✖ ✖ ✖
Лионель смотрит время на наручных часах, отсчитывает каждую секунду до прихода президента в офис. Этаж заполняется шуршанием бумаг, чужими голосами, свистом принтеров, пока он стоит напротив зеркала во всю стену и иногда почесывает нос. Идея стать самостоятельным агентом не кажется такой уж плохой, учитывая то, что он уезжает в другую страну. О последнем Месси предпочитает не задумываться. Он пытается найти важные причины, причины ехать в чужую страну с человеком, который… — Лео! — Сампаоли рад его видеть, чуть ли не обнимает, пока аргентинец жмётся поближе к стене, попросив у неё затылком спасения. Благо, ненужных объятий не случается. — Ты хотел поговорить? — Лионель замечает в конце коридора девушку, та поправляет макияж, улыбается коллеге, стоящей рядом, а потом они вместе заходят в кухню. О чём говорил с ней Криштиану? — Лео? Он вздрагивает и оборачивается, заторможенно кивнув. Объяснять Хорхе причины такого решения оказывается просто, он выкладывает всё, что было в голове, говорит о плюсах и минусах, смотрит за реакцией президента, который явно не слишком-то недоволен таким решением. Месси ждёт. — Я потеряю лучшего агента, — Сампаоли чешет подбородок, задумчиво смотрит в экран погасшего монитора. Лионель ждёт. — Но это твоё решение, надеюсь, что ты не пожалеешь об этом. — Аргентинец сдержанно кивает и встаёт, тихо поблагодарив. Он ожидал совсем иной реакции на свои слова. Отчасти думал, что Хорхе не позволит уволиться, уйти, но президент так легко его отпускает, что даже досадно. Обед начинается через полчаса. За это время он возвращается в свой кабинет, аккуратно складывает все бумаги, не относящиеся к деятельности своего подопечного, приводит в порядок полки, висящие на стене и садится за стол, вытащив из принтера белый лист. Ручка не хочет писать, отказывается пачкать чернилами бумагу, пока Лионель тихо бесится и всё-таки заставляет выполнять её работу. Стрелка часов начинает бежать к пяти минутам третьего, когда он, кусая щёку изнутри, забирает лист со стола, перечитав его раз на десять. Сампаоли с кем-то разговаривает по телефону, кивает на столик около дивана и отворачивается к окну, Месси обводит кабинет коротким взглядом, оставляет заявление, как прямое доказательство того, что он уходит. После пяти лет работы. Из-за одного футболиста. Почему-то данная мысль вызывает тихий смех в голове. — Лео? — звонок Ракитича в десять минут третьего, пока он идёт до лифта. — Не хочешь пообедать? — Хочешь составить компанию? — он жмёт на кнопку лифта и говорит, что будет через пятнадцать минут на месте.✖ ✖ ✖
— Папа? — Криштиану-младший заглядывает в комнату, заметив отца, сидящего на кровати. Мальчик бежит по мягкому ковру и запрыгивает на одеяло, когда Роналду расставляет руки в стороны и захватывает его в тёплый плен, поцеловав в нос. Сын устраивается на груди отца поудобнее и закрывает глаза, желая поспать ещё несколько минут до того, как нужно будет собираться в школу. Криштиану смотрит время на часах, стоящих на тумбочке, гладит Криштиану-младшего по тёмным волосам и прижимается к голове сына губами, прикрыв глаза. Он проснулся два часа назад, но так и не смог подняться с кровати, без конца прокручивая в голове вчерашний разговор с Ракитичем. Слова о выборе застревают где-то между глаз, дрожат и рассыпаются каждую секунду, пока он пытается переступить через себя. Он никогда не давал людям рядом с ним выбора, всегда поступал так, как нужно было ему, не обращал внимания на чужие эмоции и чувства, на то, как отреагирует человек на выбранное не им решение. Всё было просто и легко, а потом… потом он не хочет продолжать. — Сердце быстро бьётся, — тихо говорит Криштиану-младший и поднимает голову, заглянув в глаза отцу. — Учительница говорит, что у человека быстро бьётся сердце, когда он думает о том, кого любит. — Роналду улыбается. — Ну, ведь ты рядом со мной, — сын прищуривается недоверчиво, а потом опускает голову обратно. Папа тёплый и родной, ласковые ладони гладят по голове и плечам, пока он проваливается в сон ещё на несколько минут, а Криштиану поджимает губы и давит свою гордость, протыкая её шипами бутсов. Криштиану-младший не спрашивал, куда делась Джорджина, почему она больше не приходит. Видимо Валенсия постаралась сделать так, чтобы мальчик не задумывался об этом, увлекаясь больше домашним питомцем и уроками, с перерывами на супергеройское кино. Роналду смотрит на тёмную макушку, целует её снова и осторожно трогает плечо сына, разбудив. — Пора в школу! — Но папа! — Вставай-вставай, — громкий лай около двери вызывает слабую улыбку и заставляет повернуть голову в сторону энергичного Ланселота, запрыгивающего на кровать к своему маленькому хозяину и тыкающегося мокрым носом в пятку Криштиану-младшего.✖ ✖ ✖
14:30 — Как там Джо? — Ракитич смотрит как-то скептично, отпивает кофе, после которого сердце всегда колотится, как бешеное. — Ты хотел спросить, не хочет ли она с тобой поговорить? — Лионель улыбается безнадёжно, пожимает плечами и запускает руку в уложенные волосы. В офис сегодня он всё равно не поедет, так что заботиться о внешнем виде уже не стоит. — Нет. Порой мне кажется, что я знаю её лучше, чем самого себя, — и это чистейшая правда, потому что последние дни земля уходит из-под ног. Он мечется между своей работой, которую обязан выполнять и домом, где у него семья, близкие друзья, пусть одна из них не желает с ним разговаривать. Ей надо отойти, остыть, тогда, возможно, они поговорят. Это случится нескоро. — Криштиану? — тихий голос гремит оглушительным громом над головой, Месси усмехается в кружку с зелёным чаем. В последнее время он пьёт то, что не любит, будто старается привыкнуть к новизне, настроить себя на нужную волну. — Ты хочешь уезжать? — Иван спрашивает серьёзно, понимая прекрасно, что от него это не зависит. Лионель вновь жмёт плечами. — Ты же знаешь… — У тебя нет выбора, — Ракитич вспоминает вчерашний разговор с Роналду, которой должен был стать отправной точкой. Он хочет посмотреть на последствия, хочет узнать, почерпнул ли что-нибудь из сказанного португалец, но пока, видимо, всё тихо. Лионель опускает взгляд. — Да. Порой мне кажется, что выражение выбор и выход есть всегда — придумали идиоты. Они замолкают, обед превращается в мрачное собрание двух думающих людей, каждый смотрит в свою сторону, переворачивает в голове мысли, пытается иногда отвлечься на официантов, бегающих рядом. Лионель снова и снова представляет свою жизнь в Италии, также задумывается о покупке квартиры там. В ближайшие дни они всё равно отправятся туда. Будет свободное время, когда он сможет отлучиться и поездить, посмотреть, решить, где он хочет жить, пока будет адаптироваться. Кажется, у него адаптация будет проходить сложнее, чем у самого футболиста. Хотя Роналду, должно быть, тоже будет привыкать долго, потому что там чужие люди, с которыми он сыграется со временем. Он играл за Реал Мадрид слишком долго, чтобы просто взять и забыть всё. Они с Иваном вздрагивают от громкого пришедшего сообщения на телефон Месси. • Отвези меня на тренировку. Лионель думает, что это первая внеплановая встреча за последние дни, а потом по привычке заходит в почту и видит письмо от знакомого фотографа. Я бы хотел сделать последнюю фотосессию перед тем, как Криштиану уедет. Он не занят? Месси прикусывает губу и выдыхает, протерев пальцами глаза. — Что-то случилось? — Криш… тиану просит отвезти его на тренировку, — чужое имя застревает в глотке, дерёт её так, будто он снова начинает болеть. Лионель встаёт, ослабляет узел галстука и выдыхает. — Заплатишь? — Ракитич улыбается и кивает, схватив друга за руку, когда тот проходит мимо к выходу. — Подумай, Лионель. Выбор и выход есть всегда, — Месси скептически смотрит на хорвата, гладит его по запястью и уходит, пока Иван цедит сквозь зубы кофе и чувствует бешеное сердцебиение, вспоминая утренний разговор с Лукой. — Это от меня у тебя так сердце бьётся? — Модрич целует его в плечо и улыбается, а потом тянется к губам. — Я выкину к чертям весь кофе в этом доме! — Ракитич тихо смеётся и натягивает футболку, получив сообщение о скорой тренировке.✖ ✖ ✖
Лионель стягивает галстук и пиджак, закидывает их на заднее сидение, пока ждёт Криштиану. Тот появляется на крыльце дома через минуту, улыбается Валенсии и спускается, поправив кепку на голове. Зачем ему на тренировку? Хотя… глупый вопрос. Роналду тихо закрывает двери со своей стороны и кивает. — Едем. — Месси молча поворачивает ключ в замке зажигания и выезжает. Почему-то именно сейчас в голове все мысли вытесняет собой пустота, кружится тихим ураганом между стенок черепа, ударяется и вибрирует, пока Лионель ждёт, когда ему скажут ещё что-нибудь. Как было обычно. Тишина медленно гниёт внутри, пока он останавливается на красном, а Криштиану даже не смотрит на него. Португалец думает над словами, которые должен сказать. Язык хочет убежать поглубже в глотку, придавить собой кадык и молчать, потому что самолюбие воет, напоминает, что они всегда делали то, что хотели, ничьё мнение не спрашивали, не подстраивались под чьи-то желания. Мозг же тихо шепчет, что жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов, совсем другим полюсом, принесла с собой тепло и чужую радостную улыбку, заставила делать то, что он никогда бы не сделал. Лионель молчит, смотрит на дорогу и не прибавляет скорости, иногда проводит языком по пересохшим губам и ждёт, но ничего не происходит. Снова. Тишина начинает разлагаться, возвращая на место мысли, крутящиеся в голове на протяжении последних дней. Кто они друг другу сейчас? В данный момент? Футболист и спортивный агент? Те, кто просто работают вместе, в перерывах между этим пытаясь убить друг друга прикосновениями? Мысль вызывает усмешку, Роналду поворачивает голову в его сторону. — Ты хочешь поехать со мной? — Лионель вздрагивает, не ожидавший вопроса именно в таком ключе. У него спрашивают, хочет ли он… что? Красный свет заставляет жать на педаль тормоза, Месси жалеет, что снял галстук, потому что полоска ткани не при чём, это не она сжимает горло. — Какая разница? Я твой агент, у меня нет… — Я даю тебе выбор, — обрывает его португалец, продолжая следить за реакцией аргентинца. — На этот раз, я даю тебе неделю. Подумай, хочешь ли ты поехать со мной в другую страну, а если нет, то в ближайшие дни я лечу смотреть дом один. — Лионелю некомфортно, непривычно, ему кажется, что дыхание запирается между рёбер, потому что, блядь, когда Криштиану начал интересоваться его мнением? Он должен был просто забрать его с собой, как спортивного агента, отвезти и не спрашивать. Система рушится, начинает визжать в голове сиреной. — Зелёный. — Нога слишком резко жмёт на газ, Роналду упирается рукой в панель. Хоть что-то в этой жизни не меняется. — Почему? — он не может до конца воспринять слова, не может, потому что так не бывает. Или жизнь на этот раз не поворачивается к нему ж...? Даёт сделать выбор, от которого будет зависеть его будущее? — Не важно, — важно! хочет закричать Месси, потому что настройки в его голове начинают путаться между собой. — Почему, Криш? — Роналду вздрагивает, сжимает зубы, слушая их скрип в своей голове. — У тебя неделя, — Лионель не замечает, как останавливается около стадиона. Криштиану выходит из машины и понимает, что гордость раздражается, рычит под шипами о том, что он не обязан этого делать. Португалец смотрит на неё, растоптанную и жалкую, понимая, что в этот раз он обязан. Машина отъезжает, когда он останавливается около входа. Он должен был это сделать. Он сказал Ракитичу, что не любит, он просто не может назвать то, что творится внутри блядской любовью, она розовая и ласковая, скрипит сахаром на зубах, пока Криштиану не чувствует тёплых чувств, потому что они все, как чёртова лава, жгут кожу изнутри, обжигают рёбра, плавят их. Это не любовь, но что-то похожее, будто злобный брат близнец. Это тёмно-красного цвета, цвета крови, которая запекается между глаз от быстрой пули, что Месси выпустил ему в лоб. Он нужен ему. Как воздух, жизненно необходимый кислород, шатающийся и бурлящий в лёгких. Лионель нужен ему, единственный, среди чужих приходящих в его жизнь людей. Он нужен ему, поэтому Криштиану спрашивает, даёт неделю, думает, что поступил правильно и придавливает гордость окончательно, сломав её под своей ногой, на которую сверху своими начищенными туфлями наступает Месси. Только для него и только сейчас. Его гордость готова сдохнуть.✖ ✖ ✖
Ракитич открывает двери, и едва успевает поймать падающего в его руки Лионеля. Лука появляется через секунду, наблюдает абсолютно ошарашенного аргентинца, не понимая, что происходит. Месси смотрит в глаза лучшего друга, прокручивает в голове их разговор в машине и пытается глотнуть воздуха. Через полчаса перед ним ставят кружку тёплого чая, а Иван садится рядом. Есть что-то, что так шокировало аргентинца, но Ракитич не понимает, что именно. Или... кто? Лионель смотрит и думает, чёрного чая у хорвата в шкафах слишком много, он обхватывает серую керамику руками, пытаясь понять, где его подсчёты дали сбой. Его работа — его большая часть жизни, в которой ему не давали сделать и шага, влево или вправо, было только то, что находится впереди. Он свыкся, когда ему дали Криштиану, как подопечного, свыкся, когда отобрали Пике с Ракитичем, свыкался каждый раз, как жизнь издевалась и лишала его чего-то важного. — Что случилось-то? Твою мать, если ты сейчас не скажешь, я… — Модрич касается локтя Ивана, безмолвно попросив помолчать. Месси думает, что чай превратится в желе, он потрясёт кружку несколько раз, почувствует головокружение и проснётся. — Он дал мне неделю, — Ракитич с Лукой переглядываются и вообще не понимают, о чём идёт речь. — Неделю для того, чтобы я подумал — хочу ли я ехать вместе с ним в Италию. — Иван держит свои уголки губ, держит так, что лицо начинает косить, Модрич откровенно не понимает такой реакции, поэтому снова переводит взгляд на Лионеля. Ракитич пытается не улыбаться, как последний дебил, сжимает пальцами щёки и выдыхает. — Он не так безнадёжен, как казалось, — улыбка закрывается холодом, когда хорват встаёт с дивана, а Модрич удивлённо смотрит на него. Лука знает взгляд, направленный в кружку. Смятение. — Неделя будет не такой длинной, да? — Лионель поднимает взгляд на него, удивлённо смотрит, заметив тёплую улыбку. — И что думаешь? Бросишь тут всех нас? — Ваня! — недовольно рыкает Лука, получив в ответ насмешливый взгляд. — Я же шучу. — Недели будет достаточно, чтобы всё обдумать, — тихо отвечает аргентинец, когда Модрич вновь улыбается, поднявшись с дивана и направившись в сторону кухни. Он знает — недели не потребуется.