышенное. Издательство располагается на одиннадцатом этаже высотного здания, он видит несколько любопытных взглядов в свою сторону, когда поднимается и суёт руки в карманы, увидев на входе девушку. Блондинка приветствует его такой ослепительной улыбкой, что режет глаза. Он показывает ей страницу со статьёй и просит проводить до талантливых писателей, которыми оказываются два молодых парня, увидевших около лифта спортивного агента и чуть ли не на ходу доставших диктофоны. Беседа будет долгой. Один из них просит Лионеля пройти с ними в кабинет, сделанный из стеклянных стен, на которые, как только они заходят, опускаются жалюзи. — Не ожидали увидеть вас здесь, — с приторной улыбкой говорит первый, протянув руку для рукопожатия. — Меня зовут Пауло Дибала. — Хёрдур Магнуссон, приятно познакомиться. — Месси жмёт сначала одну руку, потом другую и разглядывает уже с интересом двух парней, казавшихся слишком… — Вы что-то хотели от нас, Лионель? — аргентинец переводит взгляд на Пауло, понимая, что юные журналисты в курсе, зачем он здесь. Месси пытается вести себя как можно более спокойно, воспитанно, иногда улыбается и как-то нервно поправляет воротник рубашки, когда Дибала опирается щекой на ладонь, пока он в общей картине обрисовывает и предлагает план действий. Лионель объясняет настоящую причину чуть легче, приукрашивая и говоря, что не хотел, чтобы к лучшей подруге было повышенное внимание, чтобы у неё была спокойная жизнь, несмотря на то, что она встречается с известным футболистом. Вообще, сказанные слова как-то не укладываются воедино, потому что сама Джо не испытывает никакого дискомфорта от СМИ вокруг себя. Лионель бы сказал, что девушке это даже нравится, но не хочет разочаровываться в близком человеке ещё больше. Сейчас кажется, что Джорджину он не знает совсем, это вызывает горькую улыбку. — Возможно, мы сможем вам помочь. За определённую плату, — показательно проводит языком по губам Пауло, загадочно улыбнувшись и подвинувшись к столу ближе. — Сколько? — Лионель привык, что с журналистами можно просто решить проблему — заплатить, и на следующее утро видеть в журнале совсем другую статью. Это было просто и легко, никогда не надо было заморачиваться. — Сколько? — удивляется Дибала. — Сколько вам заплатить? — Пауло на секунду удивляется, а потом растягивает губы в такой улыбке, что по спине дрожь идёт. — Что вы, Лионель, мы не берём денег, это не интересно. — Лионель тихо прочищает горло, прикрыв рот рукой. Предчувствие чего-то нехорошего заползает в нос, а потом плавно опускается в глотку, оседая там горечью. — Так как эту статью писал я, а Магнуссон её просто редактировал, то у меня есть маленькое условие, при котором я могу переписать её так, чтобы ваша подруга не пострадала. Месси осознаёт в полной мере только сейчас, как ненавидит журналистов. Они постоянно пытаются найти в скандальных статьях свою выгоду, пытаются сделать заголовки красочнее, чтобы было на чём заработать, пытаются выкрутиться, когда их писанину полностью заваливают дерьмом, а потом пишут снова и снова. Лионелю кажется, что те, кто идут в журналистику — больные люди, но волнение за такую же сейчас больную подругу перекрывает собой всё, поэтому он недолго думает, прикладывает палец к губам, опершись подбородком на руку, и смотрит на парня, ожидая условия. — Я хочу свидание, — язык застревает в глотке. — Одно свидание сегодня вечером и я завтра же выпущу другую статью, в которой напишу о том, что ошибся, принося свои искренние извинения, — искренности в чужих глазах, как у Лионеля любви к шумным вечеринкам. Нихуя. Месси сжимает руку, лежащую на столе в кулак, и выдыхает, натянув на лицо улыбку. — Хорошо, я согласен. — Прекрасно, — собственный взгляд опускается на пальцы, что касаются сжатого кулака. — Я знал, что мы с вами поймём друг друга.✖ ✖ ✖
Он возвращается в офис не столько уставшим от долгого разговора с двумя охуевшими журналистами, сколько от осознания того, на что он подписался из-за девушки, которая улыбается ему красными губами и встречает на этаже, протянув кружку с чаем. — Куда ездил? Тебя долго не было. — Лионель берёт кружку из рук подруги, делает глоток, сразу же обжигая нёбо. Блядь. — Не важно, — тихо отвечает он, развязывая галстук и быстрым шагом направляясь к своему кабинету. — Всё хорошо? — Джо, разумеется, не собирается отступать, поэтому следует за ним, резко остановившись, когда аргентинец поворачивается к ней перед дверью кабинета. Лионель тихо шипит, когда горячий чай проливается на руку от резкого движения. — Сколько я делаю для тебя, если бы мы не были лучшими друзьями, ты бы за всю жизнь не расплатилась, — шипит Месси. Родригес шокировано смотрит в злые глаза и не может слова сказать, когда дверь перед её носом захлопывается, а в коридор выглядывают несколько сотрудников, посмотреть на источник шума.✖ ✖ ✖
Его радость, его счастье, его дом. Всё это было в одном маленьком человеке. Его одиночество замолкало, как только Криштиану-младший улыбался, показывал рисунки из школы и с серьёзным видом хвастался своими знаниями, пока делал уроки. Роналду гордился сыном, во всём его поддерживал, помогал, но чтобы не повторять ошибку своей матери, всегда говорил, что сыну нужны друзья. В какой-то момент его может не оказаться рядом, он не сможет поддержать и приободрить. Учитывая то, что Криштиану-младший рос вполне общительным мальчиком, как и его отец, это не было проблемой. Стеснение быстро отступало, когда он видел, что дети рядом улыбаются искренне, смеются над ним или вместе с ним. Мальчик любил новых людей, но сначала всегда смущался, пытался найти взглядом отца, за которого можно было спрятаться. После же недолгого общения ребёнка было просто не узнать. Криштиану-младший всегда говорил отцу о людях, что приходили в их дом, честно делился своим мнением и приглядывался к каждому. Лионеля он запомнил по спокойному взгляду и чёрному костюму, в котором агент отца был похож больше на детектива или секретного агента. Лионель не был похож на других, он не смотрел на отца с восхищением, не пытался как-то угодить ему, что поначалу удивило и оттолкнуло. Криштиану-младший помнит первое впечатление, а потом помнит, как перед ним открыли подарочную коробку, и с какой тёплой улыбкой смотрел на него Месси. Эта улыбка была не похожа на другие, не похожа на всех, кто улыбался его отцу и ему. Она была греющей, очень приятной, касалась мягкой кожи тёплыми объятьями и согревала. Мальчик хотел, чтобы Лионель появлялся в их доме чаще, но работы у отца и его агента было много, поэтому после своего дня рождения ребёнок почти не видел мужчину. Криштиану смеётся над сыном, когда тот не попадает мячом в маленькие ворота, ловит в свою сторону угрюмый взгляд и поднимает мальчика над землёй, подкинув его несколько раз и поцеловав в худое плечо. Сын тут же обнимает отца за шею и крепко сжимает. Сегодня на улице тепло, после прохладных дней погода кажется райской, у папы нет тренировок, поэтому сын в полной мере наслаждается компанией из них двоих. Валенсия зовёт их пообедать на свежем воздухе, накрывает на стол, а потом говорит, что ей нужно съездить в город. Роналду провожает женщину с улыбкой и поворачивает голову к сыну, который уплетает за обе щёки йогурт. — Не торопись, никто же не заберёт, — смеётся Криш, получив в ответ странный взгляд. — А почему Лео к нам больше не приходит? — Роналду ненадолго зависает с кружкой холодного чая в руке. — У него много работы, поэтому… — Настолько, что даже на часик заехать не может? — Роналду вздыхает, отставив кружку и опустив руки на стол. Мальчишка доедает йогурт и облизывает ложку, довольный и сытый откидывается на спинку мягкого стула, продолжая ждать ответа. — Пока что нет. На самом деле, Криштиану сам не знает, чем занимается Лионель в свободное от него время. Месси без каких-либо возражений продолжает его встречать утром, молчать и спокойно везти до места назначения. Роналду иногда смотрит на спортивного агента Рамоса, тот всё же старше Лионеля, но с Серхио от этого у него не менее дружеские отношения, они постоянно о чём-то говорят, обсуждают что-то после тренировки и каждую неделю ходят выпить. Если так подумать, у одного Роналду с агентами проблемы, но кто виноват в том, что у людей слабая психика? Один не вынес даже часа в его компании, предпочитая уволиться и больше никогда его не видеть, другой же психовал и начинал орать на него, получая в ответ лишь тихий игнор и равнодушие. Лионель оказался другим. Да, выговаривал всё, что думает, цеплялся, хватал и рычал, но продолжал стоять, как чёртов вековой дуб под ураганом, не согнулся ни разу, не отступил, не ходил после каждой стычки к президенту с желанием уволиться. Лионель был другим, и это подстёгивало ещё больше, чужое спокойствие не давало усидеть на месте, Криштиану хотелось видеть эмоции на лице аргентинца, и он получал их сполна. Ловил разозлённые взгляды, поджатые губы, чтобы они не сказали лишнего, и горячее дыхание. Неудивительно, что Сампаоли предложил именно его, когда Роналду начали искать нового агента. Лионель действительно был единственным, кто смог выдержать его и не убежать на первой неделе. Когда-то достойный соперник на поле перешёл в достойного соперника в жизни. Криштиану думает, что в какой-то момент Лионель одёрнет его, схватит за плечо и Роналду послушается, мирно опустив голову и сделав шаг назад. Это будет считаться поражением, такого нельзя допустить. Возможно, будь он чуть другим, не таким эгоистичным и высокомерным, то их бы общение сложилось по-другому, с меньшими потерями и без лишних прикосновений, которые не приносили ничего, кроме жжения между рёбер. Линии на чужих ладонях до сих пор горели на кончиках пальцев, сменяясь лишь памятью о прикосновениях к слишком гладкой коже, которая застилала собой всю спину. Роналду никогда такого не видел, он вообще видел мало шрамов в своей жизни, поэтому новое явление перед глазами вызвало любопытство. Криштиану думает, что если бы услышал на вопрос Тебе больно? ответ, где Лионель бы кивнул и отвернулся, он бы надавил сильнее, потому что да, он тот ещё ублюдок, но годы, когда его можно было перевоспитать прошли, а он так и остался собственником, как маленький ребенок, отбирая у других то, что принадлежало только ему, даже если это не являлось таковым. Он продолжал скалиться, доводить до истерики агентов, пока те не сбегали, потому что не могли справиться, не могли смириться. Лионель справлялся, смеялся в голове воспоминанием с дня рождения сына, тихо шипел о том, что он придурок и оставался, будто видел, что за придурком и эгоистичным ублюдком есть кто-то ещё. Кто-то непохожий. Думать об этом было смешно. Роналду сажает сына на колени и прижимает худое тело к себе, уткнувшись носом в волосы, пахнущие сладким шампунем. Криштиану-младший вздыхает и прижимается к груди отца спиной, положив свою маленькую руку на ладонь португальца. Его счастье, его радость и его дом — единственный, кто знает, каким он является на самом деле.✖ ✖ ✖
Ракитич смотрит пристально. Цедит кофе губами, понемногу глотает и смотрит, пока Месси пытается не обращать внимания на взгляд друга и доесть кусок пирожного, которое ему принесли полчаса назад. Сладкое сегодня идёт с трудом. — Ты же не серьёзно, да? — Лионель пытается отвести взгляд в сторону, посмотреть на официантку, несущую заказ, на людей, заходящих в тихое заведение. Он пытается сделать всё, лишь бы не чувствовать на себе взгляда пристальных глаз. Он, как и обычно, закрывает собой дорогих ему людей, принимая на себя весь огонь. Он не любит заводить новые знакомства, не любит новые лица, не любит шумные компании, у него есть люди, за которых он готов даже сдохнуть, но то, что он делает сейчас, выходит за всевозможные границы. Он понимает это, принимает, потому что он обязан, если Джо не защитит он, её не защитит никто, от Криштиану вряд ли дождёшься благородного жеста в сторону той, которая не видит сейчас реальный мир вокруг себя. Впрочем, сделанного и сказанного не вернёшь. Под прицельный огонь в любом случае попадут они трое, как спортивный агент известного футболиста он не может этого допустить, как лучший друг тоже. Иван не согласен с ним. — Сколько можно, Лео? Я очень люблю Джо, обожаю и беспокоюсь о ней так же, как и ты, но это слишком. — Месси лишь пожимает плечами, размазывая вилкой по белой тарелке медовый крем. — Этот журналюга не успокоится, ты же знаешь. — Я знаю, — он действительно знает, но откупиться деньгами в этом случае не получится, а если он повернёт назад, то рикошет от случившегося будет сильнее. Люди верят в то, что написано в газетах. Если даже статью о том, что они с Роналду женятся, напишут, то половина фанатов просто поверит и всё. Они не будут разбираться, не будут спрашивать, просто поверят. Лионель ненавидит журналистов. Он ненавидит своё воспитание и совесть, которая будет бить его по голове и спине, если он отвернётся, больше не будет смотреть. Мама учила, что друзьям надо помогать и друзей нужно беречь, будучи подростком, он не придавал этому значения, но сейчас у него есть ответственность, отчасти его вина в том, что Джорджина познакомилась с Криштиану. Это всё на его совести, его терпении. Он будет подставляться под огонь до тех пор, пока шрамы от горячих языков пламени не слезут со спины. Он будет это делать, потому что он спортивный агент, который должен обеспечить безопасность своему футболисту. Отчасти… Роналду не виноват в том, что его подруга — дурочка. Это всё похоже на грёбаный театр с трагикомедией. — Он будет тебя шантажировать, пока ты будешь позволять это, — Месси поднимает злой взгляд на друга. — Я знаю, но что я могу сделать? Я сказал себе, что не буду больше беспокоиться о её жизни, но не могу просто встать и уйти. Она угробит себя, если я… — На улице так душно, — они оба поворачивают головы в сторону пришедшей подруги, которая опускает сумку в мягкое кресло рядом и садится за их столик. Месси не может смотреть на эту улыбку, отворачивается и отпускает вилку из пальцев. — Вы чего унылые такие? — Ракитич сверлит взглядом Родригес, потом отставляет кружку с чаем и вздыхает. — Из-за духоты. Стрелки наручных часов медленно ползут к вечеру. Лионель чувствует, как духота вцепляется когтями в его шею и проделывает дыры.