Когда улыбаются звёзды

- Точно - точно, да ты, наверное , и так об этом знала. – Откуда же мне знать, – засмеялась Лодо, – я и не думала, что варианты повторяются! Тини не стала спорить, она изначально не поверила, что Мичурина просто так от нечего делать с ней пройтись захотела. – Ну так что, Марти, ты мне принесешь матешку? – Ага. – Спасибо, ты прелесть! – Лодо послала ей воздушный поцелуй и тут же прибавила: – Только приди пораньше, чтоб я успела переписать! – Хорошо. – Ну я побегу, а то замерзла совсем, да еще столько дел, ничего не успеваю, мамке нужно помочь, с бабушкой обещала сходить за пенсией… – Не объясняй, иди, я еще тут побуду, – спокойно сказала Тини, видя, как однокласснице не терпится отделаться. – Значит, завтра за час до первого урока?! – уточнила Лодовика. – Да. Мичурина, громко стуча каблучками, унеслась к возвышающейся неподалеку новостройке, куда недавно перевез семью обеспеченный папочка, а Марти осталась сидеть на корточках возле мусорных баков. – Нет у меня ничего больше, Мусенька, – пробормотала Тини, поглаживая кошку, просительно заглядывающую в глаза. Она еще немного посидела с кошкой и пошла домой. Недалеко от подъезда в компании мальчишек и девчонок Тини заметила сестру. Одетая в голубой короткий лакированный плащ, обтягивающие капри, сапожки на каблуке, Саша шла под ручку с каким-то парнем. Ее распущенные рыжие волосы трепал ветер, но она как будто этого не замечала. Сестра сама выбрала для себя школу, подальше от школы Тини с углубленным английским языком и усиленной математикой. Родителям идея отправлять их в разные школы не понравилась, но в конце концов они смирились. Мало кто поверил бы, глядя на близняшек, что они живут как кошка с собакой и даже хуже. Тини окликнула сестру, но та сделала вид, словно ее не заметила. Подходить к шумной компании Тини не хотелось, поэтому она сразу вошла в подъезд. Их семья жила на пятом этаже в трехкомнатной квартире. У сестер была своя спальня, но вместе в одной комнате они не прожили и четырех лет. Мечи истрепала родителям все нервы, чтобы ее поселили в отдельную, и в конце концов добилась своего. Мама с папой переехали в большую комнату, а дочери уступили свою – маленькую комнатку с балконом, выходящим на солнечную сторону. Тини вошла в квартиру, разделась, прошла в ванную и вымыла руки. Дома никого не было. Она любила, когда никто не мешал. В такие дни ей удавалось посидеть на кухне, выпить горячего чаю и почитать любимый журнал «Мир животных». Сегодня же о тишине можно было только мечтать. В квартиру влетела Мечи и, не раздеваясь, вбежала в свою комнату и врубила музыкальный центр. – Сколько тебе говорить, – заорала сестра из коридора, – нефиг меня звать при друзьях! – Рыжая голова сестры высунулась из-за двери. – Ты слышала?! – Слышала. – Еще не хватало, чтобы кто-то узнал, что у меня есть такая сестра! – ворчала Мечи. – Блин, да меня чуть не засмеяли, решив, что ты моя знакомая! – Сестра прошла в кухню и, сбросив кипу журналов, плюхнулась на диван. Тин молча подняла журналы и положила на подоконник. – Мне кто-нибудь звонил? – резко спросила сестра. – Ты же знаешь, я только что пришла. Саша водрузила на стол локти. – Господи, Тини, если бы мне было интересно, когда ты пришла, я бы об этом спросила. Неужели так сложно ответить на поставленный вопрос, вместо того чтобы отвечать вот так – по-идиотски! – Тебе никто не звонил, – Тини бросила на раздраженную сестру быстрый взгляд, – так лучше? – Лучше, – буркнула Мечи и кивнула на кастрюлю. – Пельмени варишь? И на меня вари! Ели они молча, сестра щелкала кнопками, переключая каналы, иногда отпускала колкости в адрес раздражителей по ту сторону экрана, каждую минуту хватала со стола мобильник, что-то там выискивала, всем своим видом демонстрируя важность и занятость. – Помоешь посуду, – отодвигая тарелку, сказала Мечи. – Я мыла вчера, – напомнила Тини. – Господи, до чего же ты мелочна, подсчитываешь еще! Не видишь, что ли, у меня дел невпроворот! Вечно только о себе думаешь! – Мечи выскочила из-за стола и хлопнула дверью. Тини собрала грязную посуду, составила в раковину и задумалась. Ей было нетрудно вымыть, но иногда в душе поднимался протест, хотелось сделать все наперекор своевольной сестре. Потом, подумав хорошенько, она смирялась, начинала жалеть родителей, которые сильно переживали из-за их постоянных размолвок, искать оправдания поступкам сестры, убеждать себя, что проще пойти на уступки, чем конфликтовать. Она сама не заметила, как за раздумьями взялась мыть тарелки, а когда мелькнула шальная мысль пойти к сестре в комнату да сказать, что думает о ее занятости, посуда была уже чистой и аккуратно поставлена в кухонный шкафчик.