Когда улыбаются звёзды

Тини почувствовала прикосновение чего-то мягкого и распахнула глаза. Мечи держала над ее ладонью серенького котенка. – Ой, – выдохнула Тини. Сестра опустила котенка ей на ладонь, и он вцепился ей в кожу маленькими коготками. – Это мне? – недоверчиво посмотрела она. – Тебе… самый несчастный и грязный, какого только я смогла найти. – Бездомный? – изумилась Тини, разглядывая чистенького пушистого котенка с большими голубыми глазами. – Бездомный. Я его вымыла, Рудж дал мне специальный шампунь. На нем было блох больше, чем на слоне! – Руджер? – Да, он помогал мне искать, это он придумал подарить тебе котенка… Я бы не додумалась, а если бы такое и придумала, то, скорее всего, взяла бы домашнего. – Спасибо, – Тини прижала к себе серенький комочек, – он прелесть. – Котенок лежал белым пузиком кверху, глядя на них огромными глазами, и забавно перебирал малюсенькими лапками с розовыми подушечками. – Как же аллергия? – покосилась она на сестру. Мечи виновато опустила глаза, но не успела и слова сказать, как громко чихнула. Тини вздрогнула и с изумлением пошептала: – Аллергия? – Не-ет, нет, не аллергия, – затрясла головой Мечи, – просто что-то расчихалась, наверно, немного простыла. Тини протянула ей котенка. – Возьми-ка. Мечи прижала котенка к щеке и улыбнулась. – Вот видишь, никакой аллер… – она не закончила и чихнула, а потом снова и снова. – Мечи вернула котенка. – Не обращай внимания, – вытирая платком нос, сказала сестра, – своим враньем сглазила себя. – А если станет хуже? – испугалась Тина, взволнованно глядя на забавного малыша. – Куплю таблетки и приму, – отмахнулась Мечи, – и вообще, нет у меня никакой аллергии, я обманывала и уже сказала об этом маме с папой. – Они ругались? – Ага, такой подзатыльник получила, до сих пор голова болит, – сестра рассмеялась, – все правильно, заслужила. – Как Рудж поживает? – Скучает, все время о тебе говорит. – Правда?! – Ага, как же иначе… Он тебя любит! – Любит, знаю, я тоже его очень люблю. – Тини заметила, что сестра перестала улыбаться. – Что с тобой? – Ничего, – быстро ответила Мечи, – хорошо, что все так… значит, ты не будешь переживать из-за Хорхе, правда? – Ты его видела? – Нет. – Ясно, – подавляя вздох, протянула Тини. – Тебе хочется его увидеть? – Да нет, ты все верно сказала, он не для меня. – Тини, я ведь специально сказала! Ты ему очень-очень нравилась, пока я все не испортила. Честное слово, он просто насмотреться на меня… то есть на тебя… не мог насмотреться! – Правда? – Правда, ты ему нравилась, он ведь в тот день сказал мне, что больше не хочет со мной встречаться, он просил прощения, потому что разочаровался. Но разочаровался он не в тебе, а во мне! – Он хороший, – улыбнулась Тина, – только ему стыдно со мной, понимаешь?! – Да, кажется… – Мечи задумчиво посмотрела на котенка. – Я его понимаю, сама ведь стыдилась Руджера. Мне было стыдно, что я общаюсь с изгоем. – А теперь? – Теперь я сижу с ним за одной партой. – Ты? С Руджеком?! – Да, я всем сказала, что он мой друг… он был в шоке, – усмехнулась Мечи. – А что твои друзья? – Ну-у, знаешь, они не такие плохие, просто не сразу все понимают. Мне кажется, они примут его, надо дать им немного времени. – Здорово. Руджу нужны друзья, пусть он и не признается в этом. Они болтали до самого вечера. Сестра сбегала в магазин и купила салаты в коробочках, сок и свое любимое шоколадное печенье. Оказалось, им так интересно разговаривать друг с другом, темы не иссякали. Про все на свете: про школу, про животных, про учителей, любимые предметы, про мальчишек, про разные страны, про космос и даже про погоду. Когда сестра уходила, спрятав котенка в сумочку, Тини подумала, что это самый счастливый день в ее жизни. Казалось нереальным прожить бок о бок тринадцать лет с такой чудесной близняшкой и не понять, как хорошо им было бы дружить. Не понять, как им повезло, что они есть друг у друга. Позже, лежа в палате и разглядывая потрескавшийся кое-где потолок, она думала о завтрашнем дне, думала о нем со страхом. Мечи пообещала прийти и принести котенка, которому Тини за ночь собиралась придумать подходящее имя, и Мартина страшилась, что сестра не придет и все станет по-прежнему. А если придет, то не такой, как сегодня, а такой, какой была раньше – злой и раздражительной.