Когда улыбаются звёзды

– Спасибо, – растроганно прошептала та. – Да за что благодаришь, тебе спасибо, что пришла, к Руджику моему и не заходит совсем никто. – Прекрати, бабушка, – проворчал Рудж, – не приходят, потому что не нужен мне никто! Антонина Петровна потрепал внука по голове. – Не нужен ему, как же не нужен, не все же только работать как про клятому. Эта фраза потом еще долго не выходила у Мечи из головы, даже газета, которую она так сильно хотела нарисовать, не могла отвлечь от мыслей о тяжелой жизни этого замкнутого черноглазого мальчика. Рудж пощелкал пальцами у нее перед глазами. – Ты будешь что-нибудь вообще делать? – Ага, – кивнула она, продолжая сидеть, уставившись на горсть самых что ни на есть простых конфет. – Кстати, без одной минуты пять, если сейчас же не поможешь мне, о встрече с Диего можешь забыть, тут еще много нужно нари… – Ты сам заработал деньги на эти конфеты? – перебила она. – Слушай, тебя никто не заставляет их есть, ты сюда не за этим пришла! Мечи повернула голову и посмотрела ему в глаза. – Прости меня. Он отвернулся. – Опоздаешь к Диего. – Пусть. Руджер грустно усмехнулся. – Вот в этом ты вся! Делаешь людям больно и говоришь «пусть»… Ты как себя чувствуешь, дышать тебе не трудно, может, открыть окно? – К чему ты это? Он поднялся, подошел к дивану и отдернул краешек покрывала. На нее уставились два сонных глаза. – К чему я? Да вот вспомнил, что у тебя страшная аллергия на котов. Мечи поднялась и быстро вышла из комнаты. Ее душили слезы. Руджер не пошел за ней в коридор, не попытался вернуть, она наспех оделась и сама закрыла за собой входную дверь. На улице подморозило, успело стемнеть – люди быстро проходили мимо, кто-то с пакетами, парами, поодиночке, а она стояла у подъезда. В квартире на четвертом этаже горел свет, только в окно никто не смотрел. Она долго стояла, все ждала, что Рудж выглянет и увидит ее, но он так и не выглянул. А у ее дома Мечи ждал Диего. Он завидел ее еще издалека и подбежал. – Уже шесть, – сказал друг, и было непонятно, рад он или сердится. – Прости, – Мечи смотрела в сторону, лишь бы не видеть его улыбки, не показать, как ей плохо, как ненавидит себя за то, что собирается сказать. – Да ладно, не извиняйся. Газету хорошую нарисовали? Она немного отступила, все-таки пришлось на него посмотреть. Он радовался и все простил ей, но молчать больше не было сил: – Ди, у нас ничего не получится. Я тебя не люблю. – Понятно, – он еле заметно улыбнулся и погладил ее по плечу, – да ты не плачь, я все понимаю. Когда-то давным-давно сестра ей сказала, что из-за мальчиков плакать не нужно. Она это запомнила, но не плакать не могла. Всегда плакала.