Когда улыбаются звёзды

Лютая зима за окном, Старый сторож снег гребет, Он… он… м-м-м… – Нет, давайте другое! Тоскливо зимою сосны скрипят, У старухи Изергиль кости болят, Воют волки в ночи за окном, Ветер ставни ломает, просится в дом! – Ну как? – радостно воскликнула Мечи. – Получается, правда?! Лариса Георгиевна наморщила лоб: – Про старуху Изергиль, конечно, ты здорово ввинтила, но поэзия – это нечто большее, чем элементарная рифма. – Как вы можете, Лариса Георгиевна, – подошел к ним Паскарелли, – сейчас мы видели рождение новой звезды, не отказывайте ей, пусть блистает. Если бы не чуть приподнятые уголки губ, Мечи бы поверила в серьезность его слов. Усмешка ее рассердила. – Я в сто раз лучше напишу стихотворение, чем этот… этот… – она шумно выдохнула, – запишите меня на конкурс, я отлично могу сочинять! – Руджеро, твой юмор неуместен, – одернула учительница. – Паскарелли испугался, – высказалась Лара, – Мерс написала сочинение лучше, чем он, вот теперь и стихи сочинит лучше, поэтому он боится! – Ничего я не боюсь, – Рудж пожал плечами, – мне даже будет интересно послушать, что она там сможет сочинить получше скрипа сосен зимой и ветра, который просится домой. – Мечи, зачем тебе это надо? – подняла глаза к потолку Валери. – Пойдемте лучше в столовку! – Правильно, – закивала Лариса Георгиевна, – идите, поешьте, а тебя, Мерседес, я обязательно запишу на следующий конкурс, он весной пройдет! Договорились? – Значит, не запишете на этот? – с разочарованием протянула СМечи. – Нет, на этот никак не могу. Вот если бы кто-нибудь отказался участвовать, тогда… – Легко, – заявил Рудж, – я могу отказаться, пусть участвует на здоровье! – Ну вот, – обрадовалась Лара, – проблема решена. Мечи махнула рукой. – Знаете, Лариса Георгиевна, я лучше подожду весеннего конкурса! Валеря с Диего первыми вышли из класса, за ними последовали Орловы, травившие друг другу анекдоты, Лара с Толстиком, а Паскарелли задержался. Когда Мечи подходила к двери, он негромко спросил: – Ты подумала, что сочинения недостаточно, чтобы поставить меня на место? – Не много ли чести! – так же тихо парировала Мерс. – Тогда почему ты не можешь никак успокоиться? – Мне чихать на тебя! – А есть ли такие вообще, на кого тебе не чихать? Для тебя учеба – игра, а для меня каждый конкурс важен! – Тогда с чего ты вдруг решил разыграть благородство и мне его уступить? – язвительно фыркнула Мечи. – Да потому что тебе хочется соревнований и побед, а мне нужна… – Вы чего там шепчетесь? – удивилась учительница. – Ничего, – быстро ответила Мечи и, прежде чем выйти из класса, прошипела: – Ты просто боишься, потому что прекрасно знаешь, если я буду участвовать, то победа тебе не светит! Позже она нередко вспоминала этот разговор, даже жалела, что учительница помешала ей высказать ему все, что накипело. Руджер Паскарелли накрепко засел у нее в голове, ничто не помогало избавиться от него. Лара с Валерией ушли после школы в магазин, а мальчишек учитель по труду заставил переносить стулья в актовый зал, где шла репетиция новогоднего концерта. И Мечи даже порадовалась, что пойдет домой в одиночестве, хотелось поразмыслить, а две трещотки, особенно Лера, ей бы в этом помешали.