Fortuna

— Чай? Кофе? — Лионель сбрасывает с ног шлёпанцы и идёт вслед за другом на кухню, где Иван сейчас открывает один из верхних шкафчиков и что-то достаёт. Месси видит бутылку с коньяком и хватает Ракитича за руку, посмотрев недоумённо в глаза хорвата. — Что? Я не смогу говорить об этом… — Сможешь, пойдём. В гостиную из большого окна попадает яркий оранжевый свет заходящего солнца, когда аргентинец опускается в кресло, а Иван падает на диван, оглядываясь и дотягиваясь до пульта. Пальцы вдавливают кнопки, Лионель хмуро наблюдает за этим и вздыхает, решив, что всё-таки лучше пересесть. Ракитич вздрагивает, но не поднимает головы, когда ему через плечо перекидывают руку. — Почему ты не сказал мне? — А что я сказал бы? Я никому об этом не говорил, никому не говорил о нас, — Месси выдыхает и смотрит за тем, как пальцы снова крепко давят на серые кнопки, потом на цветные, он забирает пульт из чужих рук. — Это больно, я сам всё разрушил, а теперь смотрю на него, и мне хочется встать на колени, просить прощения. — Ты настолько сильно виноват перед ним? — Иван горько улыбается, сжимая кожу на запястье пальцами. Ему нужно на что-то отвлечься, нужно чем-то занять голову, потому что рассказывать об этом, так же как и думать — больно. — Я сломал его, прошло два года, Лео, а он всё ещё любит меня, а я не могу, потому что если кто-то узнает об этом… это будет конец всему, — Лионель накрывает дрожащие пальцы ладонью. — Ты боишься только этого? Боишься, что о вас узнают? Напомни-ка, сколько тебе лет? — Ракитич поднимает недовольный взгляд на друга, а Месси лишь слабо улыбается и утыкается губами в чужое плечо. — Ты сам знаешь, что это глупо, потому что карьера футболиста заканчивается рано, а дальше жизнь, другая, без поля и мяча под ногами. Что ты будешь делать, когда больше не увидишь его рядом? — Ты не прав. — Да? Ты будешь счастлив без него? А если он завтра уедет в другую страну? Уйдёт в другой клуб, что ты будешь делать, Иван? — Лионель смотрит на то, как гримаса боли искажает чужое лицо и поджимает губы. — Мне жаль, что я узнаю об этом так поздно, жаль, что я не смог оказаться рядом вовремя и... — аргентинец ненадолго замолкает, думая, как можно помягче сказать другу крутящиеся на языке слова. — Поддержать? — Прописать в лицо так, чтобы ты опомнился, — Ракитич смотрит в непонимании на Лионеля, когда тот отстраняется от него. — Прости, конечно, но у людей есть свойство дохнуть, а до этого нужно жить так, как тебе хочется, а не так, как диктует общество. Болельщики — это важно, но разве счастье не важнее? У тебя нет людей ближе, чем твоя семья и мы с Джо. Я не хочу лезть тебе в голову, перебирать там всё и искать правду, которую ты и так знаешь. — Лионель присаживается на корточки рядом и кладёт ладони на колени друга. — Раз ты не сказал мне, значит, была на то причина, но ломать свою жизнь из-за того, что болельщики когда-нибудь узнают… ты сам знаешь, это глупо отказываться от того, кто дорог тебе и кого ты… Месси слабо улыбается, потому что понимает — не всё так печально, как могло показаться. Да, больно и тяжело, но Ракитичу просто нужен тот, кто даст ему хорошего подзатыльника, поддерживая его мысли и чувства, в которых он тонет уже два года. Аргентинец мысленно просит прощения за то, что опоздал. — Ты сильный, обаятельный, прекрасный футболист, лучший человек из всех тех, кого я знаю. Я расстроен, конечно, что ты сразу не пришёл ко мне, потому что тогда бы я не позволил тебе разрушить всё так легко. Ты знаешь, что он нужен тебе. Неужели для дальнейших действий тебе нужен был я, чтобы сказать… — Меня порой так раздражает, что ты читаешь мои мысли, — Лионель тихо смеётся и тянет Ракитича на себя, крепко обнимая за шею. — Ты — мой лучший друг и я думаю, что Лука хороший человек, я лишь хочу, чтобы ты был счастлив, если что-то случится — я прикрою. Всегда. — Я знаю, — Месси чувствует, как тёплые руки обнимают его за плечи, и целует друга в плечо. Порой для следующего шага нужен просто пинок, нужно просто высказать то, что творится в голове человека и дать ему понять, что путь его мыслей правильный. — Лео… Иван слышит, как в кармане чужих шорт звонит телефон и отстраняется, Лионель извиняется взглядом и поднимается, уходя в сторону кухни. Ракитич рассматривает линии на своих ладонях и смеётся сам над собой, потому что чувствует себя ещё большим идиотом. Сказанные другом слова крутятся каруселью в голове, пока он понимает, что нужно было всего лишь сказать вслух. Всего лишь произнести, озвучить. — Мне нужно будет уехать на пару часов, а потом я вернусь, хорошо? — Иван смотрит на телефон в руке аргентинца и закатывает глаза. — Криштиану? — Лионель слабо улыбается и подходит, запустив пальцы в жёсткие волосы на голове хорвата. — Я приеду, и мы с тобой ещё поговорим об этом, ладно? — Ракитич жмёт плечами и поднимает взгляд на стоящего рядом друга. Аргентинец улыбается ему своей самой тёплой улыбкой. — Думаешь, он…? Лионель ненадолго подвисает, вспоминая свой день рождения, когда Лука вышел к ним на веранду, попросив минуту, которая длилась для него вечность. Месси хмыкает. — Я просто удивляюсь порой, как обычные чувства взрослых людей превращают в маленьких детей, — Иван улыбается. Чувства делают людей глупыми. Безнадёжными. Месси собирается через несколько минут. Поправляет футболку и зачесывает волосы назад пальцами, пока Ракитич убирает поставленную на тумбу бутылку, скидывает в раковину немытую со вчерашнего дня посуду и идёт в прихожую. — Ты сказал, что чувства делают с людьми, тогда почему ты всё ещё мыслишь здраво? — Лионель поворачивается, удивлённо посмотрев на друга. — Прости? — Почему ты всё ещё спокоен, Лео? — Месси немного не понимает, о чём говорит друг, задумывается на секунду, а потом вздрагивает, когда телефон начинает звонить снова. — Это он? — Лионель кивает, вызвав этим странную улыбку на лице Ракитича. — Я буду ждать тебя. Месси останавливается, когда подходит к лифту, хочет спросить о заданном ранее вопросе, но дверь квартиры Ивана уже закрыта, поэтому он жмёт на кнопку, всё ещё ничего не понимая. Спокоен? А что, он не должен быть спокоен? Почему? Тайный смысл скользит между букв голосом Ракитича, когда он передёргивает плечами от холода и открывает дверь чужой машины. Они меняются местами и одеждой, Лионель хмыкает про себя и прикрывает глаза. —…тогда почему ты всё ещё мыслишь здраво?

✖ ✖ ✖

Лионель любит детей, поэтому с широкой улыбкой наблюдает за бегающими вокруг мальчиками и девочками, восхищается игрушками, которыми они хвастаются и иногда поднимает взгляд на такого же улыбающегося Криштиану, держащего на руках маленькую принцессу в красивом платье. Воспитательница, кажется, счастлива больше всех, она смеётся громко, что-то рассказывает, пока дети пьют чай. Месси проводит языком по пересохшим губам и поднимает взгляд на футболиста, когда тот принимает от ещё одной девочки кусочек торта. —…ты всё ещё мыслишь здраво? — аргентинец вздрагивает и дёргает плечом, будто сбрасывая с него руку Ивана, голос которого эхом несётся по голове, опускаясь в глотку и падая всё ниже. Почему он должен мыслить не здраво? Почему он должен не быть спокойным? Разве… для этого есть причины? Лионель любит дождь и грозу, но только когда он дома, когда капли воды не попадают на него, вызывая дрожь от холода по всему телу. Он морщится от воды в глазах и носу, чувствует, как мокрая чёлка касается лба и пытается не поскользнуться, не запутаться в собственных ногах, когда они бегут в единственное поблизости укрытие, оказавшееся слишком маленьким для них двоих. Опустившийся на плечи пиджак заставляет удивлённо поднять взгляд, а потом почувствовать запах чужого парфюма, что проникает в нос, как дым, втягивается и растворяется в лёгких, пока дождь продолжает бить по ногам в шлёпанцах и шортах. Тонкая ткань всё равно спасает от ветра, поэтому он хочет сказать спасибо, но язык застревает где-то в глотке, когда он вздрагивает от знакомых прикосновений. Нечестно. —...тогда почему ты всё ещё мыслишь здраво? — сейчас здравый рассудок машет рукой, улыбается в черепной коробке как сумасшедший и исчезает, растворяется в крови, пока он чувствует, как колени подгибаются, но не от холода. Совсем. — Отпусти, — попытка слабая, будто намёк держать крепче. Раздражает. Лионель смотрит в тёмные глаза и думает, что дождь за спиной сможет помочь ему скрыться. От прикосновений, выжигающих на ладонях метки. Месси кажется, что ладони тоже покроются шрамами. Роналду не слышит, взгляд переполненный незнакомыми эмоциями настолько, что… — Криш… —...почему ты всё ещё мыслишь здраво? Лионель чувствует, как горячая ладонь опускается на шею и понимает — без шансов. Он слышит дождь в своей голове, чувствует, как кислотные капли разъедают последние остатки сознания. Ему хочется дышать грозой, но на кончиках пальцев молния, а внутри ураган такой, что органы перемалываются на мелкие куски. Молния ударяет где-то рядом, вспышкой, обжигает кожу на губах. —...ты всё ещё мыслишь здраво? — здравый рассудок отключается окончательно, когда начинается шторм, бегущий по коже дрожью. Криштиану горячий настолько, будто не промок несколько минут назад, будто это нормально, нормально притягивать к себе того, кого он… что? Лионель чувствует, как его кто-то пинает сзади по коленям, чувствует, как крупные капли бьют по коже, и кладёт ладонь на грудь португальца. Как тогда. Несколько дней назад. Дней? Сколько сейчас времени? Какой сейчас день недели? Месси пытается оттолкнуть, разорвать нить, по которой бежит молния и жалит, жалит, жалит. Пиджак падает на залитый водой асфальт. — Криш… что ты… — Роналду чувствует пустоту под ладонями, тяжело дышит и смотрит на свои руки, а потом поднимает взгляд, когда Лионель делает шаг назад. Под дождь. Под ледяную стену, которая снова и снова пропитывает тонкую одежду, прижимает ткань к телу. — Я… — дождь и гром заглушают чужой голос, Криштиану смотрит пустым взглядом на лицо, на котором сейчас эмоций столько, что… — Лео… Месси вздрагивает, когда над головой ударяет гром, он будто заставляет дождь литься сильнее. По дорогам вниз к приюту начинают бежать маленькие ручьи, водостоки задыхаются от воды, пока Лионель поднимает голову вверх. Гром ударяет по голове, молния скользит ожогом по спине, вырисовывая поверх изуродованной кожи новые шрамы.

✖ ✖ ✖

Иван делает глоток горячего кофе, пока смотрит через прозрачное стекло на ливень, что идёт уже полчаса. В гостиной темно, включённый телевизор отражается в окне, пока Ракитич вздрагивает, услышав звонок в дверь. Поставив кружку на столик, хорват перебирает босыми ногами и замирает, открыв дверь. — Твою… что… — Лионель цепляется пальцами за протянутую к нему ладонь. Месси тихо выдыхает и делает шаг вперёд, утыкаясь носом в грудь друга. — Что случилось? — Не знаю... помоги мне. — Ракитич вздрагивает от раската грома за своей спиной и не понимает.

✖ ✖ ✖

Когда собственное дыхание немного успокаивается, а молния перестаёт бить город слишком часто, Криштиану поднимает голову. Кажется, что прошла вечность, но всего несколько минут ударяют чужим взглядом прямо по лицу. Лионель опускает голову, стирает с лица дождь, который тут же снова пачкает каплями его. — Лионе… — Что? — резкий ответ вызывает непонимающий взгляд, Роналду смотрит в разъярённые глаза и не понимает, когда упустил моменты смены настроения. Своего. Чужого. Тёмные тучи светятся, начинают вновь сверкать, подтягивая гром ближе к себе. Лионель молчит, ждёт ответа и не знает, какие слова должен сказать сейчас. Он просто… не знает, потому что дождь с громом оглушают. Уши закладывает. — Это… — Криштиану чувствует, как кадык режет глотку изнутри и будто ощущает на языке вкус крови, когда Месси делает шаг в сторону. Он хватает запястье, запачканное чёрной, въевшейся в кожу краской, не даёт уйти. Аргентинец смотрит на него через плечо, стоит под дождём и задерживает дыхание, когда Роналду выходит следом, под дождь. Рубашка снова намокает, липнет к загорелой коже. — Прости? — Лионель сначала в удивлении вскидывает бровь, а потом почему-то тихо смеётся, пока чувствует, как кислород в горле пережимает. — Я не хотел. Что? Хотел. Они оба это знают. Лионель всё ещё чувствует дрожащие колени, поэтому вырывает руку из чужих пальцев, не позволяя горячему прикосновению въесться в кожу. Не сегодня. Не сейчас. Сейчас. Криштиану смотрит на то, как спина в светлой промокшей футболке исчезает в стене дождя, которая обрушивается на него секундой позже. Опять. Он чувствует тёплую кожу под пальцами и выдыхает. Невыносимо.

✖ ✖ ✖

— Может, всё-таки расскажешь, что случилось? — Лионель обхватывает пальцами горячую кружку и в раз, наверное, сотый проводит языком по губам, пытаясь смыть с них дождь. Только вот дождь уже давно закончился, а Ракитич, сидящий напротив на журнальном столике, который казалось не выдержит его, сходит с ума. — Всё нормально, просто не ожидал дождя, и… — пальцы сжимаются вокруг керамики и хотят раздавить её. Принятие приходит поздно, мешается на дне кружки горячего чая с бешенством, которое летит по венам, обгоняя кровь. Разум затапливает. Вернувшийся рассудок мечется от одной эмоции к другой, пока Месси понимает, что ещё немного и упал бы на колени, как Криштиану того и хотел. Ещё бы немного и сломался. — Хватит врать, — спокойно выдыхает Иван, накрывая руки друга тёплыми ладонями. — Что произошло? — Всё нормально, — словно заводная кукла, способная только на это. Ему надо остыть, согреться после грозы и лечь спать, а на следующее утро спокойно подумать. Спокойно взвесить все за и против, а потом… идти увольняться к чертям. Это будет очень глупо. Лионель улыбается самому себе, понимая, что никуда он не пойдёт. Больше, кажется, никогда. Чай обжигает нёбо и горло. — Ненавижу грозу. Лжец. Иван закатывает глаза и утыкается лбом в лоб Месси, когда тот поднимает голову. — Стоит ли ждать объяснений? — Лионель улыбается. Он ненавидит дождь.

✖ ✖ ✖

Утро начинается с болящего горла. Месси кашляет в подушку и переворачивается на спину, пытаясь вспомнить, где он успел… ну да. Часы на прикроватном столике показывают около семи утра, и Лионель поднимается, чувствуя дрожь по всему телу, пока идёт до ванной. Волосы, которые были ещё влажными, когда он лёг спать, торчат в разные стороны, пока аргентинец склоняется над раковиной и умывается тёплой водой. Вода стекает с подбородка, падает в раковину тихо, стука не слышно из-за шума, который заполняет собой голову. Произошедшее вчера подсознание уверенно выталкивает вверх, перегораживая весь поток мыслей. Их много, слишком много для такого маленького сейчас гудящего черепа. Как он умудрился простыть от обычного ливня, когда не болел уже около полутора лет — загадка. Чайник тихо кипит, пока он достаёт из шкафа печенье, понимая, что ничего не ел с прошлого вечера. Мелкие крошки будто царапают горло, пока он вглядывается в металлический корпус микроволновой печи и снова кашляет. Не думать, не анализировать, не вспоминать. Кружка падает из дрожащих пальцев, разбиваясь о пол и заставляя материться сквозь зубы. Мороз по коже поднимает волоски на руках и ногах вверх. Просто прекрасно. Что может быть лучше?

✖ ✖ ✖

Рука тянется до телефона, чтобы отключить звон будильника. Криштиану тихо выдыхает и смотрит на время. Кажется, сегодня с утра у него фотосессия и… что-то… — Доброе утро, — Роналду резко поворачивает голову вправо, увидев в опасной близости от себя знакомое лицо. Девушка улыбается и гладит португальца по голове, пока он вспоминает, как она вообще сюда попала.

✖ ✖ ✖

Бывают моменты, когда у тебя отключается мозг. Он перестаёт функционировать, вообще. Ты улыбаешься и думаешь, что так и надо, наслаждаешься лёгкими мыслями и поддаёшься искушению, делаешь то, что давно хотел сделать, говоришь то, о чём думал последнее время. Такие моменты, когда тебе хорошо, когда давно скрытые желания пробираются наружу, обвиваются чёрными змеями вокруг шеи, шипят и толкают в спину, впиваются в кожу на лопатках хвостами. Змеи слишком громкие, слишком… убедительны, чтобы возразить им. Ты делаешь, говоришь, не думаешь, а потом момент проходит. Щелчком оглушает органы слуха, подвинув к тебе картинки того, что ты успел сделать. Последствия кажутся… Криштиану сильнее давит на педаль газа, потому что ощущения и взгляд тёмных глаз не пропадает, потому что мозг отключился, но продолжил функционировать, запомнил каждую деталь. Воздух в лёгких стонет от чёрных змей, Роналду резко выворачивает руль и слышит свист шин по асфальту, когда останавливается прямо посреди пустой дороги. Чёрных полос не остаётся, зато внутри поднимается ураган. Собственное желание толкнуло его в грудь. Один раз, второй. Сжала руки на плечах и отпустило. Криштиану падает головой на руль, слышит протяжный визг машины, прикрывает глаза и выдыхает. Момент прошёл. Что он… — Папа! — он возвращается домой к полуночи, видит на веранде сына и хватает его на бегу, целуя в щёку. Криштиану-младший обнимает его за шею и говорит о ночной гостье. Джорджина встречает его широкой улыбкой, кладёт руку на плечо и хочет поцеловать в губы, но португалец будто специально подставляет щёку. Ощущение линий чужой ладони под пальцами не исчезает. Не хочет уходить, впитываясь, обжигая, кажется, что колет, но только когда за его руку хватает тонкая женская ладонь. Ощущение губ на своих и пристальный взгляд тёмных глаз. Они ложатся спать сразу же после позднего ужина, Криштиану-младшему завтра никуда не надо, а Джо, когда он ложится на бок, рассматривая в темноте слабо горевшую лампу, обхватывает его руками и кладёт голову на плечо. Запах женских духов сладкий, чешется в носу, пока он утыкается им в подушку и закрывает глаза. Нужно подумать об этом позже, сожаление, которого он ждёт, не приходит. Оно будто спит в своей берлоге и ему комфортно. Должно ли оно вообще приходить? — Спокойной ночи, — он слышит тихий голос за спиной и выключает лампу, не открывая глаз. Что ты почувствуешь, когда человек, несгибаемый под твоими прикосновениями, начнёт идти трещинами по коже? Что ты ощутишь собственной кожей, когда он будет готов упасть перед тобой на колени? Что ты скажешь ему, когда на твоих пальцах всё ещё чувствуются его холодные прикосновения, а утихший дождь затапливает подсознание?

✖ ✖ ✖

— Ты выглядишь плохо, — с беспокойством говорит Джо, когда они снова вдвоём садятся в чужую машину. Лионель отстраняется от возможных прикосновений к своему лицу и не смотрит, не поворачивает голову. — Горло болит, нормально всё, просто под дождь… попал, — Криштиану вздрагивает, подняв взгляд на дорогу от смартфона. Что ты скажешь ему, когда он встретит тебя холодным взглядом? — Боже, ну почему ты такой… — Лионель не смотрит на девушку и натягивает на лицо улыбку. Роналду блокирует смартфон и возвращает взгляд к дороге. Что ты почувствуешь, когда он посмотрит на тебя? Когда поднимет взгляд от планшета, пока ты загоняешь мяч в ворота, и заставит запнуться о собственные ноги? Ты почувствуешь вину? Сожаление о сделанном? Криштиану останавливается, поймав первый взгляд за сегодня, направленный в его сторону. Что ты почувствуешь, когда за холодом увидишь то, что он не хочет никому показывать?