Когда улыбаются звёзды

– Украшение какое-нибудь? – Ничего, – буркнула себе под носМечи, – не нужны мне никакие подарки! – Она взглянула на игрушку и, бросив: «Дурацкая собака!» – ушла к себе в комнату. – Не обращай внимания, – посоветовал папа, – злится, что ей ничего не подарил ее поклонник. Родители ушли на кухню, а Тини осталась один на один с нежданным подарком. Мартина развернула к себе игрушку. Она видела такие в магазинах, они стоили немалых денег, но зато были как живые, как настоящие собаки. – Породистый, – пробормотала Тини, касаясь цепочки на массивной шее немецкой овчарки. О такой настоящей она и не мечтала, знала наверняка: сестра скорее удавится, чем согласится взять в дом собаку. Вечером Мартине позвонил Руджик, на ее вопрос о подарке сказал, что никакую собаку в коробке не присылал. А после недолгих раздумий предложил спросить об этом у парня, который ее поцеловал на улице. Она и сама думала на Хорхе, но не до конца верила, боялась ошибиться. Он мог подарить, но мог от этого и отказаться, чтобы не опозориться перед своими одноклассниками. А ей больше не хотелось думать о том, кто так легко предает. Никакие подарки не могли загладить безразличие. Лишь доброта, искренность. О любви она даже боялась помыслить, это чувство жило на страницах книг, на открытках, на мягких сердечках в лапках симпатичных медвежат, оно было повсюду и нигде. Она иногда представляла, что когда-нибудь в нее влюбится Руджер, от этого на душе становилось хорошо. Ей нравилось находиться рядом с ним, смотреть в серьезные глаза, слушать его, смеяться над чем-нибудь вместе. Бывало, хотелось его обнять, просто так, без надежды на поцелуй или признание в нежных чувствах, лишь потому, что он замечательный. С ним она чувствовала себя свободно, сердце не сходило с ума, не рвалось из груди, внутри все не замирало, как с Хорхе. Он не улыбался снисходительно, не говорил, будто она не в его вкусе, и уж точно не стыдился ее. Руджеру было безразлично, что куртка у нее не модная, а джины вытянуты на коленках, он не стеснялся останавливаться возле помойки, чтобы покормить кошек, не ленился пойти с ней в приют, когда не работал, выполнял все-все свои обещания. К ней никто, кроме родителей, не относился так нежно, как он. С ним она почувствовала себя нормальной, не уродиной, не глупой, как говорила сестра. Своей нерушимой верой в себя он словно вдохнул уверенность и в нее. Тини оделась потеплее и невзирая на колкие замечания сестры пошла на улицу. Ей хотелось побродить по заснеженным дворикам, подышать морозным воздухом, но где-то в глубине души она надеялась встретить Хорхе. И не хотела думать о нем, а думалось, и проговаривала мысленно, что он подлый предатель, но одно лишь воспоминание о поцелуе – и лицо на морозе в минус пятнадцать обжигало как огнем. Она поехала в приют, на этот раз повезло, приветливая Татьяна вспомнила ее и отвела к знакомой уже ей клетке. У собаки оказался посетитель – мальчик лет девяти сидел на стуле перед клеткой и печально смотрел на спящего пса. Татьяна оставила их наедине. Мальчик агрессивно посмотрел на нее и заявил: – Это моя собака! Не смотри даже на нее! – Твоя? – изумилась Тина. Мальчик опустил голову. – Мне ее обещали, поэтому ты лучше уходи! – А почему же ты не заберешь пса? – Пока нельзя! Мартина подошла поближе и почмокала губами, подзывая к себе собаку. Пес поднял голову, навострил уши и завилял хвостом. – Почему же нельзя, я смотрю, он уже ходит! Раньше не поднимался! – А он совсем здоров, – сказал мальчик, – забрать нельзя по другой причине! – Какой же? – А тебе зачем знать? – насторожился паренек, поднимаясь с места.