«Клеймо» Part one
Они, наверно, впервые собрались всемером в общем зале общежития не ради трапезы или обсуждения расписания, нет. С горем пополам уместившись на полу и прихватив с кухни снеки, парни сидели перед телевизором, к которому через провод подключили планшет Намджуна. BTS с замиранием сердца ожидали выхода их нового клипа к треку «N.O». Казалось бы, Чимин там явно был лишним, так как не являлся участником самой группы, но почти все мэмберы настояли на его присутствии при просмотре видео. Потому что Пак стал частью их маленькой семьи, метаморфозы которой и не думали останавливаться на достигнутом. По праву старшего в плане должности менеджеру уступили место на «первом ряду» перед телевизором, хотя, на самом деле, шатен был уверен, что его туда посадили из-за низкого роста. Так что разместиться пришлось между Шугой и Чонгуком, пока самые высокие перешептывались позади. — Дэ-э-эбак… — Тэхён подскочил на месте, когда после лого компании началась первая сцена. В обзор камеры попало его сосредоточенное лицо, на что вся группа весело фыркнула. — Йа! Не смешно ведь! — Тише, Тэхён-а, — шикнув на него, Джин внимательно следил за сменой локации и вступлением лидера, боясь пропустить даже малейшую деталь. — О-о-о, Золотой Макнэ, — восхищенно протянул Хосок, когда на передний план вышел Чонгук, читая свою партию. Затем в ход пошли строфы старшего рэпера с его частью хореографии. — Шуга-хён! Айгу, это реально круто смотрится! — Йа-а-а-а! — протянул Ви, завороженный разворачивающимся сюжетом в классе, где им пришлось драться с блюстителями порядка. — Хён, смотри! Смотри! Пак же привычно растягивал губы в добродушной улыбке, вновь разрушаясь изнутри. Он не следил за сюжетом четырехминутного клипа, лишь слушая столь страшные слова, произносимые уже такими родными голосами через динамики телевизора. Почему-то именно сейчас, спустя десятка раз прослушивания некогда сырого трека, его медленно разъедало осознание того, насколько глубокой может оказаться лирика, написанная не для него, но про него. Именно про того самого ребёнка, что заперт в клетке финансовых обязательств и движимый натянутыми ниточками кукловода. Он лишь на мгновение опустил взгляд на свои руки, словно пытался увидеть узелки невидимых жгутов, опоясавших его конечности; словно надеялся на то, что сможет зацепиться за связующие волокна, дабы в одночасье их разорвать. Но там не было ничего, кроме едва заметных полосок на запястьях, что остались после той роковой ночи, сломавшей его. Не было физического воплощения настоящих связующих пут. Не было олицетворения тяжкого груза, свалившегося на плечи хрупкого подростка. Как и не было надежды на освобождение Он смотрел на подрагивающие короткие пальцы и слушал призывы к сопротивлению из уст накрашенного для съёмок Ви. Внимал словам Хосока, говорящего о таких простых желаниях любого школьника, при этом делая акцент на будущем образе жизни. «Зарабатывать деньги. Хорошие деньги»* Словно они бывают хорошими или плохими. Деньги — это лишь способ манипулирования людьми, они не делятся на грязные и чистые. Это просто бумажные купюры, ставшие мотиватором для ужасных вещей или добродетели В душе менеджера всё застыло. Он старался не думать о том, зачем живёт этой ролью послушного мальчика и выжимает из себя все соки, дабы угодить всем и каждому. Он ненавидел этот образ, эту маску лицемерия и лжи, которой вынужден прикрываться ради сохранения настоящего себя. Но какая разница, если я все равно не принадлежу себе? Его научили жить так, как положено долговому контрактнику. Его заставили создать образ, за которым можно было спрятаться настоящему Пак Чимину. Ему внушили неизбежность участи раба плоти, шлюхи, игрушки для других. А он не хотел так жить. Я не хочу… Когда клип был просмотрен на третий раз, а парни взорвались от накопившихся за время просмотра эмоций, Чимин радостно поздравил всех с хорошо проделанной работой и незаметно исчез на кухне, забрав с собой упаковки от различных вкусностей, ранее притащенных макнэ-лайном. Шатен неторопливо засучил рукава толстовки и принялся за грязную посуду, которую у Джина не было сил перемывать, а Пак не успел этим заняться после работы в пределах офиса компании. Медленно натирая мыльной губкой тарелки, он внутренне боролся с самим собой, сдерживая злость, обиду, зависть и горькие слёзы. Его выворачивало наизнанку от очередного осознания собственной никчёмности. Меня снова ткнули носом в это дерьмо, которое почему-то принято называть жизнью. Это не жизнь. Это — выживание Утопая в круживших голову мыслях, менеджер не заметил прихода Сокджина, что решил помочь тонсену с уборкой, так как уснуть уже не получалось после стольких переживаний. Вокалист не сразу заметил странного поведения Чимина, в стеклянных глазах которого не прослеживалось ни единой эмоции. Легонько похлопав того по плечу, Ким попытался привлечь к себе внимание, но это действие с его стороны было проигнорировано. Тогда старший мэмбер резко повернул подростка к себе, обхватывая большими ладонями побледневшее лицо. — Чимин-а, ты слышишь меня? — мальчишка отозвался на собственное имя, вздрагивая и часто моргая. — Ты в порядке? Что-то случилось? — Эм, да, думаю, всё в порядке… Да, — залепетал тот, растерянно улыбаясь и возвращаясь к прерванному занятию, смывая с тарелки моющее средство. — Всё в полном порядке, хён, я просто задумался немного. Окинув шатена скептическим взглядом, старший тяжело вздохнул и принялся наводить порядок, порой поглядывая на визави. Поведение тонсена его не на шутку вспугнуло, хоть и выглядел Пак как обычно. Насколько же сильно он натренирован во владении эмоциями, если невозможно хотя бы представить, о чём именно Чимин думает в данный момент? Менеджер же не спешил делиться своими переживаниями. И, скорее всего, дело заключалось не в доверии, что постепенно крепло между ними, а в самой теме, которую пришлось бы обсудить. Чимин не хотел выглядеть слабым в глазах сожителей, не хотел вызывать у них чувство жалости к себе. Тем более стать причиной беспокойства для… Товарищей? Мог ли он называть этих парней если не друзьями, то хотя бы приятелями? А что вообще он мог, что было ему позволено, кто он для них, а кто они для него? Блять, Пак Чимин, заткни свои мысли! Это настолько глупо, что даже не смешно! Хватит!.. Хватит… Перестань надеяться на столь чистые чувства, которых ты не достоин… Хватит…***
Устроить Намджуну праздник в честь дня рождения было практически невыполнимой задачей. Двенадцатого сентября участников BTS мотало от одной площадки к другой, где записывалось выступление для прогона записи в вечернее время на других телеканалах. Пак же умудрился за короткий срок не только подготовить место для празднования (пришлось ограничиться залом в общежитии), но и решить вопрос с подарком — беспроводные наушники не самой дешевой марки лежали упакованными в кабинете Седжин-хёна. Осталось только вечером их забрать и вручить имениннику. Казалось бы, ничего сложного в этом нет, но даже здесь у Чимина возникли трудности… Зачем?.. Просто ответь мне, Юнги-хён, зачем? Случилось это внезапно, словно судьба решила ещё раз напомнить о статусе мальчишки как самому Паку, так и его нежданному встречному в лице Шуги. Они стояли друг напротив друга в коридоре: менеджер на пороге кабинета Седжина, а рэпер — прямо перед ним. У шатена было плохое предчувствие, так как взгляд почти черных глаз прошивал его насквозь подобно вечной мерзлоте, сковывая душу бесконечными цепями. И когда Мин сделал шаг ему навстречу — сердце пропустило удар от животного страха. — Отойди, — нарочито спокойно произнёс старший, приблизившись практически вплотную. С шумным выдохом менеджер дернулся вперёд, желая выйти в коридор, но ледяные пальцы Юнги не позволили ему покинуть кабинет. Шатена с силой толкнули назад, вынудив того отступить, после чего начавшуюся было гневную тираду прервал щелчок замочной скважины. Щёлк-щёлк-щёлк Непроглядно чёрные зрачки расплылись в стороны от страха, заполняя собой практически всю радужку карих глаз Чимина. Теперь он отчетливо чувствовал опасность, волнами исходящую от одного из участников группы. И чувство это распространялось покалыванием на кончиках пальцев и жжением на запястьях, фантомной болью отзываясь из недр воспоминаний. — Думаю, Намджун-ши простит нам опоздание на праздник, — тонкие губы исказились в ухмылке. — Мне просто позарез нужно сбросить напряжение. Ты ведь поможешь мне, Чимин-а? Соглашайся. Ты обязан согласиться — Как я могу помочь тебе, Шуга-хён? — пытаясь совладать с голосом, тихо спросил Пак. — А как обычно ты помогаешь остальным участникам? — усмешка переросла в оскал. — Кто из нас исполняет роль шлюхи, ты или я? Клеймо: «Один раз шлюха — навсегда шлюха» Выдавив из себя слабую улыбку, Чимин шагнул назад, обходя одно из кресел. Ему было нестерпимо страшно. Так страшно, как не было последние месяцев семь или даже восемь. После первого группового секса, что граничил с банальным изнасилованием, Пак боялся оставаться с людьми в одном помещении, если не был в адекватном состоянии или же не имел в пределах видимости хотя бы одного человека, которому мог хоть немного доверять. А сейчас перед ним возвышался сам Мин Юнги — тихий и обычно безучастный ко всему рэпер, пару раз похваливший его и державший юношу на расстоянии. Что-то с хёном было не так, и подросток это прекрасно понимал, но разбираться с чужими тараканами не имело никакого смысла. Если его и хотят поиметь прямо сейчас, то он от этого акта чужого желания не вправе отказаться. У него вообще нет никаких прав. Какие могут быть права у долгового контрактника? У шлюхи? — Сколько тебе платят, Чимин-а? — стоя на месте и крутя на пальце связку ключей, спросил визави. — За ночь или почасово? Или расценки варьируются от позиции мэмбера в группе? Может быть тебе и за секс со стаффом платят, м? Каждое слово лезвием проходилось по заживающим ранам, разрезая зарубцевавшуюся ткань. К горлу подступала тошнота, а руки предательски дрожали. Но шатен был слишком хорошо натренирован, чтобы даже сейчас держать на лице приевшуюся маску аляповатого дурачка. Только вот отступать уже было некуда, а если он откажется от выполнения условий договора, то Юнги может запросто пожаловаться на него… И тогда у Чимина появится первый штраф. Он варьировался от месяца и до года продления договора, в зависимости от тяжести проступка. А быть долговым контрактником более пяти лет абсолютно не хотелось. — Так и будешь молчать? — шепелявый голос рэпера скатился в рычание, обещая безмолвному собеседнику все кары мира. — Прости, хён, я запутался в расчётах, — пожав плечами, менеджер скрестил руки на груди и отвел взгляд в сторону, принимая правила игры. — Теперь понятно, как тебя повязали долговым контрактом, — казалось, что у Мина настроение поползло вверх — с таким нескрываемым злорадством он намекал на узколобость визави, что впору было и взбеситься. — Сколько, интересно мне знать, будет стоить ночь со старшим рэпером группы BTS? — Нисколько, — Чимин тихо фыркнул. — Потому что сексом с тобой я, видимо, заниматься не буду. Это насилие. — Что такое? У Пак-шлюхи-Чимина встаёт только на лояльных к нему людей? А с Хосок-ши ты собираешься сексом заниматься или это тоже акт насилия? — Добровольный выбор из имеющихся претендентов с согласием со стороны кандидата не является актом насилия, — словно заученную фразу выплюнул шатен, скалясь в ответ. Выточенная маска трещала по швам. — Да, хён, ты прав — я шлюха. Что ты хочешь от меня? Минет, анальный секс, золотой дождь, фистинг, полосатые чулочки, дрочку на камеру? Или тебе нравится наблюдать за происходящим со стороны? В таком случае можешь поприсутствовать на нашей приятной встрече с Хоби-хё-о… Пропитанная ядом речь прервалась звонкой пощечиной. Лицо Юнги исказила такая гамма эмоций, какую до этого не доводилось видеть даже навязчивому Тэхёну. И ненависть стала королевой этого маскарада. Неприязнь, триумф и презрение блекли на фоне всепоглощающего отвращения, в коем Пака хотелось утопить. Именно так и хотел поступить рэпер — вцепиться пальцами в изящную шею и сунуть симпатичную мордашку в наполненную водой ванну. Только вот до ближайшей ванны идти почти квартал, а именно — прямой маршрут до общежития. Правда, портить праздник лидеру смертью этого ничтожества не хотелось, оттого Мин решил изменить тактику боя, привлекая притихшего визави к себе. — Тебе нужен хороший секс — я его тебе дам, — а во взгляде столько снисходительности, словно он делал этому ребёнку одолжение. — Но трахаться отныне будешь только со мной, понял меня? — Если хочешь взять меня в единоличное пользование, то придется знатно потратиться, хён, — от предложения Пака былой настрой немного ослаб. И не от сказанных слов, а от какого-то смиренного безразличия к собственной судьбе в выражении мальчишеского лица. — Я принадлежу компании. И выкупать меня придется через сделку с директором Баном. Хмыкнув, Шуга притянул жертву ещё ближе к себе и смял губы парня в грубом поцелуе. Он кусал пухлые уста, врывался в чужой рот языком и изучал слегка неровный ряд зубов. Чимин же не сопротивлялся, но и не выказывал заинтересованности в действиях нежданного партнёра. А рэпера уже понесло: ему сорвало крышу от податливости юношеского тела, от вседозволенности и желания обладать. Он не позволит этой шлюхе запятнать его жизнерадостного Хосока своими грязными руками. Не даст и шанса испортить человека, которого всё ещё любил и в чём не видел смысла признаваться. Пускай Чон уже не видел в нём объекта сексуального интереса и не искал возможности стать ближе — ему плевать. Главное, что именно Пак-блядь-Чимин не станет тем самым переломным моментом, когда танцор окончательно отдалится от него. Да, эгоистично. Да, подло и неправильно. Но именно таким и был Мин Юнги. Потому что я эгоист. И эго моё настолько велико, что стало жить отдельной от меня жизнью Его не могли остановить болезненные стоны, когда рэпер прокусил нижнюю губу менеджера, дурея от привкуса крови на языке. Его не останавливала дрожь соблазнительного тела, пронизанного страхом. Ему было плевать на чужую жизнь и чувства. Чудовище внутри него обрело свободу Пускай Чимин кривил свою милую мордашку от боли, когда длинные пальцы зарылись в тёмные волосы и дернули пряди волос назад, заставляя мальчишку со всхлипом отстраниться. Было плевать на то, что о нём подумает эта шлюха, в обязанности коей входит ублажать каждого участника их группы по первому же зову. Почему он должен отказывать себе и подстраиваться под собственные мнимые «моральные устои»? Насрать. Он будет делать то, что хочет. Эта тварь должна знать своё место Пак же не обращал внимания на ноющие колени, когда его заставили опуститься на пол. Не придавал значения садистской ухмылке на лице насильника, что с удовольствием взирал на него сверху вниз. Ему было плевать, что о нём будет думать этот больной ублюдок. Потому что кто-нибудь когда-нибудь обошелся бы с ним точно так же, как это преподносил прямо сейчас сам Мин Юнги. Он знал, что рано или поздно это случится. И даже не сожалел о том, что именно старший рэпер в группе оправдал его ожидания. Потому что хотя бы один из них должен был сделать это. Это игра «вышибалы» на двоих, где я — добровольная жертва, а он — матерый охотник. Всё повторяется. Всё снова вернулось на круги своя — Давай, покажи, на что ты способен, — от наполненного предвкушением шепота казалось, что Шугой овладевало безумие. — Я должен знать, за что тебе платят. Короткие пальцы умело ухватились за бегунок, быстро расстёгивая ширинку джинсов и приспуская штаны вместе с боксёрами до середины бёдер. Горячее дыхание ласкало возбужденный член, по стволу которого широким мазком прошёлся язык младшего партнёра. Пак опасался делать минет из-за саднящей губы, что всё ещё кровоточила, тонкой струйкой алой жидкости спускаясь по подбородку и капая на белоснежную рубашку. Но сжимавшие его волосы пальцы лишь предупреждающе надавили на макушку, заставляя действовать. Чокнутый садист… Бархатная головка легла на язык, а губы плотным кольцом обхватили эрегированный ствол. Было сложно определить, что именно отдавало быстрой пульсацией в висках — прокусанные уста или набухшие венки члена, кровь в которых ускоряла своё течение с каждой фрикцией. Давление на затылке усилилось, а ранее статичные бёдра двинулись на встречу, с каждым толчком увеличивая скорость. Мин не позволял парню отстраниться от себя, с неким маниакальным удовольствием прислушиваясь к хриплому постаныванию, когда блядские губы плотным кольцом насаживались по самое основание. Юнги хотелось причинить боль. Больше боли этому идиоту, что посмел посягнуть на чувства людей, его окружавших. Да как этот щенок посмел отобрать у Намджуна шанс построить отношения с Сокджином? Да как эта блядь смеет учить и воспитывать макнэ-лайн, якобы помогая с уроками? Да как эта шлюха смела думать о его Чон Хосоке, как о партнёре для секса? Как у него вообще язык повернулся предложить себя его Надежде, его Ангелу? И в поисках ответа на столь эфемерные вопросы он решил заглянуть в глаза человеку, так нагло разрушившего его привычный серый мир. В растёкшиеся черные зрачки, в пропитанные страхом и болью слёзы, застывших бликами на ресницах. Он смотрел и видел в них отражение того существа, что долгое время пряталось внутри него и… Оно выползло наружу, поглотив настоящего Мин Юнги. Превратило образ спокойного молодого человека в обличие аморального чудовища, ревнивого и безумного, желавшего доказать свои права на несостоявшуюся любовь. Нет, Юнги, это не отражение внутренних демонов. Это твоё отражение Разрядка вспышкой ослепила рэпера на мгновение, даруя кратковременное блаженство вкупе с облегчением от успокоившихся эмоций. И этой передышки хватило Шуге, чтобы осознать дело рук своих. Он ошалевшими глазами смотрел на запачканное спермой лицо тонсена, на измазанный засыхающей кровью подбородок, на искаженное болью лицо и не мог поверить… Это не я. Нет, это был не я… Я бы не смог… Пока Шуга судорожно пытался натянуть на себя джинсы, Пак медленно поднялся на ноги, стирая рукавами испачканной рубашки чужое семя и пока что влажные дорожки слёз. Следовало бы умыться и обработать саднящие губы, но не было времени для этого. Он видел панику на лице человека, потерявшего над собой контроль. Чимин не смел винить его, потому что знал своё место и не думал рваться из этих оков. Потому что бежать ему было некуда, да и как-либо избавиться от контракта не будет и шанса. Пытаясь привести дыхание в норму, да и успокоиться для очередного погружения в привычную роль, мальчишка, пошатываясь из-за затекших мышц, прошёл до рабочего стола Седжин-хёна и достал из какого-то ящика коробку в яркой обёртке. Под недоуменный взгляд застывшего на месте рэпера Пак протянул находку визави, растягивая припухшие губы в привычной улыбке. — Передай, пожалуйста, Рэп Мони-хёну, — хрипло произнёс он, потупив взгляд. — И поздравь с днём рождения. Пожалуйста, хён. Это будет достаточной платой за случившееся…***
Юнги не помнил, как оказался перед подъездом в здание с их общежитием. Совершенно один поздним вечером, застыв с пёстрой коробкой в руках. Рэпер стоял и смотрел на эту коробку, словно она могла сказать ему, как теперь дальше жить и что нужно делать. Трусливая мысль запереться в студии в первые секунды казалась столь заманчивой, что хотелось развернуться и зашагать обратно к офису компании, но… Но Чимин-ши всё ещё в кабинете менеджера Седжин-хёна Ему было страшно вновь встретиться с итогом кратковременного помешательства. Подниматься в общежитие тоже было боязно, потому что, он был уверен почти на все сто процентов, все сразу же узнают о причине его опоздания. Они все, эти глупые дети, прочитают по бегающему из стороны в сторону взгляду о его проступке, о том, почему Чимин лично не поздравит лидера. Почему Чимин заперся в кабинете главного менеджера с окровавленными губами и заплаканными глазами Возможно, Мин мог бы простоять перед подъездом до самого утра, если бы Сокджин не вышел на улицу, что-то печатая в KakaoTalk. Столкнувшись со старшим рэпером, он радостно улыбнулся, сообщив о том, что Намджун уже заждался этого ворчуна и обычно пунктуального Чимина, до которого, почему-то, никто не мог дозвониться последние полчаса. — Ты с ним, случаем, не пересекался в офисе? — продолжая что-то печатать, спросил вокалист, после чего перевёл взгляд на коробку в руках собеседника. — Знакомая упаковка. Я помогал Чимин-ши подобрать цвет для подарка… Юнги-я… — Он в кабинете Седжин-хёна, — также смотря на врученную Паком коробку, вымолвил рэпер. — Сказал, что не придёт сегодня ночью… У него какой-то там срочный отчёт, я не вдавался в подробности. — Отчёт? — Ким убрал смартфон в карман куртки и окинул взъерошенного мэмбера странным взглядом. — Отчёт. У перфекциониста Пак Чимина срочный отчёт, у которого вообще нет в задачах пункта о заполнении всякой бумажной волокиты? — Мне всё равно, чем он там занят, — разозлился такой внимательности Мин и толкнул визави в плечо, быстро прошмыгнув в здание. — Что же ты успел натворить, Юнги-я? — вновь достав телефон, он написал короткое сообщение Хосоку, попросив заказать горячую курочку и выпивку, так как его поход в магазин за пивом отменяется. J-Hope-BigHit «ㅋㅋㅋㅋ Ты кошелёк забыл? ㅋㅋ»Jin-hyun «Мне кажется, у Чимин-ши проблемы. Он сейчас в здании компании, я иду туда… Только не наводи панику, мы скоро вернёмся вдвоём»
J-Hope-BigHit «Что-то серьёзное случилось?»Jin-hyun «Надеюсь, что нет Проследи, пожалуйста, за Юнги-ши. Мне кажется, он снова забыл принять таблетки»
Дальше отвечать на сообщения Сокджин не стал, буквально сорвавшись на бег в сторону офисного здания. Охранник на входе без вопросов пропустил его в почти пустое строение, на одном этаже которого спрятался младший менеджер группы BTS. Плохое предчувствие не позволяло Киму остановиться, подгоняя того в сторону лифта. И только оказавшись у нужного кабинета вокалист замер, дабы перевести дух, и негромко постучался. Сомнений в том, что Пак заперся в помещении, не было — снизу по плитке пола стелилась тонкая полоска теплого света от включенных ламп. — Чимин-а, это Джин-хён, открой, пожалуйста, — с явным беспокойством в голосе позвал мальчишку старший мэмбер группы. Пак не спешил выполнять просьбу Кима, повернув ключ в замочной скважине только спустя несколько томительных минут. Неуверенно отворив дверь, шатен посмотрел на визитёра красными глазами и тихо выдохнул. Ему не показалось — это правда был голос Сокджин-хёна. Это не галлюцинация Он правда не думал, что хоть кто-то из сожителей вспомнит о нём, ведь парень и так сделал всё от себя зависящее — украсил зал для празднования дня рождения лидера и даже передал подарок через… Через Мин Юнги. Им не стоило волноваться о младшем менеджере, не стоило вспоминать о его существовании в столь радостное для них время. Но с другой стороны он жаждал получить помощь от кого-нибудь. Ему бы хватило простого понимающего взгляда или ничего незначащего для них обещания: «всё будет хорошо». Эти слова не имели бы смысла для них, но для Чимина — это возможность сбежать из цепких лап накатившей на него депрессии. И ненависти к своей должности; и презрения к своей роли; и жалости к себе самому. И желания покончить со всем этим самым радикальным способом, навсегда избавив этот мир от никому ненужного Пак-шлюхи-Чимина Мысли спутались в клубок пульсирующих нервов, когда сильные руки притянули всхлипнувшего Чимина в тёплые объятия. Такие надёжные и успокаивающие, что хотелось приковать к себе этого человека, позволявшему ему на время забыть об избитом образе сильного парня, обнажив спрятанного за сотней масок сломленного мальчишку. Обычного мальчишку, которому напомнили о существовании волков в овечьих шкурах. Если бы он был волком, а не извалявшимся в собачьей шерсти ягнёнком, то было бы легче. Обязательно было бы легче